Всё зависит от компании. Какая компания, такие и дела.
Н.Эрдман
Луна слепит в ночи, как прожектор на зоне.
Занятное сравнение для человека, который там не был. Но ведь писатель. Чего не сморозишь для красного словца…
Поймал рыбу. Таку-ущую вот! Хребет, как забор. Она и настоящий забор сожрёт
—Подавится!
—И я так думал, пока не откусила палец Абрамычу. У неё же не зубы — мельничные жернова. Собака Баскервиллей, одним словом.
Великие мысли посещают умы не только в Давосе или каком другом представительном форуме, но и в сортире. И что примечательно, не становятся от этого хуже. Отсюда — известное всем наблюдение.
Не место красит человека!
Из объяснительной командующего американской группировкой (по материалам прессы):
«Наши военнослужащие в Боснии действительно избивали пациентов психиатрической больницы.
Случались и насильственные половые отношения с сёстрами. А сам барак для сумасшедших вместе со всем содержимым загорелся случайно. Кто-то из бойцов просто не там затушил сигарету. Вот, собственно, всё. Больше ничего предосудительного они не совершили».
Тираны могут быть добрыми. Они могут всё, — у них большие возможности. Право же подданных только одно — не возражать. Для собственного же блага.
Приснился Гитлер. Он подарил мне свою форменную фуражку, мундир и золотые часы. Я спохватился позже — а автограф? Ведь никто не поверит!
И снова — в бункер.
Но поздно.
Фюрер уже застрелился.
Съезд повышения квалификации тружеников сексуального фронта.
У храма.
—А вон те куполки, вокруг основного, прелепили уже в наше время. Украдкой.
—Почему украдкой? — спросил Вовик. — Кто-нибудь запрещает так строить?
Анатоль Палыч саркастически скривил рот и кивнул на одно из окружавших нас зданий. Там, на старинном, купеческом фронтоне, огромными буквами с подсветкой для ночной иллюминации, было начертано:
СЛАВА КПСС!
—Знаешь, как переводится?
—А что, это как-нибудь переводится? — усмехнулся племянник.
Дядька снисходительно похлопал его по плечу:
—Есть перевод!
—Да?
Анатоль Палыч шутливо пригрозил пальцем:
—Не балуй!
—Всё, я серьёзен. А перевод-то какой?
—Это и есть перевод.
Говорят, в Древнем Риме патриции отличались от плебеев ещё и тем, что помнили своих предков. То есть некоторые из них умели делать выводы из истории.
На пороге погребальной конторы «Ритуальные шалости» тихо грустил небритый мужик, похожий на гробовых дел мастера Безенчука.
Возле длинного стенда на площади, где когда-то висели фотографии передовиков, фланирует с клюшкой, припадая на одну ногу, согбенная бабка. Сначала в одну сторону, потом — в другую.
Устанет, посидит на лавочке. И снова в путь. Так целый день.
Со стороны это выглядит странно. Маразмом старческим или тихим шизо. Но кто его знает. Может, и некоторые из нас в таком возрасте будут вот так же мусолить, затирая до дыр, странички своих прежних, славных, деяний.
Дождь. Пахнет осенью.
Унылая философия конца.
ДокоптИлся!
Оказывается, можно обучить есть ложкой даже кота. Однако Семён Давыдович всю свою долгую жизнь ел только рукой, не без основания полагая, что посредники все воры. Хоть что-то к ним, но обязательно прилипает.
ООО «Муравей». Погрузочно-разгрузочные работы.
Делиться легче всего ничем. Не случайно самые добрые люди — нищие.
Одно условие — никаких условий!
—Моральное кредо?
—Только по праздникам!
—Врёшь ты всё.
Так называемый нездоровый образ жизни не ведёт к долголетию. Однако менее приятным от этого не становится.
Реклама. Ищут корректора.
Требования: образование среднее, опыт любой. Удостоверение сварщика.
Женское:
Все мужчины делятся на два типа: мужчины-отцы и мужчины-дети. Первые — хорошие мужья, вторые — любовники.
У мужиков (имеется в виду — думающих) более сложная классификация. Но начинается она с элементарной оценки фигуры.
Скучно жить без звезды. А со звездой — трудно. Где ж золотая середина? Ответ, думаю, знают те, кому и то и другое «по барабану».
Наш суд — самый правый. И вообще, государство у нас право всегда.
А что такое государство? Это прежде всего люди, которые его представляют. Не будем брать президентов, это отдельная песня, но получается, что, скажем, и Шойгу и Сердюков правы в одинаковой степени. Или всё-таки разница есть? Хотя бы судя по результатам...
—Ну, что ты о нём так? Что он тебе сделал плохого?
—А что хорошего?
—Да в наше время, если человек не причиняет зла он уже на вес золота!
Судьба развивается только по одному из вариантов из множества возможных. Тот он для тебя или нет — вопрос времени. А вот попасть в «яблочко» — это уже судьба.
