Глава 9.
* * * * *
Первая мысль, которая пришла Альбине в голову, когда она следующим утром после сна открыла глаза, это то, что она любит Марка и взаимно любима им. «Как прекрасна жизнь! И как неожиданны порой ее повороты! То я не видела смысла в жизни, и Господь руками Марка спас меня. Он помог мне поверить в себя, увидеть смысл в своей жизни, по-новому взглянуть на людей и на все окружающее. Еще полгода назад я день от дня сталкивалась с грязью и пошлостью. Разве я могла тогда мечтать о большом и светлом чувстве? Как я благодарна Богу за то, что Он изменил меня и изменил мою жизнь!», - думала умиротворенно она.
Встав с постели, Альбина коротко, но искренне помолилась Богу, и приступила к своему утреннему макияжу. Колдуя над своей внешностью и делая все необходимое для любой женщины, она тихонько себе под нос мурлыкала понравившуюся ей евангельскую песню. Она выглядела на все сто, когда через час появилась на своем рабочем месте.
-Чего с тобой, Альбинка? – обратился к ней, ошарашенный ее внешним видом, грузчик Толян.
-А что? – удивленно нахмурила брови она.
-У тебя такой вид, как будто ты с неба сошла! – высказался он.
Хозяйка Марина Яковлевна тоже заметила опытным женским взглядом перемену в поведении девушки.
-Похоже, у тебя наметился прорыв на личном фронте? – тактично поинтересовалась она, изучающе глядя на Альбину.
-Мне объяснились в любви, - негромко шепнула та.
-Марк?
-Да, - глаза Альбины излучали само счастье.
-Тебе предложили руку и сердце?
-Нет. Мы так далеко не загадывали, - несколько обескуражено ответила Филозова и поведала вкратце свою историю хозяйке.
Параллельно с этим, Марк Сухобаев тоже летал на крыльях любви. Его нисколько не смущала ни вчерашняя встреча с Григорием Клецковым, ни предстоящие объяснения по этому поводу с Оксаной Варшавской. Правда, он пока себе и не представлял, каким образом ему удастся безболезненно выкрутиться из этой недвусмысленной ситуации, но с другой стороны, его ничего не связывало с Оксаной ничего кроме, неясных моральных обязательств. В середине дня совершенно неожиданно для самого Сухобаева, на его рабочий телефон позвонила Варшавская. Он совершенно отчетливо и сразу узнал ее голос.
-Привет, - сказала она.
-Привет, Оксана. А как ты узнала мой номер? – чувствуя себя неловко, переспросил Марк.
-Игорь Рохлин дал твой номер мне, - объяснила она. – Как твои дела?
-Хорошо, вот только забот много, - тяжело вздохнул он.
-Я приглашаю тебя сегодня вечером на мой день рождения, - сказала она. – Можешь прийти даже с родителями. Отец очень хотел видеть твоих папу и маму у нас дома.
«Час от часу не легче, - подумал огорченно он, - родители предположим согласятся и подарок можно вечером успеть купить. А что я скажу Альбине?».
-Извини, я не знал, что у тебя именины, - сказал он.
-Это я тебе должна была бы сказать. Так что это не твоя вина. Мероприятие начинается в семь вечера, так что у тебя будет время подготовиться. Больше не буду тебя задерживать! – сказала она и на другом конце провода послышались короткие гудки.
«Вот незадача! – вздохнул он, ложа трубку. – Только сегодня хотел снова назначить свидание Альбине, а, похоже, придется идти совершенно в другую сторону. Надо сразу поставить ее в известность, а то, скорее всего она будет ждать моего очередного визита».
Когда Марк позвонил в первую очередь родителям, то выяснилось, что они в курсе и знают в подробностях намного больше, чем он сам.
-Дмитрий Федорович мне все объяснил, - ответила Тамара Васильевна, мать Марка. – Мы с отцом уже почти готовы. Как нам объяснили, приглашенных будет не очень много. В основном, родня Варшавских и наша семья.
