4
Сергей немного опоздал. Искал в подарок малышу что-нибудь не банальное. В результате, все-таки, остановил свой выбор на наборе маленьких корабликов для игры в ванне. Можно устроить почти реальный морской бой, с отработкой маневра атаки, ухода из-под огня, противолодочных и противодиверсионных мероприятий. А еще их можно топить. Все равно всплывают как поплавки. В общем - себе бы такие в ванну, да места в ней для подобных забав с каждым годом становится все меньше.
Уточнив все же адрес у Костика, Сергей без ошибки и блуждания нашел нужный дом и квартиру. Помедлив перед дверью, позвонил, дважды нажав на черную кнопочку. Дверь тут же распахнулась. Сергея встретил улыбавшийся во весь рот Игнат.
- Здорово! Молодец, что пришел. Все сегодня опаздывают, ты почти первый. Выпить хочу, закусить хочу. Не наливают, издеваются над трудящим человеком, - он понизил голос, - что у тебя там? Так... это мелкому, это мандаринки, на закусь... О! - опасливо оглянувшись, вытащил из Серегиного пакета зеленую литровку спирта "Royal", - тема знатная. Пошли в ванную!
Затолкнув не успевшего раздеться Серегу в ванную, Игнат достал из кормана брюк небольшой граненый стакашек, с треском свернул крышку бутыли и ловко набулькал пол-стакана. Долив до верху холодной водой из-под крана, велел Сергею:
- Мандаринку очисти, - и большим глотком выдул из стакана ровно половину. Схватив у Сергея очищенный мандарин, Игнат отломил от него половинку и быстро сунул в рот, - давай ты теперь, выпивай и наливай. А то уйду, - закончил фразу еще одной модной застольной прибауткой.
Сергей допил остатки водки из стакана и доел мандарин.
- Может, подождем до стола?
Игнат уставился на него шутливо-тяжелым взглядом:
- Вот не пойму я, кто ты? Гад или провакатор? Наливай, это приказ.
- Есть, наливать, - проворчал Серега.
Повторили, закусили. Игнат, сидя на краю ванны, блаженно прислушивался к своим ощущениям, чуть зажмурившись и медленно пережевывая мандариновую мякоть.
- Вошло. С утра маюсь, вчера после работы дали джазу. Тоже день варенья у коллеги...
Сергей налил еще полстакана. Взяв у него стакан, Игнат разбавил его водой и вернул обратно.
- Ну, скажи что-нибудь хорошее молодому папашке.
- Что сказать... Пусть Славчик растет здоровеньким и умненьким. На радость родителям, и вообще... - он выпил половину и передал стакан Игнату, - так нормально?
Игнат допил, поморщился, но закусывать не стал:
- Не нормально, не нормально, - голосом Юрского-Груздева отрезал он, - понимаешь, вроде, праздник, а не радостно что-то. И дома все, и стол вон, ломится, и гостей сейчас табун набежит. А душа не на месте. Маета какая-то. Как тебе объяснить? Не знаю...
- Давай, еще налью?
- Да хорош уже, разгулялся! Пошли, а то спалимся мы тут, - он было протянул руку к шпингалету на двери, но остановился, оглянулся и посмотрел серьезно на Сергея:
- Что, родичами будем? - и расплылся в улыбке.
- Ты о чем это? - смутился Сергей.
- Ладно, что я, слепой что ли, или дурак? Не видел, как вы с Наташкой рядышком тогда, посмотреть друг на друга боялись?
- Кто это боялся-то?.. Глазастый ты, я посмотрю. И что?
- А ничего. По-дружески я, не подумай... Наташка хорошая баба. Только характер вот у нее...
- А что характер?
- Сам увидишь. Что я буду тут тебе на уши петь? Пошли.
Дверная ручка пару раз дернулась.
- Все, выходим, а то Женька засечет, не оберемся потом, - Игнат с сожалением проследил, как Сергей опускает початую бутыль Рояля в пакет.
