I
Вдоль сквера, что уцелел в большом городе рядом с загруженным машинами проспектом, по снежному следу ехали санки: папа вёз своё сокровище в яркой оранжевой курточке с белым мохнатым капюшоном. Дорожка была ровной и спокойной, отчего пассажирка начала подрёмывать.
— Держись, будет вираж! — и вот уже папа прибавил скорость и лихо повернул вправо.
Малышка крепко держалась за спинку санок, весело смеясь от папиных лихих поворотов. И, когда санки переходили в спокойный бег, требовала: «Ещё покрути!»
У заснеженной ёлочки, где вилась тропинка чьих-то маленьких, очевидно детских, следов, они остановились.
— Пап, а кто тут прошёл? — спросила девочка, рассматривая следы, — зайка или медведь?
— Точно не медведь, а зайка вообще по-другому петляет, следы у него разные от задних и передних лап. Это маленькие следы, очень маленькие… Возможно, это девочка около ёлочки прошла — такая, как ты или поменьше.
— Девочка… Одна в лесу! А ей не страшно было?
— Ну, это же не настоящий лес, Настенька, — папа улыбнулся, оглядывая прозрачное пространство скверика, но вдруг загадочно добавил, — а, может быть, настоящий…
— Настоящий лес? Дремучий? — спросила дочка, и глаза её засверкали озорно и загадочно.
Папа поднял руку к заснеженной ветке ёлочки, легонько дёрнул её, отчего сверху посыпалось воздушное снежное облако:
— Снег сыпучий — лес дремучий… В таком лесу сказочные люди живут. И девочка, что тут прошла, должно быть, из зимней сказки. Шла по лесу, никого не боялась, зима ей не страшна, а снег она любит — вон сколько следов оставила, вокруг ёлки хороводы водила!
— Ой, папа, кажется, я знаю, кто эта девочка… Если она маленькая, если в лесу и не боится снега, значит, это… Снегурочка!
— Умница, так всё и было! Снегурочка здесь прошла. Жаль, мы её не застали. Ну, не беда, мы сейчас что-нибудь придумаем. И папа наклонился к сугробу, зачерпнул побольше мягкого липкого снега, закрутил его перчатками в небольшой ком и прокатил по пушистому краешку тропинки. Он установил его под ёлочкой, облепив для прочности внизу снегом, разгладил поверхность. Через несколько минут над первым появился второй крепкий ком поменьше, а Настенька подкатила свой — самый маленький. Папа установил его наверху. Но простого снеговика лепить не стал. Он выровнял и расширил книзу бока нижнего кома, а верхний и средний соединил плавным нешироким переходом.
— Папа, а почему снеговик какой-то тоненький?
— Нет, дочка, это не снеговик будет.
— А кто же это будет? — искренне удивилась Настенька.
— Увидишь сама. А пока добавь-ка немного снежка нижнему кому, сапожки ему, точнее ей, пригодятся.
Не прошло и десяти минут как вокруг ёлочки на утоптанной площадке стояла невысокая фигурка в лёгкой снежной шубке и круглой шапочке с помпоном из сосновой шишки. Папа с дочкой нашли несколько веточек и ягод рябины для того, чтобы оживить черты снежного лица.
И вот — настоящая Снегурочка стояла под ёлкой в своём сказочном лесу с удивительно сыпучим, сверкающим под вечерними фонариками, снегом.
— Вот видишь, мы сами нашли ту девочку из сказки, что здесь хороводы водила, — подмигнул папа.
— Красивая получилась, нарядная — настоящая Снегурочка! — Настенька рассмеялась, — теперь тут будет жить, в нашем лесу, под ёлочкой.
— А мы её навещать будем. Но уже вечереет, пора домой. Садись в санки, поехали!
***
Снегурочка открыла глаза-бусинки и увидела розовощёкую маленькую девочку в оранжевой курточке, которая рассматривала её со всех сторон и улыбалась. А тот, кто придумал и вылепил её из снега — высокий смеющийся человек, стоял рядом и держал в руках верёвочку от санок. И вот, совсем скоро они уехали, оставив тонкий санный след на снежной дорожке.