-С каких это пор мы вхожи к ним? – удивленно переспросил Сухобаев.
-Все вопросы к отцу, - уклончиво ответила мать.
Сложнее было объясняться с Альбиной. Честно говоря, Марк чувствовал себя полным идиотом, когда пытался поставить ее в известность о причине своего отсутствия сегодня вечером.
-Так значит тебя не будет? – как-то обиженно переспросила Альбина. – А я думала, мы сегодня погуляем вечером.
-Самому хотелось бы, да нас семьей пригласили на день рожденья Оксаны Варшавского, дочери одного нашего служителя Дмитрия Федоровича, - оправдывался он, - и вообще тут с этой гулянкой какие-то странные вещи. Я с Оксаной знаком постольку поскольку, родители ее родителей знают, наверное, и того меньше. И отказаться неудобно, что самое главное.
-Оксаны, говоришь? – переспросила Альбина и тут же вспомнила лицо девушки, которая вела с ней странный разговор после покаяния во дворе церкви. – Я ее знаю!
-Откуда? – удивился Марк.
-Если говорить откровенно, эта девчонка положила на тебя глаз.
-Откуда такие сведения?
-Поверь женской интуиции. Хотя я общалась с ней всего десять минут, я поняла всю ее внутренность. Так что поверь мне, она хочет окрутить тебя и возможно придумала всю эту карусель с именинами.
-Ты прямо разведчик, Альбина. Такие аналитические факты!
-Не смейся, я люблю тебя и не собираюсь с кем-то делить! – возмущенно проговорила она.
-У нее нет шансов, я люблю тебя.
-Но испортить настроение и попить крови человек, одержимый ревностью, может очень здорово. Это уже поверь мне, я такого нагляделась.
-Но Оксана – человек верующий, я не думаю, что она опуститься до подлостей.
-Будь осторожен и не давай им всем повода.
-Хорошо, я буду как Штирлиц. Как говорится: «Не давайте повода ищущим повода».
-Послезавтра в обед позвони мне, Марк! – попросила она и Марк пообещал ей это. На этом их разговор прекратился.
Остаток рабочего времени пролетел в суете и заботах, так что Марк и не заметил, как наступил вечер. Выскочив из офиса, он буквально полетел в магазин, который держали семья верующих из их церкви, чтобы купить Оксане подарок, хотя с трудом представлял ее вкусы. В конце концов, после непродолжительного раздумья, он приобрел фотоальбом и лазерный диск с христианской музыкой. Дома родители были сдержанны в беседе с сыном и вели себя, как настоящие заговорщики. Марк пытался было завести разговор с ними, но потом махнул рукой на это, решив все предоставить на волю Божию.
Сидя в маршрутке, его отец Нестор Иванович неожиданно заговорил с ним, вопреки всем своим привычкам никогда не общаться в общественном транспорте.
-Хорошая дочь у Варшавских Оксана! Как она тебе?
-Ничего так, симпатичная девушка, - удивленно, глядя на отца, ответил Сухобаев-младший.
«Уж не сватать ли меня решили мои предки? - закралось ему в голову крамольная мыслишка. – Ладно, поглядим на развитие сюжета!».
На дне рождения у Оксаны присутствовало в общей сложности человек около пятнадцати. Сама виновница торжества выглядела великолепно: на ней было шикарное темно-бордовое платье из бархата. Волосы были распущены в полную длину, будучи скрепленными у висков красивыми, дорогими заколками. Лицо ее излучало вечную молодость, сияя румянцем и здоровьем. Стол, за которым она сидела, был уставлен подарками, которые позже убрали в другую комнату. Дмитрий Федорович и Анна Владимировна были заняты встречей гостей и одновременно командовали подачей блюд на праздничный стол. Со стороны их можно было принять за простых распорядителей торжества, они были одеты просто, несколько старомодно, но аккуратно. В этой аккуратности чувствовалась какая-то патриархальная торжественность и презрение ко всему новому.
