6
Сергей нашарил на кресле рядом с диваном свои джинсы, и достал из кармана часы. Включилась подсветка, циферблат показал половину четвертого утра. Наташа, уютно прикорнув на его руке, ровно дышала ему в грудь. Прядь ее волос щекотала щеку. Свободной рукой Сергей поправил одеяло повыше на ее плече. Ночью похолодало. Еще полчаса назад было не до того. Теперь же, когда страсти улеглись, это стало более заметно. Сергей не боялся холода, с одинаковым уважением относился как к прохладе, так и к жаре, находя свою прелесть и в том, и в другом. А вот Наташа, похоже, оказалась мерзлячкой. Она жалась к нему, старалась свернуться калачиком в его объятиях, прятала свои маленькие ступни в его сорокапятиразмерных. Сергей чуть наклонил голову, и длинно выдохнул сквозь Наташины волосы ей на макушку. И почувствовал, что она улыбнулась:
- Еще...
Сергей повторил так еще несколько раз.
- Спасибо. Хороший ты, заботливый.
- Угу, ты мне тоже нравишься.
- И давно?
Сергей помедлил с ответом, раздумывая, как ответить правдиво. Вернее, правдиво - само собой. Как ответить правильно. Иначе сказать, он старательно взвешивал каждое слово, готовое выйти из него. Почувствовал, что Наталья насторожилась. Ничего не изменилось, она не дернула не единой мышцей, не повернула головы, не изменила дыхание. Просто вдруг стало понятно, что она напряжена, и ждет его ответа. Прав был поэт, давайте делать паузы... Они все-таки заставляют собеседника прислушаться, следовательно, более полно воспринять услышанное.
- Ну, что притормозил, дорогой? - Наташа приподнялась на локте. Сергей чувствовал сквозь темноту, что она вглядывается в его лицо.
- Сложный вопрос, да?
- Да не сложный. Мне вот кажется... - медленно говорил Сергей, пропуская каждое слово сквозь многоуровневый фильтр своей интуиции, сердца и рассудка, - ... что всегда. Правда, такое чувство, что я знаю тебя всю жизнь. Что когда-то родился вместе с тобой, где-то далеко-далеко, не здесь, и рос вместе с тобой, и всегда чувствовал тебя рядом. До. Сейчас. Потом. Всегда, понимаешь?
Сергей потянулся, поцеловал Наташу в лоб, и крепче прижал ее к себе. Наташа хмыкнула и потерлась носом о его грудь.
- А вы, сударыня, что скажете? Просто интересно...
- А я на кухню влетаю, вся такая разъяренная пантера, Свиридовых отчитывать. Смотрю - сидит чудо лохматое. Серьезный такой, насупленный. А глаза огромные, как у ребенка. И смотрит так удивленно... Ну, думаю, Наташа Ивашова, попала ты...
- Ивашова?
- Ну да, такая вот фамилия наша, господин Синичкин.
- Я понял, госпожа Ивашкова.
- Спать-то будем? Ты как с утра?
- В бега. В институт сгонять нужно по поводу восстановления. Потом насчет работы поговорить с человеком. Намечается что-то...
- А что за институт, как тебя туда занесло?
- Занесло... Я учился в Политехе до службы, потом бросил. Ну, перестал посещать, меня и... Отслужил три года. Вот, второй год уже дурью маюсь. Работа разовая, и та через раз. Ничего не понятно, куда сунуться. Что вы со страной моей сделали, граждане? - Сергей подпустил металла в голос и потряс Наталью на своем плече.
- Ой, не тряси, я сплю уже. Что со страной... Ко мне вопрос что ли? Живем как живется, выживаем в джунглях. Давай поспим, а? Умотали вы, сударь бедную девушку.
- Спи, конечно. Я будильник на восемь завел. Тихонько встану, постараюсь не будить.
- Какой еще будильник, где?
- Свой, собственный, внутри головы вмонтирован.
- Ты как робот, да?
- Ага, киборг я. Спи.
- Пока, Электроник, целую... - голос Наташи уже еле шелестел, она была уже не здесь.
- А вы молодцы со Стасиком, что не подрались. А то до полноты картины этого еще не хватало, - вдруг, проговорила она почти нормальным, бессонным голосом.
- Да до драки далеко было, поговорили просто.
- А о чем, если не секрет?
- Догадайся с трех раз. О тебе, разумеется.
- Ну да, догадаться не трудно.
- И что, все так сложно у вас?
- Да ничего сложного. Нафантазировал себе мальчик. Я и повода не давала никогда, друзья и друзья. А он, видишь как... Нет, он хороший, правда. Но - не мой.
Сергей молчал. В этот момент не хотелось быть банальным и предсказуемым. Вопрос "А я?" и так висел в воздухе, раскачиваясь маятником перед носом. Озвучивать его было глупо. Наташа снова приподнялась на локте:
- Ждешь, что хвалить тебя начну?
- За что это?
- Ну как же? За то, что не спрашиваешь, мой ли ты.
- Да-а-а... Ты в шахматы играешь?
- Нет, а что? Причем тут шахматы?
