«Жизнь интересна тем, что мы никогда не знаем, что впереди.
Позади – тысячи фрагментов, мелких и зыбких деталей, либо значительные события. Те и другие привели тебя в настоящее. А будущее – это всегда белое облако впереди.
Мы ступаем дальше, находясь в туманной дымке. Никто и никогда не изменит этого закона. Но есть единственное правило – идти бесстрашно, искать только хорошее. Ведь пусть нам не ведомо к чему приведет следующий шаг, но покуда мы шагаем, нужно искать под ногами благотворную почву – прекрасные цветы и податливую траву. А если дорога не совсем ровная, аккуратно переступать кочки и ямки.
Да, мы идем за облаком. Мы не знаем, когда на нашем пути внезапно возникнет пропасть... но позади мы оставляем целый мир, историю. Вот в чем смысл».
Валерия поставила точку и поглядела в окно.
Куда подевались воробьи? Почему малышня больше не шумит под окнами?
В тот миг, когда окружающее стало почти привычным, что-то неуловимо переменилось вдруг.
Она заметила это еще несколько дней назад, но теперь это странное чувство не покидало ее.
В тот день она проснулась собранная и решительная.
Пообщалась с мамой, с удовольствием съела приготовленный ею завтрак. Дабы не тревожить отца в такой важный для него момент, оставила ему записку на кухонном столе: «Все будет хорошо! Я это знаю. Целую. Лера».
Он ее поймет.
Уходя в школу, взяла Коби, чмокнула его в нос – без капельки брезгливости – и позвонила в дверь соседки Люси. Когда женщина показалась в проеме, девушка все еще крепко прижимала к себе рыжий теплый комок, урчавший так громко и тревожно, пытливо заглядывая ей в лицо, что могло показаться, будто он всеми силами пытается отговорить ее.
– Тебе здесь будет хорошо, дуралей, – сказала Валерия, подбадривая котенка.
Люся с удивлением смотрела на нее.
– Вы же не передумали? – спросила Валерия.
– Нет, конечно, – на круглом лице заиграла улыбка. – Лишь бы ты не передумала.
– Он для вас предназначен судьбой, – усмехнулась девушка.
Женщина протянула руки к котенку, забирая его, обволакивая обожанием, прижимаясь щекой и гладя.
– Ах ты ж Боже, какое чудо, – приговаривала она по-детски радостно и трепетно.
Лера почесала котенка за ухом, кивнула Люсе и, поправив сумку на плече, с самым будничным видом отправилась в школу.
Затем терпеливо отсидела все уроки, а после посетила самый большой в городе магазин спорттоваров и купила лучший шлем, какой у них был.
Накануне вечером Валерия звонила Эдику, чтобы узнать, одобрено ли ее предложение.
Место понравилось всем участникам гонок без исключения!
Фома даже не догадывался, что она имеет к нему какое-то отношение, Эдик решил повременить с такой информацией. С чем Лера, конечно, была согласна.
Однако Эдик настоял на том, чтобы к самим гонкам она даже не приближалась...
Каким странным показался город. Слишком спокойным. Раздражающе спокойным. Валерия улыбалась, вспоминая свои первые дни здесь – выпущенная кошка из мешка!
Даже хуже! После деловой столицы образца 21-го века, она чувствовала себя словно стрекоза, пойманная в банку. А теперь? Все совершенно неважно.
Для кого-то размеры города вовсе не умаляют истинного счастья. Не всем нужна тысяча разновидностей сыров на прилавке. Живешь ли ты в хрущевской двушке или в элитной квартире на шесть комнат, – ты одинаково можешь оказаться одна, у разбитого корыта.
Точно так же ничто не умаляет ум, если он имеется, живешь ты ради карьеры или для обычного семейного тепла. Потому что умные ищут счастье в отношениях, а не в предметах.
Не так уж важно, большими путями ты идешь или совсем маленькими, ты одинаково можешь заблудиться.
Она обмотала шею палантином из мягкой вискозы, ткань уютно щекотала подбородок. К вечеру снова стало задувать, разнося запахи настоящей весны по округе. Однако дождя не предвиделось.