Примерно к семи вечера все присутствующие уселись за стол. Марк сидел рядом со своими родителями, невдалеке от Оксаны, которую усадили в центре стола. Ее отец Дмитрий Федорович встал со своего места и взял бокал, наполненный фруктовым соком. В доме Варшавских спиртного не употребляли вообще, равно как и в их поместной церкви «Обетование Христа». Невооруженным глазом было заметно, что папаша Оксаны изрядно волновался.
-Дорогие гости! – начал торжественно он. – Я очень рад, что вы пришли на наш семейный праздник, день рождения нашей любимой дочери Оксаны. Я не могу выразить человеческими словами свою благодарность Господу не только за Оксану, но и за всех моих детей и жену, что все они знают и любят Бога. Оксана, я поздравляю тебя с днем рождения и желаю счастья, любви, здоровья и реализации всех жизненных планов в Господе нашем Иисусе Христе. Я выпиваю сок виноградной лозы за тебя, доченька!
Все присоединились к пожеланию и дом наполнился гулом гостей. Слышен был стук тарелок, вилок и звон стаканов и чашек. Марк украдкой взглянул на Оксану. Она была, что называется на высоте, и на нее было приятно взглянуть со стороны.
«Жаль, что Оксана влюблена в меня, а то она могла бы быть счастлива с каким-нибудь другим парнем из нашей, а может быть и другой церкви!», - с некоторым огорчением подумал Сухобаев-младший.
Он принялся за угощенье и отдал ему должное: мать Оксаны Варшавской умела готовить. На некоторое время Марк выпал из реального пространства жизни, погруженный в собственные мысли, в которых он славил Бога за все творение на земле. Очнулся он, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, и, оторвавшись от тарелки, понял, что с него не сводит глаз виновница торжества. От этого ему стало как-то неловко и он попытался завести разговор с соседями по застолью Колей Зайцевым и Ритой Макрошанской.
-Как настроение, Ник? – спросил он Зайцева, чтобы как-то завязать разговор.
-Отлично! – ответил тот. – Когда живешь с Господом, тогда все нормально. Были проблемы на работе, а потом с Божьей помощью все нормализовалось. Есть, правда, один тип у нас в бригаде, который баламутит всех. С одной стороны матерщинник отъявленный и регулярно прикладывается к бутылке. Как выпьет, так обязательно начинает муру водить. Вечные проблемы с ним!
-Ничего, Господь и не таких обламывал, - заметил Марк. – Бывает так, что с человеком никакого сладу нет, а что-то случается в жизни и он уже совсем по-другому поет. Куда вся спесь девается и только. Хуже, когда на человека ничто не действует. Про таких говорят: не боится ни Бога, ни черта. Но такие просто однажды попадают в преисподнюю по глупости.
-Это точно, - подключилась к общему разговору сестра в Господе Рита, - у нас на работе была одна женщина, просто ведьма какая-то. Кроме гадостей, пошлых сплетен ничего от нее ждать не приходилось. Не успеет к тебе кто-нибудь из мужчин или парней обратиться и пару минут поговорить у нее на глазах, как она такую историю раздует, что прямо целый сериал получается. То Рита выходит замуж, то у Макрошанской с ним роман и они сожительствуют тайно вместе. Одна гадость так и прет изнутри. Я долго терпела ее словесные измышления, а потом как-то мы с одной сестрой из другой церкви договорились помолиться об этой пропащей душе с постом. Не прошло и трех дней, как с этой женщиной что-то случилось: сначала пропала на месяц, потом появилась на работе с загипсованной рукой. И самое странное, что когда меня увидит, то удаляется под любым предлогом, лишь бы только не быть со мной рядом.
-Во дела! – доедая кусочек жареной курицы, удивился Зайцев. – Интересно, что же с ней такого приключилось?
-Наверное, ее ангел Божий встретил и предупредил: «Не балуйся и оставь в покое Макрошанскую! А то Господь прогневается на тебя!». Она, видимо, не послушалась, Господь отошел от нее, а бесы ей подножку и подставили, - подытожил Марк.
