1.
Это был заключенный – ЗэК, как мы их величали между собой. Сначала мне было любопытно, как он попал в отдел, где и на планах и геологов, и маркшейдеров стоял гриф «СЕКРЕТНО». Но его стол стоял у углу обширного кабинета, и от него, если и двигался , то без остановок. На планшетах геологов секретным было содержание металла в руде, а у нас – маркшейдеров координаты. Хотя все это были секреты полишинеля, у нас координаты были условные, были выброшены несколько начальных цифр. А о содержании металла, на планах, в лучшем случае, можно было судить от и до известных пределов, какая добывается руда. Некоторое время спустя, по совету геолога участка Августа Альбертовича я ознакомился с книгой «Большой Джезказган», где приводились подробные анализы и по содержаниям металла в рудах и запасы в них металлов: меди. Правда это были довоенные данные по запасам, которые в своем большинстве были отработаны.
Фамилию ЗэКа я узнал от главного геолога шахтоуправления, который неизменно обращался к нему: - «Кудрявцев, сегодня нужно сделать... – и дальше шел перечень работ на день.- Если будут задания от геологов участков, направляй ко мне». Казанцев появлялся в отделе на час позже инженерно-технических работников. Всегда опрятный, подтянутый, с выбритой головой. Он тихо говорил:- «Здравствуйте» и садился за стол. Все делали вид, что очень заняты и молчали. Выполнял он работы и для главного маркшейдера и для некоторых маркшейдеров, которые в силу разных причин не освоили «топографическое черчение». У меня с графикой был полный порядок, и по окончании месяца я сам выполнил работы по пополнению планов, горных работ. Да и журналы вычислений были у меня под стать чертежным работам. Главный маркшейдер однажды дал совет о выполнении контрольного теодолитного хода, а я раскрыл перед ним, уже выполненную работу. Он хмыкнул и удалился. Уже через месяц, в конце рабочего дня, он положил передо мной лист ватмана, где в карандаше были выполнены работы для подсчета запасов руды новой залежи.
-Это план для подсчета запасов на твоей шахте по нижележащему горизонту. Надо сделать его в туши, так как ты поработал со своими планами.
- Хорошо, я попробую. Когда сдать работу?
-Вчера, но я думаю дня тебе хватит.
Я не стал спорить, хотя планировал завтра выполнить контрольный нивелирный
ход. Конец рабочего дня не заставил себя долго ждать. Отдел опустел. Я, убрав в «сейф»* все документы, подточив рейсфедер, принялся за новый планшет. Вычертив границы геологических блоков, и штамп в нижней части я поднялся, чтобы сделать променаж.
-Устали,- раздался голос Кудрявцева, и я немного растерялся.
-Да нет легкая разминка, перед заключительным броском.
-Это нужно,- он тоже поднялся и занялся гимнастикой, которая была мне незнакома. Легкие плавные движения и вдруг взрыв, каскад неуловимо быстрых движений.
Я проделываю свой набор из утренней зарядки. Он же садится на газету, разостланную на полу, и замирает, скрестив ноги и руки. Я уже за столом и принимаюсь за надписи у кружков скважин: там номер скважины, мощность залежи и усредненное содержание металла. Кудрявцев убирает со стола рабочие
принадлежности, ему пора в зону.
*Металлический сварной шкаф для хранения документов.
Проходя мимо он, слегка наклонив голову, говорит: - «до свидания». Я от неожиданности замираю, и говорю в след аналогичное, но так чтобы он услышал. Он останавливается перед дверью и согласно кивает бритой головой. "Интересное знакомство у тебя – комсомольца, с врагом народа", мелькает мысль. Я еще работаю, но когда закончена половина планшета, убираю в сейф планшет, в стол чертежный инструмент и тоже отправляюсь домой.
Утро. Главный маркшейдер просит показать выполнение работы. Планшет не вызывает никаких эмоций.
-Сегодня закончу,- говорю я,- но сейчас мне хотелось бы поехать в шахту. Хочу прогнать контрольный нивелирный ход.
-Повременить нельзя?
-Я уже забыл, когда прикасался к нивелиру, пора восстанавливать навыки.
-Хорошо, поезжай.
«Неужели еще планшет подкинет»,- подумал я. Работа не клеилась. Руководство гулага подкинуло мне нового рабочего, который не очень понятливым оказался или специально светил по рейке не в том месте и плохо понимал команды.
Из шахты я выехал с маркшейдером Николаевым и его помощником, которые обслуживали горные работы по подготовке залежи к эксплуатации на нижнем горизонте. С ними мы поплавали в градирне, около неё, потерлись мочалками с мылом, ополоснулись из ведра и вновь поплавали. Маркшейдер работал второй год, и звали его Николай, он тоже окончил техникум, а его напарник Георгий учился в вечерней школе и готовился поступать в институт. Я зашел в столовую заказал борщ без мяса, жареный картофель и компот. Но официантка, улыбочкой сказала, что жареный картофель подаётся к порционным блюдам. Пришлось брать котлету с гречкой. Обед обошелся мне в семьдесят копеек. В бюджете оставалось семь рублей с копейками, но через несколько дней я должен был получить подъемные.
В отделе на столе лежал еще один планшет, а это значило, что и сегодня придется задержаться. «Интересно, сколько их будет»,- подумал я. Подошел и главный маркшейдер.
-Нужно закончить планшет к концу дня. Оставьте вычисления на потом, на завтра. Завтра в шахту не ходите.
-Добро.
Закончив планшет, я занес его шефу. Он попросил присесть рядом,
довольно долго сверял данные у скважин с таблицей. Наконец сказал – хорошо для начала. Начинай следующий.
-И сколько же их будет?- поинтересовался я.
-Ровно дюжина.
- А что нельзя, хотя бы половину, поручить Казанцеву.
Шеф тяжело вздохнул, помолчал и чуть слышно выдавил: «Нельзя».
Мы снова остаемся в отделе с ЗэКом. Сегодня он уже минут через десять делает свою гимнастику. Когда он отдыхает на полу, я начинаю свою разминку а закончив говорю, что мой тренер по лыжам и легкой атлетике подобные вашим упражнения определил бы, как для беременных женщин. Казанцев улыбнулся, но промолчал будто не слышал ни слова. Только поднявшись, он замечает, что было бы замечательно всем женщинам делать этот комплекс упражнений. Я в ответ, лишь пожимаю плечами. Минут через пять он просит разрешения посмотреть мою работу. Я скребу затылок, но не запомнит же он все данные по скважинам, и жестом руки приглашаю к своему столу. Он смотрит
не долго и отправляется на своё место. Я продолжаю работу.
-Никогда бы не поверил, что техник маркшейдер может писать не хуже меня, А я инженер полиграфист, в этом деле несколько собак съел.