Прохожие поглядывали на странную девочку с большим шлемом в охапку, отрешенно бредущую по улице и почти не сводящую глаз с неба. Странность заключалась в подспудно ощутимой печати трагизма, лежащей на ней. Понимала ли она это сама? Никто бы не решился спросить. Было в ней еще что-то – неуловимое, хрупкое...
Смирение?
* * *
Что ж, пустырь действительно пришелся всем по нраву. Теперь он весь наполнился звуками, смешав гул моторов, шум бесед и ритмы музыки, – переменив атмосферу до неузнаваемости.
Участники гонок слились в одну оживленную толпу со зрителями.
Территория, выбранная для соревнования, пестрела флажками. То тут, то там мелькали небольшие группки наблюдателей.
Валерия пробралась с тыла, через высокие кусты, стараясь оставаться незамеченной. Как не хватало бинокля. Ветки здорово мешали, закрывая кругозор.
Через несколько минут она различила в толпе Глеба. В красной гоночной куртке, сшитой на заказ, он выглядел слишком пижонисто. Джеймсы Дины, похоже, никогда не переведутся.
Шлема на нем, естественно, не было. Вокруг постоянно прыгали девичьи головки: темные, светлые, с завивками и хвостиками. Лера основательно протерла глаза, стараясь разглядеть Барановскую, но нигде ее не видела. Это показалось очень странным.
Продолжая долго вглядываться в толпу, она то и дело ловила глазами знакомые фигуры и лица. Митю в его козырной бандане. Бородатого Эдика, серьезного как всегда, раздающего указания и рекомендации. Других ребят, с которыми тусил Фома. Прежде всего она пыталась высмотреть именно его, чтобы, наблюдая за ним, самой не оказаться в поле его зрения.
Самый надежный способ укрыться от кого-то – стать у него за спиной. Это она и планировала сделать, если, конечно, получится.
Валерия вглядывалась так долго, что разболелись глаза. От неподвижности мышцы тела затекли, вызвав массу неудобств. Скрыв часть лица в складках палантина, она решилась выйти из своего укрытия и смешаться с толпой. Это оказалось трудной задачей, шлем в ее руках привлекал слишком много внимания. Чувствуя себя полной дурой, она втиснула его под куртку, став похожей на беременную нимфетку, что прячет лицо в шарфе, – не хочет, чтобы на нее глазели... Зато сама постоянно кидала косые взгляды во все стороны.
Она не знала, в котором часу начнется старт для первых участников гонок, но сердце трепетало все быстрее, ускоряя ритм, и по необъяснимым признакам угадывалось, что все начнется с минуты на минуту. Первый мотоцикл уже готовился стартовать, но что-то задерживало его. По общему настроению, Лера поняла, что каждый участник проедет определенную дистанцию по сложной извилистой траектории, размеченной флажками, сделает круг и вернется. Наблюдатели засекут время, скорость, маневры и все то, что они собирались оценивать в этих гонках.
С того места, где начинался старт и толпилась масса народу (школьники и студенты) взгляду трудно было охватить всю дистанцию, – направление часто менялось, огибая резкие спуски, ямы и кочки, и в одном месте исчезало за деревьями. Несколько секунд гонщика не будет видно вообще. Но потом он вынырнет из-за деревьев и повернет обратно к старту.
Сам старт находился на широком возвышении, – едва ли не единственное место, где земля не была смешана со щебнем. Местами сухая, а местами совсем мокрая и рыхлая почва, покрытая травой, что почти уже превратилась в кашу, разрытая колесами.
Что ж, вздохнула Валерия с почти благоговейным облегчением, разбить голову о мягкую жижу такой же риск, как о подушку. Оставалось надеяться, что и старый щебень, разбросанный практически по всему пути гонок, не одарит пылкой любовью какую-нибудь горячую макуху. Однако такая вероятность не так уж мала. И зная точно, что косая с клюкой сегодня готовится к пиру, Лера почти не сомневалась, что из всех невообразимых вариантов, упрямой голове Глеба достанется самый коварный и верный из них.
Господи, как убедить его одеть шлем? Всего то.
И она уберется восвояси, не становясь ни для кого клизмой.
Напряжение росло с каждой секундой, Валерия чувствовала, как в ней поднимается жар, но в то же время, она была просто вся внимание, живой датчик, настроенный на частоту нескольких людей, улавливающий их вибрации отдельно от всех остальных.