«Я есть. И я здесь неслучайно, — подумала Снегурочка. — Видимо, в этом лесу меня не хватало, потому и вылепили. Странный, однако, этот лес: деревья редкие, видно дорогу, машины мчатся туда-сюда, шумно. Хорошо ещё, что пошёл снег: будет легче дышать и станет светлее. И вот — полянку снова припорошит. Люди здесь всё-таки проложили дорожку, а мне от этого страшновато. Вдруг кто недобрый появится, разрушит мой мир, мои украшения отберёт. А мне так нравится помпончик и — вот это здорово придумано — ожерелье из ягод рябины! Не хотелось бы его отдавать никому. А какие варежки — просто загляденье: оборка ажурная по краям! Ах, сапожки какие! Как красиво и снежно! Никуда не уйду, ни на шаг не сдвинусь. Останусь здесь, буду лес украшать, вся такая белая и пушистая» …
II
— Эй, девчонки, не отставай! Завтра бег сдавать на зачёте, а вы уже расклеились, совсем скисли! — на дорожку сквера вырулила стайка девчат в одинаковых серых курточках с погонами, на головах у них были тоже одинаковые, но по-разному надвинутые мутоновые шапки-ушанки с кокардами.
— Даш, смотри, что там за памятник? Этого вчера ещё не было, точно новодел какой-то! — воскликнула высокая крепкого вида барышня с торчащим тёмным каре из-под надвинутой на брови шапки.
— Клёвый памятник, Светка, глянь, прямо, как живая, только глаза ягодные и брови из веток! Настоящая… Снегурочка! Художник работал, видимо, красоту наводил, — светловолосая девушка с вьющимися локонами непослушных волос, выбившихся из-под ушанки, одобрительно похлопала в перчатки.
— Ты думаешь — художник? Да… Мужик, видимо, был безответственный, наивный! Ну, кто так наряжает барышень не по уставу? И что это за легкомысленная шапочка с шишкой? Это же чистой воды мишень! Мы сегодня, когда стрельбу сдавали, запросто по таким вот шишкам из «мелкашки» настрочили бы в десяточку. Бац! — и нет башки у твоей Снегурочки-дурочки!
— Да, жаль девчонку, тем более, что стоит она одна, в неохраняемом сквере, до нашей полицейской школы далековато, — девушка с рыжей чёлкой и веснушками на румяном лице изобразила гримасу сочувствия, — не уцелеть ей в этом жестоком мире без надёжной защиты. Надо что-то придумать…
— Ксюха, я уже придумала. Вот, возьми, — и Света протянула рыжей крепкую сучковатую палку, которую нашла за ёлкой у дорожки, — забыл кто-то или ветром сломало, пригодится как табельное оружие. Выдай гражданке под честное слово!
— Ну, ты просто гений, Светка! В правую руку, пожалуйста, возьмите, гражданочка! — и рыжая присоединила ветку липким снежком к рукавице Снегурочки.
— Хорошо, а как же обеспечить индивидуальную защиту от случайных попаданий, от лихой бандитской пули? Эх, бронежилет бы ей пригодился! Стоит-то она на открытой, легко обстреливаемой местности, — строго насупила брови кудрявая блондинка.
— Дашка, ты не пугай, а предлагай. Где мы тебе броник для такой нестандартной фигуры найдём? — пробурчала Света, оглядываясь по сторонам.
— Я там, у тротуара, видела одну подходящую штуку, сейчас притащу, — и блондинка побежала в сторону дороги, откуда вернулась вскоре, держа в руках потрёпанную и немного подмокшую картонную коробку. — Вот, я сейчас её упакую!
Девчата накинули картонку на снежную шубку, получилась жилетка с прорезями для рук Снегурочки, полностью закрывающая ей грудь и спину. Шишку с шапочки они изъяли, вместо неё на голову поместили пластиковую одноразовую миску-шлем. Довольные своей работой, подружки ещё раз придирчиво осмотрели снежную фигурку и, смеясь и жестикулируя, побежали по дорожке сквера в сторону метро.