Рита с Зайцевым громко засмеялись, чем привлекли внимание всех, в том числе и главы семейства Варшавских Дмитрий Федоровича. Марк встретился взглядом с Оксаной, ее глаза красноречиво говорили: «Как мне хочется быть с тобой рядом!». «Чем же я могу помочь? – смущенно подумал Сухобаев-младший. – Я ведь не рассаживал гостей так. Да, и вообще, у меня в сердце совсем другая, моя дорогая и любимая Альбина».
В этот момент бразды правления над застольем в свои руки взял отец Оксаны Дмитрий Федорович. Он сначала попросил кого-то из детей принести ему аккордеон и, сделав небольшой проигрыш, во всеуслышание заявил:
-Ну, что, братья и сестры, прославим пением Господа?
Все дружно одобрительно зашумели.
-Давайте споем сто семьдесят седьмой псалом из сборника «Песнь Возрождения» под названием «На сердце лишь песня одна»! – продолжил Варшавский и после небольшого проигрыша он запел:
На сердце лишь песня одна,
И в радости льется она
Всегда, как живая волна:
Мир, мир – дар Божьей любви!
Все дружно подхватили припев, как говорится: с чувством, с толком и с расстановкой, и под сводами комнаты еще долго звучали следующие слова, обращенные к Богу:
Мир, мир, покой, чудный подарок небес!
О сладостный, сладостный мир!
Мир, мир – дар Божьей любви!
Какая-то сокрушающая волна затронула сердце Марка и глаза его во время пения заметно увлажнились. «Как Господь любит нас и какой неизреченный дар Святого Духа дает нам грешникам для утешения!», - думал он, машинально повторяя слова припева.
Потом тоже было много песен, пожеланий в адрес именинницы, свидетельств и поучительных случаев, которыми делились гости. Марк слушал их внимательно, стараясь не пропустить ничего, что ему казалось важным, и в то же время его мысли периодически возвращались к Альбине. Ему очень хотелось быть рядом с ней и он чувствовал себя немного предателем по отношению к ней.
Миновало два часа и он вышел на лестницу, чтобы немного подышать свежим воздухом: в квартире Варшавских было довольно много народу и становилось все душнее. На лестничной площадке было тихо, лишь доносились отдаленные голоса гостей, и он, облокотившись на перила, сделал несколько глубоких вздохов. Вечером было довольно прохладно и это освежило его. Но ему не пришлось долго скучать в одиночестве: входная дверь квартиры Варшавских тихо скрипнула и он увидел Оксану.
-А это ты? – удивленно проговорил он.
Она кивнула головой и, приблизившись, стала рядом с ним у перил.
-Привет, Марк! – негромко, но с чувством, сказала она.
-Привет, Ксюша, мы вроде бы здоровались сегодня, - неловко произнес он.
-Но у нас не было возможности поговорить наедине, - почти что прошептала она и придвинулась к нему вплотную.
-Ну, зачем ты, вдруг кто-то выйдет и что о нас будут говорить? – испуганно проговорил он, пытаясь освободиться от ее прикосновения.
Она повернулась лицом к нему и горячо заговорила, глядя прямо ему в глаза:
-Хочешь знать, что я думаю по этому поводу?
-По поводу чего? – переспросил с недоумением Марк.
-Если вдруг кто-то увидит нас вместе, - ответила Оксана.
-И что же ты думаешь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, начал высказывать свое мнение. – Пойдут разговоры, возьмут на замечание, станут лезть в душу: а не было ли между вами блуда?
-Мне глубоко наплевать на все эти пересуды, потому что я люблю тебя, Марк! – неожиданно выпалила она.
Для Марка признание бедной Оксаны было равносильно удару молота по голове. В первые мгновения он не знал, что и сказать в ответ. От волнения, что кто-то может стать свидетелем их разбирательств, Сухобаева даже прошибло в пот, и он окончательно растерялся.
