17.1
Сказка про Елочку
http://www.proza.ru/2016/02/01/2145
— Тише! Тише! — каркала Ворона, перебивая звонко трещавших птиц, которые расположились на соседних ветках. Она повертела головой, пытаясь определить, откуда звучат веселый смех и поскрипывание хрустящего снега.
Вскоре на поляну вышла семья из трех человек: папа, мама и дочка. Девочка лет десяти бежала первой, она приглядывалась к елям, а после шла дальше: ни одно дерево не казалось достойным, чтобы отпраздновать Новый год в их доме.
Елочка затаила дыхание. Она бы позвала девочку, если бы смогла, — но люди не слышат голоса деревьев и животных. Поэтому Елочка лишь с надеждой протянула колючую ветку, чуть припорошенную снегом. Иголки нежно скользнули по детской щечке, украшенной румянцем.
Девочка ухватилась за еловую ветку и потрясла ее, как во время рукопожатия:
— Приятно познакомиться, меня зовут Маша. Какая ты хорошенькая! — Девочка начала обходить дерево по кругу. — Невысокая. Иголки длинные и блестящие. Пышные. Ой! — Маша остановилась и с обидой надула губы. — Да ты, оказывается, кривая. И сзади у тебя веток почти нет.
Отвернувшись, девочка побежала искать другое дерево, а после и думать забыла о кривобокой Елочке.
Та лишь вздохнула — с веток посыпался снег, будто замерзшие белые слезы покатились по зеленому платью.
— Не плачь! — велела Ворона.
— Не плачь! Не плачь! — понеслось отовсюду. И снегири, и воробышки, и крапивники пытались утешить Елочку.
— Меня снова не выбрали. И не выберут. Сегодня никто не придет, поздно уже, люди готовятся Новый год встречать. В следующем году меня тоже не выберут, как и в прошлом. Я кривобокая, некрасивая. — Веточки затряслись еще сильнее, снежинки посыпались быстрее. — Никому я не нужна.
— Нам нужна! — ответила Ворона. И каркнула, грозно так — попробуй только возрази.
Елочка знала, что Ворону не переспорить, но попыталась объясниться:
— Я хотела лишь один раз принарядиться. Чтобы вокруг было тепло. И смех, и радость. И задорные песни. Я так хотела забыть, что некрасивая. Но этого не случится, всю жизнь простою здесь, в лесу. — Она чуть было не добавила «никому не нужная», но под пристальным взглядом Вороны промолчала.
— Давайте устроим собственный праздник, — предложил Зайчик.
Серого прыгунишку никто не заметил раньше: он спрятался под пышными ветками большой Ели и сидел тихонько, но сейчас не сдержался, ему стало жалко маленькую Елочку.
— Давайте! Давайте! — загалдели лесные птички.
— А получится? — с надеждой спросила Елочка. Она очень хотела, чтобы все получилось, но сомневалась, что успеют, мало времени оставалось. Вон уже солнце почти скрылось за горизонтом, вечерний сумрак подступил совсем близко. А как готовиться в темноте? Как праздновать?
— Не волнуйся понапрасну, — каркнула Ворона. — Мы успеем.
— А что делать? Что делать? — чирикали птицы.
Ворона задумчиво оглядела добровольных помощниц.
— Летите по лесу, рассказывайте всем, кого встретите, что мы будем встречать Новый год у нашей мечтательной Елочки. Пусть приходят поскорей и несут украшения. Ну же, чего сидите?
Под напутственное карканье Вороны птицы пестрой волной схлынули с веток, разлетелись во все стороны. Им очень понравилась идея праздника, они любили петь и веселиться. Еще больше им хотелось порадовать грустную Елочку, которая уже столько лет мечтала быть для кого-то самой дорогой и самой важной, но люди, которые наведывались в лес за новогодним деревом, проходили мимо. Сначала Елочка была маленькой, потом оказалось, что она чуточку кривобока и ветки растут неравномерно.
Зато лесным жителям Елочка очень нравилась, она была доброй и всегда открывала свои объятия птицам, когда им нужно было передохнуть, покачивала ветками, устраивая самые настоящие качели. Она прятала зайчиков, когда они убегали от преследователей, закрывая ветками или присыпая снегом, чтобы никто не увидел тайное убежище. Ей часто не хватало мудрости, чтобы дать полезный совет, зато Елочка всегда была готова выслушать и утешить.