***
Ни слова не успела сказать Снегурочка трём бестиям в серых куртках и шапках с кокардами, да и не услышали бы они её голоса, они давно не читали сказок, не верили в чудеса…
Странные перемены своего наряда она сперва сочла полным бедствием, особенно жаль было отобранной шишки-помпона, да и картонный бронежилет лишил изящества её фигурку. Прилепленная к рукавице палка и пластиковая каска на голове окончательно расстроили Снегурочку. Она совсем было приуныла, но постепенно, привыкая к новой форме, стала себя успокаивать: «Ну, подумаешь, шишка… Зато я теперь вооружена и выгляжу серьёзно, неповадно будет кому-либо ещё моё спокойствие нарушать. И этот жилет выглядит вполне конструктивно, я видела такие модные одежды, в них наряжают самые ценные вещи, чтобы не повредить при транспортировке. Если подумать, то все обновки мои хороши — это сигнал моего развития, когда всякое нестандартное решение оправдано перспективным будущим. Видимо, я в пути, в поиске, а значит, всё будет хорошо. Остаюсь вооружённой и защищённой в этом сложном мире глобальных перемен. Прочь — наивность, к чёрту — романтику!
III
Иннокентий возвращался с работы поздно. Он делал так всякий раз, когда мама приглашала своих подруг на чай с рассказами о прошлом — далёком и светлом. В настоящем у неё был любимый сын — Иннокентий и их общий быт: большая трёхкомнатная квартира в самом центре столицы, недалеко от метро, по соседству со сквериком, где когда-то в милом прошлом мама катала Кешу в коляске и где он сделал свои первые шаги. Теперь он проходил здесь ежедневно туда и обратно по дороге на работу и домой, наизусть зная каждую тропинку, протоптанную на газоне, каждый угол здания или скамейки он мог обойти с закрытыми глазами, ни разу не споткнувшись. Несмотря на пунктуальность и обязательность, воспитанную мамой, Иннокентий был всё-таки в душе поэт. Но стихи свои с тех пор как слез с детского стула никому никогда не показывал и не читал, а свою особую манеру ходить одной дорогой, не изменяя траектории движения и даже темпов ходьбы, объяснял тем, что он — не Пастернак, он другой, «ещё неведомый избранник» … Жизнь текла спокойно и размеренно, обыденность стала привычкой и уже не раздражала.
В заснеженном сквере Иннокентий приметил странную маленькую статую, слепленную из снега. Тёмная картонка поверх стройной девичьей фигурки возмутила его художественный вкус, да и прикреплённая сверху пластиковая миска показалась дурным тоном. Он подошёл поближе, чтобы лучше рассмотреть работу снежного скульптора:
— Так… Неплохо, неплохо слеплено, со вкусом, но, видимо, вандалы постарались, налепили безобразий, — и он аккуратно снял картонный бронежилет и пластиковый шлем с головы Снегурочки.
Иннокентий был немного подслеповат, очки запотевали в облаке зимнего дыхания, но он с явным любопытством продолжал рассматривать снежную шубку, сапожки и шапочку, любуясь ягодками глаз и тонкой линией бровей, изящными пропорциями, открывшимися после снятия убогих подновлений. Пожалуй, только корявая толстая палка была лишней. И он аккуратно отсоединил её, оставив руки Снегурочки свободными от всяческих посторонних предметов.
— Скажите, как неожиданно и как загадочно, откуда этот снежный взгляд? Кажется, я помню его: он из юности, из моих первых лет на истфаке. Да, она удивительно напоминает мне Леру… Два года, нет, три года моих страданий и потом, в тёплый майский вечер, она мне ответила взаимностью. Белые нежные цветы сирени, скамейка под тем вот кустом… Мы же целовались в этом сквере тайком от мамы! А после… После мама сказала, что мне нужно будет сделать выбор: или Лера или она. Ну, какой тут может быть выбор? — тихо сам себе растолковывал Иннокентий.