В тот момент, когда она поняла, наконец, из-за чего гонки задерживаются (Глеб препирался с первым стартующим, что именно он должен открывать соревнование), в ту же секунду что-то заставило ее повернуть голову к кустарнику, сквозь который она пробиралась несколько минут до этого, – и Лера просто глазам своим не поверила: там, если присмотреться, проглядывалось бледное пятно в светлых джинсах и бежевой модной «штурмовке». Точно там же, где недавно таилась сама Лера, пряталась Барановская. Она узнала девчонку по куртке. Это была Света, никаких сомнений.
Девушка следила за тем, что происходило на стартовой площадке. Спор между мажором-школьником и потрепанным байкером много старше на видавшем виды «Урале» все не прекращался, рискуя перерасти в драку. Эдик всячески старался утихомирить двух проявляющих себя лидеров, но малоуспешно.
Лера снова обернулась на Барановскую. Интересно, та уже успела заметить ее?
И в этот самый момент кто-то резко и больно схватил ее за руку и куда-то потащил. Она вскрикнула, повернулась и увидела покрасневшее, готовое взорваться от ярости лицо Фомы.
– Кто бы сомневался, – зарычал он, чуть не клацая зубами.
– Фома, – только и успела пискнуть Лера, – не сейчас, прошу...
Но он волок ее из толпы слишком быстро, она чудом успевала переставлять ноги, рискуя приземлиться коленями в грязь, а лицом в чей-то зад. Сопротивляться бессмысленно, он бы попросту выкрутил ей руку. Второй рукой она придерживала шлем под курткой, чтобы не потерять. Неизвестно сколько еще он собирался ее тащить, игнорируя любые жалобы и мольбы, если бы его не окликнул Митя. Фома почти сразу же остановился, круто развернул ее к себе лицом, от чего девушке показалось, что рука ее окончательно оторвалась, и прорычал:
– Я даю тебе ровно минуту, чтобы убраться!
– Нет! Ты не имеешь права указывать, где мне находиться. Через несколько минут случиться непоправимое. Если ты не желаешь увидеть смерть друга собственными глазами, заставь его одеть шлем!
– Он его ни за что не оденет! Отцепись со свой идеей фикс!
– Идеей фикс? Почему ты не слушаешь меня?..
Послышался рев мотора. Лера бросила быстрый взгляд к полосе старта – и ее затрясло.
Решив покончить со спором самым решительным образом, не словами, а делом, Глеб завел мотор.
– Черт, – простонала она, приходя в ужас. – Черт!
И словно что-то ударило ее изнутри, какая-то невидимая сила, импульс, жар... тот самый жар, что нарастал все это время. Считая миг за вечность, а вечность за миг, Валерия вырвалась из рук Фомы, на ходу доставая шлем из-под куртки и быстро нахлобучила его себе на голову.
Все будто замедлилось, в ушах стоял гул, она слышала, как билось ее сердце. Это был оглушающий барабанный стук, но не ясно – быстрый или медленный, потому что хоть все и казалось неестественным, киношным, растянутым и висящим в воздухе, но горячая волна изнутри казалась испепеляющим огнем.
Лера прорвалась сквозь толпу, как форвард, прокладывая путь плечами и локтями.
Налетела на Глеба – и вышибла его из сидения. Он покатился по земле.
Девчонка вскочила на мотоцикл, ухватилась за руль и, не видя больше никаких препятствий, резко повернула ручку газа...
Мотоцикл почти взлетел, на миг оторвавшись от земли, но ее крепкие руки словно впились в дуги руля, а тело влилось в сиденье. Она уловила краем сознание, как охнула где-то позади толпа, - но уже стремительно неслась, словно подхваченная ветром...
Не прошло и минуты, что-то бухнуло сразу под ней, земля подпрыгнула, встрепенулась, как отряхнувшаяся от блох собака, – и последнее, что она увидела – как быстро и неумолимо несется на нее размякший грунт... А затем оглушающий удар... и...
Читать дальше (Эпилог): [url=http://www.proza.ru/2016/02/01/1475]
©"Последнее желание" Г.Зарудная