Когда, где и кем мне в жизни ни приходилось работать, всегда подходил к делу так, чтобы сделать его с максимальной эффективностью, а не для того, чтобы поруководить, создавая людям проблемы, получая от этого удовольствие. Наблюдал в лесном хозяйстве, как некоторые деятели соберут людей не подготовившись, бегают по лесу, а народ сидит, ждёт, когда же к работе приступать. Потом такие деятели ещё же и других обвиняют в срыве контрольных сроков, заставляя торчать в лесу сверх всяких норм, обосновывая это ненормированным рабочим днём, что в корне не верно. Ненормированность не за переработку учитывается, а за возможные отклонения от режима рабочего дня, то есть лесник должен быть готов к выполнению своих обязанностей двадцать четыре часа в сутки, но это не значит, что он и работать должен всё это время. Норма рабочего времени — она для всех норма и в целом её должны придерживаться.
Приступив к работе мастером леса фактически пришлось взять на себя обязанности помощника лесничего, которого нам по штату не полагалось. Открыл проект лесоустройства, обложился планшетами, повесив план лесонасаждений и ныряя в толстенное таксационное описание, стал подбирать участки будущих лесосек. Предстояло нагнать упущенный год, отведя рубки главного пользования на два года. Да ещё и для выполнения текущих планов по рубкам ухода приходилось «горячие» делянки отводить.
Леса тут местами росли уникальные. Помню лиственницу, общий запас насаждения которой на гектаре по документам числился в размере тысячи двухсот кубометров. Для интереса на участок попал, действительно необхватные стволы лиственницы! Эти элитные участки конечно в рубку не назначались. Много росло и других не характерных для этой местности деревьев, даже дубовый участок был. А ведь совсем рядом Шаховской район Московской области — самый холодный в области район! И у них дуб вот так свободно не растёт.
В тот год, 1986, «наверху» решили автоматизировать работу в лесничествах на отводах рубок главного пользования и приказали первичные ведомости учёта отослать им для автоматизированной обработки. А чтобы упростить задачу, приказано было не перечёт деревьев делать, а использовать призму Анучина. Кто в теме, тот знает! Для этого иногда ещё использовали тогда прицел Биттерлиха. Я сначала напрягся, а потом понял, что мне нужно сделать. Управился со всем объёмом примерно за месяц, а потом ещё два месяца регулярно ныл Вовке, что «бумаги достали», хотя они уже все были обработаны и подшиты. Я только еженедельно докладывал «нарастающий процент готовности», а сам занимался своей личной жизнью.
Сначала сделал подбор участков таким образом, чтобы визиров рубить почти не требовалось. Буссоли у нас настоящей не было, рубили визиры тут «на оп!», что меня совершенно не устраивало. Отвёл пару «горячих» делянок подобным образом, а выкроив время, занялся основательной подборкой участков. В результате в связи с тем, что самая большая длина квартала составляла пятьсот метров, задумка удалась. Почти для всех участков достаточно было установить столбы, а границы делянки проходили либо по просеке, либо имели естественную границу, хорошо отделяясь стеной насаждения другого возраста или состава.
Подготовив предварительные абрисы делянок, стал объезжать их, задействуя каждый раз только лесника того обхода, в котором они находились. Если на местности расхождений с картой не было, делал контрольный промер по просекам, ставил вешки на месте будущих столбов, установить которые затем обязал лесника, чтобы не терять на это время. Таким образом тратил один день на каждый обход. Десять дней — и на десяти обходах отведены делянки в натуре!
Некоторые лесники толком не знали свои квартала, просто охраняя территорию. Приходилось в таких случаях находить остатки квартальных столбов и просек, часто основательно заросших. Поэтому совхозные леса, выросшие по опушкам государственных визуально не отделялись, хотя кое-где ещё мы находили границы в виде земляного вала, которым когда-то размежёвывались границы. Так сразу попутно набирал и километры для плановой прорубки квартальных просек.