В прихожей Серега наконец-то снял ботинки и куртку. В ванной он немного даже вспотел, одетый по-зимнему, в тепле. Мельком взглянул на себя в зеркало. Точно, вон рожа вся красная, сто граммов опять же... Игнат выхватил у него из руки пакет.
- Евгения, гости прикатили, подарков подвалили!
Из комнаты вышла Женя, в нарядном платье поверх которого был накинут кухонный фартук.
- О, какие люди! Здравствуй, Сережа.
- Мои поздравления с новорожденным. Желаю всего самого-самого... - Сергей смутился. "Чего это они стоят и улыбаются?"
"На тебя дурака любуются и смеются!"
"Слушай, не до тебя сейчас, я дергаюсь, не зли меня".
"Опа! А я не дергаюсь, значит? Не тушуйся, фраерок".
"Кто? Ты чего это?"
"Темнота. Слово “Фрайер”, чтоб ты знал, на идише одним из своих значений таки имеет “Жених”, понял?"
"А ты откуда знаешь?" - Сергей почувствовал, что краснеет еще больше. "Жених..."
Женя заглянула в пакет и достала неполную уже литровку.
- Уже отпили. Ну, мужики... Игнат! Я тебя о чем просила?
- Так, Евгения, стоп машина, задний ход! Это Серега такую ее уже принес. Сам, небось, в лифте, а, для храбрости? - Игнат незаметно состроил страшную рожу Сергею.
- Это бабушка стрельнула сто граммов для компрессов. Не отказывать же? - Сергей виновато развел руками.
- Ой, прелесть какая... - расцвела Женя, разглядывая нарядную коробку с корабликами, - подарок от моряка, сразу видно. Спасибо. Сережа, ты умница. То что нужно, - она ушла в комнату. Игнат двинулся следом, из-за спины Жени показав Сергею большой палец. Вдруг, он остановился, подмигнул заговорщицки:
- Наталья! Выходи, твой пришел!
- Вот, гад... - бессильно прошипел Сергей, чувствуя, что снова заливается краской.
- Не дрейфь, морячок. Прорвемся, - серьезно сказал Игнат и ушел в комнату.
И потянулись секунды. Или минуты? Больше похожие на часы. Длинные, тягучие как капли сгущенного молока с ложки. Вдруг наступила такая тишина, что стало слышно, как на кухне тикают ходики на стене. В дальней комнате негромко переговариваются Женя с Игнатом, и что-то лопочет маленький Славчик.
"Еще жужжания пролетающей мухи не хватает..."
"Январь. Какие мухи? Белые только. Что делать будем?"
"Штаны снимать и бегать! Что... Стоим и ждем. Молча только".
За закрытой дверью ближней комнаты тоже было тихо.
"Дома что ли нет?"
"Ну, звал же ее Игнат. Дома значит".
"Красоту наводит, наверное?"
В светлой полосе под дверью промелькнула тень. Потом в другую сторону. Что-то стукнуло. Сергей стоял столбом, не зная, что ему делать. В комнату, вроде, не звали, на кухне никого нет. В воздухе почти явственно слышался долгий-долгий однотонный минорный звук басовой, гитарной струны, даже сам воздух сгустился, как-будто, и лился в легкие тяжелым медленным потоком, как та самая сгущенка. Даром что без ее вкуса и запаха. На входной двери прикноплен большой настенный календарь. Неизменные котята-милашки, большие красные цифры "1992". Месяц-январь с уже кое-где обведенными зеленым фломастером числами. Февраль с двумя пометками.
- И что вы там нашли такого, интересного?
Сергей быстро обернулся, мотнув челкой. Вопрос прозвучал неожиданно, застав врасплох. В открытых дверях ближней комнаты стояла Наташа, и с насмешливыми чертиками в своих огромных глазах разглядывала его. Она была одета в простенькие джинсы и кофточку. На лице ее не было заметно никаких особых следов косметики, и волосы не уложены каким-то уж очень специальным образом. Вьющиеся темно-рыжие локоны в кажущемся беспорядке падали на плечи.
