В одном селении жили два брата. Одного звали Гордость, другого – Гордыня. Это были родные братья, но такие разные по характеру, образу мыслей и, соответственно, образу жизни.
Брат Гордость жил радостно: с утра приветствовал солнце, небо, здоровался с землей-матушкой, живностью на земле, птицами, растениями и всеми людьми в округе и за округой, благодарил их за то, что они есть в его жизни. Затем с удовольствием принимался за дело.
Он уже построил просторный, красивый дом, посадил целую рощу деревьев, обзавелся крепким хозяйством: большой огород, приносящий великолепный урожай, роскошный сад с цветниками и плодовыми деревьями, скотный двор и птичий двор.
Жену выбрал под стать себе: красавица, пышущая здоровьем, ласковая, работящая. Подрастали здоровые, любознательные, смышленые, талантливые, веселые дети. Все были счастливы в этом царстве любви и согласия.
Брат Гордость чрезвычайно гордился всем, чего достиг в жизни, гордился своей семьей, своим счастьем. Он гордился всем миром, в котором жил. У него была потребность поделиться своим счастьем и умением с другими людьми. Помогал многим людям в селении, и подобные семьи появлялись и множились. Все они были счастливы и горды собой и своим крепким селением.
Брат Гордость многократно предлагал свою помощь и брату Гордыне.
А теперь о брате Гордыне. Он жил в этом же селении в старом доме своих родителей и тоже был чрезвычайно горд собой. Но больше гордиться ему было нечем. Поэтому вся гордость ушла на себя самого. Он был горд своим происхождением.
Правда, дома себе не построил. «Не барское это дело», - так говорил он себе. Хозяйством не обзавелся по этой же причине. Семьей не обзавелся, потому что ни в округе, ни за округой не нашлось достойной его девушки, у каждой он находил какой-нибудь изъян. Соответственно не обзавелся и детьми, которые могли побеспокоить его.
К брату Гордости относился пренебрежительно, не разговаривал с ним, предложений от него не принимал. Он не мог, по его мнению, потерять свое лицо и общаться со всякой челядью, каковой считал своего брата. Брат Гордыня ни с кем не общался, потому что не находил достойных его собеседников.
Он всех осуждал, критиковал, презирал. Так и жил в одиночестве, не признавая никого. Вскоре он перестал видеть небо, солнце, слышать птичьи песни, радоваться вообще чему-нибудь. Потому что все это отвлекало его от собственной значимости и гордости за себя, такого исключительного.
Постепенно разучился разговаривать, надобность в этом отпала. Он не заметил, как однажды превратился в старого хромого петуха. Хотел взлететь на забор, сил не хватило. Захотел крикнуть всему миру: «вы все не в ногу идете, один я в ногу», но получилось лишь хриплое «Кукаре…»
Никто в селении не заметил исчезновения брата Гордыни, все были заняты своим делом, делом созидания.