Первая ночь была просто ужасной. Я не могла уснуть от обильного количества шумов. И хоть народу было не так уж и много (большинство семей разошлись по отдельным комнатам, которые у них были, в отличие от нас), все равно храп стоял просто невыносимый.
Матрац, который мне предоставили, был настолько тонким, что казалось, будто я лежу на голом полу. Одеяло жутко кололось. В Академии хоть и было ужасно, но вот спальные места там были нормальными.
Не знаю, удалось ли уснуть маме и Акиму, но я до утра не сомкнула глаз. Аварийные лампы слабо краснели в темноте, давая небольшое освещение. Пару раз я вставала и гуляла до туалета и обратно, скорее всего нарушая режим Убежища.
Но в коридоре хотя бы было тихо и безлюдно. Хотелось уже скорее все здесь узнать, понять принцип жизни, кто и как работает, зачем это все, и что я получу за это. Но мне оставалось только гадать, что находят за всеми этими железными дверьми.
Туалеты находились в самом ближайшем к нам коридоре, он шел прямо, а потом заворачивал, но за поворот я еще не ходила, меня все время что-то останавливало.
И вот часов где-то в четыре утра, когда все еще спали, а мне было ужасно скучно, я отважилась завернуть за этот угол. Как и ожидалось, там оказалось еще несколько дверей, которые все, кроме одной были закрыты.
Я слегка приоткрыла дверь, за которой оказалось компьютерное помещение.
— Видели Мстителей? — резко раздался голос мужчины, сидящего за одним из компьютеров, я даже вздрогнула от неожиданно громкого голоса. — И почему вы поняли, что это они? Так, хорошо. Утром вышлю пару человек.
— А можно мне? — тихо прошептала я зачем-то.
-А? — мужчина повернулся ко мне лицом и удивленно захлопал глазами. — Ты что-то хотела?
— Я спросила:, а можно мне пойти сражаться с Мстителями? Я только из Академии. Я готова.
— Ты новенькая? Как зовут? — он снял наушники и повесил на шею.
— Рина. Так что? — хоть мы от них и бежали тогда, сейчас я уже могла снова сражаться, потому что теперь я знала, с кем имею дело.
— Мы не сражаемся с ними, — покачал головой академиец.
— Тогда что вы делаете? — не поняла я.
— Прячемся и следим, чтобы они не добрались до нас, — он вновь пожал плечами. — Иди спать.
И дверь закрылась у меня перед носом. Я нахмурила брови и поплелась обратно к жесткому тонкому матрасу и колючему одеялу.
— Где ты была? — раздался шепот Акима, когда я вновь легла.
— Ходила в разведку, — тихо пробормотала я. — Если мы тут надолго, то умрем скорее от скуки, чем от встречи с Мстителями.
— Я так понимаю, нужно опять готовить план побега? — усмехнулся парень и, перевернувшись на другой бок, тут же засопел.
Я опять постаралась уснуть и наконец-то задремала.
Утро выдалось настолько тяжелым, что я весь день жалела, что не смогла уснуть раньше.
Когда всех подняли в семь часов утра, мы тут же поспешили к шару с числами, который стоял у камина. Именно число, которое ты вытягиваешь, означало, каким ты будешь по счету в туалет, душ, на прием пищи и так далее весь день.
Мне выпал двадцать пятый номер. Не так уж и плохо. Именно столько баллов я набрала в первом задании в Академии. Акиму достался сорок седьмой, а вот маме выпал пятый.
Завтрак проходил в общей столовой — чуть дальше по коридору, где туалеты, за одной из запертых ночью дверей. Она была совершенно обычной, похожей на школьную столовую. Несколько столов с лавками и пункт выдачи, да мойка, на которую нужно было просто отнести поднос.
— Двадцать пятый, — раздался голос поварихи. — Двадцать пятый!
Я поспешила на пункт раздачи, боясь остаться без обеда.
— Это я, — я указала на свой бейдж, на котором красовались фамилия и номер.
— Новенькая что ли? — ухмыльнулась женщина, подмигивая, и добавила к одному положенному мне йогурту еще один. — Только сегодня.
— Спасибо, — я растянула губы в благодарной улыбке.