"Естественность и простота порой покруче немыслимых наворотов. Как думаешь?" - спросил он притихшего себя.
"Хороша?"
"Не то слово!"
- Привет, я и не слышал, как вы вышли...
- Да я уже минуту за вами наблюдаю. Чего, думаю, человек в календаре ищет? Забыл когда родился, может быть?
- Ну, теперь почти - да! - Сергей, шалея от собственной смелости, прямо взглянул Наташе в глаза.
"Черт, не утонуть бы в них..."
"Не утонешь. Ты - нет!"
“Что за намеки? Совсем дурак, такое думать?"
"Да я не об этом, ха-ха! Ты ж моряк, как ты утонуть-то можешь?"
"Как, как… Молча".
- А мы все еще на вы?
- А посмотрим на ваше поведение, - мгновенно парировала Наташа, - может и перейдем на упрощенный вариант.
- Ну и как мне себя вести? Если не секрет, конечно.
- Не секрет. Для начала не задавать подобных вопросов. А то они просто вопиют о вашей неуверенности в себе, - отрезала Наташа. Потом, глядя в глаза удивленно поднявшему брови Сергею, ангельским голоском промурлыкала:
- Ну пожалуйста...,- и несколько раз хлопнула своими длиннющими ресницами. И пока Сергей раздумывал, что бы ответить на это, Наташа резко развернулась и взмахнула рукой в сторону дальне комнаты:
- Туда идите. Там веселее все же, чем здесь календарь читать. - Она скрылась на кухне.
- Может помочь чего? - сунул нос на кухню Сергей.
- Идите к Свиридовым, развлеките там их, а то они с утра уже надулись друг на друга, - Наташа стояла у плиты и что-то помешивала в маленькой кастрюльке. Пахло, надо сказать, изумительно! Чуть склонив рыжую свою голову, она увлеченно шуровала ложкой в дымящемся вареве, должно быть соусе. Стройная спина ее была напряжена, острые лопатки двигались по кофточкой, и именно это почему-то странным образом взволновало Сергея. Наташа сейчас казалась ему беззащитной и трогательной. Почему-то ему захотелось немедленно, не сходя с этого места, от чего-нибудь уберечь, спасти, обогреть. Появилось сильное желание подойти, притянуть Наташу за плечи к себе, поцеловать в затылок или шею. Желание было настолько сильным, что Сергей уже почти сделал шаг к ней, внутренне замирая от собственной решимости.
- Вы так во мне дыру просверлите глазищами своими нескромными, - не оборачиваясь, не громко сказала Наташа.
- Давайте, я хоть хлеб порежу, - брякнул Сергей первое, что пришло в голову. Скрыть замешательство было жизненно необходимо. Наташа постучала ложкой о край кастрюльки, накрыла ее крышкой и, убавив огонь, наконец, обернулась. Она смотрела на Сергея долгим взглядом, чуть улыбаясь.
- У вас улыбка Моны Лизы, вам говорили?
- Угу, говорили, - коротко ответила Наташа. Снова повисло молчание.
"Черт возьми! Что делать-то?"
"А что делать, Игната развлекать идти? Может им с женой пошептаться надо, а я туда попрусь".
"Ну, скажи ей что-нибудь остроумное, ты же, блин, остряк".
"Сам скажи..."
- Ну, хорошо. Пойдемте развлекать Игната вместе. Я вас со Славчиком познакомлю, - Наташа протиснулась мимо Сергея в дверь кухни, слегка задев его бедром. Совсем близко проплыли ее великолепные волосы, донесся несильный аромат каких-то духов. Сергей не разбирался в парфюмерии, и навскидку определить марку, разумеется, не мог. Но пахло приятно.
"Она мысли читает..." - В смятении думал Сергей идя за Наташей по темной прихожей к белеющей комнатной двери.