-Приятно слышать, топографическому черчению я научился еще в школе, а техникумовские работы забрали на выставку студенческих работ.
-Мои упражнения относятся к индийской гимнастике йога. Это довольно древняя гимнастика, где совершенствуется физическая нагрузка и духовное мировоззрение. Йоги уходят «в себя» в позе, как бы покидая наш мир. Некоторые из них, я читал в журнале «Нива», могут на время останавливать работу своего сердца.
-Свежо предание, но верится с трудом,– ответил я словами Пушкина.
-Вы любите стихи?
-Кто не любит хорошие стихи,- и мне припомнилась строчка из Генриха Гейне.
"Auf die Berge will ich schteigen".
-Вы меня сегодня удивляете раз за разом, и это приятно. Вы действительно любите горы?
-Да но высоко не поднимался. Средний Урал – 500-600 метров, а на южный меня в детстве врачи не пустили. Но давайте поработаем, мне завтра сдавать второй планшет.
-Извините, я вас заговорил.
Когда Казанцев, попрощавшись, уходил, я закончил надписи у доброй половины скважин. Поработав еще какое-то время, плюнул виртуально и тоже двинул домой.
Зашел в гости к Л., но комната заперта, почитал книгу, взятую у
школьного друга и подумал, что пора и библиотеку навестить. Наверняка найдется что для чтива. Вечером еще раз зашел к девчонкам. У них по свойски расположился парень. Сидел у кровати Л. и рассказывал о себе.
-Привет,- встретила она меня. Давненько не был, проходи и присаживайся. Говорят, ты зарабатываешь стаж по вечерам.
-Только практику, у меня классный геолог на участке. Спешу кое - чему у него научиться. Немец Август, рационализатор и секретарь комсомольского бюро шахтоуправления. А как у тебя дела?
-Осваиваюсь. А у меня старший маркшейдер немец, Наркелюн.
Парень, что сидел рядом с ней, начал рассказывать анекдот. Я дождался окончания приключений Карапета, и усмехнувшись, когда все заливались смехом пошел вон.
-Ты заходи, услышал я голос Л.
Я долго не мог уснуть в этот вечер и спал плохо.
Утро встретил в отвратительном настроении. Но размялся, облился холодной водой и почувствовалсебя в норме, Воду нам доставляла водовозка из артезианских скважин и разливала по деревянным бочкам с кранами. В столовой выпил бутылку молока с батоном. Уже шагая к шахте, подумал. Какую тему разговора выберет с Кудрявцев.?
Едва зашел в отдел, как меня перехватил Август.
-Пойдем со мной, разговор есть.
Зашли в «красный уголок» - место проведения собраний, заседаний, приема гостей.
Тебе нужно стать на учет в горкоме комсомола.
-Знаю, но шеф нагрузил срочной работой. Как только освобожусь так сразу и поеду.
-Ну дела! А еще он же попросил поговорить с тобой, чтобы не очень контактировал с Кудрявцевым. Ты остаешься с ним один на один.
-Он боится, что я государственные секреты выболтаю. Я что, из детского сада сюда пришел, но вы должны знать, что карательные органы еще и воспитывать должны. Понадобится я отвечу, как комсомолец.
Август внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
-Смотри, чтобы он тебя не перевоспитал. Кудрявцев грамотный фашист.
-Не знаю. По разговору интеллигент. Стихи хорошие любит, мне ничего не навязывал. Гимнастикой йогов перед уходом минут 20 занимался.
-Йогу я видел. В общем, я на тебя надеюсь. А если будет о чем-то просить, поделись. Вместе подумаем, как быть.
До обеда я работал, не отрываясь. Август подходил, хмыкнул и буркнул:- «Понятно». Я промолчал, мне тоже было понятно, что я готовлю планы для нового горизонта горных работ – действующие порядком износились. После обеда мне позвонил из комбината помощник главного маркшейдера.
-Привет, как поживаешь?
-Нормально, осваиваюсь.
-Приходи сегодня до пяти часов, получишь в кассе подъемные.
-Вот это прекрасно, у меня в кармане только на завтра и осталось.
-Поздравляю,- он отключил телефон.
До вечера мне удалось уже на третьем планшете закончить все кроме штампа. Шеф несколько секунд размышлял, но дал добро, а я уже собирался давить на него бедственным положением с финансами.
Я стал впервые обладателем почти полутора тысяч рублей и немедленно устремился на почту. Перевел половину денег домой, оставшуюся треть положил в сберкассу. У отделения милиции встретил Альберта.
-А ты чего здесь забыл,- пошутил я, и он тяжело вздохнул.
-Да вот, хожу каждый месяц, отмечаюсь в милиции, чтобы было известно – я никуда не сбежал, живу и здравствую.
Я был ошарашен и не понимал, как это комсомолец и секретарь комсомольской организации, как преступник находится под надзором!
-Мои родители были высланы сюда в 1942 году из Поволжья. Они уже умерли, а я до сего времени считаюсь, у некоторых дядей, неблагонадежным. Он мрачно усмехнулся.
-А если…
-Ничего не надо, только хуже сделаешь и мне, и себе можешь навредить.
-Но это не нормально. Этого не должно быть.
-Давай закончим этот разговор.
-И Виктор тоже отмечается?
Виктор тоже работал геологом в нашем шахтоуправлении, но на другой шахте.
-Конечно, здесь много таких, не удивляйся, и забудь. До завтра.
Мы простились, а я никак не мог понять. Почему?
Возле общежития, на двух столбах висела волейбольная сетка, и парни четыре на четыре играли в волейбол. Я уже на третьем курсе пристрастился к этой игре, играл за команду техникума. Игроки были откровенно слабенькие. Но в соседнем общежитии жил Вадим, что окончил техникум на год ранее меня и работал горным мастером. Побежал к нему, а он спал перед ночной сменой. Мой стук разбудил его, и я извинился.
-Что-нибудь нужно?- Спросил Вадим.
-Хотел пригласить в волейбол постучать.
-Около общаги? Так минут через двадцать буду. В общежитии был еще волейболист из нашего выпуска и мы втроём по несколько раз выиграли у четверых а потом и шестерых игроков команды соперников. Стемнело. Закончили играть, и я побежал в шахтную столовую поужинать
2.
Утром я поделился услышанным от Августа, с Леонидом хорошим товарищем, с ним мы оканчивали среднюю школу, далее техникум и вместе приехали на работу. Он получил направление в шахтострой, и вел туннель для строящейся ТЭЦ.
-Как то не верится. Может быть, вина родителя была велика.
-Сталин говорил, что дети за родителей не отвечают,- возразил я.
-Да, но кто-то посчитал иначе, разные люди и разные подходы.
На работе, глядя на Августа, меня все время сверлила мысль. Почему он не борется за свое человеческое достоинство? Комсомолец, рационализатор вожак, вот образования бы ему. Практик хороший, едва ли поднимется выше геолога участка. В конце рабочего дня я шепнул Альберту, что хотел бы поболтать с ним минут десяток.