Так почему же не сделать доброе дело для милой Елочки?
Когда день сменился ночью, на поляне, где росла Елочка, не осталось пустого места. Не все приглашенные сумели найти украшения, но и принесенных было достаточно. На колючих иголках красовались грибы от ежиков, орешки от белочек, красочные осенние листики от зайчиков. Косули и лоси принесли желтые соломинки, из которых птички быстро сплели гирлянды. Барсуки по дороге увидели калиновое дерево и выпросили у него три кисти с алыми ягодами, связали их вместе — получился ярко-красный шар — и закрепили на верхушке дерева.
— Ты довольна? — спросила Ворона.
— Спасибо вам, спасибо, — искренне сказала Елочка. Она горделиво распушила иголки, расправила ветки.
— Тогда давайте веселиться! — скрипучим голосом объявила Ворона.
Птички, как заправские музыканты, выводили задорные трели, под которые так хорошо танцевать. Именно в это мгновение Луна, привлеченная загадочным весельем в лесу, выглянула из-за туч. Серебристый свет озарил Елочку, ее матовые иголочки заискрились, словно яркие лампочки.
Елочка довольно покачивала ветками в такт птичьим трелям. Она радовалась празднику, потому что чувствовала себя самой красивой на свете. И все благодаря друзьям, которые исполнили ее заветную мечту.
17.2
Принцесса
http://www.proza.ru/2016/02/01/2208
— Катя, помоги убрать со стола, — попросила мама и взялась наново причесывать Соню, ее хвост к обеду уже растрепался. И что только сестра делала?
Катя ничего не ответила, правда с обидой надула губы и, соскользнув со стула, принялась собирать грязные тарелки, чтобы отнести их в мойку.
— Ты уроки сделала? — спросила мама, нежно проводя руками по русым полосам младшей дочери.
— Завтра, сделаю, — отмахнулась Катя. Суббота тем и хороша, что можно не думать о школе.
— Завтра мы поедем к бабушке, поэтому сделай уроки сегодня.
Ездить к бабушке Катя не очень любила: там приходилось работать на огороде и в саду. Хотя раньше все было иначе: бабушка не заставляла ничего делать, и Кате даже нравилось помогать. Но теперь, глядя, как балуют младшую сестру, становилось чуточку обидно.
Вот и сейчас: Соню никто не заставлял убирать со стола. Как никто не заставлял вытирать пыль и пылесосить — суббота все-таки, день уборки. Или помогать маме готовить еду, накрывать на стол, чистить обувь, после возвращения с улицы, когда там была слякоть. Даже Сонины игрушки чаще всего приходилось складывать Кате: если не хотелось сидеть на кукле на диване или споткнуться о кубики.
А тут еще уроки нужно делать. И не откажешься ведь, иначе мама не разрешит играть на планшете.
Когда на столе не осталось грязных тарелок, Катя вытерла крошки и плюхнулась на стул. Нужно будет подождать, чтобы вытереть вилки и ложки. С затаенной обидой девочка посмотрела на дверь, в которую только что выбежала сестра. Зазвучала веселая мелодия, ему вторило звонкое пение — это Соня включила телевизор, начались ее мультики.
И ведь никаких заданий, никаких указаний. Катя не собиралась вспоминать, что сестра на три года младше, и в этом возрасте ее саму баловали и лелеяли, а работу по дому приходилось выпрашивать, почти вымаливать.
Сегодня такое распределение обязанностей казалось особенно несправедливым. Вытирая белоснежным полотенцем вилки и ложки, Катя бросала их в ящик. Они ударялись о те, что уже лежали в отдельных ячейках, и возмущенно позвякивали.
Мама оглянулась на Катю. Та бросила последнюю вилку и с глухим стуком захлопнула ящик. Положив полотенце на стол, она поспешила в комнату, которую делила с сестрой. Хорошо, что Соня сейчас смотрит мультики — в гостиной.
Уже в дверях ее настигло напоминание:
— Не забудь про уроки.
— Полежу немного. — Катя притворно зевнула.