"Не удивлюсь, если так и есть".
"Что делать будем?"
"Опа! Ты главный, ты и думай. А я дубль, я умываю руки".
"И ноги?"
"Ага. Ну, наткнись на нее в темноте, схвати ее за талию, прижми ее к себе. Совершенно случайно".
Сзади затрезвонил дверной звонок. Наташа снова резко развернулась и чуть не налетела на Сергея, тот едва успел отшатнуться к стене.
- Сережа, вы слон, - хихикнула она, пробегая мимо него к входной двери.
"Черт! Видал, как она двигается стремительно? Успеешь за ней? Хотя, ты тоже живчик".
"Ну вот, наконец, от тебя доброе слово услыхал".
"Не обольщайся. Лучше сканируй ситуацию".
Щелкнул замок. В прихожей сразу стало тесно и шумно. Веселая разноголосица, дружеские объятия, поцелуи "в щечку", похлопывания по спине, "сколько лет, сколько зим..." Наташа встречала всех радушно, весело. Каждому доставался от нее кусочек тепла. Видно было, что она искренне рада видеть этих парней и девчонок, что здесь нет ни тени натянутости и фальши. Гости раздевались и разувались, разбирали тапочки, некоторые из них даже не пытались найти себе свободную пару, зная наверняка, что все равно не достанется. Кое-кто с интересом поглядывал на стоящего у стены Сергея. Снова тренькнул звонок, явился Костик, как всегда с большим ярким пакетом. Его приветствовала не только Наталья, но и некоторые из вновь прибывших гостей.
"Прохиндей. Всех знает..." - беззлобно ворчал про себя Серега.
"Такой уж у нас братец. Мегаобщительный и коммуникабельный. Завидуешь?"
"Честно? Есть немного. У меня так не получится".
"У нас, белый господин, к сожалению".
"За господина ответишь?"
"Ладно, беру назад... хозяин!"
"Сволочь".
"Ты самокритичен. Это вселяет некоторую надежду".
Костя заметил Сергея, кивнул ему от дверей, отдал пакет Наташе, которая челноком моталась из прихожей в кухню, перенося принесенную гостями всякую всячину.
- Вот, народ, прошу обратить внимание, там, у стены мается скорбным призраком ни кто иной, как мой младший братишка. Сергеем кличут. Прошу любить и жаловать, - он несильно развернул одну из девушек к Сергею и легонько подтолкнул, - Мариночка, займись человеком, а то он совсем одинок и несчастен.
- Я займусь. Если Мариночка не возражает, - подошедшая из кухни Наташа показала Марине язык и с улыбкой взглянула на Сергея. Тот, проглотив язык, только кивнул в ответ. Да, мол, займись, пожалуйста...
- Свиридовы, мы заходим! Если не одеты, никто вам не виноват, - высокий, коротко стриженный парень, его, вроде, пару раз назвали Стасом, двинулся к комнате. Мимоходом сунул Сергею крепкую ладонь:
- Стас.
- Сергей, - пожал протянутую руку Сергей.
- О! Хорошее рукопожатие, крепкое и сухое. Молоток! Не люблю когда "котлеты" суют.
- Да. Я тоже.
- Ну и отлично, - Стас прошел мимо.
Сергей и Наташа стояли рядом у стены, мимо них вереницей проходили гости, по очереди представляясь и называя свои имена. "Саша, Марина, Игорь, Валентин, Вика, Светлана, Ирина, Костя..." Сергей механически жал руки, коротко кланялся девушкам, представлялся. Он даже не пытался запомнить все имена. Бесполезное занятие, они забудутся через пять минут. Только в процессе общения что-то еще может отложиться в памяти.
- Сергей... - он пожал протянутую руку брата.
