Что ж, благодаря моему любимому отцу, который долгое время советовал мне прочитать произведение Фёдора Сологуба «Мелкий бес» я таки нашёл для себя любимую книгу, написанную в дореволюционное время. Я не любитель литературы XIX века, из произведений того столетия я обожаю лишь «Герой нашего времени» одинокого Михаила Юрьевича Лермонтова. Та же «Капитанская дочка» Пушкина мне не понравилась хотя бы потому, что в ней есть абсолютное добро и абсолютное зло. Произведения классики русской литературы просты, ибо там есть протагонисты и антагонисты. Там есть чёткое разделение добра и зла. А в реальности такого разделения нет. Все люди это зло, просто кто-то меньше, кто-то больше. Зло – всё. Нет и абсолютного зла, и абсолютного добра. А в классических произведениях, всё же, было это разделение. В той же «Капитанской дочке» - Гринёв это добро, а восставшие это зло. А вот у Сологуба зло все. Передонов, который орёт на людей и доносит на игральные карты, его жена Варвара, которая дабы женится на нём делает поддельное письмо, его наивный друг Володин, который настолько туп, что не понимает сумасшествия Передонова, Вершина, которая раскрывает тайну подделанного письма и так далее. В реальности нет хороших и плохих. А в XIX веке писались такие книги, с хорошими и плохими людьми, а многие из классических произведений насыщены глупым оптимизмом.
«Мелкий бес» - книга не про параноидального шизофреника, которого пугает абсолютно всё, и который прокалывает глаза игральным картам, боясь, что они следят за ним. Нет. Это книга про то, каким ужасным и омерзительно подлым может быть общество. Как вроде бы дворяне ненавидят тех, кто выиграл призы на конкурсе костюмов. Как среди баб идёт борьба за психованного учителя, только потому, что он, возможно, получит место инспектора от загадочной княгини, которую Передонов «жег, да недожег: отплевалась».
Однако кто же главный герой? Ардальон Борисович Передонов, учитель, который преподаёт в школе замухрышечного, мерзкого, провинциального городка. В саму школу мы, по сути, и не попадём: как преподаватель Передонов в книге не показан, хотя Сологуб сам был учителем в провинции. Передонов ненавидит учеников, и одновременно боится их, как боится всего, что его окружает. Сначала он боится реальных людей, например, Володина – молодого паренька, который считает Передонова своим другом и ходит к нему в гости почти каждый день. Он считает, что Володин сговорился с его невестой – Варварой, и хочет занять будущее место Передонова, которое ему обещала княгиня, коли Передонов женится на Варваре. Однако мы с вами видим невероятно описанную Сологубом картину прогрессирующей болезни Передонова. Сологуб великолепно описал ухудшение его психического здоровья. Такого я нигде не видел. Прекрасно написано, как Передонов чуть ли не с каждый днём начинает боятся всё большего количества предметов и людей. Сначала он просто параноик, но потом, уже к концу книги он становится самым настоящим параноидальным шизофреником. Он прокалывает глаза картам, верит, что «соглядатай» живёт за обоими, и что он убил его шилом. Он прячет топор, пишет доносы на всех своих товарищей и даже на игральные карты жандарму. «Все – предатели. Прикидываются друзьями, хотят вернее обмануть. А того и не думают, что я обо всех их знаю такого, что им в Сибири места мало».
Вот, собственно, краткое описание Передонова, написанное самим Сологубом: «Передонов чувствовал в природе отражения своей тоски, своего страха под
личиною ее враждебности к нему, - той же внутренней и недоступной внешним
определениям жизни во всей природе, жизни, которая одна только и создает
истинные отношения, глубокие и несомненные, между человеком и природою, этой
жизни он не чувствовал. Потому-то вся природа казалась ему проникнутою
мелкими человеческими чувствами. Ослепленный обольщениями личности и
отдельного бытия, он не понимал дионисических, стихийных восторгов, ликующих
и вопиющих в природе. Он был слеп и жалок, как многие из нас».
К тому же, Сологуб прекрасно описал гомицидоманию, манию к убийству: «Ветер шевелил обои. Они шуршали тихим, зловещим шелестом, и легкие
полутени скользили по их пестрым узорам. "Соглядатай прячется там, за этими обоями", - думал Передонов. "Злые люди! - думал он, тоскуя, - недаром они наложили обои на стену так неровно, так плохо, что за них мог влезть и прятаться злодей, изворотливый, плоский и терпеливый. Ведь были и раньше такие примеры".<…> Злоба закипела в Передонове. Он стремительно ударил шилом в обои. Содрогание пробежало по стене. Передонов, торжествуя, завыл и принялся плясать, потрясая шилом. <…> Глаза его сверкали диким торжеством. Одно только было нехорошо: скверно пахло. Гнил и вонял за обоями заколотый соглядатай. Ужас и торжество
сотрясали Передонова: убил врага! Ожесточилось сердце его до конца в этом убийстве. Несовершенное убийство, - но для Передонова оно было, что убийство совершенное. Безумный ужас в нем выковал готовность к преступлению, и несознаваемое, темное, таящееся в низших областях душевной жизни представление будущего убийства, томительный зуд к убийству, состояние первобытной озлобленности угнетали его порочную волю. Еще скованное, - много поколений легло на древнего Каина, - оно находило себе удовлетворение и в том, что он ломал и портил вещи, рубил топором, резал ножом, срубал деревья в саду, чтобы не выглядывал из-за них соглядатай. И в разрушении вещей веселился древний демон, дух довременного смешения, дряхлый хаос, между тем
как дикие глаза безумного человека отражали ужас, подобный ужасам
предсмертных чудовищных мук».
