Интересно, что вопрос внешнего служения веры и свидетельства обязательно должен иметь политическую направленность. Для нашего времени на это можно наткнуться везде. Политика занимается переустройством социальной жизни и все использует как средство для своей власти, и философию, и религию, и искуство, и науку. Политика имеет дело с той реальностью, которую религия и искусство за реальность не считает. Но хоть с точки зрения философии политика сфера низкая, но от ее поворотов часто зависит наша жизнь в прямом смысле. Искусство уходит в метафору, религия в образ, философия еще дальше в безобразное, но физически свернуть шею могут только в политической борьбе.
Почему ИГил не религия? Потому, что ислам там средство политической борьбы. Политика может использовать любую идеалогию, но лучше, конечно, тоталитарную. Это может быть и коммунизм, и фашизм, и православие, и какой-нибудь новый техницизм, или еще чего нибудь пафосное, собранное из многих. Но вся сфера Духа это не политика. В ней личность стремится понять смысл жизни, осознать себя через метафору в искусстве и через Бога в религии и философии. Политика всегда выступала на первый план в социальной жизни и стремилась подчинить себе сферу Духа. Но теперь сфера Духа будет диктовать своё направление, а для этого Ему необходимо одухотворить социальную жизнь, сделать ее живой, оживить этот социально-политический труп. Оживить же можно только личным примером в показе через Себя возможности Богопознания и Святости, обозначив собой идеал для жизненного примера. Но это не политика, как и у Христа. Христос не занимался поллитической борьбой. Его действия можно трактовать с политической точки зрения, но точка отсчета у этих действий иная. Так и тоталитарную секту нельзя назвать религиозным движением из за того, что религия в ней используется как средство. И вообще там где есть так называемый религиозный фанатизм там нет религии, а только одна политика.
Но почему внешнее свидетельство обязательно должен иметь политическую направленность.
Ведь оживить можно только личным примером в показе через Себя возможности Богопознания и Святости. Только такое свидетельство не вгоняет в тоталитарные рамки внешней идеологии и обращает основное внимание на внутренний рост в человеке Божественного Духа.
Казалось бы по внешнему одно и тоже. Актер выучивший роль и человек, говорящий от себя, внешне говорят одно, но различие состоит в том, что у одного это внешняя маска, не связанная с органической сутью Личности, а у другого наоборот органичное проявление внутренней Сути.
Здесь все дело в безЛичности идеи. Актер говорящий заученный текст обезличивает его несмотря на старания представить его своим. Высшая ступень на которую может подняться внешнее свидетельство, это фанатическая захваченность верой, но в этой вере фанатик никогда не доходит до Себя. Реализуя свою веру в воле, он остается в пределах внешнего мира, реальность которого ценит выше всего. Он всегда остается в жестких рамках внешней идеи и в рамках социума тяготеет к тоталитарной идеологии нечистого разума.
Фанатик не может нести в себе свет Разума из за того, что в своем внимании отвлечен на внешнее, поглощен внешней борьбой и внешней жизнью своего внешнего свидетельства другим людям.
Но для фанатика, как бы он не прекрывался внешними идеями, важны не эти идеи, а та власть которую он через них получает во вне. Такой подход роднит его со сферой политики. Политика озабочена своей властью, а идеологию использует как средство, поэтому фанатик осуществляя свою власть через идею, ничем не отличается от политика. При этом ни фанатик ни политик не могут быть озабоченны ничем кроме власти и все другое почитают средством.
Фанатика, как человека деятельного, можно определить как революционера, или контрреволюционера, или неоконсерватора, что вобщем одно и тоже в смысле его постоянной борьбы и деятельного переустройства внешнего мира.
Но почему фанатик с легкостью жертвует своей жизнью ради внешней идеи?
Здесь все зависит от ранга. Фанатик высокого ранга никогда не будет жертвовать своей жизнью, потому что достиг самосознания для чего он служит идее. Те, кто не достиг такого самосознания и находится рангом ниже вынужденны жертвовать своей жизнью. Жертвуют они из за того, что в тоталитарном устройстве общества, а только такое могут организовать сектанты, нет свободы, а только объективная необходимость долженствования.
Общество фанатиков не жизнеспособно и начинает разлагаться в условиях победы. Разложение это связанно с внешним свидетельством которое они вели. С их души осыпается позолота идеи, оголяя жадного до власти природного монстра. Та внутренняя Личность, так и не посетившая их сознание из за постоянной внешней борьбы, исчезает не родившись.
Для того, в ком нет направленности на внешнее свидетельство об Истине и кто все внимание направил на внутреннюю встречу с Богом, обнаруживается возможность рождения от него в Духе и Истине, обладание умом Христовым и свобода общения с Ним в откровении от Него.