- Да. Может быт тебе уже хватит на сегодня? Как самочувствие? Вон, красный как рак. Может, домой уже пойдешь потихоньку? Полежишь там, на диванчике, - Костик участливо приобнял Сергея за плечо. - Наташ, проследи там, что бы Сереге хотя бы через раз наливали. Видишь, совсем не в себе парень. Брата не узнает. Что ты с ним сделала такое? - и он со смехом ушел вслед за остальными. Наташа с Сергеем остались одни в полутемной прихожей.
- Пойдемте на кухню, дело есть.
- Я готов. Что нужно резать, месить, кромсать, рубить?
- Да все готово уже. Мясо в духовке доходит, я слежу. - Наташа открыла холодильник и достала из него початую бутылку какого-то вина, вроде – красного, - вон там, в пенале две рюмки достаньте. Она расшатала и вытащила неглубоко вставленную пробку, Сергей поставил на стол две пузатеньких рюмки.
- Наливайте, мужчина. А то уйду. Это приказ, - засмеялась Наташа. Сергей опешил и смутился:
- А подслушивать нехорошо.
- Знаю, - развела руками Наталья, - только Игната трудно не услышать, орет как контуженный. Думаете, спрятались в ванной, клюкаете там себе разгонную, и никто вокруг ничего не видит и не знает? Только вот следы ваши мокрые от входной двери прямо к ванной я вытирала, между прочим, чтоб Женька не заметила.
- Спасибо. У вас ангельское сердце, - Сергей налил в рюмки вино.
- Ага, пожалуйста, - Наташа взяла рюмку, Сергей поднял вторую.
- За что выпьем? - спросил он.
- Сережа, вы глупеете на глазах. Что это, и правда, с вами? Забыли? Брудершафт по-взрослому. Вам не надоело выкать? - Наташа ловко продела свою руку с рюмкой через согнутую руку Сергея, - вперед, мой друг.
Вино, скользнув по пищеводу, приятным холодком уютно улеглось внутри.
- Теперь непременно поцеловаться, - они неловко чмокнулись в губы, стукнувшись носами, и рассмеялись.
- Ну, наконец-то. А то неловко даже как-то, эдак-то вот, разговариваем как два идиота из девятнадцатого столетия.
- Ну да. Теперь будем как оба-двое из двадцатого...
- Тебе сколько уже стукнуло?
- Весной двадцать три будет. А тебе? - Сергей почувствовал, как непривычно для него прозвучало это "тебе" в обращении к Наташе.
- А мне осенью стукнет, не пугайся, восемнадцать.
- О, Боже! Несовершеннолетняя! Меня же упекут за спаивание малолетних. Будешь дачки засылать?
- Что засылать? А, передачи... Дорогая передача, во субботу чуть не плача... Пошли ко всем. А то хватятся, подумают чего не того, - Наташа взяла Сергея за плечи, развернула к двери и несильно толкнула его в спину, - иди. Я мясо посмотрю и приду. Займи мне там местечко. Рядышком, ага? - она выразительно наклонила голову на бок и показала Сереге язык.
В коридоре Сергей чуть не столкнулся с Игнатом, который нес на руках ребенка.
- Во! Видал? Затискали-зацеловали наследника. Ужо мне этот нерастраченный материнский инстинкт!
- Кто это его так, девчонки? - не понял Сергей.
- Ну, налетели, блин... Своих, говорю, себе нарожайте и тетешкайтесь скока влезет.
- Так он что, спит?
- Ну, вообще-то, он уже давно должен на дневную боковую двигать. Да сегодня ведь все что-то вокруг необычно для него. Суета там, мебеля двигаются, все бегают, орут, целуют, - говорил Игнат, укладывая маленького Славку на кушетку, - но это даже лучше, крепче спать будет. Хоть танцы заводи. Ты где пропал? - снова возвращаясь из образа заботливого отца в свою повседневную личину ерника и балабола, ехидно уставился Игнат на Серегу.
- Да Наталье на кухне помог там... то - се.
- Давай, рассказывай. Там и помогать-то уже нечего. Все переделано. Я даже картофан начистил еще два часа назад. С Наташкой целовался, небось? - он несильно стукнул Сергея в плечо. Тот немедленно ответил тем же.
