Линкоры и тяжелые крейсера советской экономике построить не удалось. Поэтому самыми крупными боевыми кораблями, вошедшими в строй перед войной оказались легкие крейсера.
От царского правительства по наследству достались 8 недостроенных крейсеров типа «Светлана». Готовность головного была 85% [11, с.13]. С них и началось строительство крейсерского флота.
«Два головных крейсера «Профинтерн» (быв. «Светлана») и «Червона Украина» (бывш. «Адм. Нахимов»), имевшие наибольшую степень готовности, были фактически достроены почти по первоначальным проектам и вступили в строй в 1928 и 1929 гг. соответственно. Однако, если для начала 20-х гг. элементы этих крейсеров еще удовлетворяли самым скромным тактическим требованиям к кораблям этого класса, то с развертыванием в иностранных флотах постройки быстроходных и сильных крейсеров т.н. «вашингтонского» типа «Профинтерн» и «Червона Украина» ко времени вступления в строй оказывались материально и морально устаревшими. Поэтому уже в 1925 г. Штаб РККФ считал достройку остальных крейсеров указанных типов целесообразной только по измененным проектам, а именно с усилением главного вооружения» [1, с.154].
По программе военного судостроения первой пятилетки в 1929-1932 гг. предполагалось достроить по новому проекту два крейсера: «Ворошилов» (бывш. «Адм. Бутаков») и «Красный Кавказ» (бывш. «Адм. Лазарев»). Достроили всего один, но с артиллерией, имеющей рекордную баллистику. Если прежние 130-мм орудия посылали снаряды весом 37 кг на 20 км, то новые, 180-мм 98 кг на 38 км. Ни один крейсер в мире не мог стрелять на такую дальность!
Правда, «накануне войны командование ВМФ, считавшее крейсер небоеспособным из-за «неудовлетворительного состояния артиллерии главного калибра», прорабатывало варианты модернизации «Красного Кавказа» с заменой артиллерии, ПУАО, авиа- и радиовооружения на современные образцы. Согласно оперативно-тактическому заданию, утвержденному начальником ГМШ И.С. Исаковым 21 декабря 1940 г., 180-мм башни предполагалось заменить на три-четыре двухорудийные 152-мм башни или на четыре 130-мм башни с универсальными установками (восемь орудий) [1, с.160].
В общем, от чего ушли, к тому и пришли.
Достройка царских кораблей было лишь разминкой перед массовым строительством советского флота. По программе военно-морского строительства во вторую пятилетку в 1933-1937 гг. предстояло заложить и ввести в строй 8 крейсеров [1, с.29].
«Практические работы над проектом первого советского легкого крейсера начались еще в 1932 г. Перед коллективом проектного бюро во главе с главным конструктором А.И. Масловым стояла задача создать корабль, не уступающим по своим характеристикам лучшим зарубежным образцам. Однако из-за отсутствия достаточного опыта сделать это было непросто. Поэтому для ускорения проектирования корабля решили обратиться к иностранным фирмам» [3, с.15].
За основу был взят итальянский проект. Итальянцы именовали свои легкие крейсера «кондотьери» (condottieri) – средневековые предводители наемных отрядов, прославившиеся не боевыми подвигами, а надувательством правителей, нанимавших их на службу. С фирмой «Ансальдо-Сестри-Поненте» были заключены соглашения на поставку энергетической установки, механизмов, чертежей и о технической помощи в строительстве.
Выбор в качестве учителей итальянских фашистов, вероятно, был обусловлен тем, что корабли класса «кондотьери» были на тот момент самыми быстроходными крейсерами в мире. Правда, этим, пожалуй, и ограничивались их достоинства. Иметь посредственные корабли для Красного Флота было недопустимо. Поэтому итальянский проект был коренным образом переделан, в результате чего в строй советского флота вошли корабли, которые долгое время советская печать именовала лучшими кораблями своего класса.
У итальянцев артиллерия главного калибра состояла из пушек стандартного для легких крейсеров калибра 152-мм. Орудия большего калибра для легких крейсеров запрещены договорами. Вернее, в случае их установки, корабль считался уже не легким, а тяжелым крейсером. Тяжелые же крейсера все строили с предельно разрешенным для них калибром в 203-мм. Наше руководство решило заменить 152-мм орудия на 180-мм, но при этом крейсера по-прежнему считались легкими, вопреки букве договоров.