Я села за столик к маме, которая уже доедала свой завтрак.
— Тебе повезло, что сегодня Галина на выдачи, другие не дают. Она позволяет пренебрегать правилами.
— А тебе не дали? — удивилась я.
— Нет, я же тут уже была, так что мне не положена поддержка со стороны персонала. Приятного аппетита, у меня начинается рабочий день.
Мама поднялась из-за стола и вышла из столовой.
Ко мне подсел Акима.
— Гляди-ка и тебе рыжая дала порцию, — усмехнулся он, тыча пальцем в йогурт.
Я бы не сказала, что у Галины были рыжие волосы, скорее бордовые, но спорить с парнем мне не хотелось.
— Это место похоже на тюрьму больше, чем Академия, — шепотом признался Аким, уплетая свой завтрак за обе щеки.
— И не говори. Номера, вместо имен. Словно мы не люди, а детали одной большой машины. Это как в той книге у этого… ну как его… «Мы» еще называется, — я защелкала пальцами, пытаясь вспомнить фамилию автора.
— Замятин, — усмехнулся Аким. — Но ты права. Довольно похоже.
— Завтрак окончен. Всем разойтись по своим местам работы. Гумелевой номер двадцать пять и Некрасову сорок семь пройти в третий кабинет, — раздался голос по громкоговорителю.
Вместе с Акимом мы вышли из столовой и остановились.
— А кто-нибудь знает, где этот третий кабинет? — тихо пробормотала я, крутя головой в поисках хоть каких-то номерных обозначений.
— Из зала первый слева коридор, пятая дверь с конца, — раздался мурлычущий голос Анире.
— Мы бы без тебя не справились, — сквозь зубы процедила я.
— Номер двадцать пять и номер сорок семь, немедленно пройдите в третий кабинет, — вновь раздалось по динамику.
— Если не поторопитесь, у вас будут большие проблемы, — усмехнулась девушка и поплыла мимо нас, шепнув мне на ухо. — Я постаралась выбить тебе хорошую работу, убогая. Прямо тебе под стать.
Я сжала кулаки, стараясь не врезать этой стерве снова.
— Бежим, я не хочу отбывать наказания в первый же день, — Аким, который не слышал слов Таке, потянул меня за руку.
Кабинетом оказалось небольшое помещение с кипой бумаг на столе и шкафах. За столом сидела худенькая, маленькая девушка с зализанными в крысиный хвостик бесцветными серыми волосами. Огромные очки увеличивали ее глаза раза в два, из-за чего она напоминала и мышь и сову одновременно.
— Наконец-то, я уж думала, придется за вами кого-то посылать, — писклявым тонким голосом защебетала она, что-то записывая на очередной бланк. — Вы должны заполнить вот эти анкеты, чтобы я смогла подобрать вам работу, которая будет у вас получаться. А пока назначения на эту неделю такие. Гумелева в библиотеку там требуется твоя помощь. Некрасов тебя ждут на складе.
Пять минут мы заполняли анкеты, где спрашивалось про наши хобби и увлечения, что мы умеем, а что нет, и в итоге отдали их девушке-сове.
Она же сообщила нам, как найти наши места работы и отправила заниматься делами.
Я была свято уверенна, что библиотека заброшена, и мне не придется много работать. Как же я ошибалась.
— Наконец-то явилась, я думала, что ты опять заблудилась, — встретила меня Анире.
Я остановилась в дверях.
— Мне нужна заведующая библиотекой, я должна приступить к работе, — сказала я, оглядываясь.
Здесь было около двадцати шкафов, каждый из которых был до отказа забит книгами.
— Она стоит перед тобой, — девушка растянула губы в ехидной улыбке. — Даже не думай, что легко отделалась. Будешь у меня пахать.
И она не пугала. Мне пришлось все время до обеда таскать тяжелые фолианты из одного угла в другой, расставлять все книги в алфавитном порядке и стирать пыль с полок.
— Можешь передохнуть оставшееся время до обеда, потом снова возвращайся сюда, а то в свободное время очень многие возвращают или берут книги, — листая журнальчик, девушка махнула в мою сторону рукой.
Я сжала зубы, стараясь не нагрубить ей, понимая, что она может хорошенько отомстить.
