(предыдущее: http://www.proza.ru/2016/01/28/2030)
Прикосновение к тайнам мироздания
Ву не скоро успокоился, хотя ходьба, казалось, должна была способствовать этому.
Что поделаешь, ведь сама Сияна мечтала о нём! Ведь это… это… надо признать, затмило даже то, что с ним разговаривал Всеблагой!
Погружённый в грёзы, он не замечал по чему ступает, ибо внутренне пребывал ещё выше – на седьмом небе…
Но прозвучало:
- Пора спускаться с небес!
После его окутал туман, а когда рассеялся, Ву увидел, что стоит на опушке леса. Чужого. И даже очень. Лес молчал, словно в нём не обитали птицы. Он пугал Ву.
В Милошеве деревья были дружественны. Можно было обнять любое, почувствовав, как оно радостно затрепещет в ответ. А от этого леса исходила явная враждебность. Она ощущалась не только в настороженности деревьев, но и в отношении притихших обитателей этой чащи, которые, несомненно, следили оттуда, будучи сами невидимы.
Ву взглянул на белоснежного ворона, сидевшего на плече. Тот слетел на землю и принялся что-то искать, расхаживая. Похоже, он был согласен, что лучше не стоит забираться вглубь, где сгущалась тьма, и откуда в мёртвой тишине изредка доносились пугающие звуки.
- Не стоит, - согласился Голос.
Он звучит лишь в моей голове, - подумал мальчик, - ведь ворон его не услышал, раз не обратил внимания. Но куда я иду и зачем?..
- О том и поговорим. Присядь.
Ву повиновался, сняв мешок.
- У тебя, малыш, великая цель. Она столь же прекрасна, сколь и не выполнима.
«Ничего себе!» - подумал мальчик.
- Разъясню. Дедушка Свят пожалел тебя, не сказав насколько на самом деле ужасны существа, к которым ты направляешься. С первого взгляда этого не скажешь. Но со временем ты поймёшь правоту моих слов.
Ву напряжённо слушал. Значит, чаща не обманывала, а предупреждала. Спасибо и на том.
- Тебе предстоит попробовать изменить этот страшный мир, в чём постараюсь помочь. Попытаться спасти его обитателей.
Мальчик удивился:
- Зачем спасать плохое?
- Здесь сосуществуют зёрна и плевелы, добро и злоба, благородный порыв и низкое коварство, сострадание и равнодушие к чужой беде, и много чего ещё…
- Тогда почему не спасти одно от другого?
- Когда б задача была столь проста -- не стоила бы заботы.
Всеблагой мгновение помолчал и пояснил:
- Дело в том, малыш, что всё перечисленное присутствует, в той или иной мере, в каждом обитателе мира сего.
Ву не знал, что на это сказать. Но Всеблагой ждал от него чего-то, и мальчик решился на вопрос:
- Если я спрошу то, что Тебе не понравится, обещаешь не сердиться?
- Обещаю, малыш. Я выбрал тебя, зная, что скучно не будет.
- Кто создал их такими… такими…
- …противоречивыми?
- Вот-вот!
- Если это – Я, то следующим вопросом будет: зачем? Не так ли?
- Именно.
- Скажу только, что это – история старая и ничего здесь поделать нельзя.
Ву покачал головой и насупился.
- Малыш, ты полагаешь, что Я ушёл от ответа…
- Да, Всеблагой. А разве, когда уходишь от ответа, не становишься от него дальше?
- Он нам ничего не даст.
- А мы любим только те ответы, что нам чего-то дают? А почему бы нам не дать им?
- По мордасам? – пошутил Всеблагой, - Ладно, будь по-твоему. Слушай…
И Ву узнал, что всё, так или иначе, существует за счёт получаемой или вырабатываемой эн…эрги…и, с иссяканием которой… каюк неминуем. «Наверное, каюк – это то, что приходит на место «эрги», - решил Ву. Живые существа должны восполнять эту «эрги», чтобы шевелиться. Причём, одно живое делает это за счёт другого… Поедая его! И другого способа у существ мира сего НЕТ.
- Ты уточняй, когда не понимаешь или не знаешь слова, - прервал Всеблагой свой рассказ, - Я могу использовать выражения из других миров.
- Эрги… - начал Ву и услышал:
- Энергия… как тебе объяснить… Вот ты замёрз, ослабел, а поешь горячего и согреешься. А после можешь снова играть и бегать. У тебя от еды появляется, как ты говоришь, эта «эрги». Понятно?
Ву кивнул:
- Каюк…
- Каюк? – усмехнулся объяснявший, - Это – ханА.
- Ха…на?
- Или финиш… Короче, конец. В данном случае «эрги» и того, у кого она кончилась.
Ву вздохнул: каюк оказался хуже, чем он думал.
Всеблагой продолжил.
Милошевцы – исключения. Они были созданы Всеблагим искусственно. Убраны хищники из тех мест, пища милошевцам, как и животным, «падает с неба», потому все довольны и счастливы, однако ленивы, ни к чему не стремятся и ничего не открывают. Ведь им хорошо и так. Лучшим своим изобретением они считают веселящие жидкости, от которых в голове появляются шкодливые мысли, а ноги сами пускаются в пляс.
Ву вспомнил, что еда действительно появлялась, когда захочешь или, когда с вечера Мама собирала пожелания семьи на завтра. И выходило, что даже последняя надежда -- горячительное не поможет во всём разобраться, и полагаться придётся лишь на себя.
В иных же – суровых мирах всё происходит иначе и, как выразился его собеседник, «движется, повинуясь бичу необходимости».
Если перестать охранять и поддерживать мир милошей, их захватят и истребят те, кто сильнее.
Выслушав это откровение, Ву потёр затылок и покачал головой. Вряд ли Всеблагой стал бы его дурить… но в голове такое не укладывалось. Как же я смогу изменить то, что считает неизменным сам Создатель?
- Очень хороший вопрос, - согласился Тот, - С ответом на него куда хуже…
(продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/30/1825)