Две тени, в краю, так похожем на сон,
Услышали дзинь, бьют сердца в унисон.
Сомненья отбросив, они обнялись,
Ведь слышится дзинь только раз за всю жизнь.
Сегодняшней ночью сбываются сны.
Услышишь свой дзинь — будь всегда рядом с ним.
Любящая тебя мамочка...
Из книги Марты «Настоящая любовь». На 118-ю ночь рождения Мэйвис.
Над долиной царила душная летняя ночь. В аспидно-тёмных небесах, изукрашенных росчерком мигающих звёзд, одиноко сияла луна, похожая на надкушеннный персик. Её свет мягко обволакивал раскинувшиеся снизу лес и реку, мерцая огоньками в колышущейся воде и серебря кроны деревьев, под которыми ложились резкие тёмные тени.
Ночь была тепла, светла и тиха. Единственное, что нарушало тишину, — лёгкий стрёкот сверчков в траве и кустах, шелест листвы и рокот волн. Иногда из сумрачной чащи выплывал олень или заяц и неторопливо вышагивал к реке, ступая по известной только ему тропинке на привычный ночной водопой. Иногда слышалось короткая возня, и по ветвям быстро пробегала белка или бурундук. А иногда и мышь-малютка вылезала из-под корней и спешила к рассыпанным под орешником плодам, делая запасы на будущее.
Всё было мирно и спокойно.
Стайка летучих мышей выпорхнула из тёмной чащи и взметнулась ввысь, легко вспарывая воздух сильными крыльями. Они, порождения ночи и дети тьмы, начинали охоту в летних сумерках, надеясь успеть наесться до рассвета, когда на их место придут другие, более совершенные хищники.
Одна из мышек, если приглядеться, отличалась от своих товарищей по стае. Она была больше, покрыта не серым и редким, а антрацитово-чёрным и густым мехом. В больших красноватых глазах сиял ум, не свойственный этим зверюшкам.
Странный зверёк не охотился, как его собратья. Летя в стае, он, однако, не был её членом. Да и не нужно ему это было, собственно говоря. Ибо это был никто иной, как вампир — потомок древнего рода, известного не только в кругу монстров, но и в человеческом мире.
Дракула.
Граф ночи.
Вампир скользил рядом с мышиной стаей, рассеяно прислушиваясь к шорохам и шелесту добычи. Он не был голоден и не видел смысла в охоте. Летал Дракула скорее для того, чтобы проветриться после стольких дней заключения в отцовском доме, где наследник встречался с видными представителями старых родов, налаживал связи между ними и совершал другие, абсолютно не интересующие его вещи.
Иногда желание Влада достойно воспитать наследника доходило до крайности. В такие дни Дракула больше всего мечтал собрать вещи и рвануть куда-нибудь на юг, подальше от нудных церемоний и прочей скукоты. Останавливало его лишь то, что одному лететь не хотелось, а друзья были заняты — устраивали семейный быт.
У всех его ровесников уже были свои дзынь.
Но только не у него.
— Жизнь несправедлива! — злобно прочирикал Дракула, вспомнив об этом, и рванул вперёд с удвоенной силой.
Настоящие нетопыри, почувствовав, что граф тьмы не в духе, заметались и сиганули в противоположную сторону. Вампир их словно не заметил, продолжая лететь вперёд и досадовать на жизнь. Ведь ему больше четырёхсот лет! Неужели он не заслужил свой кусочек счастья?
Однако жизнь сегодня, похоже, решила смилостивиться над одиноким монстром. Неожиданно Дракула почувствовал рядом резкий порыв воздуха, словно из-под чьих-то крыльев. В следующую секунду что-то мягкое и тёплое врезалось в графа, и тот, потеряв координацию, упал на землю. Повезло, что он был вампиром, а то перелом позвоночника был бы обеспечен!
Застонав, Дракула привстал, держась за гудящую голову и морщась. Рядом кто-то зашевелился. Вампир перевёл туда взгляд да так и застыл с приподнятой рукой.
В пяти шагах от него, в покрытой капельками росы траве, сидело самое прелестное существо, которое граф когда-либо видел. Гладкая бледная кожа, длинные вьющиеся волосы тёмного каштанового оттенка, изящная хрупкая фигурка — и всё в одном теле!
Незнакомка присела и, также держась за голову, приподняла взгляд, мазнув им по лицу вампира.
Дракула забыл, как дышать, погрузившись в эти сияющие небесные глаза. Ему показалось, что какой-то тёплый огонёк вспыхнул в его голове и бросился вниз, к ногам, разжигая горячее пламя, разливавшееся по всему организму огненной волной. В глазах потемнело и что-то ярко вспыхнуло, а потом зрение вернулось, как ни в чём не бывало. Огонь неистовой круговертью достиг ног, лихо взбрыкнул и затих, но не исчез, а как будто впитался в тело вампира, стал его неотъемлемой частью.
Дракула сглотнул вязкую от волнения слюну, пристально разглядывая, как он понял, вампиршу. Ну, а что, не человека же — те не маги, а сбила его летучая мышь.
Вампир осторожно встал, его обаятельная незнакомка сделала то же самое.
— Извини, что налетела, — наконец вымолвила она.
Дракула затрепетал от звучания нежного голоса. До него неожиданно дошло, что означали этот огонь и всполохи.
— Ничего, я… я сам виноват, - он, смущённый, замялся.
Вампирша улыбнулась, пытаясь скрыть растерянность — она тоже почувствовала, встретившись с голубым взором графа, то горячее чувство огня внутри и прекрасно знала, что оно под собой подразумевало.
— Меня зовут Марта, — произнесла она, не найдя более подходящей темы для знакомства. — А тебя?
— Меня? Ну, я… как-то… в общем, я Дракула, — застенчиво ответил вампир, делая незаметный шажок вперёд.
Сердце билось в груди, словно бешеное. Дракула только что в полной мере осознал, что стоит рядом со своей дзынь — истинной парой, данной ему провидицей-судьбой. С ней и только с ней он должен пройти этот жизненный путь.
Марта улыбнулась шире. Конечно, она заметила, что граф медленно продвигается вперёд. Но вампирша не желала отталкивать его. Дзынь даётся раз на всю жизнь, и встретить её не так уж легко.
— Дракула, значит. Хочешь пролетать со мной над рекой?
В глубоких глазах вампира отразился почти щенячий восторг. Конечно, он был не против.
Он теперь всегда будет только «за», ибо для вампира-мужчины нет награды выше, чем знать, что твоя Дзынь довольна и счастлива в этом большом и страшном мире.
Лес молчал. Спустя мгновения в тишине раздалось хлопанье двух пар крыльев, и пара нетопырей заскользила навстречу волнистой глади реки.
Два одиноких сердца нашли себя в эту душную летнюю ночь.