( ИнфорМИСТИКА, подраздел "Меня любят кошки, собаки, дети, академики и ...")
В 1937 году в Вольске в соседнем дворе приготовились топить новорожденных щенков. Затея эта меня ужаснула. И я забрал и выкормил одну черненькую с белой грудкой и белыми носочками собачонку. По литературной традиции назвал её Жучкой.
Существом она оказалась жизнерадостным. И с удовольствием принимала участие в ребячьих играх и затеях. Росточком Жучка была невеличка, но успешно таскала меня в санках и сопровождала в лыжных походах и пляжных купаниях.
В начале 1940 года батю перевели на Сещенскую авиабазу в Брянской области. Жучку пришлось отдать знакомым, жившим на окраине Вольска. В 1941 году, когда фронт подошёл к Смоленску, мы с мамой эвакуировались обратно в Вольск. Приютила нас милая семья бывших папиных сослуживцев Зайцевых — начфин дядя Миша, его жена капитан медслужбы Екатерина Тихоновна и бабушка. Обустроившись с работой в госпитале, под который заняли соседнюю с нашим домом среднюю школу, и с учёбой в первом классе начальной школы, отправились мы навестить Жучку.
Смеркалось. Вокруг ни души. Тишина. Метрах в ста от цели на улицу выскочила Жучка и с радостным звонким лаем кинулась к нам. Она нас услышала и опознала по голосам. За несколько секунд мы оказались обласканными и облизанными от макушек до пяточек, а танец торжествующей любви и обожания вокруг нас всё продолжался и продолжался...
Недавно, перебирая мамины вещи, я наткнулся на маленькую кожаную сумочку с царапиной от жучкиного когтя. С этой сумочкой мама была в тот вечер...
Недели три я не мог подступиться к этому коротенькому рассказику за неимением подходящих слов для описания столь яркого фейерверка чувств собачьей любви и преданности. Даже начал вообще сомневаться в генетической способности хомо сапиенсов переживать и описывать столь глубокие чувства, не замутнённые карьерными интригами и бытовыми склоками.