- Поговорить нельзя с человеком?
- С человеком... Знаем мы разговоры эти. Вот чем они все кончаются, - Игнат заботливо укрывал Славчика пледом.
- Ладно, не бери в голову. Так уж я устроен, не могу без подколки. Не в злом умысле, но для увеселения народонаселения! Пошли, там все сели уже, наливают. А папки-то именинника и нету во главе стола. Бардак и непорядок!
- Да все не выпьют, дождутся. Куда ж без тебя? - Сергей пропустил Игната вперед, а сам сунулся было к кухне.
- Да она уже со всеми давно. Я видел, как прошла, - Игнат потер плечо ладонью, - ничего кулачок, увесистый.
Место Сергею досталось с краю стола, у самой двери, и ему приходилось сжиматься, когда кто-нибудь проходил мимо, и уворачиваться, чтобы не подбили под локоть руку с вилкой. Что ж, опоздавшему и место побеспокойней.
"Но Наташа-то, а? Место, говорит, займи. Рядышком. Ага!"
"Ну и что? Все же вместе здесь, за одним столом. Что тебе не нравится?"
"А то не нравится. Могла бы и тебе место занять. Рядышком".
"А с какой стати? Это же она мне нравится, а не я ей. Сам и должен был думать. А ушами хлопнул - сиди, где посадили. Хорошо не в людской, с дворовыми, ха-ха!"
"Дурак ты, братец. Не видишь что ли, как она на тебя смотрит?"
"А ты видишь будто!"
"И я не вижу. Но я все чувствую. В отличие от тебя".
"Чем это ты там чувствуешь?"
"Так. Хорош уже! Наливай давай. А то уйду!" - съехидничал сам себе Сергей.
Наташа и правда, сидела далековато. Мало того что далеко, так еще и не напротив, где-то сбоку. Лишь голов через пять только, иногда мелькали ее рыжие волосы. Серей успел заметить, что рядом с нею с одной стороны сидел Костик, в данный момент что-то рассказывавшей ей, смеющейся и кивающей. А с другой стороны был тот самый Стас, что поздоровался первым. Он как раз что-то подливал Наташе в бокал.
- Ну, куда ты льешь, придурок, так много? Она ж еще маленькая..." - внутренне бесился и шипел на счастливчика Серега.
Стоял обычный застольный гомон, когда полтора десятка человек почти одновременно много говорят, смеются, часто выпивают, спорят, при этом мало слушая друг друга. И все это под аккомпанемент зарубежной эстрады из динамика магнитофона и непрерывное звяканье ножей и вилок о тарелки. Салаты, маринады, соленья, мясные и рыбные нарезки. Да под прохладную водочку... Сергей, как обычно, чувствовал, что до горячего он не "доживет". Сытость по своему обыкновению наступила внезапно и беспощадно. Вот пить хотелось почему-то. Хотелось даже вульгарно напиться. Сергей снова попытался определить причину своего резко поплохевшего настроения.
"Не бином Ньютона. Вон она причина, рыжая вся, сидит. Одному улыбается, с другим кокетничает. Костик, зараза..."
"А ты чего хотел? Ты же здесь не один. Тебя вон вообще она поцеловала. А эти лопухи сидят не целованные".
"Ты-то откуда знаешь? Тем более, что брудершафт поцелуем не считается. Это как руку пожать", - вот после этой мысли Серега окончательно расстроился. Кто-то справа подлил ему в стопку водки. Он коротко поблагодарил, что-то кому-то на что-то ответил. Выпил махом, резко запрокинув голову, и стал вылезать из-за стола. Вдруг вспомнил, что уже целый час не курил.
На лестничной площадке у лифтов было приятно прохладно. Присесть было особо некуда, радиатор отопления был теплый, но уж очень пыльный, а сесть на горловину мусоропровода Сергей даже и в мыслях себе не допускал. Примостился на корточках у стены, привалившись к ней спиной. Вытряхнул сигарету, прикурил не спеша. Щелчком отправил огарок спички в сторону мусоропровода, даже услышал, как он невесомо, легонько упал.
