Переступив порог дома своей подруги, Раиса поприветствовала её только кивком головы, что являлось признаком отвратительного настроения, села на стул и запричитала:
- Ой, Мань, до чего люди дожили-то? Что деется-то?
- А что деется-то? - встревожилась баба Маня.
- Насилуют уже прямо на улице да ещё и середь бела дня?
- Тебя, что ль? - подруга с сомнением покосилась на Раису и насмешливо добавила: - Не, Рая, на нас с тобой уже даже ночью никто не позарится, хоть мильён ему посули.
- Зачем ты так? - обиделась Раиса. За мильён, конечно, обиделась... ну, и за насмешку, само собой. - Европу насилуют. Ты что, Мань, телевизор совсем не смотришь?
- А чего в ём смотреть, в этом твоём телевизоре? Там всё про политику, а мне она, как до задницы дверца.
Баба Маня бросила взгляд на Раису, прибитую сообщением об изнасилованной Европе, а более того, огорчённую безразличием подруги к происходящему в мире, смилостивилась и решила ей польстить:
- Я-то, в отличие от тебя, по части политики не подкованная. Сама ить знаешь.
Приняв откровенную лесть за чистую монету, Раиса решила малость просветить свою дремучую подругу и начала политинформацию.
- Вот представь: Европа захотела помочь несчастным арабам и африканцам...
- Неграм, что ль? - перебила её баба Маня. - А им-то чего в их фигвамах не сидится? То в президенты лезут, то в европейцы.
- Как ты можешь так говорить? - ужаснулась Раиса. - "Негры"! Этим словом ты оскорбляешь целый народ! Они не негры, а афро-американцы.
- Правильно, они не негры. Негры - это простые европейцы, которые будут работать на этих африканских американцев, кормить их и убирать за ними помойки. А ещё европейские бабы должны в постели чернорожих мужиков обслуживать.
- Не в постели, а на улице, - подсказала Раиса, - и не только бабы, а и совсем ещё несмышлёные девчонки. И не ночью, а средь бела дня. Вон в Дании беженец чуть не изнасиловал семнадцатилетнюю девчушку. Хорошо, что у ей баллончик газовый при себе был. Так дитё ещё и оштрафовали за это.
- За что? За то, что не дала черной морде себя изнахратить? - опешила баба Маня.
- Да нет, за баллончик. Она, оказывается, его использовала нелегально.
- Ага, дитё должно было попросить насильника погодить с сексом, сбегать до прокурора за разрешением использовать газ и только потом прыснуть тем газом в его чёрную рожу. В общем, суды везде одинаковы: что у нас, что у них. У нас вон парень защитил сестру от педофила, теперь срок отбывать будет. Ну, и чем же они от нас отличаются?
- Мань, не отвлекайся. Мы же о Европе.
Раиса уже вошла в роль политпросветителя, была довольна, что подруга так быстро начала разбираться в происходящем, и решила проверить её способности по части логического мышления и последовательного изложения силлогизмов.
- А как ты, Мань, думаешь по поводу того, что чистенькая, богатенькая Европа стала превращаться чуть ли не в помойку?
- Да тут и думать неча, - без всякой заминки ответила ничего не ведавшая о силлогизмах баба Маня. - Ежели ты соберёшь всех бичей в округе да дозволишь им жить в твоей хате, то она мигом превратится в помойку, а бичи - в хозяев. И будешь ты, Раиса, тем бичам прислуживать. И зачнёшь ты, Раиса, не только от себя, но и от своих деток да внуков кусок хлеба отрывать, чтобы ту грязную, вороватую, ленивую и наглую свору накормить. Ладно, если они тебя саму в хате оставят, а то ведь и на задворки могут выкинуть.
Оказывается, с логикой у бабы Мани был полный порядок. У бабы Мани была своя логика, не европейская, и, понятное дело, свои силлогизмы.
- Всё, хватит политики. Садись-ка лучше, подруга, чай пить, я сегодня мяту с шиповником заварила.
.