У нас недавно нападало много снегу, очень много. Теперь он быстро тает, и мир наш наполнился бульканьем, хлюпаньем и журчаньем. Выхожу на улицу и принимаюсь балетно скакать через лужи. Шлёпая галошами и экстатически бормоча, перепархиваю с кочки на кочку, подобно влюблённой кикиморе.
У соседнего подъезда пятилетний Санька ремонтирует море. Вчера ещё он огородил выбоину в асфальте камнями, дощечками и кусками картона, а за ночь картон размок, и вода из загородки вытекла.
Я принёс Саньке обрезки пластиковой вагонки, потому что картон не годится, а вагонка – то, что надо. Мы быстренько всё починили, и море заново наполнилось светлейшей, невесомою водою.
– Ну вот - говорит Санька – типэг хагошее могэ.
Хорошее, да. На дне меланхолическими рыбами колышутся лохмотья вчерашних берегов, блестят специально брошенные гладкие камушки, по поверхности гордо плавает поломанный пластмассовый поросёнок. В море отражается легкое, весёлое небо, голая ива и зелёный санькин капюшон. Да, теперь всё в порядке. Можно жить.