На обеде я снова встретила Акима, а вот мамы нигде не было видно.
— Как первый рабочий день? — поинтересовался он.
— Паршиво. Раньше я любила библиотеки, но Анире делает любую работу невыносимой, — ответила я, возя вилкой по картошке.
— Она говорила, что поможет тебе освоиться. Все так плохо? — Аким уже доедал свой обед.
— Она заставила меня перетаскивать кипу тяжеленных книг, расставлять их по алфавиту и стирать со всех двадцати стеллажей пыль. Но это не конец, думаю, сейчас твоя бывшая девушка придумает специально для меня еще какие-нибудь задания. Не удивлюсь, если ей приспичит сделать перепланировку, и я буду должна переставить все шкафы в шахматном порядке…
Я сжала вилку так, что ногти впились в ладонь.
— Но-но, успокойся. Это только первый день. Просто не давай ей повода. Не показывай, что тебе тяжело или сложно. И подумай о том, что это очередная тренировка, — Аким ободряюще улыбнулся мне и поднялся из-за стола.
Вторая половина рабочего дня была немного легче, но мне все так же приходилось бегать с поручениями от Анире. Интересно, а раньше-то она как с этим всем справлялась? Наверное, не нужно было все по алфавиту расставлять, да и пыль ее не сильно волновала.
Вернувшись после ужина в зал, я наконец-то застала свою маму. Она протянула мне рубашку, джинсовый комбинезон и ботинки.
— Это твоя форма. В ней ты должна ходить весь день, кроме свободного времени, но так как его не так уж и много, то считай, что весь день, — я взяла у мамы вещи и положила рядом с матрасом.
— Как прошел день? — поинтересовалась я, заваливаясь на кровать.
— Не так и плохо. Я работаю на кухне, — ответила мама, вытаскивая из рюкзака зубную щетку и пасту. — А ты как?
— Библиотека ужасна. Эта Анире гоняла меня весь день, — хотелось хоть кому-нибудь пожалиться, надеясь на понимания, но и здесь я его не получила.
— Просто перетерпи, потом ты получишь нормальную работу, — мама потрепала меня по голове и ушла в душ.
Я уснула, как только моя голова коснулась подушки. Времени на разговоры не осталось. Утром нас опять подняли в семь часов, вновь мы вытянули номерок, и снова все по кругу. И так продолжалось две недели без выходных. А потом мне сменили работу.
Анире ужасно злилась, что меня не оставили ей в помощницы, а я была ужасно рада.
Мне предоставили десять ребят, которых я должна была научить математике и русскому языку. Дети были все разновозрастные. От шести лет и до пятнадцати. Пятнадцатилетним оказался ранее знакомый мне Максим.
— Здравствуйте, — я вошла в класс, окидывая взглядом детей. — Меня зовут Рина.
— Это ваше полное имя? — подняла руку девочка с двумя растрепавшимися косичками.
— Нет. Но я не хочу, чтобы вы меня называли полным именем. Мне будет удобнее, если я для вас буду просто Риной.
— А все же, какой у вас полное имя? — не сдавалась девчушка, поправляя сползающие с носа явно большие для нее очки.
— Екатерина Викторовна, — ответила я, подходя к столу и ставя на него большую груду учебников для разных классов. — А теперь, попрошу, чтобы каждый из вас встал и тоже представился.
Девчушку родители назвали Амелией. И перед кем тут красоваться таким именем?
Урок прошел вполне сносно. Я дала всем небольшой тест, чтобы узнать, что эти дети знают.
— А почему тебя поставили нас учить? Тебе же всего шестнадцать. Мне ведь тоже скоро будет. Но меня еще заставляют тут учиться, — Макс бурчал это всю дорогу до столовой.
— Мне семнадцать, не забывай. Я год в Академии провела. И в этом году я должна бы уже закончить одиннадцатый класс, вот только не повезло.
Больше мы с ним не говорили на эту тему.
Каждый день был похож на предыдущий. Мы провели уже так много времени в Убежище, что я сбилась со счета. Все дни подряд: вставать, завтракать, работать, обедать, работать, ужинать, спать. Все житье слилось в один длинный бесконечный день.
