— Извините, фамилию то Вашу, Аванесян, я помню. А вот имя отчество запамятовал. Моя супруга хотела бы у Вас заказать скульптурку из бивня мамонта — фигуру нашей дочки. Она сейчас нам внучку родила.
«Я ваяю только из костей динозавра», — хотел было буркнуть я в ответ, но сдержался. Ко мне обращался солидный пожилой человек. Судя по тому, что сопровождавший его водитель был в строгом костюме и бережно держал в руках его саквояж, проситель скульптуры из бивня мамонта был начальником средней руки в какой-то дочке Газпрома.
Он, видимо, перепутал что-то, и у меня не было никаких причин ему хамить. Наш вылет задерживали, делать все равно было нечего, и я решил развить тему монумента из бивня мамонта. Но как обычно меня опередила кукла Лена.
— Вы обознались. Санитар — двоюродный брат Нибелунга Кареновича…
— Да-да, как я мог забыть! Нибелунг Каренович, конечно. Как у меня с головы выскочило.
— Их часто путают, они действительно очень похожи, — кукла Лена может быть безжалостной. Прямо не принадлежащая мне женщина, а трава семяносная и дерево плодоносное. Какой еще похожий на меня двоюродный брат!? Да еще Нибелунг, ваяющий по кости мамонта!!!
— А Вы знаете, неудивительно, что я обознался. Вы тоже на супругу Аванасена похожи.
— Да, действительно, мы похожи. Но Нибелунгова Наташа чуть выше меня ростом и у нее совсем нет лишнего веса…
Ах вот оно что! — пронеслось у меня в голове, — Выясняется, что у Нибелунга помимо кольца в носу есть еще и супруга Наташа? А кукла Лена, как выясняется, втайне от меня посещает оперу, где слушает Вагнера!? Расцениваю это как акт вопиющего антисемитизма! Под музыку Вагнера немцы загоняли евреев в крематории. Поэтому в Израиле Вагнер никогда не исполняется.
Эта промелькнувшая в моем мозгу идея, черной молнии подобна, возбудила во мне непреодолимое желание высказаться. Обычно в таком состоянии я демонстрирую полную неадекватность и выгляжу примерно так (см. картинку над текстом).
И я сообщил несколько ошарашенному такой новостью газпромовцу.
— Я и Аванесян по национальности и социальному статусу являемся представителями Малых народов Севера, — дерзко вступил я в беседу, — И благородство нашей нации и нашего положения в обществе требует от меня говорить правду и только правду. Как бы не было велико желание сказать что-то от правды бесконечно далекое.
Да, я и Нибелунг двоюродные братья. И мы оба страдаем алкоголизмом. Хотя лично я всю жизнь мечтал стать диабетиком. Тут дело вот в чем.
Диабетики не склонны к формированию алкоголизма и наоборот, поскольку глюкоза и алкоголь в обмене частично взаимозаменяемы. И то, и то формирует чувство насыщения.
То есть, сахар или алкоголь — это своего рода естественные наркотики. Потому что любая наркотическая зависимость снижает аппетит, а прекращение приема наркотического препарата аппетит повышает. Даже курильщики, бросившие курить, после этого всегда полнеют.
Так вот, продолжу о сладком. Тот, у кого ферментная цепь, разлагающая глюкозу, доминирует — те склонны питаться растительной пищей.
Те же, у кого доминирует ферментная цепь разлагающая алкоголь — те предпочитают питаться пищей мясной.
Человек — животное всеядное, то есть он может питаться и животной, и растительной, и духовной пищей. Но какие-то подвиды вида «человек» больше склонны питаться мясом. А другие подвиды этого же вида — растительной пищей.
У жителей субтропиков — всяких итальянцев, армян или, не перед полетом в самолете будет сказано, евреев, традиционно много растительной пищи в рационе в ущерб мясу. Поэтому в их обмене глюкоза имеет большее значения и, соответственно, они склонны к диабету и не склонны к алкоголизму.
У нас же, Малых, но крепко пьющих народов Севера, растительной пищи в рационе минимум, и едим мы главным образом мясо. Поэтому у нас, гордых каюров и оленеводов, в обмене алкоголь носит ключевой характер. Именно поэтому мы склонны к алкоголизму и не склонны к диабету.
А я с младых ногтей мечтал жить у теплого моря, пить немного вина к обеду и ограждать себя от сладкого. И Нибелунг мечтал. Но жизнь распорядилась по-другому. Поэтому обычно мы пьяны. Я и мой кузен, великий хитрец, шаман на полставки и певец нано-народов Северных Минеральных Вод, Аванесян Нибелунг Каренович.
Таких закономерностей в природе много. К примеру, чем крупнее животное, тем меньше его сперматозоиды. Но подвижнее.
— Не замечал, — попытался сменить тему разговора газпромовец. Мой пьяный треп о насущных проблемах обмена веществ его явно раздражал.
— И еще одна интересная деталь, гнул свою линию я. — Восприятие горького вкуса необходима животному для того, чтобы предостеречь его от поедания ядовитых растений или незрелых фруктов. Сладкий же вкус является сигналом для животного, что пища содержит сахар.
Поэтому хищники сладкий вкус не воспринимают. Они едят мясо, и сахар им не к чему. А вот горький они воспринимают. Зато всеядные животные, типа нас с Вами, вкус сладкого определяют все. Как Вам моя россыпь зернистых мыслей?
— Санитар, перестань искать ДНК лошади в свинине и не утомляй собеседника пьяными разговорами. Да и регистрация на наш рейс уже началась. Так что, Санитар, успокойся, возьми салфетку и промокни свои крокодиловы слезы бытового пьяницы. «Арак — арабскую водку из трав пустыни он пил. А от нее почти не пьянеют». Как же! Хоть бы тебя, выпившего, в самолет то пустили, трава пустыни ты моя…
Пустят. Кукла Лена всегда найдет, как меня выручить.
PS. С Авнесяном, оказывается, я заочно познакомился в бассейне http://udaff.com/read/polemika/130121/ . Только у меня этот эпизод из головы вылетел, а у куклы Лены — нет. Я в тот день пьяный был, а потом еще в бассейне тонул. И без Аванесяна впечатлений достаточно. А кукла Лена от природы бдительная.
Аванесян всюду, где побывал, помечал территорию визитными карточками «Традиционные промыслы Малых народов Севера — изделия из моржовых клыков и мамонтовых бивней».
Кукла Лена такую визитку нашла и заказала в «традиционных промыслах Малых народов Севера» скульптурную композицию «Совокупление северных оленей» (мне в кабинет на письменный стол), расческу «Полярная сова» (себе), фигурку «Старый песец оскалил еще острые зубы» (в подарок своей маме), еще что-то по мелочи. Из моржовой, естественно, кости. Мощи мамонта я бы не потянул в финансовом плане.
Ну и, на правах постоянной клиентки, познакомилась с женой Аванесяна. Сам Нибелунг Каренович — скульптор, еще в Ленинграде при комуняках Академию Художеств кончал. А его жена Наташа продажами занимается.
Наташа тоже в Ленинграде училась, кстати, но в консерватории. Но Аванесян сказал, что женщина не должна петь при посторонних мужчинах, так как женский голос наделен проникновенной соблазнительностью. Причем для русских женщин это особенно характерно.
Поэтому на этом вокальная карьера Натальи Аванесян, жены Нибелунга Кареновича, прервалась. И теперь она не поет даже в хоре, а переквалифицировалась в торговку бивнями мамонта.