В центре «паутины», куда сходилось сразу шестнадцать просек, стоял основательно сгнивший столб диаметром 48 сантиметров. Его толщины было недостаточно для устройства стандартных щёчек для подписания трёхзначных номеров, выходивших на этот столб кварталов. Их подписали в то время не как обычно, не горизонтально, а расположили цифры вертикально на узеньких полосках.
– Владимир Иванович! – обратился я к нашему соседу, который выручал лесничество всегда и во всём, хотя у нас не работал, на пенсию ушёл из совхоза с должности механика, – подскажи, где проще взять очень толстый отрезок бревна для нестандартного столба?
– У совхозной пилорамы, – недолго думая ответил он, – там у них давно валяются комли толстых елей, которые в пилораму не полезли, как раз метра по два будут!
Привезли оттуда к нашему дому хорошую заготовку метра два с половиной, диаметром семьдесят два сантиметра в средней части. Лесники почесали в затылках, но обрабатывать заготовку отказались. Пришлось взяться самому. Где бензопилой «Урал», где топором заострил толстый конец, вырезал щёчки в два пояса, сдвинув их на половину относительно соседнего ряда. Владимир Иванович поцокал языком, с удовольствием наблюдая за моей работой и, довольный результатом, вызвался помочь установить этот столб. Увесистый получился столбик, под тонну весом! Погрузили его на тракторную телегу и поехали.
Прибыв на место, навеской трактора выдернули старый столб, осталась ямка меньшего, чем привезённый столб диаметра. Но почва была очень сырая, рядом с местом постановки столба родник из старого пня бьёт, правда и вокруг пня тоже вытекает. Планировал я со временем у этого родника беседку устроить, да с лесничим таким, с которым работать пришлось, от лишних планов на свою шею отказался.
Подогнали телегу, катнули столб по диагонали, как замыслил Владимир Иванович. Мгновение — и столб вошёл в ямку с шумным фуканьем, точно, мощно чавкнув! Оставалось только надписи номеров квартальных столбов нанести.
Обследуя участки, намеченные дляотводов, натолкнулся однажды на чистый осинник стволик к стволику, диаметром сантиметров восемь на высоте груди, один к одному.
–Необычный участок, – отметил я вслух.
– Да это у нас кольцеватели внедряли, вот прежний лесничий и сделал эксперимент, всю ольху закольцевали, только осину оставили, – пояснил лесник.
Надо отметить, что в каждой местности выращиваемые древостои имеют свои особенности. В этой местности ольха серая повсеместно не давала вырастать другим породам деревьев. Вырубка её в молодняках большого эффекта не давала, а вот кольцевание ликвидировало мешающую малоценную породу! После кольцевания не происходит возобновления корневыми отпрысками, что и позволило вырасти сплошь одной осине, востребованной местными потребителями.
В этом лесничестве впервые вплотную встретился с рубкой дуба. До этого только и помнил вдолблённую в наши головы на лесоводстве истину: «дуб любит расти в шубе, но с открытой головой». Здесь была назначена санитарная рубка в дубовом древостое, который рос рядом с населённым пунктом. Местность для выращивания дуба была не очень подходящая, холодно тут. В насаждении было много как полностью высохшего дуба, так и частично усохшего, который, если проводить аналогию с другими деревьями, тоже требовалось вырубить. Я тогда ещё не знал, что дуб может долго стоять даже с одной зелёной веткой.
Когда отвели и приступили к рубке, местное население подняло шум:
– Дуб вырубают! – посыпались угрозы, что будут жаловаться во все инстанции.
Лесники валить дуб опасались, пришлось и это взять в свои руки. За три дня повалили весь сухостой, некоторые из совсем уж усохших, но живых экземпляров тоже убрали. Сваленные хлысты раскряжевали и население быстро их раскупило на дрова. И всё успокоилось.
Владимир Иванович нам ремонтировал бензопилы и меня предупредил, что лесники иногда «балуются», ставят на казённую бензопилу свою сломанную деталь, а потом говорят, что «пила сломалась, работать нечем». Иваныч, устанавливая детали на бензопилы, делал свою тайную метку, которую мне однажды показал. Так мы вычисляли тех, кто мухлюет.
Спустя пару недель после очередного ремонта Владимир Иванович говорил:
– Точно, это Макля зажигание поменял, моей метки нет на этой катушке!