Каждая разрушенная иллюзия — новый урок. Когда ж будут выводы? А то как-то странно: вроде не белка и не только родился, а всё ещё кружишься в колесе своих умножающихся познаний. Без всякого наглядного результата. Ну, разве замыкаешься всё больше и больше и становишься совсем одиноким.
Человек познающий в какой-то степени всегда сноб.
Верхогляд.
Клон, в общем-то.
А для кого-то это просто этап, ступень к вершине. Не зря же сказал Ньютон про плечи гигантов, встав на которые проще подниматься дальше.
—А доверять ему можно?
—Да. Но только следы от ботинок.
Истина неуловима. Она где-то там. Правда — лишь одна из версий, убедительных на данный момент.
—Мы будем развлекаться или, как обычно, грустить?
—Но есть же и хорошие люди!
—Есть. Но их я остерегаюсь.
—Что так?
—В джунглях это слишком большая нагрузка на голодную совесть.
— А что он как человек?
—Не могу себе представить.
—Это ж твой друг!
—Вот такой он вот друг. Сюрприз за сюрпризом.И вообще, друг, который предаёт на каждом шагу, называется как-то по-другому...
Лицо его было сильно испорчено вчерашним банкетом.
Естественно, что мы стремимся к тем, кто называет нас самыми лучшими. Не задумываясь даже, почему они это делают? Так часто и оказываемся в дураках.
Если предположить, что ты идеален, весь мир превращается в кошмар. Тебе будут постоянно мешать самые близкие люди. Во всем будет видеться только подвох и прочая пакость.
Самые строгие судьи женщины. Мужчина — так, вспыхнул — и почти сразу забыл.
Она:
—Не скажите…
О, это таинственное и зловещее слово — инфляция! Как много оно объясняет, не раскрывая конкретно ничего.
—В нынешней России человеку делать особо и нечего, кроме как воровать. Такое государство построили. Но воровать умеют не все. Не все такие способные.
—Это ты про себя?
—Нет. Я при должности.
Народ наш, как женщина: любит ушами. Развесит их и радуется каждому доброму слову, совсем не задумываясь, что за ним может быть старый фокус с напёрстками. Куда не заглянь - всюду пусто.
—За кого будете голосовать?
—За этого!
—Да он же…
—А нам нравится!
—Чем?
—Красиво говорит!
А потом те же люди отплевываются:
—Кремль, Кремль во всем виноват!
—Требовать от нее верности, значит, лишать возможности выбора.
—Почему?
—Слишком яркая!
Для мужчины идеал баба-дура. Красивая, безусловно, но совершенно безропотная. Просто кукла, которую можно вертеть, как хочешь. И, когда мужик, завидев красотку, уверяет других, что все бабы-дуры, он просто оправдывается, понимая — до неё ему ещё дальше, чем до небес.
Женщина подыгрывает. Но вовсе не из глупости, как раз напротив.
Есть люди, которым по барабану все науки. Предостерегать их бессмысленно. Они, как и все, знают все про бесплатный сыр. Может, и обжигались не раз. И все-таки лезут, лезут напропалую, ибо халява для некоторых это — диагноз!
Паренек из глубинки приехал в столицу погостить у армейского друга. Буквально на три дня. Кремль посмотреть, то да сё.
—Москва, Москва, люблю тебя, как сын, как русский, сильно, пламенно и нежно!
Глядя в окно вагона, вплывавшего в гигантский город, он повторял эти стихи, как молитву.
На Курском вокзале, сойдя с поезда, позвонил другу: жди! И вышел на привокзальную площадь. На этом его экскурсия по достопримечательностям столицы закончилась. Начались злоключения по местным отделам милиции. Куда бы он ни сунулся, всюду — постовые и один и тот же вопрос: где регистрация? Поскольку регистрацию в поездах не дают, предлагались на выбор — штраф или отсидка («до выяснения») в «обезьяннике». Денег у парня в обрез. Полагая, что он все-таки гражданин своей страны, даже в столице, решил сэкономить. Отсидел несколько раз по три часа в разных отделах милиции, но правды не добился. Каждый раз выяснялось лишь одно: он никто. Русский, не русский — никого это не интересует, особенно если запах, даже после вчерашней пирушки в поезде. Надо, должен платить. К вечеру денег осталось только на обратный билет. Перед тем, как войти в вагон, снова решил позвонить. Предупредить: не сложилось! Полез по карманам, а там ничего. Телефон кто-то украл.
Выводов никаких. Во всяком случае, их никто не делает.
Новая Каледония. Все ждут больших перемен (ох, как это актуально для всех эпох и народов!). На месте ветхих тростниковых хижин стоит современный туристический комплекс, спроектированный одним великим итальянцем. Один из местных вождей в пылу безудержного революционного оптимизма:
—Мы построим новый мир. Нам нужны советы великих революционеров. Мы написали три письма Ленину!
Саркастическая реплика журналистов:
—А он жив?
—Как никогда!
И где-то ведь это, действительно, правда.