Я не люблю свой город, мне милы два старых двора. В одном прошло дошкольное детство с цветущими подснежниками
и пионами, золотыми шарами, яблонями, вишневыми стволами в смоле. Бочки соседи трехэтажного дома доставали в июле
из погребов, чистили во дворе, окатывали кипятком и солили на зиму огурцы с помидорами. Бабушка каждую зиму со старшими
ребятами строили и заливали снежную горку. Что может быть вкуснее, жаренных бабушкиных пирожков с грибами
с соленым помидором, после катания? Что может быть краснее моих щек с мороза? Только вкуснейший, бочковой помидор.
Не всегда щеки краснели от мороза, потому что на первом этаже жил Игорь... нас дразнили женихом и невестой.
А потом началась школа и с ней появился второй двор. Большущий, со старыми деревьями и на клумбах,
возле дома ничего не росло. И по яблоням не полазаешь,
зато два забора, две спортплощадки, лужа со смолой, таявшая летом, шампиньоны, железная горка и
крутилка -
пилон нашего детства, горе родителей. Большая, недостроенная беседка из стальных труб, на которой
мы часто разбивались в своих пируэтах.
Рядом долгострой, где все лето можно тренировать прыжки в длину и с высоты, а так же преодолеть боязнь
этой неприятной высоты, забравшись на кран или, смотря вниз с края верхнего этажа. А во дворе лавочки,
построенные пацанами, с вывеской «Хип доски». Ребята с картами или с гитарой. У нас сумочки детские,
в них клубки, а в руках спицы. Но мы не старушки, что бы вязать целыми днями. Возраст еще позволяет бегать наперегонки
и кататься без рук на велике или играть в выбивало. С осени можно смотреть в окно на студентов,
которые все время что-то пишут. На крыше их института обсерватория, во дворе теплица. Я не думаю,
что когда-то буду писать в этих аудиториях, потому что стану археологом или парикмахером. Очень хочется
быстрее вырасти. В тринадцать я буду взрослая.
Зимой в нашем дворе каток, но там вечные хоккеисты,
а мы прямо на коньках катимся на стадион и улица называется Золотая, но золотые березки давно простились
с осенью. Стоят по тротуарам в серебряных
шапках снега, в вечернем свете зимних фонарей они еще красивее. Возвращаясь со второй смены, я иду очень медленно
по пушистой белой улице и любуюсь, придумываю что-то сказочное. Я уже знаю, что ничего прекраснее
этих берез
никогда не увижу и, что в последние дни апреля буду стоять на балконе, глядя на набухшие почки, а
летом снимать босоножки и шлепать под грозой по лужам, бегать в «Овощной»
за дешевыми арбузами.
Изредка я навещала дворы своего детства, не бывших соседей, а дворы.
Мне никогда не было грустно, потому что в них всегда тепло.
Я видела в них то, что мне хочется. Интересно было увидеть взрослого Игоря,
я почти забыла лицо мальчика и долго не знала, что мальчик давно спился.