Ностальгируя, он подобрал немного снега, поправил руки и спинку, немного увеличил грудь Снегурочки, затем пропорционально укрупнил в бёдрах шубку. Получилось очень женственно и красиво, даже сексуально. Скульптор и поэт ваял свою Галатею. И, чтобы защитить статую любимой от солнца (мало ли оно случится днём) и скорой оттепели, он поместил в левую руку Снегурочки свой раскрытый зонтик. Он носил его и зимой, и летом — так, на всякий случай, чтобы не волновать маму, бесконечно опекающую его от простуды и тревог личной жизни.
***
Снегурочка слышала всё, о чём тихо рассказывал себе странный четырёхглазый человек в чёрном пальто. Её тронула история о чудесном майском вечере, о девушке Лере, о том, как легко потерять, но невозможно забыть. Впервые в своей короткой жизни она почувствовала странное тепло где-то там, ниже бус, под пышной грудью, вылепленной трогательным Пигмалионом. Это было и страшно, и очень приятно одновременно. Всю ночь, стоя под вечерним светом фонаря, Снегурочка размышляла о превратностях судьбы, о своём преображении и о том, какие новые чувства оно пробуждает внутри. Снег перестал, северо-западный ветер сменил направление. Потеплело. Накрапывал дождик. Мелкие капельки тихо шуршали по тёмному полю зонтика. Снегурочка подумала о весне, о цветущих кустах сирени, о том, как, должно быть, это прекрасно: целоваться с любимым человеком, который пишет стихи для тебя, о тебе…
Утром выглянуло солнышко — впервые за несколько недель, его лучи уже пригревали по-весеннему, в феврале так бывает. Но холодные порывы ветра остужали воздух и грозились вырвать зонтик из тонкой снежной руки Снегурочки. А под сапожками стекающие капельки талого снега образовали маленькую лужицу, воробьи прилетали стайкой попить из неё. Снегурочка любовалась своим отражением в талой воде, она совсем забыла про зонтик, который хранил её от солнечных лучей. Вскоре она выронила его и вышла на солнечный свет, радостно удивляясь своей решительности и нахлынувшей нежности:
— Как красиво вокруг! Всё сверкает: лучики солнца отражаются в каждой капле на ветках деревьев, в ручейках, в лужице у моих ног. Разве можно этого не замечать, не радоваться этой красоте? Разве можно отказаться от этого прилива весны в сердце, оставшись в картонном бронежилете из своих страхов, ради мнимого благополучия и спокойствия? Нет, жизнь прекрасна, как весна, как солнце и это огромное синее небо, куда так хочется подняться высоко-высоко, к тем нежным, лёгким облакам…
***
— Папа, папа, идём, мы Снегурочку навестить хотели! — Настенька в красных резиновых сапогах в горошек пробиралась по лужам к ёлочке.
— Да, только в лужах внизу ещё лёд, ступай осторожно, — папа шёл за ней по налипшим снежным шапкам на макушках травяных кочек.
Девочка остановилась и присела, вглядываясь в маленькую снежную горку, под которой разлилась лужица, перетекающая в тонкий ручей вдоль когда-то снежной тропинки.
— Смотри, вот бусинки из ягод, веточка и вон та, которая рядом, чуть поменьше… А где же Снегурочка? Пап, она… совсем исчезла, растаяла, да? — чуть не плача спросила Настенька.
Папа посмотрел вниз, под ёлочку, в лужицу с мелкими размокшими ягодами рябины, потом задумчиво и загадочно поднял взгляд в небо:
— Не совсем так, дочка. Снегурочка, конечно, боялась тепла, опасалась солнца и весенних дождей. Видишь, там зонтик лежит защитный, это она обронила.
— А что же случилось, папа? — девочка внимательно слушала, с надеждой ловя каждое слово отца.
— Я думаю, что она выросла, Настенька, перестала бояться и решила встретить весну, без которой так и осталась бы стоять одна в нашем сказочном лесу. Солнышко растопило её ледяное сердце, оно стало живым, тёплым и — посмотри в небо! Видишь там маленькое белое облако?
Девочка подняла голову и увидела, как в высоком голубом небе, освещённом прозрачными лучами солнца улетало вдаль маленькое белое облако, похожее на девичью фигурку с руками-крыльями, в белой ажурной короне. Лёгкое облако постепенно становилось прозрачнее и вскоре скрылось вдали, в бесконечности весеннего неба.