-Секретничать будем?
-Ага, я засмеялся, одна идея есть.
Опустившись с крыльца управления, мы двинулись к стволу шахты.
-Альберт, а почему бы тебе не поступить в техникум для начала.
-Да поздно, наверное. У меня семья, дочь годовалая. Вон твой шеф практик, а работает главным, и вы участковые не скоро подвинете его. Он горный директор административной службы.
-Альберт, я через год буду пробовать поступать в институт. Через несколько лет здесь будет тесно от инженеров. Ты на два года старше меня, со мной учились парни с 1923-25 года рождения они войну протопали, кто до конца, кто раньше демобилизовался, госпитали прошли. Замечательные парни. Они не считали, что поздно. И с производства приходили переростки. В нашем техникуме теперь есть специальность, рудничная геология.
-Да, наверное, стоит подумать о вечерней школе.
-Вечерняя школа! Разве что по тем предметам, которые будут на вступительных экзаменах. Зачем тебе цветочки, исторические повороты и баталии.
-Не вороши душу.
Я махнул рукой пошел в отдел. Уже на ступенях услышал. «Я подумаю».
Молодец Август, подумалось мне, и чуть спустя, а ведь тут и моя заслуга.
Работал с упоением, когда Казанцев приступил к зарядке.
-Не хотите попробовать комплекс йогов.
-Знаете, я привык к своему. Он динамичнее. Я был хиляк в детстве и много болел. Врачи не пустили меня на Южный Урал в среднегорье. Думаю, что гимнастика ежедневная и туризм меня излечили.
-Вполне возможно, свежий воздух и физические нагрузки, это лекарство.
Перед уходом он спросил, что я сейчас читаю._
-«Рудин», Тургенева»,- соврал я.
-Я бы посоветовал взять в библиотеке томик Маршака с переводами различных поэтов Шекспира, Бернса, он и у нас недавно появился. Там есть замечательные стихи из прошлого, но как они звучат! И сегодня можно черпать философские мысли.
Он попрощался, как обычно чуть наклонив голову, а я подумал что о Бернсе и не слышал ранее.
Вечером я зашел к Лоре, и вновь увидел там соперника. Мне захотелось повернуться и уйти, убежать. Но я остался. Сегодня она показалась мне особенно прекрасной. И я спросил, не сможет ли она побывать в библиотеке и взять для меня томик переводов поэтов Маршака Шекспира, Бернса. Мне срочной работы шеф подкинул, но вечером можно и посмотреть. Это новые переводы. Говорят что-то близкое к волшебству.
-Такие вещи называются шедеврами,- заметил гость.
-Ты их читал? Действительно так?
-Стихи не в моем вкусе и тем более древность – более трех веков назад...
-Хорошо я непременно зайду после работы и для себя подберу, что-нибудь,- пообещала Лора.
Я уходил в прескверном направлении и решил прогуляться до парка, в черте которого находился и стадион. Жара спадала. Октябрьские дни передвинулись в третью декаду. В летнем кинотеатре шел фильм «Подвиг разведчика».
Утром у входа в управление объявление об отчетно-выборном комсомольском собрании шахтоуправления. Дата. Время. Я сажусь за свои планы. Подходит Август и подает руку. С улыбкой сообщает, что послал письмо в техникум с просьбой выслать условия для поступления.
-В случае неудачи будешь виноват ты.
Не дожидаясь моей реакции, быстро уходит. Немного спустя, подходит главный геолог. Посмотрел и ушёл. А перед обедом и мой шеф появился. И тоже молча удалился. К вечеру мне настолько надоели цифры у скважин, что в глазах рябило от них, и вот появился Август с кучей образцов.
-Вчера был на нижнем горизонте и посмотри , что насобирал.
Самородную медь я отделил из общей кучи в первую очередь, за ней последовали галенит или свинцовый блеск, кубики пирита с характерной штриховкой, Белые кристаллы кальцита или известкового шпата, мелкие кристаллики кварца, а вот один образец заставил меня задуматься. К этому времени у стола собрался почти весь отдел. В образце нарастая на желтые непрозрачные кристаллы, расположились зеленоватые прозрачные. Я никак не мог вспомнить, что бы это могло быть, и попросил у Августа иглу, забыв, что таковые есть и в моей готовальне. Вспомнил и достал циркуль.
-Не нужно царапать: твердость и желтых и зеленых по Моосу – 4.
-Вспомнил желтый это халькопирит, зеленого не помню, хоть убей.
-Кто помнит,- спросил Август у окружающих.
-Сфалерит, наверное,- наконец выдал геолог Виктор.
-А точнее, - не унимался Август.
-Клейофан,- вдруг, раздался голос, и все головы повернулись, на звук. Практикантка геологиня Верочка сидела с раскрытым учебником и мило улыбалась, а черный минерал называется сфалерит, а зелёный клейофн.
-Верочка, а помнится, ты назвала вчера только три минерала, не определила кальцита, халькопирита, и того же клейофана, а сейчас шпаргалила по учебнику.
-Вот маркшейдер, а минералы знает, учись и контактируй, чем тебе не пара.
-Так он имеет другой интерес. Зачем я ему.
Я почувствовал, как начинаю краснеть и довольно громко рявкнул.
-Кыш, делом займитесь геологи, минералоги. Кончен бал.
-Испортил песню,- с растяжкой пропел Виктор.
Конец рабочего дня, мимо меня прошла Верочка, вздохнула:- «До свидания, сэр».
-До свидания, мисс,- отозвался я.
-Вы, оказывается, и минералогию неплохо знаете,- заметил Кудрявцев уходя.
-Не минералогию, а минералы. В детстве собирал коллекцию, к профессору Клеру в гости однажды напросились. Для нас с приятелем как-то легко удавалось запомнить названия минералов, и даже химические формулы. Хотел бы получить специальность геолога, но в Свердловских техникумах таковой не оказалось. Вы не опоздаете?
-Да, надо спешить. До свидания.
Я, поработав часа полтора, ушел домой, где меня должны были ждать стихи Шекспира. Однако Лора огорошила. Книгу перехватил её новый знакомый. Я не стал выяснять подробности и, простившись, направился к Николаю, но в обход, чтобы Лора не увидела в окно. Получив разрешение, вошел.
-Ты просто свинья,- чуть громче обычного заявил я и захлопнул дверь.
По пути домой меня встретил Петр – парень нашего выпуска.
- Зайдем ко мне,- предложил он, у меня стоит бутылка вина.
-Нет настроения сегодня, пусть еще постоит. У себя включил репродуктор.