По первоначальному заданию «корабль д.б. иметь 4 180-мм орудий (в 2-х башнях в оконечностях)», потом «из шести 180-мм орудий (три двухорудийные башни), потом «А.А. Флоренский предложил существенно увеличить вооружение крейсера, установив в каждой башне вместо двух по три орудия в одной люльке» [5, с.3-4].
В итоге при весьма ограниченном проектном водоизмещении в 7200 тонн крейсер получил самый большой среди легких крейсеров вес бортового залпа, благодаря тому, что 180-мм снаряды были вдвое тяжелее стандартных 150-155-мм (97,5 кг против 46-50 кг). То есть даже больше, чем у 15-пушечных американских «Бруклинов» и японских «Могами»! При этом 180-мм пушки били на 37 км, тогда как, скажем, 150-мм пушки немецких легких крейсеров всего на 26 км. В сочетании с высокой скоростью, это делало советские «кондотьери» не то что лучшими в мире, а просто на голову превосходящими все, что именовалось в те времена термином «легкий крейсер». В общем, товарищ Сталин мог быть доволен…
Правда, план второй пятилетки был сокрушительно провален, даже сокращенный наполовину. До конца 1937 г. не было готово ни одного крейсера. Но решили наверстать упущенное, и серия новых крейсеров предполагалась самая большая на тот момент в мире. Программой «крупного морского судостроения» 1936 г. за семь лет предполагалось построить 15 столь уникальных кораблей (интересно, что позже предполагалось строить по 15 и линкоров, и тяжелых крейсеров).
Головной крейсер, получивший наименование «Киров», стал ударным объектом стахановского движения, что, согласно официальной версии, обусловило уникально быстрые для советской промышленности темпы его строительства: заложенный 22.10.1935 г., он вступил в строй 23.9.1938 г. Правда, однотипный черноморский «Ворошилов», заложенный на неделю раньше, строился на два года дольше. Толи стахановцев в Николаеве не нашлось, толи вовсе не в них дело, а в том, что в строительстве «Кирова» деятельное участие приняли итальянцы, поставившие готовые механизмы. А также то, что корабль вышел на испытания с огромным количеством недоделок.
«В ходе испытаний крейсера «Киров» произошел ряд аварий. 12 августа 1937 г. пробило главный паропровод и обварило 17 человек. Во время стрельбы всем бортом прогнулась верхняя палуба, и ее пришлось подкреплять. В то время подобные случаи обосновывались проявлением вредительства. Н.В. Григорьев был арестован и вскоре расстрелян, а итальянские специалисты высланы из СССР. Главным строителем назначили инженера В.Л. Бродского, который в 1937-м также был необоснованно репрессирован» [5, с.19].
Но репрессии репрессиями, а корабль принимать надо. Попробуй, не прими стахановский объект! И приняли!
«25 сентября комиссия подписала акт о приемке корабля в состав КБФ…
В акте комиссия отметила «большое количество недоделанных работ». В частности скорострельность орудий главного калибра оказалась низкой, не была установлена броневая защита торпедных аппаратов, не сданы авиавооружение и система МПУАЗО, не заменены и не сданы параванные устройства, редукторы главных турбин, арматура главного и вспомогательного паропроводов перегретого и насыщенного пара» [5, с.19].
«Комиссия отметила ряд конструктивных и тактических недостатков крейсера, отступлений от проекта. В частности указывалось на перегрузку корабля на 890 т сверх проектной. Главные турбины развивали мощность 113500 л.с. вместо заданных 126600 л.с. На скоростных испытаниях скорость на 1 уз была меньше проектной. Якорь можно было отдать только после пускового толчка электромотором шпиля. Отмечалась слабость редукторов главных турбин: в период испытаний отдельные зубья разрушились. Трюмнопожарные насосы не давали нужной производительности. Предельные курсовые углы стрельбы главным калибром оказались меньше, чем предусматривалось проектом. Мощность зенитного огня оценивалась как недостаточная. Конструкция параванного оборудования была неудачной – громоздко и сложно в приготовлении» [2, с.159-160].
Приемный акт на крейсер был утвержден замнаркома ВМФ И.С. Исаковым 16 октября 1938 г. Но несмотря на это
«К апрелю 1939-го большую часть этих недоделок и дефектов устранить не удалось, что сорвало планировавшийся переход «Кирова» на открытие Международной нью-йоркской выставки» [5, с.19].