-Видишь, Марк, ради тебя я наплевала на женские гордость и самолюбие, не говоря уже о христианских приличиях, - заметила она, - а ты все молчишь!
-Может быть это в тебе говорит голос крови, страсть воспаленного разума? Лукавый иногда обманывает нас через наши же собственные чувства, выдавая плотскую привязанность за горячую и страстную любовь. Нужно быть осторожнее в этом! – быстро и отрывисто заговорил Марк.
-Мне стыдно смотреть на тебя, Марк! – перебила его Оксана, переполненная эмоциями, - в тебе сейчас говорит элементарная трусость. Тебя послушать, так плеваться хочется, ты рассуждаешь как будто не мужчина. Однажды ты спас мне, если не жизнь, то здоровье, а теперь трусишь, как заяц.
-Тебе хорошо обличать, когда ты ничего по сути не теряешь, - повысил голос Марк, поднимая руки вверх, - ты говоришь о своей любви и требуешь, чтобы я буквально рухнул к твоим ногам. Скажи мне, ты этого добиваешься? Тебе нужна рабская покорность, в которой нет ни малейшего намека на чувства?
То, что Марк перешел в словесное наступление, несколько умерило пыл Оксаны и отчасти даже смутило ее.
-Мне не нужен робот, Марк! – заметно смягчаясь, ответила она. – Господь сотворил нас со свободой выбора, и я хочу, чтобы, если мы будем вместе, это было выбором, добровольным выбором твоего сердца.
-Оксана, давай на прямоту, я не умею извиваться и плести интриги, - вновь речь вернулась к Сухобаеву и он отчаянно, как испанец, жестикулировал руками. – Ты нравишься мне, как девушка, как сестра в Господе, но я не могу похвастаться тем, что люблю тебя, как любят невесту, как жену.
-Может быть пройдет время и все изменится, - сделала робкое предположение она.
-Ты должна дать возможность времени все расставить на свои места, а ты напротив все норовишь ускорить по своей воле. Подожди, запасись терпением!
-Я готова, - вздохнула тяжело она и тут же пустилась на женскую хитрость, прижавшись своим плечом к его груди. Марк остро ощущал ее горячее дыхание, которое завораживало и как будто парализовало его волю: он даже боялся пошевелиться, не то, что оттолкнуть от себя Оксану.
В этот самый момент входная дверь снова отворилась и Марк к своему ужасу и стыду увидел в дверном проеме фигуру Дмитрия Федоровича, отца Оксаны. Он мгновенно сделал шаг в сторону от девушки, но ее отец, приближаясь, похоже, не выказывал по отношению к Марку никакой враждебности.
-Что воркуете, голубки? – как-то слащаво проговорил он, не спуская глаз с обоих.
-Да мне, собственно говоря, просто жарко стало, - стараясь оправдаться, Марк выглядел еще глупее.
-Да ты, сынок, не бойся. Мне ведь Оксана все рассказала, - перебил его отец Оксаны. – Что я враг счастью собственной дочери? Я же все понимаю...
-И что же вам рассказала Оксана? – попытался уточнить Сухобаев-младший.
-Дочь ничего не скрыла от меня, - очень уверенно стал говорить Дмитрий Федорович, - она честно призналась, что любит тебя и что ты с уважением относишься к ее выбору и чувствам.
У Марка кругом пошла голова. «Что делать? Ситуация глупее не придумаешь! Тут дурацкая Оксана с ее нежностями, а я-то люблю Альбину!» – с отчаянием подумал он.
Неизвестно, что Марк сказал бы дальше, но в этот самый момент Варшавский прервал плавный ход его мыслей и произнес следующее:
-Дети, пойдемте за стол, все гости уже давно ждут вас. Сейчас должно произойти самое главное, то, для чего мы вас, - тебя, Марк и твоих родителей, пригласили на именины дочери!