Передавали концерт по заявкам. Незаметно задремал, а когда проснулся, обнаружил рядом на тумбочке том переводов Маршака с сонетами Шекспира
Весь вечер я читал стихи, перечитывал. Они блестели замечательными мазками из слов, которые складывались в строчки, строфы и сонеты. Но постепенно мне начало надоедать однообразие темы, хотя я понимал, что это тоже искусство прекрасного. И вот конец двадцать первого сонета, который мне особенно понравился. Я постарался его запомнить. После этого я принялся за Бернса, а засыпая, подумал, что лучше хвалить или поспорить. Какова будет реакция моего визави?
3
Утром, захватив книгу сонетов, забежал в столовую, заказал две котлеты и
два куска хлеба, помчался на работу. На ходу я проглотил нехитрый завтрак, напился теплой воды из бачка. Шеф сидел за моим столом и сверял данные по скважинам. Он посмотрел на меня на часы.
-Еще без пяти минут подсказал я.
-Сегодня я должен был сдать половину планшетов.
-Извините я и без того вытягиваюсь в струну. Сегодня закончу и шестой.
-Вот здесь у тебя ошибка. Он показал на скважину, где десятые доли процента по меди и свинцу были одинаковые.
-Виноват я это исправлю,- и уже сообразил, Как буду исправлять.
-Возьми у Казанцева хлорку. Или пусть он уберет.
-Евгений Андреевич, у вас хлорка имеется?
Он подошел к моему столу. С пузырьком и кисточкой. Шеф показал, что нужно удалить. И удалился. Я наблюдал, как через пару мазков, начали исчезать
Две цифры. Казанцев ждал и скользнув по «ГОСЗНАКу*» мягкой резинкой, попросил:- «А можно, я закончу работу». Я кивнул, давая добро. Казанцев сделал точную копию.
*Чертёжная бумага, заменившая после войны импортный «WATMAN».
-Спасибо за урок,- поблагодарил я.
- Мне тоже было важно поработать с вами.
До обеда работал, не разгибая спины. Обедать отправились с еще одним маркшейдером. Он заказал заливное мясо, борщ, отбивную и компот; я винегрет, суп лапша, шницель с картофельным пюре и компот. Узнал, что он из Белгородской области, едва не женился перед отъездом. Предлагали железорудный карьер Кривого Рога, но выбрал Джезказган. Не знал, что тут лагеря и заключенных по статье 58 предатели и враги народа, но тоже люди и работают нормально. Он и рассказал мне, что художник инженер-полиграфист, работал в каком-то секретном ящике*. Остальное темное пятно, может разговоришь, но осторожно.
Перед уходом ко мне подошёл шеф посмотрел, хмыкнул. Мы вновь наедине с Кудрявцевым. У него не очень срочная работа, оформить заголовок стенной газеты шахтоуправления. В Верхнем правом углу я вижу контур женщины рядом с теодолитом, в левой части верху бурильщик за перфоратором в карандаше. Хорошая композиция и Выполненние не хужечувствуется твердая рука, человека с фантазией.
-Устали? ,
-Да нет. Просто интересно.
-Сколько вам лет?
-Девятнадцать стукнуло. Летом еще выступал за юношей команды техникума по легкой атлетике, без особого успеха, правда.
-Я бы вам не советовал распыляться, хотя и мне давали такие советы, но в молодости хочется всего и как можно больше.
-И девушек не выдержал я.
-Нет, нет и нет. Тут я бы никому не советовал многого. Это распущенность.
-Я Вчера читал сонеты Шекспира и немного Гейне.
-Ваши впечатления. Сонеты немного утомляли, наверное, однообразие темы. Все, как бы, повторяется. Хотя блестящие рифмы, переводы не всегда отражают картину события, мне отец об этом говорил, а английского я не знаю.
Изучал то французский, то немецкий. Мне больше понравился сонет 21, особенно финал. Такие вот первые впечатления.
-Замечательно. Сонеты, как известно из любовной поэзии. Отсюда однообразие темы, но 150 сонетов, и все таки они разные, а это богатство стиха. Можете напомнить финал.
Я не надолго задумался и
"Я не хочу хвалить любовь мою,
Я никому её не продаю".
-Теперь я вспомнил, и даже первую строку.
"В любви и слове правда – мой закон"...
Прочитал он первую строку.
-Это может быть эпиграфом к любому произведению.
-Я бы поспорил с вами, но оставим на завтра. А что вам у Гейне понравилось. Это для того, чтобы я посмотрел.
«Материю песни её вещество
Не высосет автор из пальца
Сам бог не сумел бы создать ничего
Не будь у него матерьяльца».
-Вот бы достать Гейне на немецком языке.
-Понятно вы атеист, но и с этим можно поспорить. А стих великолепен.
-Давайте еще поработаем, мне сдавать работу завтра.
Я работал, как одержимый и думал, что такое может мне преподнести по закону божьему Казанцев. Я зашел перед второй сменой в буфет, взял молока ,батон и несколько ломтиков колбасы для ужина.
Леонид пришел ко мне и сразу вопрос.
-Ты чего это долго задерживаешься?
-Да шеф загрузил работой, делаю планы к пересчету запасов на нижележащем горизонте. Оказывается у нас не только медь, но цинк и свинец – полиметаллы выходит.
-Да я знаю. На Фабрике и свинцовый передел будет, а вот о цинке не слыхал. В следующем году, закончив туннель, начнут водохранилище заполнять.
-Ты поэзией увлекся .
-Знаешь, один ЗэК посоветовал. Переводы Маршака почитать, интересный мужик. Я ему сегодня выдал комментарии. Но и стихи приличные. Посмотри сонет 21.
Он прочитал, а на лице никакого выражения. Я не стал задавать вопросов.
-Надо будет и мне сходить в библиотеку,- сказал он, уходя.
4.
Я пришёл пораньше, чтобы не задерживать Шефа. Ему производить замеры
остатков руды на пяти шахтах, но еще два маркшейдера уже ждали его. Оба работают по второму году, получилось, что за год почти полностью обновился состав маркшейдерской службы. Одна женщина работает уже несколько лет. У неё одна шахта, с плановой добычей, как и у моей , которая поменьше. Там начальник казах, говорят большой хитрец и план выполняет так, чтобы иметь 200% прогрессивки. Маркшейдер тоже получает по три оклада, побольше нашего главного. Я за половину месяца получил 500 рэ и не кашляю.
Мне задание: планшеты в рулон и вперед, за орденами. Нужно найти главного геолога ГРП и передать материалы, получить замечания, если таковые будут, там же выполнить и вернуться для продолжения работы.
Через четверть часа я в кабинете главного геолога. Он грузноват и лет ему , чтобы не ошибиться от50-и до 60-и. Лицо пополневшее, глаза внимательные. Он показывает на стул.
-Присаживайтесь, а Иван Иванович, никак заболел? У казаха небольшой акцент.
-Да нет у него замер отвалов руды по всем шахтам.