Ладно с выставкой, но ведь «к плановой боевой подготовке при исправно работающей матчасти артиллеристы «Кирова» смогли приступить только в 1940 г. [5, с.6].
Не знаю, когда приступили к плановой подготовке артиллеристы следующих крейсеров, но «еще не вступивший в строй головной крейсер проекта 26-бис «Максим Горький» 27 июля 1940 г. участвовал в военно-морском параде на Неве в честь дня ВМФ» [6, с.11]. Нева не Гудзон, через океан плыть не надо, буксирами можно ради такого дела приволочь.
План «Барбаросса» демонстративно игнорировал советский флот, который должен был погибнуть после оккупации всех советских морских баз. Поэтому ход войны не свел наши крейсера с немецкими аналогами и об исходе боя остается лишь гадать. А чтобы гадать, полезно сперва поближе ознакомится с тем, что же из себя представляли наши чудо-корабли. А также, почему вместо планировавшихся 15 крейсеров ограничились постройкой всего шести, перейдя на следующей серии к банальному 152-мм калибру.
Начнем с того, что проектная скорострельность 180-мм пушки в 6 выстр./мин. так никогда и не была достигнута. После долгих мучений они были сданы со скорострельностью всего 2 выстр./мин [8, с.967]. И приняли ведь, никуда не делись! Иными словами башня с тремя реальными орудиями эквивалентна одному орудию по проекту. У 15-см орудия SKC/25 немецкого крейсера скорострельность 8 выстр./мин. Таким образом, за минуту боя «Киров» из 9 орудий выпустит 18 снарядов по 100 кг (округляем), то есть 1800 кг. Немецкий же крейсер за ту же минуту из 9 орудий выпустит 72 снаряда по 50 кг, то есть 3600 кг. Получается, что, несмотря на вдвое большую мощь залпа, по огневой производительности «Киров» вдвое слабее немецкого оппонента, который меньше его по водоизмещению! То есть не «Киров» может на равных драться с двумя «Кенигсбергами», а совсем даже наоборот.
Предвижу возражения, что благодаря большой дальности «Киров» может выбирать такую дистанцию боя, с которой немецкие снаряды будут до него не долетать, а сам он будет противника поражать. Нет, не может!
«Длинные стволы орудий при выстреле испытывали сильнейшую вибрацию, что вело к чудовищному разбросу залпа. Нет ничего удивительного в том, что итальянцы никак не могли добиться попаданий в многочисленных боях с англичанами. На больших дистанциях тот же «Литторио» имел шанс попасть в цель, только если она уступала по размерам острову Сицилия. Еще больше ухудшала ситуацию принципиально порочная конструкция итальянских башен. Если два орудия размещаются в одной люльке, то расстояние между осями стволов слишком мало, и при залпе снаряды получают дополнительное отклонение. И здесь наши конструкторы нашли возможность ухудшить и без того скверную конструкцию. В башнях крейсера «Киров» (итальянский проект!) наши технические гении засунули 3 орудия в одну люльку» [12, с.9].
Но это все еще цветочки. Уникальные характеристики 180-мм пушек были достигнуты благодаря крайне низкой живучести ствола. Первоначально стволы имели живучесть 50-70 выстрелов. Боезапас крейсера составлял 150 снарядов на ствол. Таким образом, чтобы расстрелять возимый боезапас крейсер должен был два раза поменять стволы!
«Первые лейнированные орудия, установленные на «Кирове», к 1941 г. пришлось заменить новыми, с глубокой нарезкой. Это обеспечило доведение живучести стволов до 320 боевых выстрелов против прежних 50-70» [1, с.169].
Казалось бы, исправили положение. Ан нет. «История отечественного судостроения» «забыла» упомянуть одну маленькую, но любопытную деталь. Получение большей живучести достигнуто не только, и не столько заменой стволов, а тем, что «изменили критерий расстрела орудий. До введения глубокой нарезки он составлял 4% падения начальной скорости, а «находчивые» советские инженеры подняли его до 10%. В результате у 180-мм пушки с мелкой нарезкой начальная скорость падала на 4% после 50-60 выстрелов, а у 180-мм пушки с глубокой нарезкой – на 10% после 320 выстрелов [7, с.51-52].
