Вагон качнулся. Очередной поезд стал уносить меня из очередного города в следующий. За закрытой дверью купе послышалась возня и перебранка:
- Уно моменто, сеньор!
- Билетик Ваш, уважаемый, иначе ссажу к ядрёной бабушке, пока далеко не отъехали!
- Прего, прего!
- Так-то лучше. Вот Ваш номер.
Наконец, дверь распахнулась, потное туловище в полосатом костюме брякнулось напротив меня. Проводник оглядел меня, помещение:
- Когда курите, господа, приоткрывайте окно, хотя бы.
Дверь запечаталась, полосатый господин выдохнул.
- Перфекто…
- Вы итальянец?
- Я?! Да упаси боже! Что я Риголетто, какой-нибудь? Просто с иностранца спросу нет. Моя твоя не понимай и всё! Однако, - он поглядел на карманные часы: - Еле успел. И впрямь бы, ракалия такая, ссадил бы, как он выразился, к ядрёной бабушке! Вернусь в Петербург, непременно напишу в железнодорожный департамент, непременно! Окна открывайте! А дышать чем? Весь дым в окно и зайдёт. Одно название: «паровоз» и никак иначе! Сколько я на них накатался, матушка моя! По более, чем вот эта усатая каналья, поверьте. Закурим, что ли и вправду?... Прошу, Вас. Или в коридор выйдем? Нет. Там это рыло свиное. Униформенное! Не понравился я ему. А если уж не понравился проводнику – держись, лучше и на глаза совсем не попадайся! А не понравился, знаете чем? Тут секрет простой. На лапу ему не дал ассигнацию, что он на площадку мне помог подскочить. И везде так! Я и по Европе покатался! И везде свиные рыла. Не поверите, вот смотрит на тебя, и думаешь, а вот захрюкает сейчас. Ей – богу! Жёлудь дать хочется! И ведь до того идея эта у меня, что нарочно ношу в бумажнике! Не верите? Глядите! Вот! Один раз и дал! В Орлеане дело было. Ну, так эта французская скотина меня обхаживала, ох, как обхаживала! Шампань, месье? Сигар, месье? И так всю дорогу от Лиона. И окошко вечером прикроет, чтоб не продуло, и утром припустит, чтобы свежесть каких-то пильских виноградников. Я то, пардон, ни черта не понимаю, только киваю, да: «уи». Папаша мой купчина зажиточный был, читать и считать умеешь, ну и хватит с тебя. Так сам и «образовывался». Служил, в стацкой, да-с… Сначала депеши разносил, потом переписчиком, потом … В общем помотало меня по чиновничьей лесенке спиральной, то вверх, то вниз. Деньгами не баловал, но и не забывал. Он-то у меня с мамашей в Томске остались, а я в столицу подался. Ох, Лагерный сад, пароходик по Томи… Но, ничего. Вот через пару дней навещу их. Тут как раз проездом будем. Сейчас больше по, как я называю, дипломатической части. Хе-хе… Дипломат. А как не быть дипломатом, как, я Вас спрашиваю? Вот ответьте абсолютно серьёзно: Как в наше время не быть дипломатом, когда вокруг сплошные свиные рыла, которые норовят надуть, облапошить, портки, извиняюсь, стянуть и продать, а потом пропить! Ну, как?! Не был бы дипломатом, давно бы ходил с голым, извините ещё раз, реноме! Так вот. Прокатился я по казённой надобности от Лиона, значит, то есть до Орлеана. Выхожу на перрон. Любезный-то мой так и щебечет по-французски: Хрю, хрю! А я всё киваю, бумажник вынимаю, открываю и достаю ему оттуда жёлудь. Он умолкает. «- Мало, может?» - говорю. Даю ещё один жёлудь. И тут только что-то человеческое в его морде появилось. Взял эти жёлуди, повернулся и в вагон - прыг! А я с тех пор всё и думаю, а может их почаще-то желудями кормить? Может они и к людям ближе станут? А? Как Вы считаете, молодой человек? Э-э, Вы уж спите. И то…
Полосатый господин вздохнул, потушил папиросу, стал глядеть в темень за окном.
- И то… дело…
23 октябрь 2014