Я так уставала за целый день, что снов почти не видела, но это и было мне на руку. Не хотелось бы снова лицезреть лица погибших ребят или убитых мной Аспидов. С Акимом мы почти не виделись. Бывало, утром пересечемся взглядом или на обеде подмигнем друг другу. Поговорить было некогда.
Казалось, что мы никогда не сможем выбраться из этой серой рутины. К Новому году вернуться в школу я уже не успевала, а это означало, что прощай хорошая подготовка к ЕГЭ, да и прощай сам ЕГЭ. Без экзаменов не поступить в университет, а это означало, что мне не светит хорошая работа. Да и чего волноваться, если я застряла в подземном городе трусливых академийцев, похоже, навсегда. Неужели все мое будущее — это череда очередных серых рабочих будней?
Самым грустным были те дни, когда мне не нужно было учить детей. У них был выходной, а меня снова спроваживали в библиотеку.
В эти дни Анире оттягивалась на мне по полной. О, она словно специально всю неделю придумывала, как бы меня загрузить.
Но сегодня почему-то она дала мне отдохнуть. Весь день оказался практически свободным, и я решила прогуляться к Акиму на склады, где его оставили на постоянную работу.
На складах я отыскала Акима, который сегодня был тоже немного свободен, по крайней мере, у него нашлась минутка для меня.
— Привет, — он подошел ко мне и обнял. — Давно мы не разговаривали, а?
За то время, которое мы провели в Убежище, Аким успел прилично накачать руки. Волосы у него отросли еще больше, и теперь он их убирал в хвост.
— Да, я вообще мало с кем разговаривала кроме детей в последнее время.
— У тебя есть пять минут, Аким, — проходя мимо нас, произнес какой-то мужчина.
— Мы словно в тюрьме, где на свидания отводится время, — тихо произнесла я, чтобы только нас никто не услышал.
Аким завел меня за ящики и, положив свои руки мне на плечи, быстро зашептал.
— У нас мало времени. Слушай. Скоро уже Новый год. Все будут праздновать. Спать ночью лягут поздно. Мы должны встать рано утром и уйти.
Я удивленно посмотрела на парня. Он был одет почти так же, как и я: зеленая клетчатая рубашка, рабочие синие брюки с нагрудником и на лямках, тяжелые большие ботинки.
— Ты уверен? Я не знаю. Мама не согласится, — осознать, что мне предлагается бежать из Убежища, было трудно. Все-таки я немного привыкла к спокойно-рутинной безмятежности.
— А мы ей не скажем. Нам тут не место, Рина. Я больше не могу. Каждый день одно и тоже. Мы были научены вести народы, убивать монстров, сражаться, а вместо этого прячемся, словно крысы в подполье.
Аким сжал кулаки.
— Так ты согласна? Бежать?
Я промолчала, не зная, соглашаться или нет. Очень хотелось съязвить, что Анире же тут нравится, чего он-то собрался бежать, но я не стала. Хорошенько взвесив все «за» и «против» я ответила:
— Согласна. Нам тут не место. Мы же с тобой не трусы. Мы готовы сражаться и… — Аким не дал мне договорить, расцеловав в обе щеки, а потом с жаром зашептал мне на ухо.
— Каждый день мы должны брать из столовой фрукты и то, что может долго лежать и не портиться. Найти где-то немного денег. У меня есть семьсот рублей и еще где-то пятьдесят мелочью.
— В моих закромах смогу найти максимум триста. Нам еще нужны теплые вещи, и место, куда девать припрятанную еду, — плана не было, зато было желание сбежать из теплого безопасного нудного подземеного убежища.
Время быстро утекало, а потом у нас вряд ли появится возможность еще поговорить. Тратить время, отведенное для сна, совершенно не хотелось.
— Найдем. И как только найдем, сразу же сообщаем друг другу. С этого момента начинаем собирать вещи.
— Аким! Время! За работу! — раздался командный голос где-то с другого конца склада.
Аким еще раз крепко обнял меня и ушел. Я осталась стоять, не зная, что делать дальше.
В преддверии праздника Анире отпустила меня раньше, даже у нее было хорошее настроение. Оставалась неделя до Нового года, а это означало, что у нас есть всего семь дней, чтобы найти необходимые вещи, которые нужно было куда-нибудь спрятать.