Этак можно «повышать» живучесть орудий до бесконечности. Правда проку от таких орудий будет немного. Как, впрочем, и от самих крейсеров, которые, к счастью для них, с морским противником так и не встретились, и стреляли исключительно по наземным целям, когда и скорострельность большая не шибко нужна, и время ствол поменять есть. А уж насколько метко стреляли одному Аллаху известно. Главное что громко.
Первый крейсер Тихоокеанского флота «Калинин» вошел в строй 31 декабря 1942 г. (этот день надо бы сделать днем судостроителей, а также авиастроителей и т.д.). Его планировали отправить по севморпути в Мурманск, но не решились. Всю войну крейсер отдыхал во Владивостоке, когда на действующем Северном флоте не было ни одного крупного корабля. Почему? Ведь дойти до Мурманска можно не только через Арктику, но и через Панамский канал, и через Суэцкий канал и даже вокруг Африки, проблем для современного корабля класса крейсер быть не должно. С Японией мир и они не стали бы топить корабль под советским флагом, особенно в 1943-1944 гг. В свое время старый «Варяг», поднятый со дна и прослуживший в Японии несколько лет, проделал этот путь за 6 месяцев. Да что «Варяг». Почти такой путь проделали броненосцы береговой обороны, корабли, которые по определению для таких плаваний не предназначены.
Последний корабль проекта (не 15-й, а 6-й), «Лазарь Каганович» был сдан толи 6 декабря 1944 г. [9, с.509; 10, с.20], толи 7 января 1945 г. [6, 11]. Но сдан он был условно. Видимо, намучавшись с предыдущими кораблями, «правительство не утверждало приемный акт по крейсеру до устранения замечаний и реализации предложений по улучшению его боевых качеств. Акт был подписан лишь 29 января 1947 г.» [6, 11].
Но служил крейсер недолго.
«В 1958 г. попал в тайфун в Охотском море, погибло 20 чел. КР получил трещины в корпусе и киле. 6.02.1960 г. разоружен. В 1960-1964 г. стоял без вооружения во Владивостоке» [9, с.509].
Тихоокеанский тайфун конечно дело серьезное, но корабль класса крейсер получать неустранимые повреждения в них не должен. Я не знаю ни одного японского, американского или русского дореволюционного крейсера, навсегда вышедшего из строя в результате тайфуна. Видимо мореходность и прочность крейсеров была хуже, чем у броненосцев береговой обороны. То есть крейсера проекта 26 (26-бис) можно именовать крейсерами береговой обороны. В этом качестве, в маркизовой луже и прослужил свой долгий век родоначальник серии, крейсер «Киров», списанный лишь в 1974 г. Я его еще застал. Каждый праздник наш краснознаменный «кондотьери» приходил на Неву в качестве флагмана дважды Краснознаменного Балтийского флота и отшвартовывался прямо напротив Медного Всадника. Вроде свадебного генерала, без которого торжество – не торжество. Жаль что его с «Авророй» рядом не поставили.
На фото на фоне крейсера "Киров" я и мой отец Темежников Александр Владимирович - инвалид войны, участник обороны Сталинграда. Фото 1960-х годов.
Литература
[1] История отечественного судостроения. Т.4. Судостроение первых пятилеток и Великой отечественной войны 1925-1945 гг. Под ред. И.Д. Спасского. СПб: Судостроение, 1996.
[2] Сорокин А.И., Краснов В.Н. Корабли проходят испытания. Л., Судостроение, 1985.
[3] Чернышев А.А. Кабельтовы крейсера «Киров». МК, 5'1991.
[4] Чернышев А.А. Крейсер «Киров». МК, 11'1991.
[5] Чернышев А.А. Крейсера типа «Киров». Морская коллекция, 1'2003.
[6] Чернышев А.А. Крейсера типа «Максим Горький». Морская коллекция, 2'2003.
[7] Широкорад А.Б. Флот, который уничтожил Хрущев. М.: АСТ, 2004.
[8] Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. Минск: Харвест, 2000.
[9] Широкорад А.Б. Корабли и катера ВМФ СССР 1939-1945 гг. Справочник. Минск: Харвест, 2002.
[10] Бережной С.С. Корабли и суда ВМФ СССР 1928-1945. Справочник. М.: Воениздат, 1988.
[11] Чернышев А.А. «Профинтерн» идет вокруг Европы, МК, 1'1993.
[12] Брагадин М.А. Битва за Средиземное море. Взгляд побежденных. С предисловием Больных А. М., АСТ, 2000.