Два десятилетия между концом Первой мировой войны и началом Второй мировой войны по праву можно считать "золотым веком" еврейской культуры на языке идиш. Особенно ярко это проявилось во вновь созданной, после революции в России, Польше с более чем тремя миллионами евреев. Значительным был и вклад СССР в этот период. В США до Второй мировой войны идиш широко преподавался в еврейских школах, издавалось значительное количество газет на идиш, публиковалось огромное множество книг, в Нью-Йорке функционировали театры на идиш.
Трагическим переломным моментом, сыгравшим решающую роль в судьбе идиш, стал Холокост. Из шести миллионов евреев, убитых нацистами, более пяти миллионов говорили на идиш. По оценкам, жертвами нацистов стали 1200 еврейских писателей.
Что касается литературы и культуры на языке идиш в послевоенные десятилетия, то первая четверть века сразу после окончания Второй мировой войны характеризовалась мощным всплеском литературы на идиш, которую можно характеризовать как "серебряный век". И это несмотря на то, что произошло поголовное истребление евреев, говорящих на идиш в Европе и их среды обитания (местечек, школ, театров, газет, синагог, культурных центров...).
Уничтожив мир «идишкайт», Холокост дал идишу шанс на бессмертие. К этому языку появилось особое отношение: в мире не захотели смириться с его трагической судьбой. Было стремление сберечь идиш и сохранить язык погибших, полагая при этом, что если уже один раз стараниями людей произошло чудо с еврейским языком ивритом, две тысячи лет считавшимся мертвым, то это можно сделать повторно и с идиш. Ведь налицо даже параллели в достижениях этих языков. Если в 1966 году Нобелевскую премию по литературе получил Шмуэль Йосеф Агнон, писавший на иврите, то в 1978 году ее присудили Исааку Башевису Зингеру, крупному мастеру слова, писавшему на идиш.
В это послевоенное время центры литературы на идише имелись в США, Израиле, Канаде, Франции, Австралии, Латинской Америке, ЮАР. Рост издаваемой литературы на идиш был во многом связан с евреями, чудом спасшимися в годы Холокоста в Европе и их послевоенной эмиграцией в Аргентину, США, Западную Европу, Израиль и другие страны, избежавшие нацистского нашествия.
Коллективными свидетельствами Холокоста, стали написанные выжившими членами еврейского сообщества книги памяти (Изкор Бихер), представленные ныне в Нью-Йорке в Национальной библиотеке. Они написаны на идиш и иврите и являются свидетельством уничтоженной еврейской жизни при нацистской оккупации и гибели еврейского населения их городов и местечек.
Двухтысячелетнее существование на грани постоянных преследований дало опыт выживания литературе на идиш. В разных местах творили - поэт Перец Маркиш, писатели Дер Нистер и Давид Бергельсон из СССР, поэты Авраам Суцкевер, Абба Ковнер, Шмерко Кочергинский из Вильнюса, прозаик Исайя Шпигель из Лодзи, поэт и драматург Гальперн Лейвик и поэт Яков Глатштейн из США.
В послевоенном Советском Союзе с 1948 года идиш был изгнан из-за политики государственного антисемитизма путем уничтожения всех видных деятелей идишистской культуры. Прекратили существование - Еврейский антифашистский комитет, Государственный еврейский театр на идиш, еврейские издательства. В период между 1949 и 1959 годами были полностью прекращены публикации на идиш (за исключением провинциальной газеты "Биробиджанер Штерн"). Жертвами антисемитской кампании стал Михоэлс, были безвинно репрессированы и погибли многие выдающиеся писатели и критики (Д. Бергельсон, П. Маркиш, Д. Гофштейн, И. Фефер, Л. Квитко и др.); Der Нистор, Добрушин, Нусинов и Эли Спивак умерли в тюрьмах. Многие другие писатели были освобождены из тюрем и лагерей только после смерти Сталина в 1953 году.
Лишь в 1961 году начал выходить журнал на языке идиш под редакцией поэта Арона Вергелиса «Советиш геймланд» («Советская родина»), просуществовавший до 1993 года, который представлял сочетание литературного языка идиш с просоветской идеологией, иначе журналу власти не дали бы существовать. "Советиш геймланд" затем издавался как русско-еврейский журнал "Ди идише гас" (Еврейская улица), который просуществовал до 1996 года.