Весь день я проходила в поисках потайного места, в котором никто не станет искать. И так я не смогла ничего найти.
Вечером, когда уже все укладывались ко сну, у меня в голове раздался взволнованный и в тоже время радостный крик Акима.
«Я нашел! Нашел! Мы сможем сбежать! Завтра покажу тебе это место, вот только нужно будет подыскать походящий момент, чтобы в зале было как можно меньше людей» — на этом он закончил и еще долго не появлялся, я так и уснула, не успев его дождаться.
С утра я не стала есть яблоко и захватила его с собой, хотя из столовой категорически запрещалось выносить любую еду. Яблоко оказалось совсем небольшим и хорошо поместилась между отходящим нагрудником рабочих брюк и рубашкой. Я вышла спешно, опустив голову вниз, чтобы не привлекать к себе внимания и не с кем не встречаться взглядом. Быстро забежала в зал, положила яблоко в наволочку под подушку.
Дальше день пошел так же, как и обычно. Я делала вид, что все идет размеренно и спокойно, как и всегда. Обед, ужин. Взять с собой тут было нечего. Акима я сегодня не встречала, а каждый раз, когда я приходила в зал, там было очень много народа.
Так прошел один день.
— Ты взяла что-нибудь? — я проснулась ночью от шепота парня. Разлепив глаза, удивилась близости его лица к моему.
— Да. Яблоко. Больше ничего. Покажешь свое тайное место? — и хоть ужасно хотелось спать, я заставила себя сесть.
— Только тихо. Надень обувь. Там холодно, — парень поднялся, дожидаясь меня.
Я быстро натянула тяжелые ботинки на босые ноги, рискуя получить мозоль. Аким повел меня к выходу.
«Там? Как тебе вообще удалось додуматься?» — удивилась я.
Аким не ответил. Он легко приоткрыл дверь на небольшое расстояние, чтобы мы могли проскользнуть.
Дошли мы до лестницы, по которой спускались сюда, когда приехали. Я успела продрогнуть и уже стучала зубами. Аким с гордым видом шел рядом со мной и не замечал, как мои зубы отбивают дрожь.
Парень подошел к лестнице провел рукой по стене под одной из перекладин, отодвигая деревянную заслонку. Там оказалась глубокая ниша, в которой лежало несколько яблок и рюкзак Акима.
— Принесешь сюда свой, — он указал на рюкзак, и тут заметил, что я уже посинела от холода, стоящего в коридоре. — Да ты замерзла! Клади свое яблоко и пошли быстрее в тепло.
***
Москва. Холодный морозный воздух обжигает щеки всем, кто высовывается в такой мороз на улицу. Ледяной ветер бросает в лица прохожих колючий снег, который тут же царапает незащищенную кожу. Солнце еще не встало, и люди стараются быстрее добраться по темноте до работы. Вяло едут машины то и дело, застревая в пробке. Те, у кого не имеется машин, стоят на остановках, кутаясь в свои куртки, шубы и пуховики. Раздраженные, озлобленные из-за холода, пробирающего до костей, люди переминаются с ноги на ногу. Подъезжают автобусы с водителями, которые уже готовы к штурму своего транспорта. Новогодняя лихорадка уже прошла, а до двадцать третьего февраля оставалось около месяца.
В это ненастное утро в тени деревьев небольшого парка, незаметно для глаз окружающих, неожиданно появилось несколько человек. Их было шестеро молодых ребят. Они появились из ниоткуда, одетые довольно легко для такой ненастной погоды. Вот только ребята не испытывали никакого дискомфорта.
Среди молодых парней затесались две девушки, внешне полные противоположности друг дружке. Высокая, тощая сероглазая и длинноволосая брюнетка и невысокая с хорошей фигурой, но не худая, стрижкой каре блондиночка. Губы брюнетки были плотно сжаты, а глаза, как и она сама, излучали холод. Блондинка же приветливо улыбалась, так что на щеках у нее появлялись ямочки. Брюнетка была одета в черное до колен приталенное пальто, которое явно было пошито для осени, а не для сурового января. Блондиночка же была одета в яркий красный пуховик и смешную с двумя помпонами зеленую шапочку.