Я разворачиваю планшеты, он изучает первый и переводит взгляд на меня,
-Не помню вас, первый год, наверное, работаете.
Мне хочется поёрничать.
-Да нет второй, в прошлом году, горным съёмщиком три месяца работал на практике и летом полтора месяца в комбинате «Березовзолото». Да! Во время войны два года в слесарной бригаде трубил..
-Сколько же тебе лет?
-Много. Девятнадцать стукнуло.
-Кто планшеты делал, не ты ли?
-Что-то не так?
Так, потому и привез.
-Сколько получаешь за работу?
-1000 целковых.
-Переходи к нам, будешь получать 1200 рублей, плюс двадцать процентов
полевых, это почти полторы тысячи, да еще и премиальные, если заработаешь. В сумме около двух,
-У меня закружилась голова,- и я сказал себе: спокойно, подумай, не спеши.
-Не получится, я приехал по направлению и обязан отработать 3 года.
-Я попробую договориться с главным комбината. Не тороплю. А почему исполнителя работы не записали.
-Иван Иванович сказали оставить пустоту.
-Придется немного поработать.
Он вышел и попросил занести тушь и ручку с пером. А я не подумал, что здесь меня засадят за черчение. «Нет не для того четыре года в техникуме мозги сушили. Мы еще натворим кое-чего». Мне принесли ручку с чертежным пером, попросил еще и вечное перо для подписи. Через полчаса работа была сделана. Главный геолог пригласил еще несколько человек.
-Я бы хотел, чтобы каждый из нас вот также делал свою работу,- он провел рукой по воздуху над планшетом.
А я по за спинами хотел потихоньку удрать.
-У меня остался вопрос, а он удирает. Когда можно ожидать остальные планшеты.
-В четверг на следующей неделе, если не случится катастрофы.
-Прекрасно, с этими начинать работу немедленно и отчет сдать к концу года.
В шахтоуправлении, куда я явился, Иван Иванович сидел грустный.
-Твоя шахта опять проваливает план.
-Вы так говорите, будто я главный виновник, а я еще по-хорошему в дела шахты не влез. Где-то, что-то, бурят, взрывают, гребут, везут к стволу, выдают в отвал. Мое дело сделать съемку, пополнить планы, сверить расчеты. У Вас есть претензии к моей работе. Я только начал работать и сразу две шахты, оклад по
испытательному сроку. Сказал товарищу, он проконсультировался у юриста и.
Знаете, что ему сказали... И главный геолог ГРП предлагал перейти к нему. Обещал заработок, более здешнего, в два с половиной раза. А я, между прочим, половину подъемных домой выслал. Там у отца четыре рта и заработок 800 рэ.
-Завтра будет приказ о назначении тебя маркшейдером по капитальным маркшейдерским работам, с окладом 1320 рублей. Премия будет по выполнению плана шахтоуправлением.
-Да! И на том спасибо. Сегодня не уйду пока не закончу планшет.
Вечером я молчал. Казанцев свою зарядку сделал, а я сидел за планшетом.
-Вы расстроены, как я понял,- решился он заговорить. Ни одна система в мире, не обеспечивала справедливой оплаты труда. У нас большинство получает меньше чем в странах Европы, даже в Германии за ту же работу платят больше.
-Наверное, мне надо было согласиться на переход в ГРП, главный геолог обещал урегулировать дело о переводе.
-Почему вы выбрали Джезказган?
-Я знал, что это крупнейшее в стране месторождение и после войны будет бурно развиваться, а это интересно и обещает применение способностей, отец считал меня способным. И деньги выслал ему, чтобы уверить у меня все хорошо.
Иван Иванович, оказывается, не имел права назначать мне испытательный срок.
Я так хотел поговорить с вами о поэзии Шекспира, но вам не до того.
-К черту всех, да здравствует культура и поэзия в частности, Но начну я.
-Еще в школе нас призывали не судить строго прошлое. Три века назад поэзия еще искала себя и тем не менее были созданы замечательные вещи. А сегодня есть поэты, у которых: «Трактор в поле дыр, дыр, дыр. Мы за мир», Кроме сонетов у Шекспира, трагедии по которым можно сегодня находить и среди нас подобные Яго типы встречаются. Вот теперь–пожалуйста, с удовольствием послушаю вас, Евгений Андреевич.
-Вы все довольно быстро схватываете, умеете слушать. Вы будете быстро двигаться, но больно падать. На земле много завистников. Да время накладывает отпечаток на все наши действия и окружающий нас мир тоже. Шекспир не мог знать трактора, как мы не знаем возможностей наших потомков, хотя мы начали думать о будущем, фантазировать. Надеюсь, вы читали рассказы Ефремова: «Голец подлунный», «Алмазная труба». Думаю лучшие произведения этого самородка еще впереди. Но есть не переходящие ценности – сонеты Шекспира часть этого жанра поэзии.
-Спасибо, а учителя говорили, что я довольно ленив. Но стараюсь исправиться, как видите.
Закончил я планшет в сумерках, а добирался домой в сплошной темноте, если не считать звездного неба над головой. Да множества огней на эго-западе над лагерной зоной. По пути заглянул в магазин, который работал до полуночи,
купил колбасы, батон, пачку чая. Дома меня ждал Леонид.
-Я разговаривал с нашим главным, он возьмет тебя. Оклад– как у всех 1440 рублей.
Вчера я возможно и задумался бы над таким предложением, но сегодня… Я громко рассмеялся. Это уже третье предложение за один день. Премии будут?
-А чёрт его знает, ни я ни Петр не получаем.
-Я завтра уже маркшейдер по капитальным работам с окладом 1320 рэ и
с премией по шахтоуправлению. Кроме того мне предлагали работу в ГРП, с зарплатой более 2000 рэ. Я же решил пока не бегать. Надо закончить халтуру и
получить сколь отвалят..
-Но в шахтострое разнообразие и точность работ, это прекрасная практика, на будущее. самое интересное в нашем деле, впрочем есть и минусы. Главный
маркшейдер придира, вечно чем–нибудь недоволен. Говорят дома в семье не все гладко, так он и бесится. Но, наверное, ты прав. Начать прыгать...
-Допрыгаешься,- закончил я.
5.
Сегодня я закончил планшет до конца рабочего дня, выбрав такой, где граница залежи и контур рудной залежи оставляли треть планшета пустой и, среди оставшихся, было еще два таких же. Август подходил ко мне и просил не
забывать что сегодня собрание. Спросил, буду ли я выступать? «Посмотрим по ходу собрания», не люблю обещать.
