Дело было году так в 93-м, или в 94-м. Вобщем давно было. Решила одна наша местная преступная группировка,ммм…, ну назовем ее Кусаевцы, раздобыть оружие. Подумали они, подумали и решили, отловить на день уголовного розыска несколько пьягных оперов, отнять у них табельное оружие , а потом совершать всяческие злодейства. Сейчас такой план выглядит невероятно, но в девяностые и не такое бывало. Надо сказать, что из этого плана вытекает такой интересный момент, что группировку эту никто из правоохранительных органов не курировал и не консультировал. Знающий человек понимает, что за неделю до, и неделю после светлого дня уголовного розыска (кто не знает- 5 октября), оружие у оперов изымают и передают на хранение в дежурную часть, во избежание.
Гуляли опера Краснопролетарского РОВД в кафешке, где цены были более-менее, водку обеспечили коллеги из ОБЭПа. Ну часа в два-три народ стал расходится в хорошем смысле этого слова. И в тот момент, когда актив в количестве 10 человек дотягивал песню, о том, как «нас извлекут из-под обломков», злодеи совершили нападение. Они громко кричали, размахивали битами и предлагали лечь лицом вниз, и закинуть руки за голову. Обалдев от такого нахального плагиата (так могут только природные менты кричать), менты оказали активное сопротивление. К тому же на улице было грязно, а опера по обычаю слегка приоделись, поэтому желания ложиться в грязь у них не было никакого. Да и в отличие от обыкновенных граждан, некоторые вещи у опера со стажем, прошиты на уровне рефлексов. После краткого, но интенсивного мордобоя, злодеи были повязаны, причем в буквальном смысле. Галстуками и ремнями. Вызвали дежурку, привезли поганцев в РОВД, после чего сбегали за водкой и приступили к расследованию. Надо сказать, что в те времена в опера попадали весьма причудливые персонажи. Например Леха Горев. Леха Горев был самым настоящим кандидатом наук. Не помню каких, то ли биологических, то ли химических, то ли биологических и химических вместе. Там где он работал до милиции, зарплату перестали платить вовсе, а в милиции, платили, хотя и немного. Вот и стал Леха опером ОБНОНа (Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков). Сатирик Задорнов смеется над этим словосочетанием, мол, раз есть незаконный оборот, то должен быть и законный. Сразу скажу, что неграмотность Задорнова не повод для веселья, поскольку законный оборот наркотиков имеется, например в аптеке, при некоторых заболеваниях вам наркотики таки продадут. Поскольку Леха знал чуть больше чем 9000 способов сварить наркоту из обыденных и милых продуктов, довольно скоро он стал ведущим, хотя и неофициальным экспертом в области всякой дури. К нему даже из прокуратуры Республики приезжали. А ж как он гонял экспертов –любо-дорого взглянуть. Так вот, Леха пришел на праздник в костюме-тройке, с галстуком. И вообще, учитывая лицо, обезображенное интеллектом и масть «перец с солью». В связи с ранней сединой, Леха выглядел очень импозантно. Даже прожженные уголовники с пятью судимостями в Лехе опера бы не признали. Поскольку Леха бл относительно трезвый, на него свалили бумажную работу по оформлению злодеев. А допрос шел в том же кабинете. Хотя какой допрос. Злодеев пинали ногами и убедительно просили раскаяться. Когда очередной несостоявшийся похититель оружия понес всякую околесицу, насчет того, что он весь такой пай-мальчик, проходил мимо кафе с битой в руках, направляясь к лесопарку поиграть в бейсбол, «и никого не трогал», а тут прибежали злые дяди, стали его избивать, он опасаясь за свою жизнь, стал защищаться, но после криков о том, что это сотрудники сопротивление прекратил, Леха не выдержал, подошел к злодею и раз пять отоварил его по затылку. Дал леща по-простонародному. Потом Леха вышел покурить (еще одна странность- Леха никогда не курил в кабинете, всегда выходил на улицу). Испуганный бандит поинтересовался личностью Лехи. Кто-то из оперов пошутил, ответив, что это прокурор. Если описанное начало истории я знаю только со слов, то дальнейшее я видел, то есть слышал сам.
Через день привезли злодеев на арест. Арестовывал тогда прокурор. А прокурор нашего района был , как бы точнее выразится, вобщем опера прозвали его Лаврентий Палыч. Данная кличка избавляет меня от необходимости описывать характер этого монументального человека. Еще не факт, что настоящий Берия был круче нашего. Понятно, что на арест мальчиков привези слегка помятых. Понятно, что дело было битком набито рапортами об оказанном сопротивлении. Понятно, что в интерпретации оперов вся эта история оказалась тщательно разработанной и спланированной операцией по поимке бандитов, а пьянка в кафе- только операцией прикрытия. Кстати и пришелся счет из кафе, в котором спиртное вообще не фигурировало (водку они принесли с собой). Бумаги в деле были составлены столь хитро, что оставшиеся на свободе кусаевцы еще долго искали стукачка в своих рядах, попутно посрамив Конфуция. Черных кошек в темной комнате Вова Кусаев находил периодически с печальными для стукачков последствиями. По совпадению стукачками оказывались именно те, кто каким-то образом покушался на принцип единоначалия в группировке или задавал глупые вопросы насчет доходов, уходивших в какой-то мифический «общак».
Когда ввели первого кандидата на арест, прокурор поинтересовался, при каких обстоятельствах он получил весь этот натюрморт на лице. Лицо задержанного, вопреки мнемоническому правилу о давности кровоподтека, одновременно переливалось всеми цветами радуги, от 25 до рублевой купюры СССР. Злодей, проникшись участием прокурора, вздохнул и затянул плач Ярославны. О том, как его били, как его жестоко били , как унижали его бандитское и человеческое достоинство. Прокурор поинтересовался, может ли он сказать, кто конкретно бил. Тут злодей и выдал: «Да все били, но больше всех бил прокурор Имярек». Тут уже я лично слышал рев из-за двойных дверей кабинета прокурора: «Это-Я, Я-прокурор !!!» Нужно ли удивляться, что все задержанные поменяли свой статус на арестованных в считанные минуты.
Потом кусаевцы посидев до суда, были осуждены на разные сроки условно. Потому что характеристики у них были хорошие, а опера, по мнению суда, и не такие дела могут сляпать. Но это уже другая история.