Рядом с Брюнеткой, гордо выпрямив спину, стоял такой же темноволосый и худой высокий парень. Он даже одет был примерно так же, как и она: в черное пальто.
А рядом с Блондиночкой стоял похожий на нее голубоглазый блондин. На нем был синяя дутая куртка.
Эти пары были странно похожи друг на друга, и только еще два парня, находившиеся тут же, отличались от них. Один с темными длинными волосами, зелено-голубыми глазами и утонченным лицом, слегка японской внешности. Другой коренастый, коротко остриженный с небольшим шрамом на щеке, широкими скулами и выдающимся подбородком.
Оглядевшись, странная компания медленно двинулась в сторону остановки. Они не переговаривались, а просто шли, привлекая всеобщее внимание.
Никто из пешеходов не мог сказать, чем так выделялись эти шестеро. Одежда здесь не имела значения, все взгляды были направлены на их лица. Суровые, холодные, они казались нездешними.
Увидишь одного из них в толпе и не обратишь внимания. Когда же увидишь их всех вместе, не останется сомнений, что они похожи. Никто не сможет сравниться рядом с ними. Никто не будет так же похож.
Девушки, стайкой проходящие рядом с этой группой, смешно закатили глаза и что-то прошептали друг другу о вампирах.
Худой молодой человек с темными волосами бросил презрительный взгляд в их сторону. Он шел так прямо, словно у него вместо позвоночника была вставлена палка. Казалось, что парня высек из мрамора умелый скульптор. Никто не замечал, или делал вид, что не замечал, как под ногами у молодого человека плавится снег.
Его спутница представлялась людям колдуньей или злой королевой. Со своими ярко красными губами и презрительным взглядом. Девушка шла так же прямо, взяв под руку темноволосого парня. Рядом с ней становилось еще холоднее, чем было на улице.
Миниатюрная блондинка, казалось, вообще не наступает на землю, проносясь в миллиметре над ней. Парень, идущий рядом с ней, так же вызывал удивленные взгляды. Эта пара словно парила в воздухе. Детишки, которых родители силком тащили в детсад, во все глаза смотрели на ребят, шепча родителям про фей и эльфов.
Длинноволосый красавчик в понимании людей мог сойти за принца, но только без коня.
Группа ребят подошла к остановке и стала дожидаться автобуса. Они не переминались с ноги на ногу, как делали это другие, чтобы согреться, не кутались в свои куртки. Ребята стояли и, не шевелясь, смотрели на дорогу, походя на каменные изваяния.
***
— Пошли, пошли. Просыпайся. Другого шанса не будет, — раздался над ухом шепот Акима, и я проснулась.
Я не могла отогнать от себя остатки сна, пытаясь понять, почему сон казался настолько реальным.
— Рина, ну вставай, — он тронул меня за плечо.
— Встаю уже. Просто сон яркий приснился, потом расскажу, — я поднялась, быстро натянула одежду, в потемках нашла ботинки.
— Если увидишь, что кто-то просыпается, падай сразу на пол, — шепнул мне на ухо парень. Его дыхание шевельнуло мои волосы, которые тут же защекотали мне шею. Я кивнула, не зная, видит он или нет.
В помещении слабо горел камин, давая совсем немного света. Этой ночью мы отпраздновали Новый год, поэтому сегодня все спали дольше обычного. Сегодня был негласный выходной.
В дальнем углу стояла елка, которую притащили под самый праздник из леса здешние мужчины. На ней сиротливо висела гирлянда, да звезда самодельная украшала макушку.
Конечно, праздник удался на славу. Повара, в том числе и моя мама, состряпали прекрасный праздничный ужин. Здесь было огромное количество салатов, конечно, присутствовал всеми любимый салат «Оливье». За некоторыми продуктами несколько мужчин выбирались в ближайший магазинчик, по их словам, сильно рискуя. Мясо под сыром и майонезом вышло просто замечательным. Картошка казалась вкуснее, чем обычно. Мне даже перепало немного шампанского, которого было довольно мало.
Пока били куранты, я решилась загадать желание, зажить нормальной жизнью.