Доклад длился минут двадцать, после чего Август попросил и членов комсомольского бюро рассказать, что сделано. После некоторого молчания выступил ответственный за производство. Рабочих у нас двое: один в мехцехе и он уже подал заявление на выход из комсомола по возрасту, второй
в бригаде взрывников сейчас готовит забои к отпалке. Прогульщиков нет, лентяев нет. О рационализаторах Август рассказал. В профсоюзных субботниках
все свободные от работы принимают самое активное участие. У нас же специфическое производство. Вот новичков я призываю не отсиживаться в кабинетах и дома.
В таком же ключе выступили и остальной состав бюро. А вот секретарь комитета комсомола комбината выступил с разгромной речью. Все плохо приема в комсомол нет, секретарь не работает, три должника по взносам, нет наглядной агитации о комсомоле и делах комсомольских. Он даже пообещал, что работа нашего секретаря будет заслушана на бюро с соответствующими выводами. Я поднялся.
-Мы разные, но все воспитаны войной, главное – это все комсомольцы добросовестно делают свое дело. Как в войну, все для фронта, для Победы. Август рационализатор, он и мне помогает в некоторых делах, не отсиживается. Перед собранием едва ли не с каждым поговорил. Я еще не вник во все тонкости работы, но думаю, он один многие вопросы решал. А чем помог комитет комсомола вы не сказали, а я ждал. Работу бюро и организации признали удовлетворительной. А вот меня избрали в бюро.
На рудник члены бюро уходили вместе. Август предложил нам подумать над планом работы и уже к понедельнику дать предложения. Я предложил тут же, провести кросс на 1000 метров, посвященный 33 годовщине Октябрьской революции.
-Подумай, где и сходи на стадион к физоргу рудника. А потом собирай нашу команду. Может быть, это будет общерудничный кросс. Посоветовал Альберт.
-А мне так хотелось вставить фитиль секретарю. Чего это он на тебя надулся, словно оголодал.
-Старая история и ворошить не хочется,- он протянул мне руку,- до завтра.
Ночью прошёл первый, за мое пребывание, здесь, дождь. Он принес прохладу, хотя только прибил пыль на тропинке к шахте. В отделе Август попросил меня позвонить начальнику шахты. Оказалось, что нужен восстающий для вентиляции, ближе к забою верхней пачки, но в стенке камеры, чтобы не мешал работе. Август показал, куда лучше подвести восстающий*. Подготовил данные и вперед. В поле шахты начали подрезку одного целика**. Странно, но последний из богатющей руды, для выполнения качества по руде. Заскочил в столовую и в отдел прибыл к обеду. Только уселся за планшет, шеф объявился с вестью, что планшеты нужно сдавать в пятницу утром.
-Все нормально, пять планшетов – пять дней! Проблем не будет.
-Но тебе нужно будет проверить во вторник засечку восстающего.
-Это половина дня. Успею.
-Может быть, подстраховаться и поработать в воскресенье. Дам отгул перед праздником или после.
-Лучше пятого ноября.
-Вот и договорились.
Конец рабочего дня. Опять остаёмся с Казанцевым наедине. Опять разминка. Сегодня и я пробую принять позу, как и Казанцев. Он улыбается.
Мои коленки не хотят прилипнуть к полу. Казанцев советует положить на них кулаки и придавить, но вскоре ноги начинают болеть, и я поднимаюсь.
-Будете продолжать, все получится, успокаивает он.
-Евгений Андреевич, я слышал в лагерях люди постепенно превращаются в
дистрофиков, меня во время войны тоже кое-кто так называл. А по вам этого не скажешь.
-Мне можно сказать повезло, если лагерь считать чем-то вроде рая. Но поверьте это не рай и не ваше место в общежитии. Вы не поверите, но я не знаю
За что я сижу и сколько мне сидеть.
-Но этого просто не может быть. Вы просто жестоко обижены властью…
-Когда–нибудь, Володя, вы вспомните наш разговор. Вы многого не знаете в нашей истории. Революцию делали люди с чистыми руками. Гении. Никто не рассчитывал, что большевики продержатся так долго. Это длинный разговор и мне не хотелось бы посеять в вашей душе сколь-нибудь сомнений. Скажу вам только, что очень рано ушёл из жизни Владимир Ильич, задержись он лет на десять и наша страна могла бы развиваться по-другому.
Мне вспомнилась мама, которая говорила, что через два года после ввода НЭПа, страна кормила себя, собственным продовольствием, и сытый народ, наверное, мог восстанавливать разруху от Первой Мировой и Гражданской войн. Впервые у меня зародилось мнение, а не рано ли мы свернули НЭП? Но Казанцев? Впрочем, может быть, он кому то сильно мешал, как молодой граф Монте-Кристо, как аббат Фариа.
-Вы меня не слушаете Володя, - донеслось до меня.
-Извините, кое-какие мысли забродили, если интересно, то думаю, вы кому–то сильно помешали. Нет?
-Я и сам пришёл к такому же выводу, но не мог вычислить. Перебрал все окружение.
-Значит не все. Или человек был вне подозрений. Нужно просчитать еще и еще раз. Дело стоит того. Но, извините, мне нужно закончить планшет.
*вертикальная или наклонная горная выработка, пройденная снизу вверх.
**часть рудного тела, оставленная для устойчивости горных пород или руды.
6
В воскресенье побывал на стадионе, где школьники гоняли мяч поперек рыжего поля. Объявление гласило, что в шесть вечера матч по футболу межу командами рудника и Карсакпая. Физрук, мое предложение провести кросс, встретил без энтузиазма.
-Нет номеров, хотя ткань найдется. Кроссовок тоже нет,
-Может быть, профсоюз наш поможет.
-За пять дней,- он засмеялся, но подумав, буркнул,- я попробую.
Я поспешил на шахту. Работал без перерыва, к шестнадцати часам планшет был готов. Я даже начал второй, но подумал, что и шеф вряд ли оценит мои усилия. В столовке заказал шикарный обед: Салат из свежих помидор, борщ, отбивную с жареной картошечкой и томатный сок. Но душу корила думка, что там, в Свердловске на столе.
Сосед по комнате оторвался от чтения переводов Маршака. Тебя искала девица, а позже и парень. Он Леонидом назвался. Я помчался к моей любимой,
Леонид может и подождать. Но, какая проза, девчонки сидели без денег, у них не выплатили аванс, я отвалил им по сотне, сказав, что если не хватит, сниму в
сберкассе. Они тут же начали собираться в магазин за продуктами. Я же, мечтавший пригласить Лору в кино, поплелся искать Леонида, думая, что и он
сидит без денег. Леонид же просто хотел узнать, как мои дела. Аванс он получил и даже семь сотен положил в сберкассу, Я предложил пойти на стадион и приобщиться к местной культуре. Вход был свободный, а игра уже началась и
шла ни шатко, ни валко. В «нашей» команде, выделялся парень небольшого роста, техничный, а спустя совсем немного времени, можно было бы сказать, и умница Он словно угадывал движение игроков и отдавал пас или в нужную точку, или в нужное направление. Я поинтересовался у рядом стоящего парня.
