Почему я один спрашиваете? Много лет назад это было. Вас, ребятки, тогда даже в планах не было. Я окончил стажировку и уже совершил несколько рейсов самостоятельно. Привыкал понемногу к кораблю, к одиночеству, к Федьке – искусственному интеллекту моей ласточки. Еще тот детский страх – я один и без родителей – иногда всплывал, добавляя адреналина. Надеяться, кроме как на себя, не на кого, и каждый полет будоражил кровь. Это сейчас рутина: взял груз, прыг-скок, сдал и назад, а тогда – событие!
В конторе, где я работал, к здоровью серьезно относились. Перед рейсом обязательно в медицинский модуль засовывали для полного сканирования и после возвращения тоже проверяли. Да, тогда еще модули были, большие и медленные. Говорю же, давно дело было.
И вот однажды в выходной день звонит мне Михалыч, начальник наш, заскочи мол на работу, доктор тебя видеть хочет. Пришел, а там док какую-то штуку в руках крутит с задумчивым лицом. «А не желаете ли, молодой человек» - говорит, - «принести пользу всему прогрессивному человечеству в моем лице и побыть гигантской подопытной крысой?». Мне как-то сразу домой захотелось, начал даже понемногу к двери пятиться, но доктор строго посмотрел и указал глазами на диванчик в углу, а сам достал из шкафчика бутылку коньяка и плеснул в два стакана. Как тут откажешь?
Штука эта оказалась очень занимательная. Похожая на стеклянный шарик с цветными нитями внутри фигня называлась «Вникатель». Встраиваемый нейро-интерфейс чего-то там. Да-да, правильно, у вас сейчас у всех похожие есть, но тогда только чип с удостоверением в детстве вшивали и о таких продвинутых устройствах никто не слышал. По рассказу доктора я мечтал о таком всю жизнь, только не знал об этом. И что вот прямо сейчас мне завидуют миллионы, и стоит ему только свиснуть, как в кандидатах на роль испытуемого набежит толпа, но он решил, что я самый достойный и только из личной симпатии и глубокого уважения ко мне лично готов оставить это между нами и не будоражить общественность. А сам коньяк подливает.
Когда в бутылке ничего не осталось, а мир вокруг стал понемногу двоиться, я согласился. С доктором всё было ясно. Этот старый, как мне тогда казалось, бухарик, получил от руководства приказ организовать испытания и выбрал меня как самого молодого и психически нестойкого. Опытные пилоты его бы с ходу послали и он бы пошел понуро. Но, если док не врал (господи, кого я обманываю, врал он), то у меня после вживления только суперскорости и лазеров в глазах не будет, а в остальном вылитый супермен из старых комиксов.
Сама операция заняла несколько секунд. Док брызнул мне за ухо обезболивающим спреем и загнал устройство прямо, как мне показалось, в мозг шприцем, больше похожим на навороченный пистолет, который сначала превратил шарик в вытянутую полупрозрачную иглу. Дело было сделано, поэтому он уже расслаблено заклеил ранку пластырем, выписал мне больничный на три дня и велел перед вылетом зайти на проверку. После чего и выпроводил.
Утро следующего дня было не очень радостным. Голова гудела, то ли от операции, то ли после коньяка. Глаза с трудом фокусировались на окружающих предметах. Еще за ухом жутко чесалось. Я включил визор на канале со старыми плоскими сериалами, а то от современных объемных меня немного подташнивало. Так весь день и провел, то впадая в легкую дрему, то одним глазом наблюдая за сюжетом.
Через три дня меня, уже посвежевшего и отдохнувшего, засунули в медицинский модуль и долго разглядывали на объемном экране мой опутанный цветными нитями мозг док и пара незнакомых мужиков с лицами сумасшедших ученых из старых фильмов. Потом один удовлетворенно кивнул и док прошептал «Поехали», нажав на пульте кнопку. Ничего не произошло, но все заулыбались, и док шепнул одному из мужиков, что «хорошо, что не как в прошлый раз». Уточнять я ничего не стал, боязно стало, а доктор меня быстро вытолкал со словами «Иди работать, симулянт». Не стал спорить и потопал к Михалычу за заданием.
Лететь было не очень далеко, пару контейнеров в район Сириуса закинуть и еще один чуть подальше. Маршрут давно обкатанный и поэтому новичков на него и ставили. Эта штука в мозгу меня немного напрягала и я на автомате сел в подлетевшее неизвестно откуда такси и погнал в порт. Погрузка уже заканчивалась, контролировать грузчиков необходимости не было, поэтому потопал прямо в рубку. Стоявшая около входа пара роботов, которые занимались на корабле ремонтом и уборкой, выпрямились, насколько это было возможно, и отдали мне честь под Федькин крик «Капитан на палубе!», а в рубке на столике возле капитанского кресла стояла чашечка дымящегося кофе и лежала конфетка. Вот тут я напрягся. И только открыл рот, чтобы спросить «Какого ...», как Федор уже докладывал «Капитан, поступил приказ о необходимости оказать моральную и эмоциональную поддержку». И тут же ответил на следующий немой вопрос: «От Вас, уважаемый, и поступил».
