(краткая версия)
Весело сбегая по ступенькам здания федерального суда Нью-Йорка, Джек наконец-то был свободен. Закончилась бесконечная процедура бракоразводного процесса, длившееся почти три месяца. Правда, его весьма не малое состояние уменьшилось почти на четверть.
Даже это обстоятельство не омрачало его приподнятого настроения. Хотелось оторваться по этому случаю и отметить это событие. Он поочередно позвонил Джону, Линде и Дэвиду, своим закадычным друзьям…
Глубокой ночью,в разгар их попойки в одном из шумных баров Нью-Йорка, вдруг Дэвид ему на ухо прокричал:
- Смотри… какая девка! Джек с трудом поднял осоловелые глаза и через завесу табачного дыма, в фейерверке света и громкой ритмичной музыки, увидел ее… В черном,облегающем ее великолепную фигуру, платье с откровенным вырезом, она сидела одна за бар-стойкой и с безучастным, скучающим видом пила из бокала виски со льдом, сосредоточенно разглядывая его содержимое.
Решение пришло мгновенно…
Утро застало Джека абсолютно голым в постели. Голова его раскалывалась от жуткой боли, во рту пересохло и очень хотелось пить. Тут он учуял ароматный запах натурального кофе, а в двери со вкусом обставленной спальни стояла она, абсолютно голая с подносом в руках, на котором дымилась огромная чашка черного кофе с бутербродами, а над этим всем возвышался спасительный запотевший бокал свежевыжатого апельсинового сока. Сок он выпил залпом, потом принялся есть, запивая горячим кофе и когда его голова постепенно начала светлеть, он, наконец, с интересом стал разглядывать свою спасительницу. Ее красивое и умное лицо, с улыбкой наблюдавшей за ним, восхитило, а когда он начал изучать ее голое мраморное тело, его член начал оживать и сразу же нестерпимое желание охватило все его существо…
Прошло два года. Джек и Лора (так ее звали) обзавелись обворожительным существом, дочкой, в которой супруги души не чаяли, и которая очень была похожа на маму. Бизнес у Джека процветал, состояние его практически удвоилось. Все бы было бы великолепно, но с некоторых пор он стал замечать, что его, еще больше похорошевшая, супруга в каждый четверг, без всякого объяснения, отсутствовала почти целый день. Вначале Джек не придавал этому значение, у женщин всегда есть на это причины думал он, хотя иногда при внезапном его появлении в доме, заставляло ее обрывать телефонные разговоры, что часто приводило ее в задумчивое состояние. Он молчал, и ничего не объясняла и она…
Джек уже заканчивал переговоры со своим партнером в фойе гостиницы «Шератон», когда его взгляд упал на, в обнимку входящих в лифт, Дэвида и Лору. Он похолодел от внезапной догадки, и вспомнил, что, ведь, сегодня четверг. Попрощавшись с партнером по бизнесу, он подошел к администратору гостиницы и выяснил, за солидные чаевые, что каждый четверг один из номеров всегда был зарезервирован на фамилию Дэвида,и это длится уточнил он,уже почти второй год…
Джек все понял, решил не поднимать скандала в самой гостинице и, не говоря ничего, поехал прямо домой. Лора появилась в доме позднее обычного. Как только Джек стал задавать ей нелицеприятные вопросы, она сразу же весело расхохоталась ему прямо в лицо и прямо заявила, что это все придумала она с Дэвидом, и что вся эта игра ей уже изрядно ей надоела, и дочка тоже не от тебя…и что все равно ты мне ничего уже не сможешь сделать…
Джек остановил поток ее чудовищных подробностей и оскорблений прямым хуком в ее челюсть. Ни сколько не смущаясь, она с трудом поднялась на ноги, и, размазывая кровь по лицу, взяла трубку и кому-то коротко сказала: -Приезжайте… началось… Через полчаса приехали ее адвокат и двое полицейских. Видя такую продуманную циничность в ее действиях, Джек рассвирепел еще больше, и хотел было кинуться на Лору, но его скрутили и повезли в полицейский участок.
При очной ставке с Лорой в присутствии федерального судьи и адвокатов Джеку предъявили якобы факты подкрепленные фотографиями и медицинскими справками о том, что данный инцидент регулярно повторялся почти уже целый год. Видя это наглую фальсификацию, Джек опять попытался эмоционально убедить в обратном судью, но реакция была уже предсказуемой, больше того, будучи предупрежден о том, что если он не прекратит своих нападок на свою супругу и не перестанет ей угрожать,его заключат в тюрьму и к тому же вынуждены будут направить его на обследование в психическую клинику. Все это окончательно вывело Джека из равновесия, и он устроил чуть ли не битву с адвокатами и полицейскими в присутствии судьи.Решение было принято прямо на месте… в тюрьму.
Уже почти полгода Джек находился под жестким присмотром врачей в психической клинике, которые пичкали его какими-то сильнодействующими пилюлями, его состояние становилось все хуже и хуже… Надо было что-то предпринимать думал он. И его, после долгих раздумий, осенило. Джек долго обсуждал детали предстоящей операции с подружившимся соседом-крепышом по палате, который тоже не выглядел больным, да и, по мнению Джека, вполне здраво рассуждал.
Лола иногда посещала Джека в больнице. Под присмотром охранников клиники они иногда гуляли по лужайкам в парке больницы, живописно расположенной на ее территории. На этих прогулках Лора специально и откровенно рассказывала ему о ее отношениях с Дэвидом, и что скоро все имущество и бизнес перейдет в ее руки, мол, она будет богатой и все сделает для того, что бы сгноить его здесь, в клинике.
Джек сумел дозвониться Лоре и сказать ей, что она допустила роковую ошибку, и что если она приедет проведать его, то у нее есть вариант это поправить, но на определенных его условиях. В скором времени это свидание состоялось по инициативе Лоры. Когда же в этот раз они пошли прогуляться с Лолой по лужайке, на охранника, находившегося в метрах двадцати от них, внезапно напал его сосед по палате, с которым у них завязалась не шуточная борьба. Джек остановился и мрачно посмотрел на Лору, которая небрежно его спросила, наблюдая за происходящей баталией охраны и психа: - И какую же я совершила ошибку? - Роковую, милая, роковую…Через год после твоей смерти меня выпустят, так как мое поведение будет безупречным. – Какой смерти? О чем ты? – громко рассмеялась она… - Об этом милая…- прорычал Джек и схватил руками ее холеную шею, сдавив пальцами ее горло. Послышался характерный хруст, красивое лицо ее начало синеть, хрипло издав предсмертный вздох, она затихла навсегда …