Кто он?
-Ты, что с Луны свалился – это же Лаутон*, наш Лаутон!
-Не с Луны недавно приехал и первый раз на футболе.
-Вона как. Это Георгий Лаут, Капитан и играющий тренер. Хорош мужик?
-Потому и спросил, как видно технарь замечательный.
Через несколько минут Лаутон выдал отличную передачу девятке –центральному форварду тех времен, крепышу и он сильным ударом открыл счет.
Стадион где собралось около двух тысяч игроков взорвался криками, свистом , аплодисментами. Джезказган явно доминировал над Карсакпаем и в конце первого и во втором тайме, в котором место на воротах занял мой однокурсник Петр. Три безответных мяча получили гости в свои ворота.
Через несколько лет Георгий Лаут расскажет мне что в1940-41 году играл футбол и хоккей в Куйбышеве в команде Крылья Советов с Гурышевым и Хлыстовым, которые в 1954году вошли в сборную команду СССР и стали чемпионами мира. Его же, вместе с другими немцами, выслали в Казахстан. Теперь Лаут работал главным бухгалтером рудничной больницы. Уже в 90-ых годах я узнал Что Лаут привёл любительский "Горняк" в чемпионы Казахстана.
Домой мы шли мимо Дворца Культуры горняков, - самого монументального сооружения с высокой лестницей и белой колоннадой. Звучала музыка. Я предложил зайти посмотреть на публику и Леонид не отказался. Я купил билеты по полтиннику. Огромный вестибюль с балконом, на котором расположилось трио. Зазвучал фокстрот, но я его терпеть не мог. Мы наблюдали за танцем и… Лора танцевала все с тем же парнем, он что-то шептал ей в ухо, она улыбнулась и зарделась вот и Валентина плыла дорожкой с парнем в горняцком кителе инженера. Появилось желание сбежать, пока меня не засекли, Но мы остались. Я подсмотрел себе партнершу, и только раздались звуки танго, предложил руку жгучей брюнетке. Танцевала она тяжеловато, впрочем, и я был не примой танца, хотя с Лорой танцевалось легче, она лучше понимала партнера. Пропустив несколько туров, я пригласил ее на вальс. В легких па назвал себя, специальность и город Свердловск.
-Вы скованно держитесь, я не буду кусаться.
Похоже, она расслабилась и ответив, что зовут её Евгения, закружилась свободнее. Посде танго мы прошлись по дворцу, за дверями под звуки пианино Женский голос пел русскую народную «Пряху» - и очень даже неплохо. Я видел, что Леонид тяготится здешним пребыванием и предложил закончить первый экскурс.
Месячный отчет по горным работам. Обе мои шахты выполнили план по всем показателям. Это Август внес очередную рационализацию по подрезке богатых целиков, да еще поближе к стволу шахты, чтобы доставка руды не тормозила рабочий процесс.
С отчетом провозился весь день, но сегодня пришлось задержаться и моему шефу и шефу геологов. Казанцев сидел и улыбался, очень интересно. Завтра узнаю. Мой шеф, пока я сводил концы с концами, подходил несколько раз, а потом приглашал Августа покурить, хотя ни он, ни Август не курили. Это он на мне отыгрывался в полной мере. Мадам, у которой было шесть очистных забоев или добычных камер, сдала свой отчет и даже отпросилась домой пораньше. У меня объём добычи руды почти в пять раз больше, и я еще терпел шпильки шефские.
В девять часов вечера все расходятся, а я уродуюсь, над очередным планшетом, да еще и голодный как черт. Через час и я «сматываю удочки», посылая всё к чертям. Дома черствый хлеб, чай немного горбатого от времени сыра. Пробую читать сонеты, но глаза начинают слипаться. Да еще Петр ворчит, что электролампа спать не даёт. Встаю, поворачиваю выключатель и проваливаюсь в черноту.
Теперь я начинаю спешить, и новый планшет получается не такой изящный. Но еще до ухода и геологов и маркшейдеров принимаюсь за следующий. Август тоже сидит и что-то пишет. Закончив подходит ко мне и предлагает пойти домой. За пределами зоны он задает прямой вопрос.
-Так о чем ты беседуешь с Казанцевым.
- В последнем разговоре он коснулся того, что рано умер Ленин, что наше государство могло развиваться по-другому. Я согласился – наверное, рано отказались от НЭПа. Мать рассказывала, что через два года в стране было изобилие собственных продуктов.
-А кто была твоя мама?
-Служанка у знаменитого доктора.
-Он фашист, а ты с ним обсуждаешь политические вопросы.
-Какой он фашист, он не знает, за что сидит, понимает, что его кто-то убрал с дороги, чтобы не мешал, история знает немало подобных случаев.
-Смотри, чтобы тебя кто нибудь не заложил. Для количества исторических аналогий.
-А знаешь я в техникуме, однажды, выступил против лауреата сталинской премии, меня проводили с трибуны аплодисментами и вот он я перед тобой.
Не надо выдумывать, а правду в глаза резать, и не шептаться по углам.
-Фашисты они тоже как бы за правду стояли, и предатели наши, В общем, я тебя предупредил. Я был уже у общежития, Август повернул направо и домой.
Четверг, у шахтоуправления меня перехватывает начальник шахты Центральной. Они с Августом договорились пойти в шахту, чтобы подключить в работу новые очистные забои. Желательно и мое присутствие. Я согласился, хотя у меня оставался последний планшет – как они мне осточертели. Заглянул к шефу. Доложил что начальник шахты приглашает в шахту. Он пожал плечами:- если успеешь, завтра к десяти часам все закончить, нет возражений.
Уже в шахте Август предлагает начать экскурс с борта отработанной залежи, где он уже присмотрел один участок, опробовал его и получил промышленное содержание руды, хотя и ниже планового.
В отбитых кусках была видна редкая вкрапленность золотистого халькопирита и она прослеживалась по стенке метров на десять. Начальник шахты Мелом обозначает границы, по центру в круге выводит жирную единицу. Отправляемся дальше, постукивая молотками. Небольшой выступ, и начальник
Предлагает замерить расстояние до ближайшего Целика. На рулетке отсчет 13 метров. По обе стороны от выступа Шестнадцать метров, но Август внимателен,
С одной стороны он на глаз прикидывает, что содержание должно быть вполне допустимым . Теперь он пишет по стенке «ЦЕЛИК», а начальник шахты На выступе цифру 2. Половину дюжины забоев наметили мы по границе отработанной залежи, и столько же богатых целиков к подрезке. Мне предстоял хороший кусок работы по обеспечению новых забоев маркшейдерским обоснованием для картирования, а начальнику шахты – строительство узкоколейки, для погрузки и откатки руды.