Аким крепко держал меня за руку, ведя к выходу. Мы старались красться, как можно тише. Добравшись до лестницы, я тут же вытащила рюкзак. Из него на свет появились два теплых свитера и две шапки.
Глупая дурацкая вязанная синяя шапка с помпоном досталась, конечно же, мне.
— Очень мило, — стараясь сдержать смех, пробормотал он.
— Не смешно, — хмыкнула я, натягивая вторые носки под ботинки. Другой обуви, кроме кроссовок, здесь у меня не было, как и у Акима. Но кроссовки не подходили для зимы еще больше, чем ботинки. Поверх свитера, я накинула одну из теплых курток, которые мы стащили с вешалки при входе. Аким надел вторую.
Было слышно, как в конце коридоре скрипнула дверь. Мы переглянулись, и, схватив вещи, стали карабкаться по лестнице вверх. Я лезла первой и старалась как можно быстрее перебирать руками и ногами, только бы нас не успел догнать тот человек, который вышел за нами из Убежища.
Мне вспомнилось, что в Академии все было точно так же, только за нашими спинами бушевало разъяренное море.
Я почти добралась до люка, как снизу послышался голос.
— И куда это вы направились? — я узнала Анире.
— Прогуляться, — соврала я, и так зная, что она мне не поверит.
— Немедленно возвращайтесь в убежище! — я взглянула вниз. Девушка стояла, уперев руки в бока, и злобно смотря в нашу сторону.
Надменно фыркнув, я откинула крышку люка. Сама забралась и стала помогать Акиму.
— Это ваш дом! Мы дали вам крышу над головой и защиту от Мстителей, а вы отплатили нам тем, что сбегаете, прихватив наши вещи! — бушевала внизу Анире. — Немедленно возвращайтесь, и тогда я не расскажу никому, что вы пытались сбежать.
Когда Аким вылез, я тут же вскочила на ноги и захлопнула люк, чтобы больше не слушать противных завываний рыжей девицы. Мы быстро выбрались на улицу. Здесь завывал ветер, занося снегом все в округе.
Я немного удивилась, когда не обнаружила стоящих на месте машин, вместо них здесь находилось два огромных сугроба. Кое-как счистив руками снег, мы стали отогревать заледеневший замок.
— Отойди, — властным голосом приказал мне Аким и, используя магию других академийцев, успешно справился с поставленной задачей. Преодолев одно препятствие, мы обнаружили другое. Машину долгое время никто не заводил, да еще она вся промерзла, Акиму пришлось снова использовать чужие силы. Тут уж я никак не могла помочь, только подпереть дверь разваливающегося дома, чтобы Анире дольше не смогла нам помешать.
И вот, когда мы уже выехали из сугробов на дорогу, перед нами выбежала запыхавшаяся Анире. Ее медные длинные волосы были всклокочены, одета она была слишком легко, чтобы находится долго на морозе. Джинсы и рубашка. Девушка раскинула руки в стороны, преграждая машине дорогу.
— Вернитесь домой!
— Это не наш дом, — открыв окно, крикнула я.
— Анире, вернись в убежище, ты заболеешь! — открыв уже свое окно, заорал Аким.
— Никуда я не вернусь, пока вы не окажитесь внутри!
— Вернись в Убежище, — твердо повторил парень. Глаза у девушки стали стеклянными, и она, медленно переставляя ноги, пошла в сторону Убежища.
Я ехидно улыбнулась. Хотелось бы посмотреть на ее лицо, когда она поймет, что произошло.
И вот машина катила по еще темному шоссе, а мы были на свободе.
— Больше никаких номеров, вместо имен, никакого распорядка дня и глупой работы, — я потянулась. — А главное, никакого храпа по ночам.
— Ну, работать все равно придется. Нам же с тобой нужны деньги, — не отрываясь от дороги, протянул Аким.
— Умеешь ты подпортить радость, — пробурчала я, но настроение все равно было хорошим.
Маме я оставила записку с просьбой не сердиться и спокойно принять мое исчезновение. Я объяснила, почему мы сбегаем, и просила не начинать мои поиски, а вернуться на привычную работу, где никто не станет ее искать. Написала, что когда со всем разберусь, обязательно вернусь домой.