Боль пронзила меня. Сначала живот, а потом, как миллионы тонких нитей разошлась по всему телу. Я закричал от боли, но вместо крика наружу вырвалось небольшое количество крови. Ноги подкосились, и я упал на колени, в глазах помутнело. Очнувшись обнаруживаю перед глазами скошенное сено. Запах скошенного сена, последнее, что я сознательно помнил, ведь в мыслях сейчас творилось помутнение прошло. Барахтаясь и пыхтя в смеси крови и сена, я постарался перевернуться на спину и кое-как прислонился к деревянной кладке дома. Окинув взором местность, что находилась возле меня, я обнаружил, что это был пустой и совершенно мне незнакомый двор, посредине которого стоял колодец, у которого лежал убитый стрелою враг. Рядом с ним лежал окровавленный наполовину меч. По всей видимости кровь на том мече принадлежала мне.
«Теперь он мертв, а я пока что жив», пронеслось у меня в голове. Было очень тяжело дышать, но я все-таки приподнялся на руках и попытался встать. Темная кровь сочилась у меня из живота, а грудь онемела.
На улице шел бой. Силы в руках кончились, и я снова упал оземь, сильно ударившись о камень.
Очнулся я в домике, очень странных размеров. Надо мной возвышался куполовидный потолок, с которого свисала маленькая, но причудливая хрустальная люстра. Сам я лежал на кровати, под белым хлопковым одеялом. Недалеко от кровати стоял столик, на котором одиноко стоял графин с прозрачной жидкостью. На прикроватном столике лежали бинты, мази, нож и остывший кусок металла. Я поднял голову и сразу же быстро упал на подушку. Сильная боль пронзила мой мозг, так, что кажется мысли и воспоминания пошатнулись. На животе моем красовалась повязка, которая до сих пор немного кровоточила.
Дверь распахнулась, и в проем вбежала девушка в зеленом платье и белом чепчике. Она молча направилась вначале к столу, проверив графин с жидкостью, а после поставила на мой прикроватный столик тарелку с едой и забрала медицинские приборы, кроме бинтов и ножа. Еда, кстати, пахла волшебно. Я попытался заговорить с медсестрой, но вместо слов из рта посыпался несвязный набор звуков. Девушка, не обращая на это никакого внимания, вышла из комнаты.
Вторая попытка встать оказалась успешной. Сидя на кровати, я поел местной еды, очень недурной кстати. Хотя возможно, после полевой похлебки, любая еда окажется райским наслаждением. На улице светило солнце. Я протянул руку и отворил шторку. На улице было много народа. Двое мужчин в черных робах стояли у входа и о чем-то, с деловым спокойствием, разговаривали. Вдалеке стояли две лавочки, на одной из которых сидели три старушки с большими деревянными палками и тоже о чем-то говорили. У ворот стояла лошадь, запряжённая повозкой. Возле нее носился конюх. У меня резко заболели глаза. Я откинулся на подушку и через пять минут был в царстве сна.
Ночь спустилась на город. Зажглись фонари, люди накидывали на себя теплые одежды, в центре города прибавлялся народ. Только лазарет, в который меня привезли израненного, оставался неосвещенным. В палатах погасили свет, оставив его в коридоре, где сидел смотритель и дежурный лекарь. Оттуда пронесся шорох, как будто собака тихо прокралась по коридору. Эти необычные повторяющиеся, но не громкие звуки разбудили меня. Глаза с трудом раскрылись, в палате никого не было. Звуки снова повторились. Не было сомнений, кто-то ходил по коридору. Заскрипевшая дверь в мою комнату, заставила меня вновь открыть глаза. В дверном проеме была пустота. Я зажег керосиновую лампу и осмотрел комнату. Все по-прежнему на своих местах, даже вода в графине была не отпита еще с утра. Я свел все мои тревоги на сквозняк и откинулся на спинку кровати, прикрыв глаза. Светильник я тушить пока не стал, что-то тревожило меня. Боль отступила. Теперь она проявлялась только если делать сильные движения руками или ногами.
Кровать затряслась. Сначала мелкой, еле ощутимой вибрацией, после чего они усилились до того, что кровать начало раскачивать, все сильнее и сильнее, пока меня напрочь не откинуло на пол. Керосиновая лампа, упала рядом со мной и разбилась. Пламя попало на ковер и загорелось. Худшие для человека беспомощного моменты - тебе больно, трудно двигаться, а вся комната, при этом, полыхает языками огня. Приземлился я крайне неудачно, ударившись головой о ножку стола, да еще и в том же самом месте где была рана от падения на камень.
По стенам комнаты, стекала кровь, будто бы сверху этажом был не чердак, а резервуар с кровью, который изрядно протекал в щели. Я увидел фигуру, которая пряталась в пламени. На моей кровати стоял человек в черном плаще и в конусовидной шляпе. В руках он держал тот самый меч, которым меня проткнули во врем битвы. Небыло сомнений, он пришел сюда только с одной целью – закончить то, что не смог господь бог. Нечеловеческий страх сковал меня, я бросился к окну, разбив его стулом, через который чуть не споткнулся.
Лазарет пылал пламенем. Я бежал, прихрамывая на обе ноги, потому что с каждым вдохом, каждым шагом, боль пронизывала живот все сильнее и сильнее. Вскоре, дыхание стало прерывистым, и я упал на четвереньки, пытаясь ползти прочь от палача.
Место где я сейчас находился был центром города, но фонтан, где обычно в это время собиралось огромное количество народу пустовал. Вообще площадь была пустой, что странно для этого времени суток. Я прислонился к фонтану и попытался отдышаться. Посредине улицы медленно шагала фигура в плаще. Я не мог разглядеть лицо или черты фигуры моего палача. Мой взгляд был прикован к мечу, который сверкал в ночи, который был устремлен вбок, готовый разрубить меня тотчас я пошевелюсь. Я попытался сделать последние рывки в противоположную сторону, но меня будто что-то остановило, поставив подножку так, что я упал на каменную кладку.
Я слышал, как его сапоги чеканят по каменной кладке главной площади города, вытанцовывая мои последние секунды жизни, я слышал, как он подходил ко мне. Я старался не смотреть ему в глаза, не от страха или большого желания, я знал, что время, отведенное мне, кончилось. Вмиг, словно мысль пронзает голову, холод пронзает мою грудь в области сердца. Жадно глотая воздух, но уже ничего не чувствуя я закрываю глаза.
Палач выполнил свою миссию и вернется к другому смертному, кому также как и мне посчастливилось стать выжившим против воли бога. Он вытащил меч из моей спины и откинул его в сторону, туда же полетели его перчатки. Перекрестившись, он двинулся на север, растворяясь в дыму горящего лазарета, который расстилался уже над всем городом.