В заслугу журналу надо поставить то, что он объединил выживших писателей и позволил им вернуться к творчеству на идиш. Советиш геймланд опубликовал ряд важных работ: романы Дер Нистора, Ноте Лурье, Шмуэля Гордона; прозу Ривки Рубин, критические статьи и прозу Нохема Ойслендера, Лазаря Подрядчика, Арона Раскина, Гирша Ременика, Исраэля Серебряного, Рохл Боймвол; значительными произведениями в советской литературе на идише стали исторические романы Э. Шехтмана, Н. Забары, Г. Полянкера, И. Рабина, продолжали писать поэты Х. Бейдер, А. Гонтарь, Ш. Дриз, И. Керлер, М. Тейф, Я. Штернберг. М. Грубян, А. Вергелис и другие.
Из-за отсутствия образования на идиш и старения людей, получивших образование на идиш в довоенные годы, число читателей в СССР постепенно сокращалось. Затем сильно сказалась на судьбе идиш массовая еврейская эмиграция из Советского Союза. Среди авторов, которые покинули страну, были Боймвол, Керлер, Гирш Ошерович, Подрядчик и Эли Шехтман.
Важно также, что в 1948 году и позднее маленькие группы идишистской интеллигенции в Польше и Румынии не подвергались тем же тяжелым чисткам, как в Советском Союзе. Театры на языке идиш продолжали функционировать, книги и газеты на идиш публиковались с государственной поддержкой, работали в некоторых городах еврейские школы. В Польше, активизацию культуры идиш осуществляли еврейские коммунисты, которые надеялись, что в Польше признают огромные страдания евреев и поддержит их культуру. В литературе Польши продолжалось изображение трагедии гетто и лагерей и печатался ежемесячник «Идише шрифтн» и газета «Фолкс-Штиме» (Голос народа). Газета служила в качестве основного источника информации о еврейской культуре за железным занавесом, а также органа, где печатались частично и советские еврейские писатели. Соответственно здесь публиковались произведения, созданные в гетто и лагерях (Г. Глик, Х. Граде, И. Каценельсон, Ш. Кочергинский, А. Суцкевер, Ш. Шаевич). Надежды на возрождение культуры идиш в Польше были подавлены антисемитсклй кампанией 1968 года, которая вынудила эмигрировать большинство оставшихся евреев, выживших в Холокосте.
В Румынии, культурная жизнь вращалась вокруг периодического альманаха "Букарештер шрифтн" и румынского государственного еврейского театра в Бухаресте.
С 1950-х годов важным центром становится Израиль (прозаики И. Бирнштейн, Л. Рохман, поэтесса Р. Фишман), здесь выходил под редакцией А. Суцкевера журнал на идиш «Голдене кейт» (Золотая цепь,1949-1995). Для сионистских идеологов в подмандатной Палестине, а затем и в недавно созданном государстве Израиль «язык голута» был как бельмо на глазу. Было стремление избавиться от этого позорного, по мнению многих израильтян, наследия диаспоры.
Понадобился ряд лет для полной легитимизации идиша в израильской культуре. К этому времени идиш уже не представлял больше опасности для иврита. Начало большой алии из СССР/CНГ, совпало с пробуждением в израильском обществе интереса к своим корням и культурному наследию диаспоры, язык европейского еврейства - идиш получил государственную поддержку.
Особую ценность представляют материалы на идиш, созданные в страшных условиях гетто и концентрационных лагерей в Вильно, Лодзи, Минске, Варшаве и т.д. и то, что было создано выжившими позднее, после войны. Написание материалов на идиш о Холокосте было связано с огромными трудностями. С одной стороны, остающиеся в живых чувствовали потребность рассказать, что произошло, чтобы сохранить память о павших. С другой стороны у авторов нет слов, чтобы описать и понять истинную природу и сделать ощутимыми ужасы Холокоста, страдания и отчаяния жертв, их ежедневную борьбу, чтобы выжить в лагерях смерти.