Мамины брови удивленно взлетели: Катя уже давно забыла, что такое послеобеденный сон. Но возражать или выспрашивать мама не стала. Отвернувшись, она взяла очередную тарелку, чтобы сполоснуть ее и поставить в сушилку.
Катя улеглась поверх покрывала и укрылась пледом с головой, мечтая, что сейчас зайдет мама, присядет на кровать, погладит по голове и тихим голосом спросит, чего же хочется ей, Кате. Ага, если мама и придет, что чтобы поручить новое задание или напомнить об уроках. Каждую минуту нужно что-то делать. Как же хорошо принцессам: они занимаются чем хотят.
Ну почему она не принцесса?!
Вдруг послышался тихий стук, словно кто-то спрашивал разрешения войти, но не дождавшись ответа, повернул ручку, и дверь со скрипом открылась. Но одно странно, дверь никогда прежде не скрипела.
Катя приподняла край пледа и попыталась тайком увидеть, кто же пришел. Но в комнате никого не было. Неужели послышалось?
— Катерина! — поплыл в воздухе шепот. Настойчивый и завораживающий.
Тут уж Катя не сдержалась: откинув плед, она села. В комнате, как и прежде, никого!
— Катерина!
Катя обернулась на женский голос, звучавший из стены, и от удивления открыла рот. На крашенной стене теперь была дверь. Черная — в отличие от светло-коричневой, ведущей в спальню. В дверном проеме стояла невысокая женщина в необычной одежде: серое платье до пола с кружевным воротником, кружева на манжетах почти полностью закрывали изящные кисти. Золотистые волосы были собраны наверху, но не в банальный пучок, который делала мама, когда спешила и не хотела заплетать Кате косы, а в что-то изящное. Пара локонов спускались на плечи незнакомки. В ее ушах сверкали зеленые камни, под цвет глаз, которые искрились добротой и радостью.
— Вы настоящая? — прошептала Катя.
— Конечно, я настоящая, — улыбнулась женщина. — Меня зовут Элина. Я сестра короля Астирии. Твоя тетя.
— Тетя?!
У Кати была тетя, сестра мамы, но не такая красивая. И уж точно не сестра короля!
— Ты потерянная принцесса королевства Астирия. Тебя похитили в младенчестве. Но, наконец, я тебя нашла. Пойдем домой, Катерина! — Элина протянула руку.
— Я принцесса?.. — ошеломленно переспросила Катя
— Пойдем! — уже требовательней произнесла Элина.
— А как же моя семья? — Катя посмотрела на дверь спальни. Где-то за ней мама, и Соня, и папа.
— Твоя семья в Астирии. Разве ты не хочешь быть принцессой?
Катя вспомнила, как несколько минут назад и правда думала об этом. Так неужели ее желание исполнилось? Вот так сразу?
— Поторопись же, Катерина! Я не смогу долго удерживать дверь открытой. И неизвестно, сумею ли ее открыть снова. Или ты хочешь остаться здесь навсегда? — Элина вздернула золотую бровь.
Не раздумывая, Катя спрыгнула на пол и побежала к волшебной дверь, протягивая руку новообретенной тете. Кто же откажется стать принцессой?
Папа-король оказался величественным и сильным, мама-королева красивой и улыбчивой — не выразить словами, как они обрадовались, что нашлась давно пропавшая принцесса. И никаких других принцев и принцесс, то есть братьев и сестер, не наблюдалось. Катя ожидала, что ее будут баловать сверх меры, а слуги станут исполнять каждое ее желание. Ведь она принцесса, а они делают что хотят. И каждый день будет развлечением: никаких забот и горы сладостей в каждой комнате.
Только все оказалось иначе: ее будили с рассветом, чтобы начинать обучение. Языки, математика (жуть как нелюбимая!), история и странография. Еще приходилось изучать книгу лордов и леди королевства Астирия. Тетя, которая помогала освоиться в новой роли, в первый день принесла три огромных книги в кожаном переплете — нужно прочитать и выучить наизусть, ведь это правила поведения принцессы и будущей королевы.
А когда не было уроков, тетя заставляла вышивать: и не важно, что Катя никогда этого не делала, что колола пальцы до крови. Принцесса должна уметь вышивать. Хочет того или нет.
