Было это в советские времена, когда было много работы, а будущее казалось светлым. Работали мы тогда, на Средном рынке, который находится в центре города. На объекте мы были втроем: Я, Борис и Крюгер. Всем известно, что на стройке, - дают прозвища, посему сыну Бориса – Виталику, лучше всего подошло милое имя Фредди Крюгера. Незадолго до этого, на экранах, появился фильм « Кошмар на улице Вязов», налицо было явное сходство.
Задание у нас было простое – навести порядок, в смысле ремонта, на этом объекте. На дворе стояло лето – был жаркий август, на душе было тепло и спокойно. Проходя мимо рядов с дарами братских республик, не хотелось бежать, сломя голову, на производство. Нас угощали милые люди из Самарканда – дынями и арбузами, поэтому энтузиазм, был вялым.
Расположившись, сбоку, от бойкой торговли, мы наблюдали за распродажей овощей и фруктов. Шустрые руки продавцов, ловко взвешивали товар, а красноречие загорелых торговцев, не знало равных.
Глядя на все это буйство красок и форм, мне вспомнилась поездка в Самарканд. Когда – то, я побывал там, осталось много воспоминаний. Всплыл в памяти городской рынок, я иду вдоль людей, одетых в халаты и в тюбетейках. Непрерывный говор и крики зазывал сливаются в сплошной гул, который прерывается лишь, кличем из минарета.
Огромные горы арбузов и дынь, лежащие на земле и в тележках. Кроваво- красные гранаты, лопнувшие от зрелости, груши истекающие соком, виноград - вобравший в себя жар дневного солнца и прохладу ночного Самарканда.
Остановившись, с интересом, разглядываю чайхану. На улице, важно восседают, солидные аксакалы, прихлебывая огненный узбекский чай. Под импровизированным навесом, небольшая тень, но на дворе + 45, я с интересом слушаю незнакомую речь, и удивляюсь их теплостойкости. Время от времени, они утирают ручьи пота рукавами, и, цокая, продолжают беседу. Под тюрбанами, я вижу, живые и умные глаза, лица испещрены глубокими морщинами, а цвет лица напоминает обожжённую глину. В этот момент всплыли, как живые, образы из картин Верещагина.
Недалеко стоит разносчик лепешек, я беру одну и наслаждаюсь, ароматом прекрасного хлеба. Позже добавив к лепешке – арбуз, я понял, что ничего вкуснее не вкушал. Зазевавшись, я чуть не оглох от противного рева ишака, который чуть не сбил меня с ног, обвешанный переметными вьюками, гонимый куда – то вперед, не столько хозяином, сколько внутренними противоречиями.
Гуляя, как, в сказке про Шахерезаду, я набрел на комплекс мавзолеев Шах и Зинда, величественный памятник архитектуры. Ажурная вязь на всех строениях, куполообразные крыши, окрашенные в цвета морской волны, арабские символы, все это органично вплетается в общее настроение Азии.
Далее, попав вместе с экскурсией, на осмотр обсерватории Улугбека, я узнал, что в 15 веке он построил это сооружение, во времена невежества и террора. Это был прорыв в астрономии и математики, между прочим, он был внуком, того самого, Тамерлана.
«А что, это, мы здесь делаем?» - раздался крик над засыпающей головой. Глаза резко открылись, надо мной склонился «Сарай», точнее «дядя Сарай», еще точнее - Иван Иванович (наш прораб). Прозвище свое он получил за свою супер хозяйственность, таща в свой сарай, не только свои вещи, но и конторские стройматериалы. Попав единственный раз на этот «закрытый» объект (вспомним хотя бы, «Операцию Ы», эпизод с ограблением склада), я увидел масштабы «неразборчивости» нашего начальника. Он был забит нужными и не очень вещами и материалами. Не буду утруждать описанием этого добра, упомяну только, то, что мы выпрашивали постоянно у прораба – лежало на полках, аккуратно разложенное.
«Почему не на работе?» – крик, попав в ухо, распался на несколько отголосков. Я оглянулся - напарничков и след простыл. Еще несколько минут он «разорялся», затем до меня стал доходить смысл его пламенной речи. Меня сравнивали с плотником Николаем, который работает не покладая рук, звук его дрели доносился со 2 этажа, подтверждая слова Иваныча.
Я, молча, пошел доказывать, свой, профессионализм. Хотелось высказать свое мнение, дезертирам, бросивших меня на «растерзание» д. «Сарая». На улице их не было, я пошел в гостиницу, откуда доносились звуки, компрометирующей меня дрели.
Дойдя до двери, откуда шел визг инструмента, приготовил речь, по поводу подхалимажа Николая. Открыв дверь, я приоткрыл рот, картина была занятной. На кроватях удобно расположились мои «однополчане» и Николаша. В руках у каждого было по бутылке пива, на тумбочках, на газетах, вылупив глаза, лежала вобла.
Я, даже, забыл их пожурить, так как, у окна лежала и визжала дрель, с примотанной кнопкой выключения. Все заржали, как, от хорошей шутки, и позвали присоединиться к коалиции «шлангов». Я сопоставил факты и звуки, и понял, что неделю, разгружали материал без подмоги, ввиду его сильной занятости. Выглянув в окно, увидел прораба, знаками показывающего, как нужно работать.