- У тебя должно получиться. Ты на несколько ходов вперед считаешь. Ну конечно. Хочу что бы ты меня хвалила за то, что не спрашиваю, твой ли я, потому что знаю, что ты ждешь от меня этот вопрос. И ты готова к нему, и уже приготовила ответ, потому и не спрашиваю, что знаю приблизительно этот ответ. Знаю, так же, что ты меня не хочешь им огорчать. И ты рада, что я не задал этот вопрос, за что, в том числе, тоже мне благодарна, тогда как я, зная о том, что ты будешь мне благодарна за возможность не отвечать на незаданный вопрос, его и не задал, желая, что бы ты мне была благодарна. Ибо благодарность есть долг, который при случае можно потребовать вернуть, что дает лишние козыри и дивиденды в тактике манипулирования. Спите спокойно, мадемуазель, вам мат.
- Завтра напомни мне тебя придушить, ладно? - сонно улыбнулась Наташа.
- Ладно. Значит, будет завтра?
- Гад...
Наташа уже спала, тихо и ровно дыша, расслабленная, юная и прекрасная. Сергею было невыразимо приятно лежать вот так, держать в объятиях спящую любимую, утомленную длинным, хлопотным днем и его, Серегиной молодой здоровой силой, энергией его большого, крепкого тела...
"О чем думаешь?"
"А, явился, где шлялся-то?"
"Тактично отсутствовал. Не хотел мешать, знаешь ли, а то бы не удержался, советами замучил..."
"Молоток ты у меня, дружище. Все понимаешь".
"А чего ты так рано встаешь? Со скольки деканат в Политехе работает? Часов с десяти, не раньше. А ехать тут полчаса с дорогой до остановки".
"Домой забежать надо, документы взять. Да и в душ запрыгнуть. Здесь неудобно как-то, полотенце просить, то, сё..."
"Ха! Неудобно ему! А ты уже свое неси, на крючок вешай, зубную щетку, тапочки. Полочку в шкафу попроси освободить под трусы-носки-футболки. Иногда в жизни не вредно и оборзеть слегка для укрепления статуса. Как думаешь?"
"Думаю, что ты трепло и провокатор. Вечно ты подбиваешь меня, а потом раз, и тебя нету. Сам, Серый, разбирайся в своих сложностях, а я тактично самоустранюсь покуда".
"Дурак, я же тебе добра желаю. Ты ж мне как брат. Даже роднее. Я, можно сказать, и для себя стараюсь. Кто знает, как все обернется. Может еще местами с тобой поменяемся".
"Не понял. Это что за разговор? Ты что там удумал, путчист хренов? Я - это я. И ты здесь потому только, что я тебе это позволяю, понял? И вообще, следи за словами, окей?"
"Окей. Все, спим. Устал я с тобой. Чувства юмора - ноль целых хрен десятых”.
" Ну да, ты - прямо Жванецкий, я погляжу".
"Ну, хорошо, хорошо, не дуйся. Радоваться должен. Вон, какую деваху отхватил. А ты лаешься".
"Спи, давай. Я радуюсь..."
Сергей проснулся от мягкого толчка, будто кто-то легонько потряс его за плечо, только изнутри. В голове зазвучал мелодичный женский голос:
"Сергей! Сергей! Серге-е-е-е-й!"
Сразу же почти, на кресле в кармане джинсов тоненько запищала его старенькая "Электроника". Если есть возможность, продублировать стоит и безотказный внутренний будильник. Продублировать!
"Да, да! Я не сплю. Уже встаем?"
"Я встаю. Ты, если хочешь, оставайся".
"Очень смешно. Катаюсь прямо от хохота. По твоей одной извилине".
"По твоей тоже. Ладно, балабол, доброе утро. Перемирие", - Сергей аккуратно и бережно переместил голову Наташи со своего плеча на подушку. Полюбовался ею, во сне трогательной и беззащитной, худенькой такой. Дурак Игнат, характер! Какой тут характер? Ангел!
- Спи, моя радость, - Он легонько прикоснулся губами к ее щеке, подоткнул одеяло Наташе под бока, и, стараясь не скрипнуть диваном, встал. Быстро одевшись, Сергей вышел из комнаты и аккуратно притворил за собой дверь. Прислушался, на кухне кто-то гремел посудой. И, судя по доносящемуся запаху, этот кто-то варил кофе. Игнат конечно. Ему же на работу вставать рано.
"Мы хотим кофе? Мы хотим кофе! Мы очень-очень хотим кофе!" - зудел Сергей на ухо сам себе.
"Тихо ты. Будет тебе кофе", - Сергей крался по коридору у кухне.
"Ты что задумал, хулиган?"
"Цыц, ты! День нужно начинать с позитивных эмоций... Готов?"
"К чему готов? Стой, дурак!"
Сергей одним прыжком ворвался в кухню, и резко выкрикнул:
- Стоять!