Когда Марк вместе с Оксаной и Дмитрием Федоровичем возвращались за стол, внимание всех гостей было приковано к ним. Народ сидел с таким заговорщицким видом, что Марк покраснел, как вареный рак, и с ужасом ожидал развязки этого хорошо продуманного и спланированного фарса. Едва они уселись за стол (по странному стечению обстоятельств Марк почему-то оказался рядом с Оксаной Варшавской), как Дмитрий Федорович начал свою игру.
-А что, Нестор Иванович, - он во всеуслышание обратился к отцу Марка, - нравится ли тебе с Тамарой Васильевной наша дочь Оксана?
В зале воцарилась гробовая тишина, слышно было даже как где-то в укромном месте скрипит сверчок. Оксана сидела опустив вниз голову, а Марк тупо глядел в одну точку перед собой.
-Ваша Оксана – чудная и ладная девушка! – с чувством и с расстановкой начал отвечать Сухобаев-старший. – Красавица хоть куда! Да только с лица воду не пить!
Кто-то хихикнул в ответ и Нестор Иванович сердито глянул в его сторону.
-А вы спросите подруг Оксаны, - не растерялся Дмитрий Федорович, - пусть расскажут, что Оксана умеет и к чему ее душа лежит. Спросите хотя бы Риту Макрошанскую! Рита, что ты можешь об Оксане, как о своей подруге сказать.
Рита поднялась с места и смущенно проговорила:
-О Ксюше я могу сказать только хорошее!
-Говори все как есть, - Варшавский поднял палец вверх, - и помни, ты ведь перед самим Богом даешь свидетельство!
-Хорошо, дядя Дима, - кивнула головой она, - как на духу. Короче говоря, Оксана, моя хорошая подруга. Она очень хорошо готовит пищу. Меня мама многому научила, но она умеет еще больше. Оксанка еще и шить умеет. Хорошо разбирается в любой одежде. Я видела она маме своей Анне Владимировне помогает и стирать и по дому прибраться. Младшим сестрам уроки помогает делать. В церкви всегда в любом служении в первых рядах: и поет, и играет на фортепиано, и стихи декламирует, и старушек-сестер, которые немощны и нуждаются в помощи, проведывает вместе с молодежью. Пожалуй все.
Рита села и все дружно посмотрели в сторону Дмитрия Федоровича, ожидая его дальнейших действий. Многие знали или догадывались к чему идет дело.
-Что скажете на это, любезный Нестор Иванович? – осторожно переспросил Варшавский, стараясь не переборщить.
Отец Марка задумчиво поправил волосы на голове: десятки глаз, как по команде, устремились в его сторону.
-Скажу, милейший Дмитрий Федорович, что девица, боящаяся Господа и угождающая Ему, это клад. Такую не грех себе в невестки взять!
-Что же мешает вам это сделать? – повторил вопрос Варшавский.
-Так не я же женюсь, я свой выбор на Тамаре Васильевне чуть больше четверти века назад сделал, - крякнул от глупой мысли, пришедшей ему в голову, отец Марка, - а что до сына моего, так его самого спросите, он ведь в совершенных летах. Только прежде не плохо было бы узнать, как дочь ваша смотрит на всю эту перспективу. Наше-то дело, как говорится, стариковское, а молодежь нынче свою голову на плечах имеет и не больно-то нас, стариков, жалует.
Дмитрий Федорович перевел взгляд на дочь Оксану. Та от неловкости не знала куда глаза свои деть, нервно теребя под столом край скатерти.
-Что скажешь, Оксана, гостям-сватьям? – спросил он, мысленно желая, чтобы дочь не брякнула чего-нибудь не подходящего в ответственный момент. – Люди ответа ждут. Нравится ли тебе Марк, сын Нестора Ивановича?
-Зря вы, папа, затеяли эту всю затею с публичным сватовством, - неожиданно решительно сказала она в ответ, - можно было все проще сделать.
-Тебя, доченька, не о том ведь спрашивают, нравится или не нравится тебе как это делается, это, как говорится, дело пятое. Ты скажи, люб ли тебе Марк Сухобаев? – тактично со старомодными высказываниями поправил ее отец.