В отделе я засел за ставший уже ненавистным планшет для геологической партии. Казанцев в этот день не занимался гимнастикой йогов. Я после ухода последнего сотрудника провел обычную разминку и перед асаной спросил, почему сегодня Евгений Андреевич отказался от обычной процедуры.
-Кто-то пожелавший остаться неизвестным, доложил главному геологу, чем я занимаюсь перед уходом в лагерь. Он меня предупредил, еще один сигнал и меня спишут на шахтные работы.
-И вы решили, что это был я?
-Тогда я сидел бы и молчал или удалился
-Хорошо хоть так, Я иногда начал задумываться над прошлым и, кое-что становится мне всё более непонятным. Я был невольным свидетелем разговора двух мужчин примерно за неделю до войны. Один из них говорил, что немцы уже сосредоточили около наших границ огромную армию, но и мы подтягиваем резервы, он блоялся , что могла начатья большая война…
-Это было в Свердловске?
-Да. Я хотел вечером рассказать об этом отцу, но заигрался и забыл. Вспомнил во время выступления Молотова по радио. У нас единственных в бараке была «тарелка». Отец включил ее на полную громкость и открыл дверь.
А мне сказал:- Это дело прошлое тех мужиков ты не видел…
-Видел, но только спины.
-Значит, не видел, не знаешь и, лучше об этой встрече забудь
-Я как бы забыл, Но вопрос остался. Мужик в Свердловске знал, а в Москве не знали и не предполагали?
-Мы многого не знали, я вот тоже не знал и сижу, пятый год и не знаю, сколько мне еще сидеть. Иногда выть хочется, но когда-нибудь все тайное будет явным. Между прочим, у меня появились кое-какие мысли о возможном, человеке ответственном за мое сидение. Надо выстроить цепочку, если её концы сойдутся, личность объявится.
Он замолчал, а я принялся за свою работу. Когда он уходил, я посоветовал подумать и над тем – не совершал ли он какой-либо ошибки незадолго до ареста. Это тоже может быть немаловажным. Евгений Андреевич улыбнулся, горькой улыбкой и ушел, мягко притворив дверь. Мне было жаль этого интеллигентного человека, но с другой стороны – надо быть осторожнее в разговорах, подставить человека, как в кинофильме «Большая жизнь», довольно просто.
Около десяти часов вечера я поставил последний знак и радовался как ребенок. Уже, шагая домой, подумал – вот и кончились беседы с интересным, неординарным человеком.
8
На следующий день, сам предложил шефу отнести планшеты геологам, вдруг, еще ошибка обнаружится. Он согласился. Главный геолог встретил меня так, будто и не было той встречи. В это утро он выглядел усталым, но жестом пригласил садиться, усмехнулся, посмотрев на планшет, с которым я работал наспех. Передав планшеты для проверки и геологу, после ухода, вскользь, заметил, что деньги за работу будут сразу после праздника, а при получении нужно иметь паспорт.
-Спасибо,- поблагодарил я, у нас, кажется, могут задержать зарплату, будет совсем не безразлично. Шефу сказать, или вы позвоните.
-А у нас не задерживают,- заметил он,- и с шефом я переговорю, хотя тут секретов и нет.
Я попрощался и удалился. Исправлений в этот день не требовалось. Я отправился на шахту.
Больше у меня не было причин оставаться наедине с Кудрявцевым, этим неординарным человеком. Иногда мы обменивались репликами по литературе и он чаще всего советовал мне посмотреть стихи какого то современного поэта. На следующий день я скривился глядя на него, а он тихо сказал улыбнувшись. Теперь вы всё будете мерить эталоном Шекспира. Когда я отдался литературе, вспомнился Казанцев. Он будто предвидел моё увлечение,но скорее посеял зерно увлечения поэзией. Оно проросло спустя 50 лет. Сам я тоже посоветовал двум хорошим знакомым
почитать роман Д.Лондона. Один рудничный геолог стал отличным журналистом,
второй - горняк-технолог неплохим сценаристом.
-Только не говори мне что это судьба, сказал мне отец, после моего расказа. Это их величество случай, дает шанс людям, которые делают судьбу. Те кто уповают на судьбу и плывут по течению, почти никогда не достигают соей мечты.
После отпуска я был переведён в Щахтостроительное управление. А еще через семь месяцев На шахтоуправление Кресто-Запад. Незаметные собеседники иногда коренным образом меняют ситуации людей и Мира. А кто-то восклицает судьба.
После праздников шеф вручил мне четыреста рубликов новенькими купюрами. Триста я решил положить в сберкассу, а вечером Лора попросила в долг, у них опять задержали зарплату.
-Если триста рэ устроит, могу хоть сейчас выделить.
Она появилась через несколько минут.
- Ты такой богач перед зарплатой. А нас совсем забыл.
-Я по вечерам делал планшеты для ГРП, к подсчету запасов, а сегодня они нам заплатили.
-Ну, я побегу, надо в магазин сбегать, спасибо тебе,- она чуть коснулась, губами моей щеки, помахала рукой и исчезла, оставив лёгкий аромат духов.
С главным геологом ГРП я встретился еще раз, но уже два года спустя. Я к тому времени был назначен главным маркшейдером шахтоуправления, как и мой коллега – главный геолог. Наши предшественники и еще несколько «старожилов» составили группу по генеральному пересчету запасов всего месторождения. В предбаннике, я уже облачался в горняцкую робу, когда появился геолог шахтоуправления и с ним мой старый знакомый, который год назад был избран Академиком Казахской Академии Наук и возглавил отрасль ископаемых ресурсов республики. Он пристально посмотрел на меня.
-Наш главный маркшейдер,- представил меня главный геолог.
-Я предполагал, что вы пойдете в гору, но чтобы так быстро… Впрочем,
мы пережили такую войну, нам все по плечу.
После выезда и шахты, прощаясь с нами, он посоветовал продолжить учебу в институте,предупредив, что там тоже готовятся амбициозные кадры, готовые потеснить техников. А у меня уже были такие планы, а дальше подкатила и диссертация. Нет, нет, да и вспомнится мне Евгений Андреевич, как сложилась судьба этого ЗэКа. Обрел ли он свободу. К 1956 году джезказганские лагеря, прославившиеся своим восстанием летом 1955 года, были ликвидированы.
Рабочий класс пополнили кадры орг.набора и 80 человек из комсомольцев – добровольцев по путевкам из Краснодарского края. Город получил статус областного центра. К тому времени он уже покрывал 45% потребности страны в меди, а кроме неё попутно здесь добывался свинец, и золото. Теперь там добывают: медь, цинк, свинец, серебро, золото, платину, рений. Я сопляк выбрал уникальное месторождение, хотя мне настойчиво предлагали Краснотурьинск на Урале, отработал на нем 12 лет. После этого вернулся на Урал в город Березовский "Техник и инженеры".
2016