Даже любимые танцы не доставляли Кате никакой радости: музыка была странная, медленная и тягучая, а танцевать приходилось целых два часа подряд. И не важно, что к концу первого часа ноги уже гудели от усталости. Катя должна наверстать упущенное за прошлые годы, ведь скоро состоится бал, на котором принцессу представят народу Астирии.
Бал! Мечтая о нем, Катя терпела все тяготы своей новой жизни, мечтая, что после бала все переменится. Уж тогда-то она сможет сделать все, что захочет. Кто же ей запретит, она же принцесса. Пока же нужно чуточку потерпеть.
И вот он, день бала. Приготовления в замке начались за три дня до праздника: служанки мыли, натирали, вытряхивали пыль — королевское жилище должно блестеть. Как и принцесса: платье было белым, в пол (Катя всегда о таком мечтала) с кружевами, тонкими, как паутинка. На голову надели корону — точную копию той, что венчала голову королевы-матери, только поменьше.
Придворные застыли в восхищении, глядя на принцессу. И это восхищение было единственным, что радовало Катю. Ни тебе сладостей, принцесса не должна поправляться, а то придется шить новый гардероб. Ни тебе развлечений: продолжалось обучение. Чтобы принцесса научилась вести свое хозяйство, ее заставляли многое делать самой.
— Зачем мне вести хозяйство? Есть же слуги? — удивилась Катя. — И мама-королева.
— Когда ты выйдешь замуж, тебе придется всем заниматься самой, — ответила Элина.
— Замуж? — сморщила носик Катя. — Ну, это еще не скоро. Мне только девять лет.
— Семь лет пролетят быстро.
— А почему семь?
— Принцессы в Астирии выходят замуж в шестнадцать лет.
— В шестнадцать? — переспросила Катя. — Но ведь я могу и не влюбиться к этому времени.
— А причем тут любовь? Мужа тебе выбрали еще с рождения.
— Но я не хочу замуж! — топнула ногой Катя. Каблучок громко стукнул по мрамору.
— А кто тебя спрашивает? — сурово поинтересовалась Элина. — Ты принцесса, а значит, должна делать то, что тебе скажут.
— Не хочу замуж! — повторила Катя.
— Не капризничай! Ты принцесса, а значит, должна вести себя достойно.
Это была какая-то неправильная страна, и королевским дочерям здесь жилось очень-очень тяжело.
— Не хочу быть принцессой!
— Если будешь продолжать капризничать, придется посидеть на хлебе и воде. В темной комнате.
Но Катя уже не могла остановиться:
— Не хочу! Не хочу! Не хочу!
Поджав губы, Элина схватила подопечную за руку и потащила за собой. В темную комнату. Там и правда было темно.
Катя присела на деревянный пол, спрятала лицо в ладонях и горько заплакала, не зная, что больше пугает, полное отсутствие света или незавидная судьба принцессы.
— Не хочу, — снова и снова повторяла она, больше всего мечтая вернуться домой, к маме и папе, даже к Соне, в свою обычную жизнь.
— Катенька, — сквозь рыдания прорвался ласковый голос мамы.
Катя с глухим вскриком открыла глаза, огляделась. Знакомая комната с простой мебелью. Без вычурности и позолоты. Мама на краешки кровати — без короны и шикарного платья, зато с улыбкой на губах и тревогой в глазах.
— Мамочка! — Катя стремительно обняла маму.
Та прижала ее к себе, крепко и любовью, как могут только мамы.
— Что, сон плохой приснился? — Она пригладила взлохмаченные волосы Кати. Поцеловала в покрытый испариной лоб. — Ну не переживай, это только сон.
— Только сон, — пробормотала Катя. Чуть отодвинувшись, посмотрела на маму. — Ты пришла. Нужно что-то сделать?
— Нет. Хотела узнать, что с тобой. Ты заболела?
— Нет-нет, все хорошо, — Катя покачала головой. Она дома, все и правда хорошо.
— Такая погода отличная, не хочешь прогуляться в парке?
Ее спрашивают? Не приказывают, а спрашивают ее мнение!
— Конечно, хочу, — на Катиных губах расцвела довольная улыбка.