Оксана на секунду замолчала, а в душе у Марка медленно разгоралось нечто вроде сокрушительного адского огня: вся эта комедия со своевольным сватовством, в котором даже предварительно не поинтересовались его чувствами к девушке, выводила из себя и он принял решение расставить все точки над «и», четко обозначив свое отношение к Альбине.
-Люб он мне, папа! – наконец тяжело вздохнув, ответила Оксана. – Да только этого мало, чтобы семью иметь. Вы ведь не знаете, как Марк относится ко мне.
-А это мы сейчас узнаем, - остановил ее Дмитрий Федорович. – Что скажешь ты, Марк об Оксане, как о своей невесте?
От подобного высказывания Марк чуть не взвыл волком. Он собрал в себе всю силу воли и, медленно поднявшись, заговорил. Его слова были словно предварительно, прежде чем произнестись, отчеканены, так что каждый мог слышать его и понимать его мысли, облеченные в звуки:
-Дмитрий Федорович, я очень уважаю вас как служителя церкви. Мало кто может соперничать в мудрости, которую вы получили от Господа. Как проповедник вы доставляете моей душе огромное удовольствие. Слушать ваши проповеди одно загляденье. Брак с вашей дочерью был бы честью для меня, потому что я очень уважаю Оксану, как сестру во Христе, поэтому породниться и стать членом вашей большой и благочестивой семьи, любой бы почел на моем месте верхом самых смелых мечтаний.
-Да, ты ведь не меня сватаешь! – усмехнулся Варшавский. – Что ты заладил мне дифирамбы петь?
-Сынок, ты об Оксане прямо скажи, - поддержал его отец Марка.
«Бедная Ксюша! Сейчас у нее шок будет!», - подумал прежде чем отвечать Марк и, взглянув на сияющую Оксану, со вздохом продолжил свое высказывание:
-Оксана, нравится мне как девушка. Она стройна, красива, гибка, отлично плавает. Еще больше мне нравится в ней любовь к Господу и ее желание служить Ему. Я очень уважаю ее, как личность. Но женится я на ней не могу, потому что я люблю другую и связан с ней узами взаимного чувства. Вот всё! Прости, Оксана, если можешь!
Сначала родители Марка и Оксаны буквально оторопели, совершенно не ожидая такого поворота событий, и пока они лихорадочно собирались с мыслями, зал наполнился гулом. Гостям было любопытно, кто же это из церкви посмел стать на пути семейного счастья Варшавских.
-Как так, ты любишь другую? Почему мне об этом ничего неизвестно? – вопрос Дмитрия Федоровича прозвучал как нельзя глупее.
-Какая такая любовь? – растерянно вторил ему отец Марка Нестор Иванович.
Супруга Нестора Ивановича мучительно вспоминала разговор с сыном несколько месяцев назад.
-Я люблю девушку по имени Альбина! – громко произнес Марк.
-Нету никакой Альбины в нашем собрании, - развел руками Варшавский. – Может быть она из другой церкви?
-Она каялась в нашем собрании, но не посещает его, - пояснил Марк.
-Папа, я знаю эту женщину! – неожиданно со слезами на глазах прокричала Оксана.
-Откуда, солнце мое? – поинтересовался папаша.
-Марк, был с ней в день ее покаяния, - ответила дочь.
-И это та белобрысая крашеная кукла перешла дорогу моей дорогой дочери? – вырвалось помимо воли у Дмитрий Федоровича.
-Она не кукла! – решительно произнес Марк. – Она тоже человек. И у нее, как у всех нас, есть бессмертная душа.
-Да ты бы взглянул на нее со стороны, - гневно произнес папаша Оксаны. – Это же индеец, вышедший на тропу войны, а не женщина. И ты туда же? Давно ли из грязи вылез и опять в блуд потянуло? Сознавайся, небось уже отведал запретного плода?
-При чем тут это? – перебил его Марк. – Я люблю Альбину!
