Два письма, такой вот крик души молодой женщины, невинной жертвы эпохи. Она хотела жить, хотела спасти свою семью, мужа, детей от страшного и совершенно не понятного нам, лениво выбирающим в супермаркетах упаковки поярче, грозного горя под названием Голод. Место для спасительного переезда семьи, к сожалению, было выбрано неудачно - Поволжье, и там-то как раз голод и убил Наталью и, вероятно, всю ее семью.
9го октября (год неизвестен, письмо написано по старой орфографии)
Дорогие наши родные Евгений Иванович, крестная и Лизочка!
Желаю Вам всего доброго, а особенно здоровья. Приношу великое спасибо за письмо. Радуюсь, что Вы все здоровы. Сеня, я и дети все Вам кланяемся и крепко целуем. Сеню пока не беспокоят на военную службу. Что же касается до А.И. (скорее всего, имеется в виду А.И.Туголесов), то о нем ничего не могу сказать, взят он или нет в этот призыв. Слыхала от народа, что будто бы его взяли, а правда или нет, не знаю. Они нам не пишут. Да, оказывается, он был в Рязани в конце сентяб., что сдал или нет экзамен? Мне об нем писала Нюра, еще о нем ничего не могу написать.
Толя у меня недавно болел воспалением легкого в правом боку. Был чуть жив, теперь благодаря Бога поправился. С ученьем, да со своими ребятами еще хужее стало некогда, так что прости меня, дорогая крестная, если пишу редко, но все-таки крепко. Дороговь всему у нас небывалая, да и нет ничего. Начиная с муки ржаной и той нет, вот недавно Бог дал кой-какую привезли за 17 р.м. а крестьяне свойскую не продают, боятся будет голод, все предсказывают голод.
Что будет нам делать, неужели такой ужас настает, да еще с детями человеку тяжелее смотреть на их мучения, а то бы был один. О пшеничной муке нельзя и говорить 5р20 за п. почти черная, а немного побелее 7 р и 8, да и то кислая. А о сахаре и песочке и помину нет. Мы уже привыкли пить чай с изюмчиком, да дороговат 90 к за фунтик и плоховатенький, а конфект самые плохие 1р40. Теперь мы покупаем для детей молоко, платим за четверть 60 к. вот дико от 25 да на такую цену перейти. Вообще ничего не опишешь.
Баранки какие-то пакет(?) ржаные, а также и ситные. А какая цена караваям 200, 180 р и глядеть не на что, а дешевле и нет. Как учится Лизочка? Дай Боже ей успеха в занятиях. Ходит ли она к своей крёсеньке, если ходит, то передайте ей от нас привет, я ей тоже пишу письмо вместе с Вашим. Пишите почаще о себе. Жалейте свое здоровье, мои дорогие. Прощайте. Крепко Вас целуем.
Остаюсь любящая Вас
Наталия.
10 сентября по старому
Дорогие крестная и Лизочка
Здравствуйте!
Спешу пожелать Вам доброго здоровья и всего лучшего. Дорогая крестная, поздравляю тебя с прошедшим днем твоего ангела, прости, что не поздравила вовремя – болела дезинтерией, и написать было некому – Сеня уехал в Самару, вот уже неделя прошла, как его проводила, а сама после него слегла в постель, а потому письма отнесть на почту было некому, у Анатолия обувки нет, а уж стало холодно и до сих пор тебе не отвечали. Приношу великое спасибо за твое письмо, которое читая пролила немало слез. Жаль, что болела несчастная Маруся. Дай Боже ей поправиться. Она нам совсем не пишет, с самой зимы. Как мои дорогие пробиваетесь хлебушком? Помоги Вам Боже! А отопление-то какое у Вас, ну еле останетесь живы. Теперь Вам напишу о себе – мы уезжаем в хлебородную сторону, расстаемся с родной землей – уезжаем в Самарскую губернию, куда, т.е. назвать местечко, не знаю, так как Сеня уехал отыскать место, где п...? неизвестно мне до его приезда. Заставляет это нас нужда – голод, так как надо умирать от голода или уезжать, теперь у нас нет и картофеля не говоря о хлебе. Вот до чего дожили. Числа 20го сент. он должен возвратиться, и тогда будем готовиться к отъезду, да и сейчас можно сказать я уже все собираю, только бы Господь его помиловал возвратиться в добром здравии. Увольнение из учителей мы уже подали и нас уволили, сейчас я учу одна, так как никто еще из учителей не прибыли. Слезы лью рекой, вся расстроена до невозможности, каково ехать в такую даль, вблизи к родным никого, сколько слез не вижу, а туда и тем более залечу на верную смерть, да все хозяйство свое растеряю, так как всего не увезешь. Прощай, моя дорогая крестная, видно уж никогда я тебя больше не увижу, если не будем жить там нищими, то будем Вам слать посылки, да знаю, что там не наживешь, схватишь сыпной тиф, мы как никто не болели, а я тем более нахожусь в настоящее время в интересе, вот на меня Господь послал какую казнь.
Дорогие крестная и Лизочка, как будете на могилках Миши и Евгения Ивановича, то поклонитесь им от нас. Дети и я Вам кланяемся и шлем привет свой с крепким поцелуем. До Покрова постараемся отсюда выбраться, а то будет ехать еще холоднее, а каково совершать такой долгий путь с малыми детьми, ну Божья воля на все и надо на нее надеяться. Дорогой Лизочке желаю продолжать ученье с успехом и быть великим человеком. О Серед. и от Нюрки ничего не получаю. Нюрке послала заказное письмо и писала ей, чтобы она приезжала за своими вещами, а она и не чешется, должно быть думает мы шутим. Адрес тогда напишу Вам. Больше писать некогда. Прощайте, мои дорогие крестная и Лизочка и простите меня. Остаюсь любящая Вас ...Наталия.