И тут в голове щелкнуло и пошла информация. Эта чертова штука все три дня встраивалась в мозг, настраивала себе питание, подключалась к глазным и слуховым нервам, строила антенну, чтобы общаться с техникой и даже достроила мне нейроны и синапсы, или как они там называются, куда залила кучу информации и навыков, необходимых для пилотирования и навигации. Запихала основы главных языков, коды всех портов, даже устройство всех кораблей, на которых мне теоретически придется летать. До меня дошло, почему все эти дни я так много ел и спал. Док, нажав кнопку, активизировал интерфейсы обмена и штука от строительства перешла к анализу и прогнозированию.
Такси до порта, почти пустые дороги, по которым ехали, роботы у входа, быстрая погрузка и даже конфетка — эта сволочь прочитала мои мысли и воплотила их в реальность. Вот тогда мне стало уже страшно. Мысли у меня бывают разные, чего уж тут, и если все реализовывать, то на свободе я буду не долго. Пришлось договариваться. Как бы случайно тут же обнаружились неполадки пары датчиков корабля и это дало железную отмазку перед администрацией порта на часовую задержку. Часа нам хватило. Управление полетом оставили на уровне рефлексии, тут скорость важнее, все остальное только по прямому приказу, личные мысли — табу. Если я хочу поехать в бар, это не значит, что надо вызывать такси. А вот если прикажу, то тогда это надо делать мгновенно. На том и порешили.
Первый скачок сквозь складку пространства прошел нормально, пять часов безделья и мы вышли в часе полета от пункта назначения, долетели, сели и разгрузились. Всю дорогу я был настороже и старался думать только по делу. Оказалось, что есть в этой штуке свои плюсы. Я знал все параметры полета, даже не глядя на экраны. Сами экраны стали не нужны, по желанию у меня перед глазами, а реально прямо в мозге, разворачивался виртуальный экран. Стоило подумать «Федька, чаю», как кружка с ароматным напитком оказывалась рядом.
И вот тут я совершил вторую ошибку. Про первую потом расскажу. На следующем прыжке я решил посмотреть фильм. Дома приближались новогодние праздники и захотелось пересмотреть старую семейную комедию про мальчика, которого забыли дома родители. Искусственные интеллекты не переносят прыжков, как вы знаете, поэтому люди и летают. Федька все подготовил и отключился, прыгнули, и я запустил кино. По началу отвлекался, но со временем втянулся, даже похохотал немного в середине. А к концу стало немного грустно. Меня-то дома никто не ждал, я всегда один. К праздникам вернуться успею, но дома пусто, даже Федьки нет. Тут сигнал о конце прыжка сработал и стало не до этого. Выбросило нас у самой планеты и пришлось резко сбрасывать скорость и уворачиваться от местных спутников.
Приземлились почти нормально, пришлось немного скорректировать траекторию, чтобы не грохнуться, но такое бывает. Я выдохнул и сразу в портовый бар пошел, бросив Федьку на хозяйстве — сам заправится и за разгрузкой проследит. Поднял ко рту бокал с пивом и только хотел отпить как увидел её. Не, не так. Я увидел ЕЁ! Уже после, когда рассматривал ее изображения, вытащенные из моего мозга, видел самую обычную девчонку-официантку, симпатичную, но не более того. Но даже через столько лет сердце ёкает и дает сбой. А тогда на меня как водопад обрушился. Я влюбился сразу и на всю жизнь.
Даже один шаг в ее сторону успел сделать. Но тут тревожный крик Федьки «Командир, атас, рвем когти» буквально взорвал мой мозг. На нашем жаргоне это был сигнал высшей опасности, типа летящего прямо в корабль метеорита или нашествия гигантских ядовитых тарантулов. Я бежал к кораблю, но сердце рвалось назад. Трап сворачивался прямо за мной и, как только попал внутрь и закрылась дверь, корабль стартовал на предельной скорости.
Сказать, что я был недоволен было мало, я рвал и метал, понося и этот мир, и случайно подвернувшихся под ноги роботов, и Федьку и требуя с него объяснений в самых непарламентских выражениях. «Командир, это не наша вселенная», - сказал он грустно. - «Другая физика. У нас даже металл с корпуса стал испаряться. И топливо нагрелось, скоро рванет. Надо валить. Только я не знаю куда и как».
И вот тут я осознал свою первую ошибку — я не запретил «Вникателю» считывать свои чувства. Он распознал горечь одиночества и нашел ту единственную, которая подходила мне идеально. Как он это сделал даже потом на Земле не смогли разобрать. Весь прыжок обратно я думал о доме, как там хорошо, какой у меня чудесный вид из окна, какая кудрявая березка у подъезда. И выскочили в своей Вселенной прямо к Земле.
Потом месяц нас чуть не на атомы разбирали ученые. Корабль другой дали, я только Федьку скопировал со старого. Еще очень хотелось вломить доку и выдрать эту штуку из мозга. Но дока я увидел когда уже пыл угас, да и видно было, что мужик переживает — сам такого не ожидал. А «Вникатель» вытащить уже было невозможно, врос намертво. Его только перепрограммировали и отключили все эти навороты от греха подальше. И на том спасибо. Пусть уж мысли и чувства остаются моими, ни к чему железякам, пусть даже супер умным, в них ковыряться.
Вот так, ребятки, в жизни бывает. Нет, конечно женщины у меня были, скрывать не буду, но сердце осталось там, в другой вселенной, с ней.