-Знаем мы эту любовь, - в разговор вмешалась мать Оксаны Анна Владимировна. – сегодня Альбина, завтра Кристина, послезавтра Марина.
Марк уже было пожалел, что пришел сюда с родителями. Нестор Иванович, обычно спокойный и выдержанный, был чрезвычайно рассержен. Он стал выговаривать сыну за то, что он опозорил его при всех, и требовал отречься от любви к «этой Альбине», как он скептически выражался. Марк пытался ему объяснить всю серьезность своих чувств, но все было бесполезно: отец только перешел на крик, обвиняя его в «плотском грехе». Мать Марка тоже стала на сторону мужа. С Оксаной Варашавской случилась ужасная истерика и она выла, как помешанная. Ее отец угрожал Марку отлучением от церкви, призывая его одуматься и оставить «блуд на стороне». Короче говоря, по человеческим понятиям Марк опозорил все семейство Варшавских и они требовали от его родителей самых суровых мер наказания «этого негодника» для восстановления справедливости. В конце концов, парень не выдержал и, хлопнув дверью, вышел прочь. Оксана, увидев, что Марк ушел, вдруг вскочила на ноги и бросилась на улицу за ним, несмотря на гневные протесты родителей, особенно отца.
-Марк, подожди меня минутку! – внезапно донесся до него голос Оксаны и он остановился на месте.
-Зачем ты здесь, Ксюша! – глядя с состраданьем на ее раскрасневшееся заплаканное лицо, сказал он. – Прости, но я не могу иначе! Иди, а то что скажут тебе твои родители.
-Ну, почему ты не рассказал мне о ней? - она опять начала плакать, взяв его за руку.
-Что бы это изменило? – спросил в ответ Марк. – Твое сердце наполнено эмоциями, которые я не могу разделить с тобой. А обманывать и делать тебе больно, мне не доставляет удовольствия.
-Может быть это тебе только кажется, что ты любишь эту Альбину? Так же ведь иногда бывает, что мужчины ошибаются в своих чувствах! Правда, да? Скажи мне, ты спал с ней? – ее глаза выражали слабую надежду на то, что что-то можно еще изменить.
-Нет, хотя это не твое дело! – грубо ответил он.
-Ты мне врешь!
-Я не обязан перед тобой отчитываться. И вообще мне не нравится разговор с твоей стороны в таком тоне!
-Значит так? – Оксана от слез перешла к другой тактике. – А хочешь переспать со мною? Может быть я лучше?
Марк от неожиданности отшатнулся от Оксаны.
-Тебя, что нечистый попутал? – он с ужасом обнаружил в ее глазах огоньки лукавой, словно бесовской, страсти.
-А что тут плохого, если ты потом все равно женишься на мне! Давай тайно от родителей встретимся где-нибудь и ты сделаешь меня женщиной. А потом поймешь, что я лучше и все станет на свои места.
-Где еще встретимся? – он не верил своим ушам.
-Снимем на сутки квартиру и там все и произойдет, - объяснила она.
-Твои устами говорит нечистый дух. Ты думаешь, после этого я смогу уважать себя и быть твоим мужем. А как уважать тебя, если все начнется с обмана и грязи? Все! Мне надоело это и я ухожу!
Оксана бессильно упала на колени и стала целовать его руки на глазах у посторонних прохожих.
-Марк, милый, любименький! Я тебя прошу, не бросай меня!
-Оксана, что же ты меня позоришь? – воскликнул он, пытаясь поднять ее с колен. – Тут же кругом люди ходят! Ты словно с ума сошла! Забудь меня и все тут!
С этими словами он удалился прочь, оставив страдающую девушку наедине со своими мыслями. Она вытерла слезы и, глядя ему в спину, злорадно произнесла:
-Ты меня еще не раз вспомнишь! Клянусь Богом, я еще заставлю тебя и твою шлюшку плакать горькими слезами. Ты будешь просить прощения, а я буду проходить мимо тебя как мимо пустого места. Я растопчу вашу любовь! Ни мне, так никому, так и знай, Марк Сухобаев!