Однако самой большой находкой Сологуба, является, несомненно, недотыкомка. «Откуда-то прибежала удивительная тварь неопределённых очертаний, — маленькая, серая, юркая недотыкомка. Она посмеивалась, и дрожала, и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась, — серая, безликая, юркая». Эта тварь, воплощение всех страхов Передонова, а боится он всего. Недотыкомка это самый большой страх Передонова. Он верит, что она существует, мажет пол клеем, чтобы она к нему прилипла, а, в конце концов, поджигает клуб и освобождается от этой жуткой галлюцинации. Хоть и ненадолго.
В чём же ценность «Мелкого беса»? В чём его привлекательность и уникальность? А в том, что это, по сути, первое произведение, которое сломало натурализм, сломало классические устои русской литературы. Написанное в 1902 году, оно взорвало общество. «Мелкий бес» показал, что злом, являются, по сути, все. «Мелкий бес» отошёл от оптимистичных нот русской литературы. Сологуб показал серый, омерзительный и страшно правдоподобный мир. Без добра и зла, без аристократов и дворян, а с гнилыми и мерзкими людьми, грязными, низкими, тупыми, сумасшедшими, жадными до сплетен. Он написал произведение в моём любимом стиле – в стиле реализма, но с привкусом мрака. В стиле такого пессимистического реализма что ли. «Мелкий бес» показал, что нет абсолютного зла и абсолютного добра. В «Мелком бесе» нет ни протагонистов, ни антагонистов. Там есть до боли правдоподобные люди, низкие, мерзкие. Сологуб знал такой мир, он вырос и жил в нём. Сологуб это не какой-то там сын богатых родителей, который вырос в усадьбе. Сологуб это человек, который родился в семье бедного портного, и всё своё детство и юность провел, будучи сыном служащих у богатых дворян. Его отец умер, и мать пошла, служить в семье богачей Агаповых. Он вырос в страшных условиях бедности и унижения, которые тогда испытывали почти все, по сути, рабы дворян.
Потом Сологуб окончил учительский институт и, взяв с собой мать и сестру, поехал преподавать в школах Северных областей Российской Империи – на Новгородщину и Псковщину. Около 10 лет он учительствовал в провинции и видел истинную русскую жизнь получше Пушкина. Сологуб во всей красе видел страшные условия жизни бедняков в провинции, серые города и жил в среде того мерзкого, провинциального общества. Он знал, что такое провинция, и поэтому так невероятно правдоподобно описал её в «Мелком бесе».
У «Мелкого беса» много плюсов. Первый – то, что это произведение сломало все устои русской классики, в которой было много оптимизма. Второй – это невероятно описанная прогрессирующая шизофрения Передонова. Третий – это реализм, отлично показанное серое и мерзкое общество провинции тех лет. Четвертый – это невероятные образы, от самого Передонова, до той же Грушины. «Марья Осиповна Грушина, молодая вдова, имела как-то преждевременно опустившуюся наружность. <…> На беглый взгляд она не то чтоб казалась очень грязною, а производила такое впечатление, словно она никогда не моется, а только выколачивается вместе со своими платьями. Думалось, что если ударить по ней несколько раз камышевкою, то поднимется до самого неба пыльный столб. Одежда на ней висела мятыми складками, словно сейчас только вынутая из туго завязанного узла, где долго лежала скомканная».
«Мелкий бес» уничтожил весь оптимизм, которым кишили произведения русской классики. «Мелкий бес» - это беспробудный мрак, пессимизм, мерзость и до боли прекрасный реализм. «Мелкий бес» это самое реалистическое произведение конца XIX века. Книга про прогнивших и от того ничтожных людях, среди которых выделяются молодые и веселые парни, как Володин, но они глупы и от этого их судьба грустна. Книга про параноидального шизофреника, который дрожит от всего, что его окружает и кричит на галлюцинации. Про недалёких его друзей – Варвару и Володина. Про маленького мальчика Сашу, которого все считали девочкой из-за слухов распущенных Передоновым. Про весёлую девицу Людмилу, которая дружила с Сашей. Про до боли реалистичные и прекрасные образы, которые от того, что реалистичны и кажутся мерзкими. «Мелкий бес» это книга про жизнь. Она правдоподобна хотя бы тем, что в ней нет ни добра, ни зла. В ней есть только серость и мерзкие люди. В ней есть только мрак. Разбавляется это всё смешными выходками Передонова, но они одновременно и не смешны, ибо это выходки сумасшедшего, а, как известно сумасшедшие хорошо жизнь свою не заканчивают…
Как и большинство моих рецензий, эту я закончу словами «советовать читать эту книгу всем я не могу». Ибо я люблю те книги и фильмы, где реализм, но реализм даже с примесью какого-то отвращения, пессимистический реализм, как я уже сказал выше. Такую книгу будет трудно читать тем, кто любит светлые и оптимистические произведения с «хэппи эндом». В «Мелком бесе» конечно, есть много смешного, но это смешное одновременно и грустно – смеяться над калекой, над психом, это не так уж и правильно. «Мелкий бес» прекрасен тем, что показывает правду о жизни, а правда почти всегда омерзительна и пессимистична.
«Тупая тоска томила его. Мыслей не было. Наконец осмелились, вошли, - Передонов сидел понуро и бормотал что-то несвязное и бессмысленное»…