Часть свидетельств очевидцев писались в годы нацистской оккупации в гетто и концентрационных лагерях: письма, листовки, дневники были написаны и сохранены иногда в экстремальных условиях, в подвалах, на чердаках, за потайными стенками и даже в лагерях смерти. Так, рукописные тетради были похоронены членами зондеркоманды рядом с крематорием в Освенциме и найдены после войны. Ни один из авторов тетрадей не выжил. Они просто пытались описать ужас, царящий в концлагерях, в мире, перевернутом с ног на голову, в котором убийства и смерть людей стали нормой. Воспоминания Маши Рольник, которая была того же возраста, как и Анна Франк, когда немцы вошли в Минск и вела дневник, который она выучила наизусть, чтобы избежать надзора палачей. Группа историка Эммануэля Рингельблюма из Варшавского гетто работала над комплексным исследованием жизни и истории евреев при фашистской оккупации. Спасенный из руин гетто "архив Рингельблюма" в 25000 страниц хранится в Варшаве. Эти архивы были похоронены до разрушения гетто и были найдены после войны. Ежедневные хроники жизни в гетто Лодзи, около 6000 страниц, написаны членами юденрата (еврейского совета) этого гетто, в них представлена информация о трагическом периоде в жизни этой еврейской общины.
Уже после войны выжившими написаны сотни книг и статей. Мордехай Стриглер в книге, опубликованной в 1947 году на идиш, рассказывает о своем опыте выживания в концентрационном лагере Майданек. Автор не довольствоваться описанием жизни и страданий депортированных, он также попытался анализировать психологию и поведение жертв и их палачей. Лауреат Нобелевской премии мира 1986 года, узник нацистского концлагеря Освенцим,. Эли Визель свою первую книгу «И мир молчал» опубликовал на идиш 1956 году.. Марек Эдельман, один из командиров восстания в Варшавском гетто, поделился своими воспоминаниями только в 1977 году. Ицхак Цукерман, участник еврейского сопротивления в гетто Варшавы в последние годы своей жизни диктовал свои воспоминания о восстании в Варшавском гетто. Абба Ковнер, узник Вильнюсского гетто и партизан, написал собственные воспоминания. Все перечисленное и многое другое по этой тематике во многом определяли литературный всплеск послевоенного периода.
Эти произведения, как свидетельства, печатались в значительном количестве в первые годы после войны, хотя публикации появляются до сегодняшних дней. Писатели говорили о двойной гибели - людей и их языка, они к тому же оказались в безвыходной ситуации: если они пишут на идиш, их работа имеет очень небольшую аудиторию, если на другом языке, то предают погибших, ведь язык усиливает достоверность происшедшего.
Сегодня молодые представители еврейских общин все еще находящиеся в Восточно-Европейских странах, старательно изучают перед эмиграцией иврит или английский язык. Для нынешних детей идиш конечно, уже не материнский язык - маме лошн, и даже не бобе лошн, ведь нынешние мамы уже не знают идиш, да и бабушек со знанием идиш осталось немного.
Мы сталкиваемся с ситуацией снижающегося числа носителей языка идиш в то время, когда имеется огромная масса материалов на идиш, которые еще не выявлены и не используемы, не стали достоянием народа. При этом имеется недостаточное количество исследователей и знатоков языка, кто обладает необходимыми знаниями, чтобы заниматься этими материалами, их исследованиями и переводами. В итоге теряется огромный пласт знаний, накопленных в тысячелетней культуре ашкеназийского еврейства.
Считать Холокост в качестве единственного определяющего фактора, повлиявшего на последовавший в 70-е годы 20 столетия спад идиш, было бы ошибочным. Сказалось многое…(СССР, сионизм, Израиль).
Несмотря на то, что Европейская база культуры на идиш была действительно разрушена, идиш как язык и культура на нем продолжали существовать за пределами Европы, особенно в США и Латинской Америке. При этом по сравнению с довоенной широтой и разнообразием, послевоенная культура на идиш, начиная с 80-х годов 20 столетия, воспринимается как завершающий этап, несопоставимый и сильно уступающий довоенной культуре идиш в мире.
После Катастрофы о противостоянии двух еврейских языков уже не могло быть и речи. Маме лошн и лошн койдеш поменялись местами, на живом современном иврите заговорили повсеместно в Израиле, а идиш переместился с улиц и домов в библиотеки, университеты и на театральные подмостки.
