Вот и настал этот день...

Иракли Ходжашвили
  Вот  и  настал  этот  день...
больная булька
      «Когда  сухой  надрывный  кашель
      всего  так  скрутит, бронхи  рвя,
      что  мне  не мил  даже  компьютер,
      ну  как  не  вспомнить  про  тебя!..»   
    ...и, дописав  последнюю  строчку,  рука  бессильно  выронила  перо…
В  больном  мозгу  молнией  пронеслось:
«Вот  и  настал  этот  день»...,
которого  все  боятся, даже  пошучивая, над  ним, мол:
 «...а  мне  и  пить-то  не  хочется!»
 Я  вот, тоже  женился…Не  очень  рано  и  не  очень  поздно — сразу  после  окончания института.
На  враче, конечно.
И  диплом  красный.
   Как  и  положено,  сперва  родил  сына.
   (А  через  три  года — и   дочку. Говорят  ведь: «сын — отрезанный  ломоть, а дочка — для  папы».  Вырастил, вот, образование  дал, на  ноги  поставил… Сейчас  уже  трое  внуков  в  школу  ходят…
     Ну, конечно, не  скажу, что  это  только  мои  заслуги, но…)
Сына родил.
Дерево  посадил.
     Мы  их   столько  высадили  в  школьные  годы  и  потом  на  разных  субботниках! Интересно  посмотреть, что  прижилось.
Если  три  капитальных  ремонта  и  сооружение  дощатой «летней»     хибарки  на  участке  «объединить», то, думаю, можно  считать, что  и
 Дом  построил.

   Т ак  почему — пить  хочется, а  воды  подать  некому!
Нет, конечно, Нина, жена  моя  которая,  дома   и  сейчас  на  кухне.
Вон, закипевший  чайник  щёлкнул…
Но  ведь  как  должно  быть-то!
 
Я, весь  больной,  лежу  в  постели.., судорожно  хватая  живительный  воздух  открытым  ртом  (нос  так  заложен, что  вообще  не  дышит)…,холодный  пот  покрывает  мое  лицо..., седые  волосы  разметались  по  подушке...(нет, этого  не  надо, у  меня  коротая  стрижка)…
...«не  приходя  в  сознание, пытаюсь  запёкшимися  от  невыносимого  жара, сжигающего  меня  уже  несколько…»  Нет , просто «сжигающего  меня».

Итак.    

Я, весь  больной,  лежу  в  постели.., судорожно  хватая  живительный  воздух  открытым  ртом …, холодный  пот  покрывает  мое  лицо...
В  беспамятстве, пытаюсь   прошептать: 
«Прощай, любимая!..», 
а  она, женским  чутьем  поняв, что  мне  надо, тут  же  заботливо подносит  поильник  с  витаминизированной  смесью  и  смазывает    мои  губы, запёкшиеся  от  сжигающего  истощенный   организм  невыносимого  жара,  то  ли  детским  вазелином, то ли «ацикловиром». Но  вкуса  я  уже   не  чувствую…
В   комнату,  напевая  печальную  мелодию, медленно  входят  и  садятся  в  кружок  женщины  в  полностью  скрывающих  их  накидках...Одна  из  них  зажигает  свечу, а  потом  все  достают  из-под  покрывал  корпию  и, не  прерывая  пения,  начают  ее  щипать. Время  от  времени, кто-то  из  них, солируя,  подходит  со  своей  свечой  к  горящей,  «перенимает»  от  нее  огонь  на  свою,
а  потом  гасит  предыдущую колпачком   специальных   ножниц, лежащих рядом... Даже  запах   свеч  не может перебить 
медицинские  запахи  карболки  и  хлорамина...

Вот  как-то  вот  так, как  мне  кажется, должно  быть.

По  некоторым  чертам  поведения, характерным  движениям, которые  невозможно  скрыть  покрывалом, и, чего уж  тут,  особенно,  по  пению, я понимаю, что  это — хор  моих  знакомых  и  подруг.
Вообще-то,  даже  самому   стало  интересно:  чем  же  всё  кончится?
Кто  использует  ножницы, срезав «нагар»  последней  свечи?

«Но  разум  мой  туманится,
картинка  расплывается...»

Нет, я, конечно, могу  и  позвать  Нину…  Могу  даже  сам  налить  себе чаю,  но  зачем  же  она  вышла  за  меня
 44  года,  4  месяца  и  уже  4  дня  тому  назад? 
Зачем  лишать  законную  жену  чувства  выполненного  долга?
 Ведь  то, что  она  не  смогла  вовремя  доставить  мне  облегчение  глотком  спасительной  жидкости,  будет  мучать  ее  потом…
Я  же  не  садист… Пусть  я  умру,   но не  лишу   ее  этой  радости!

НИНА:  Это он, значит, обо  мне  заботится!
           Сейчас, вот,  настоится  чай  с  имбирем  и  занесу  ему.
           Он  еще  корольки  любит…
           Вообще-то,  когда  он болеет — это   просто  кошмар…
           Болтает  глупости, прощается  со  всеми… Спокойнее  всего,
           когда  он  лежит  и  просто  стонет  на какой-то  пределенный   
           манер.  Тогда  я  могу  спокойно  заниматься  делами.
           Хуже, когда  что-то  меняется. Никогда  не  знаешь, что  он   
           выкинул—  то  ли  заснул, то  ли  куда-то  навострился.
           Сейчас,  вот, новое  появилось — лежит  и  что-то  всё сочиняет, 
           пишет... Шкаф  починил  бы   лучше. Я  уж   про  кран  не  говорю…
           Хотя  его  целиком  менять  надо. Без  сантехника  не  обойтись…
           Как  видно, без  антибиотика  тоже… Всё  должна  сама.., сама.…

О.С.  Вот  так  я   и  борюсь  за  жизнь   27-30. 01. 2016 г.         
         А  температура, наверное, всё  же  была… «Я  так  думаю!..»