– Кто-кто? – переспросил я, не поняв, о ком идёт разговор.
– Так ты же его сам так окрестил, мужики рассказывали!
И тут я вспомнил:
– Что, опять свои макли замышляете? – обратился я однажды к лесникам, один из которых, воровато-убогого вида мужичок уже был на подозрении. А теперь именно он и попался.
Итак, отвлекаясь на другие текущие дела подобранные участки обследовал, нужные объёмы набрал. Оставалось всё оформить. Чертежи делянок и отняли самое большое время. А что же с перечётом, вернее, с учётными площадками с помощью призмы Анучина?
Если бы делал всё как требовали, то бабушка надвое сказала, что было бы в итоге и сколько это всё заняло бы времени. Я сделал всё наоборот. Сначала уточнил визуально, насколько таксационное описание соответствует натурным показателям, а потом нарисовал исходя из того, что должно было в итоге получиться, ведомость круговых площадок, которые в конце концов и попали в Москву для автоматизированной обработки.
На начальство произвело хорошее впечатление то, что в установленные сроки предоставил полный пакет документов лесосечного фонда на два года вперёд. Даже попросили помочь советом молодому специалисту с высшим образованием, работавшим в другом лесничестве. Тот прибыл с литром водки, вникать в мои советы отказался. Так он и поехал домой ничему не научившись. Сроки по предоставлению материалов отводов он завалил.
В этом году в моей жизни произошло ещё два события: поступил в институт на заочное отделение и сделал предложение своей будущей супруге, с которой в следующем году переехал на Урал. В этом лесхозе работать не хотелось не только из-за бестолкового руководства самодура лесничего, но и по той причине, что к тому времени Новодугинский лесхоз уже пять лет как был фактическим банкротом и это несмотря на то, что шли последние годы советской власти! Выдавали только аванс, а зарплату задерживали до полугода. Инженеры даже ходили её получать, сделав предварительно расчёт на черновике, иначе в бухгалтерии могли «ошибиться» с начислением и выдачей зарплаты.
Когда написал заявление об увольнении, то на второй день меня посетили директор с главным лесничим.
– Давай, принимай любое лесничество, три на выбор, – но я вежливо отказываюсь.
– Если бы я хотел должность, то не заявление об уходе писал бы, а просил повышение.
Не прельстила меня и должность инженера в лесхозе. Директор не выдержал и взорвался:
– Так ты что, на моё место хочешь? – главному лесничему даже пришлось его успокаивать.
Не добившись согласия ни на одно из своих предложений, директор решил припугнуть:
– Я твоё заявление порвал и выкинул, так что работай. Никуда ты не денешься!
Этот вариант я заранее учёл и довёл до сведения разбушевавшегося начальника, что на втором экземпляре заявления у меня есть отметка о приёме первого экземпляра с датой, заверенной секретарём. На том и расстались.
Позднее минимум раз в год я приезжал в гости к тестю и однажды произошла необычная встреча, связанная с этими ударными отводами. Я стоял на дороге в ожидании междугороднего автобуса. Вижу, что ко мне проявляет интерес незнакомый молодой человек почти моего возраста. Вовку к тому времени за злоупотребления выперли, а тесть мне сказал, что лесничим сейчас тут работает примерно такой по описанию товарищ, очень оборотистый, тем более, что к тому времени как раз кооперативы разрешили. Наконец, он обратился ко мне:
– Ты не Алпатов? – и получив утвердительный ответ, что я и есть тот самый Алпатов, стал рассказывать о своей работе, поглядывая на меня с явной симпатией, упомянув, что много обо мне слышал.
– А я на себя кооператив оформил, выкупил всю древесину, теперь продаю по своим ценам. Сам в Вязьме живу. Лесхозовские злятся, но ничего сделать не могут.
Перекупил и продавал он как раз те самые участки, которые я отвёл «скоростным» методом.
Читать далее: «По лесу верхом»
http://www.proza.ru/2016/01/31/1268
Читать о лесничестве Загон:
http://www.proza.ru/2016/01/31/1286