У плиты в одной длинной футболке и тапочках стояла Вика, растрепанная после сна, но уже не выглядящая сонной, она смотрела круглыми от испуга глазами на Сергея, и губы ее беззвучно шевелились. При некоторой доле воображения можно было без труда догадаться, что именно она шепчет, и в чей именно адрес. В руке ее была медная турка с чудом не расплескавшимся, дымящимся кофе.
"Вот сейчас и попьем кофейку горяченького. Всей мордой твоей! С ожогом второй степени и кровавой сквозной гематомой во весь твой череп от турки..."
- Ой, прости, пожалуйста. Я думал, Игнат тут возится. Честное слово, не хотел! Угостишь кофе?
- Игнат ушел уже полчаса назад, - Вика достала две чашки и разлила в них душистый, исходящий паром напиток. Сергей присел за стол и взял чашку. Отхлебнул осторожно, кофе был прекрасен. Вика осталась стоять, маленькими глотками отпивая из своей чашки. Повисло молчание, говорить было особо не о чем. Два малознакомых человека утром пьют кофе на чужой кухне. О чем им говорить? Но Сергей, мельком взглянув на Вику, заметил, вдруг, что та стоит вся красная и смотрит в пол.
"Что не так? Ты ширинку застегнул?"
"Да, вроде бы... Может, стесняется меня? Она ведь не совсем одета".
"Тогда чего не уходит?"
"Не, я доктор? Я знаю? Погоди..."
- Как там Наташа? – Вика, наконец, подала голос.
- Наташа? Спит еще, - Сергей постепенно начал понимать, что смущает девушку. Они с Наташкой ночью не очень сдерживали свои эмоции. А в квартире еще не все спали, судя по всему.
"Да-а-а, конфуз, однако".
"Да что такого-то? Дело-то житейское".
"Ага. А может быть не для всех?
"Ты думаешь, она... Черт! Мы, похоже, нанесли ребенку тяжелую психологическую травму. Ха-ха! Слушай, ну может это все не так страшно?"
"Ну, вот ты у нее сам и спроси. И, пардон, не мы нанесли, а вы нанесли. Меня, если помнишь, при этом не присутствовало".
- Вика, слушай... - начал Сергей, стараясь осторожно подбирать слова, и чуть-чуть смущаясь, естественно, - ...мы тут пошумели чуточку ночью, надеюсь, никого там у вас не разбудили?
Вика, похоже, покраснела еще больше, хотя, куда уж больше-то?
- Нет, никого. Славчик спит как из пушки. А остальные... остальные и так не спали.
"Вот черт!.." - подумал Сергей, быстро допил свой кофе и встал.
- Ну, раз никто не спал, значит, никого и не разбудили. Стало быть, и... А чего ты краснеешь тогда? - наконец прямо спросил он Вику.
- А ничего! - Вика с чашкой в руке, улыбаясь, вышла из кухни. Негромко хлопнула дверь комнаты. Сергей вздохнул и пошел в ванную. Там он наскоро умылся, почистил зубы СВОЕЙ зубной щеткой, потом какое-то время думал, что с ней делать. Поставил, все-таки в общий стакан.
"Моя желтая"- зафиксировал себе в памяти.
Дома он пробыл совсем немного. Помог бабушке перестелить дедову постель, узнал от нее последние новости, что Ленка не звонила (и ладно), что Костик ночевать так и не приходил.
"Во, дает! Значит, продолжил где-то гулять. Ему же на работу".
"Да брось ты, впервой что ли? Тем более, ты знаешь, что клал он на любые дела и работы, если не выспался. Так и спит где-нибудь сейчас".
"А Игнат молодец, кремень! Встал и работать пошел".
"А я что, не кремень? Тоже встал и пошел. А уходить-то с нагретого места как не хотелось!"
"С места? Скажи - от нее".
"Ну, и от нее, конечно. Тут уж и так все понятно, да?"
"Вечером позвонишь?”
"Разумеется. Как освобожусь, так и выйду на связь".
"Ну, смотри..."
"А чего ты все меня предостерегаешь? Что-то все не договариваешь, кругами ходишь. Что, какие-то сомнения есть?"
"Нет, что ты, какие сомнения... Только как-то все уж очень быстро. Как спичка. Быстро загорается, быстро и гаснет. Ладно, будем следить за развитием событий, да?"
"Будем. И участвовать тоже. Пока поводов для нытья нет. Ты не представляешь, как она мне нравится! Так и загрыз бы..."
"Почему это я не представляю? Забыл, что у нас с тобой одна общая извилина?"
"Это, которая единственная? Не забыл. Может быть, их все-таки не одна? Как думаешь?"
"Вот получил бы от Вички туркой по башке за шутки свои дурацкие, посмотрели бы, сколько их там у тебя".
Сергей отыскал свой старый студенческий, зачетку. Взял паспорт, сунул в карман и военный билет, на всякий случай.
- Пока, ба! Я надолго ушел, - крикнул он.
- А поесть? Вот, шляются все, шляются... Господь Всевышний, дай ты им уже по мозгам, чтоб делом занялись. Ну, пропадут же дураки... - ворчала бабушка, шинкуя капусту для своего супер-борща. А входная дверь уже клацнула замком.