"Приятно в тишине посидеть. Наскальную живопись почитать. Вон, вся стена изрисована".
"Наскальная живопись по-ученому называется петроглифы", - проинформировал он себя.
"Ты еще скажи, что названа в честь Петра Первого", - мрачно съязвил он.
"Ну чего ты бесишься? Вы же только что познакомились, на ты еще перейти не успели... Смотри, вон нацарапано: "Выйдешь сегодня?" , думаешь ей писал кто-то?"
"Ага! А вон "Зенит" написано, а там вон "Депеш Мод". Тоже ей. Слушай, не грузи меня. Пойди лучше водки принеси".
"Ну да, ну да. Оборжаться, как смешно..."
Хлопнула дверь, послышались шаги.
"Покурили в тишине. Несет кого-то".
"Ну, бычкуй тогда, и пошли выпьем?"
На площадку вышла Наташа. На ней уже был толстый свитер.
"Смотри, утеплилась. Целеустремленно шла тебя искать, нытик!"
- Так. А я думаю, куда это ты запропастился? Дашь покурить?
- Детям курить вредно, - хмуро проговорил Сергей.
Наташа удивленно посмотрела на него сверху вниз:
- Та-а-ак! - снова протянула она, - при появлении дамы не встает, в глаза не смотрит, молчит, грубит и куревом не делится. Обиделся на кого-то. На кого бы это? - Наташа подошла поближе и ловко выдернула у Сергея дымящуюся сигарету из руки. Тот в недоумении смотрел на нее снизу. Наталья делала быстрые неглубокие затяжки, так курят новички, лишь начинающие приобщаться к этому пороку.
- Позвольте, сударь, - она быстро присела Сергею на правую коленку, немного поерзала, устраиваясь поудобнее, для чего ей пришлось обхватить его за шею левой рукой. Щеку и шею Сергея слегка щекотали Наташины локоны. Он чуть повернул голову в ее сторону, и прямо перед своими глазами, близко-близко увидел ее огромные серые глаза. Сердце его оторопело и замерло на секунду, потом с грохотом ударило изнутри о ребра, еще раз, еще... Наташа коротко ахнула и длинно поцеловала его в губы. Сергей чувствовал пряный вкус ее губ, ее живой упругий язык. Невообразимое волнение охватило его, голова стала, вдруг, хрустально-прозрачной и ясной, в тоже время летящей, как в бесконечном космосе, песчинкой материи, невесомо скользя по силовым линиям неведомых энергетических полей, пружиня и гибко меняя свою конфигурацию.
Продолжался их поцелуй, казалось, вечность. Наконец они оторвались друг от друга, тяжело дыша, и встретившись друг с другом безумными глазами.
- Давай сбежим?
- Не могу, - мотнула она головой и прижалась к нему всем телом. Она потерлась щекой о его щеку, - посуда на мне, мама позже придет, я дома должна быть.
- А где она? Я ведь, и правда, ее не видел сегодня.
- К родственнице поехала. Говорит, не буду молодежи мешать. Скоро придет уже. Я позвоню, правда, может она там ночевать останется...
- Было бы совсем нереально чудесно! - хрипло произнес он, прижимая ее к себе и гладя ей спину под свитером. - Стас, это твой парень? – фальшиво-безразлично спросил он. Она тихо засмеялась, - я все думала, спросишь, не спросишь... Нет. Друг просто. Может быть, он и хотел бы не просто другом... Да я не хочу.
- А я? Тоже просто друг?
- А ты - мой дурачок! - она снова прильнула к его губам своими.
"Запомни этот вечер, хозяин!"
"Зачем это?"
"Сегодня ты сошел с ума, хозяин".
Время еще какое-то время катилось по инерции, потом остановилось окончательно.