На следующий день, я понял, что не один в славной плеяде, вероотступников. Проходя мимо склада, для хранения инвентаря, услышал возмущенные вопли плотников, коллег Николая. Они хотели быть самыми хитрыми, взяли шабашку, в виде штукатурки. Не имея навыков, но имея желание «срубить», за нас деньги, взялись оштукатурить помещение склада. Намазать на стены раствор, им ума хватило, а затереть нет. Наш любимый д. Сарай, их на халтуре поймал, и заставил на следующий день затирать, но не классически, а наждачными кругами. Криков было много, а толку нет. Как говорится на хитрую попу, и …….
Я снова отвлекся, вокруг кипела жизнь рыночных отношений, на этот раз, я проходил мимо рядов местных продавцов. На прилавках красовались краснощекие огромные помидоры, хранящие спокойное тепло наших полей и огородов. От них шел пряный аромат томатов, пьянящий и дурманящий. Внутри каждого, казалось, излучается свет, выходящий к основанию в виде желтых лучиков.
Рядом зеленели и топорщились колючками огурчики, хрустящие только при одном взгляде на них. А в бочках плавали их соплеменники, пожелтевшие, но не менее вкусные – их малосольные братья.
Веселая хозяйка капусты, предложила истекающему слюной строителю, попробовать квашенной, с хреном, клюквой и брусникой. Чем, я не преминул воспользоваться. Вкус был ядрёный и сочный, не удержавшись, купил пакет, тем более что братва хотела в этот день устроить праздник, как и во все – остальные.
На следующий день прораб объявил, что будем обновлять интерьер отдела; Фрукты – Овощи. Я, Крюгер и Борис, решили подойти основательно к этому вопросу, бросили пару досок по верхам и пошли пить пиво. Так как, работать можно только по вечерам, день подготовки прошел успешно – пенного напитка, попили вволю.
К вечеру, гвардия подтянулась – изрядно захмелевшая, но полная энтузиазма. Я полез на леса, а группа – Борис и Крюгер, стали шушукаться о чем - то. Пришлось устроить им допрос, с пристрастием. Семейка Адамс, призналась, что готовят экспроприацию, в виде опустошении мешков и ящиков. Благо никого, а охрана на территории.
Я провел душеспасительную беседу, но было, все было напрасно. Продолжив «батрачить», я забыл о смуте, в головах товарищей. Отвлекся на шум, происходящий внизу, у товара. Крюгер, кричал во весь голос, не нормативной лексикой, в основном женского рода. Приглядевшись, увидел разбитое лицо, тезки маньяка и убийцы. Во время « операции», по изъятию ценностей, ударился лицом о прилавок. Пришлось оказывать медпомощь, в виде, приложенной тряпки к наглому лицу.
К ночи, уставшие и удовлетворенные, каждый своим, я процессом работы, а криминальная группа - добычей, пошли по домам. Последнее, в этот день, воспоминание – довольное, но синеющее, лицо сына Бориса, и сумки с товаром.
Следующий день был еще интересней. Жажда наживы обуяла весь состав семьи, решено было перевыполнить план по исчезновению товара. Попытки образумить «банду», ни к чему не привели. В этот день, по - верхам, мы работали вдвоем с Борисом, на высоте 5 метров. Нужно сказать, что помещение зала состояло - из нескольких рядов прилавков, будки охраны и чулана уборщицы. Внизу шутило чудище, по имени Виталик, чье лицо могло соперничать с Крюгером, без грима. Я был в одном конце здания, Борис в другом. Увлекшись работой, я ничего не видел. Вдруг раздался громкий крик, я обернулся, и ужас меня сковал, Борис исчез.
«Борьке – конец!» - мелькнула, и исчезла мысль. На другом конце зала никого не было. Мысленно, я представил себя в клетке, - я был бригадиром. Крюгер был в трансе, отца не было. Я сполз с лесов, и «ватными» ногами, приблизился к молодому и некрасивому человеку.
Единственное место, где наш взгляд не нашел коллегу, был чулан, как сейчас говорят - мастера по клинингу.
Прошла вечность или мгновение, история умалчивает. Дверь уборщицы распахнулась, - появился отец семейства. А-а-а,- раздался жуткий звук. Он шел на меня, подняв руки, вызывая ужас. Это - был зомби, окровавленный и с разорванными руками, я едва не рванул к выходу. « Помогите!» прохрипел чужой голос, я опомнился, это – же друг, спасай! Вдвоем, едва справившись, удержали зомби, попытались остановить кровь. Половая тряпка и сильные руки спасли положение. Бутылка водки и 2 часа времени, восстановили здравый смысл Бориски.
Наступило утро, встретились около рынка, один праведник и два грешника. Я хотел, что – то сказать, но не смог, глядя на изувеченные тела и лица, промолчал. Спустя мгновение, раздались дикие звуки напоминающие смех, мы катались по полу, не в силах сдержаться.
Мне показалось, или что – то изменило наше восприятие мира, а может, почудилось?
А может?!
рисунок Светы Пименовой