Все меньше на планете людей, для которых идиш - действительно родной язык. Небольшая группа литераторов упорно продолжает писать на маме лошн, однако их ряды постепенно редеют, как и ряды их читателей. Одним из последних значительных деятелей идишской литературы XX века был знаменитый своим поэтическим даром Абрам Суцкевер, выживший в гетто Вильнюса и скончавшийся в январе 2010 года в Израиле в возрасте 96 лет. Начиная с 70-х годов, одна за другой стали исчезать газеты, издававшиеся на идише.
Тем не менее, если в 50-е годы 20 столетия лишь немногие вузы предлагали возможность изучения идиша, то сегодня этот язык в той или иной форме можно изучать в десятках вузов по всему миру.
На сегодняшний день идиш существует в нескольких вариантах. Идиш используется и будет использоваться в качестве основного народного языка в значительном числе ультраортодоксальных общин, расположенных в США, Европе и Израиле, оставляя иврит для общения со Всевышним. Именно благодаря этим ортодоксальным общинам идиш еще довольно долго будет оставаться живым языком. Но язык ортодоксов, их культура и даже литература значительно отличаются от всего того, что принято считать еврейской культурой и полноценным языком идиш 20 столетия.
Вторым сегментом считается академический идиш. В эту группу входят лингвисты, литературоведы, филологи, переводчики, историки, профессионально занимающиеся изучением культуры на идише, и студенты, изучающие его в университетах.
Не надо забывать и о таких носителях языка и культуры, как люди старшего поколения. К сожалению, их по естественным причинам становится все меньше. Уходят в небытие последние члены поколения знатоков идиш, которые выросли в целостной среде еврейских местечек и городов идиш перед Второй мировой войной. Пережитое в годы войны также значительно увеличила смертность среди этих людей.
В Европе и США есть академические и неформальные программы, например в Оксфорде, Париже, Нью-Йорке. Парижский идиш-центр имеет статус института и осуществляет совместные образовательные проекты с Сорбонной. Огромный вклад в сохранение идиш вносит ИВО, электронная библиотека Спилберга. Газета Форвертс была ранее одной из семи еврейских ежедневных газет в Нью-Йорке на идиш и служила в качестве форума для всех ашкеназийских евреев. Форвертс по-прежнему появляется еженедельно и доступен в онлайн-издании. В США ассимиляция крайне негативно влияет на весь характер еврейской жизни.
Катастрофа в Европе произошла в 20 столетии, когда творчество мастеров слова и ведущих писателей, достигло расцвета и к Холокосту эти люди были уже в преклонном возрасте. Именно тогда, когда необходимость в них была сильнее всего, они ушли в небытие один за другим.
Создание еврейского государства позволяло надеяться, что главным центром идиш станет Израиль. Но, с возникновением государства Израиль ослабла роль ашкеназийской литературы в еврейской жизни. Раньше она для многих в диаспоре были наибольшим или единственным национальным фактором в их жизни. Ныне уже в Израиле другие еврейские факторы, связанные с страной, оттягивают внимание людей - это алия, абсорбция, безопасность. Существенно влияют на мировоззрение все виды СМИ - телевидение, радио, пресса, книги, общение - практически полностью базирующиеся на иврите.
Факт, что старый идишистский дом разрушен, и что еврейские писатели в мире уже десятки лет оторваны от источников ашкеназийской еврейской жизни и от еврейского языка - идиш. Понемногу забывают об идише и еврейской жизни, которая была сутью жизни многих в прошлом. Еврейской стране хватает проблем и забот помимо этого.
Что Восточная Европа не может больше быть домом для еврейского человека, это стало ясно уже в ходе Второй мировой войны. В разоренной Польше закончились все еврейские надежды о будущем в Европе. Какой бы трагичной не была еврейская жизнь, она показала глубокую уверенность в осуществлении мечты - сохранить еврейский народ. Как ни важна для нас полная страданий история евреев среди пожаров Второй мировой войны, для нас важнее дальнейший ход к решению проблем, испытываемых народом. Это должно побуждать народ, чтобы жить дальше полноценной жизнью.
Горько и обидно, что на этом пути мы практически уже потеряли то, что так было дорого нашим предшествующим поколениям – язык идиш и культуру на этом языке.