Как-то в комнату вошел папа, поглядел на пылящуюся швейную машинку.
– Что случилось? Все думаешь про этого мальчишку?
Валерия неподвижно сидела в центре комнаты за своим письменным столом, подперев щеку кулаком, и равнодушно чиркала что-то карандашом в тетрадке.
– Это хуже всего, – призналась она. – Знать наперед, что все проиграно...
Отец присел позади, на край кровати.
– Есть вещи которые мы не в силах изменить.
– Но у меня нет выбора...
– А что если ему суждено разбиться? – спросил папа. – Ты думала об этом?
– Что? – Лера недоуменно повернулась к нему.
– Случайностей не бывает, – заметил он. – По крайней мере, так показывает жизнь.
– Я здесь из-за него, и это точно не случайность! – напомнила она.
– А что если не из-за него?
– Если я допущу его гибель, я погибну сама... Там, в своем будущем... в тот злополучный день...
– Если через много лет ты будешь помнить этот день, – сказал он, с заботой глядя на нее, – твоя жизнь уже сложится по-другому... С того самого момента, когда человек перестает врать сам себе и жить чужой жизнью, все меняется кардинально. Посмотри на меня. Я разве не подтверждение тому? – Он постучал себя по лысому лбу. – Вот здесь поменялось, и сразу же вот здесь, – и положил ладонь на грудь. – Ты пришла и сняла с моих глаз шоры. Заставила снова дышать. А ведь я же смирился с проигрышем... Был вынужден, как ты говоришь. Но знаешь что?
– Что? – спросила Валерия.
– Нет никаких проигрышей, кроме как тут, – он снова постучал себя по лысине. – И что только судьба не сделает с нами, чтобы мы это поняли – забросит в прошлое, если нужно... Наградит болезнью... Понимаешь? Ты проживешь ровно столько, сколько нужно не твоим мнимым победам, а настоящим целям. А наши настоящие цели, оказывается, известны нам в очень редких случаях... Когда я был пацаненком лет восьми, я все хотел знать, что творится на чердаке у моего деда. Мне воображались загадочные предметы, вроде старых инструментов, золотых самоваров... – Он подмигнул. – Клад, о котором все забыли. И хоть на чердак можно было попасть из дома, дед уверил меня, что большая часть чердака скрыта, ее можно увидеть только забравшись с улицы. А у него нет своей лесенки. И тут я запел – так давай делать лесенку! Дед сказал, что у него нет времени, но он может дать мне инструменты и пилу, чтобы спилить старое дерево.
Валерия засмеялась.
– Ты уже поняла, да? – он кивнул. – Я трудился целый месяц. Сперва спилил дерево. Мне это понравилось, и оказалось, что нужно еще пару деревьев спилить на участке. Потом принялся за изготовление дощечек. Загонял занозы в кожу, психовал, но чердак продолжал манить меня. И вот я смастерил эту лесенку, взобрался на чердак... а там ничего интересного! Вообще ничего! Хлам какой-то... Слажу я с чердака, злющий, как сам черт, и тут слышу, мой дед расхваливает меня соседям, что у него внук трудяга и помощник, и старые деревья спилил, и лесенку из них смастерил! Золотое дитя! Я опешил, но так возгордился собой. Мы потом всех соседей выручали своей лесенкой. А я даже заикаться не стал, что не из помощи деду старался, а из-за каких-то придуманных сокровищ. Они меня уже не занимали, мне было важно помогать, раз уж я такое золотое дитя. Это вышло на первый план. То есть это и являлось целью.
– Мудрый у тебя был дед, – улыбалась Валерия. – И школа его не прошла даром. Хотела бы и я хоть чуточку помудреть...
Отец поднялся и, уходя, похлопал ее по плечу.
– Ну так займись чем-нибудь полезным. Мудрость не приходит в угрюмую голову...
С этими словами он скрылся из виду. Так было всегда. Он то вдруг появлялся, то снова исчезал.
Как домовой, подумала Лера со смешком.
* * *
« Мудрость не приходит в угрюмую голову...» – записала она в тетрадку.
Мудрость приходит вообще не в каждую голову. И даже с возрастом.
До наступления ночи она непрерывно трудилась над созданием совершенно спонтанной творческой идеи. Это была маленькая женская сумочка, черная, но полностью обшитая пуговицами на ножках, разных размеров и с разным орнаментом, которые Валерия покрыла остатками золотой краски. Сумочка смотрелась потрясающе, даже мама ахнула, когда вошла справиться, почему она не спит так поздно.
– Как из золота! Какая-то просто ювелирная работа... Изумительно...
– Спасибо, – смутилась Валерия. – Идея на самом деле проста...
– Ну уж нет, – воскликнула мать. – Меня хоть на расстрел веди – я такое не придумаю. А ты говоришь, идея проста. Я такое впервые в жизни вижу. Это нужно кому-то показать, – она задумалась. – В кокой-то дом творчества...
– Еще чего!
– Я серьезно, – перебила мать взволнованно. – Такой талант нельзя прятать.
– Ма, – Лера не находила слов от потрясения. – Ты же... ты же моду не любишь. Ты действительно меня талантливой считаешь?
– Ну, знаешь, – мама тряхнула кольцами волос. – К моде бывает разный подход. Ее можно и не любить, или, напротив, думать, что что-то в ней понимаешь. Но одаренные руки видно! И было бы непростительно, если бы эти руки прозябали в какой-нибудь убогой конторе...
Лера вскочила, кинулась ей на шею:
– Мам, да ты... ты... самая лучшая, знаешь?
– Да знаю, знаю, – растерянно проговорила женщина, отстраняясь. – Ну все, гаси свет, поздно уже. – И не успела Валерия что-то ответить, мать уже вышла, щелкнув по пути выключателем.
Читать дальше (Глава 51): [url=http://www.proza.ru/2016/02/01/1453]
©"Последнее желание" Г.Зарудная