Душераздирающий крик… В общежитии не осталось спящих. Женский голос изрыгается, вопит, захлебывается в стоне, и не понять, есть ли в нем намек на необходимость оказания помощи… Хлопают двери… и ужас охватывает всех, кто это слышит. Немые вопросы… А крик и плач продолжаются! Это даже не похоже на плач… и каждому становится ясно, что рядом произошла трагедия!
Коридор наполняется полуодетыми жильцами, что они говорят не слышно, всё заглушает истошный вой несчастной женщины!
Мы с мужем со всеми в холодном коридоре. Никто не решается открыть дверь, откуда раздается этот ужасный крик!
Я подталкиваю мужа: - Может нужна помощь?
Дверь открывается сама, и молодая женщина с растрепанными волосами и дикими глазами, в изнеможении, чуть не выпадает в коридор. Её подхватывают, удерживают, заглядывают в комнату!
Там в глубине комнаты, на старой кровати с провисшей сеткой, сидит, уронив голову, лохматый молодой мужчина, рядом - голубенький сверток с младенцем!
Женщину вводят назад в комнату. Она, абсолютно обессилевшая, еле волоча ноги, продолжает всхлипывать, это всё, что осталось от сил, которые её покинули…
Мороз по коже… Посадить её некуда. Из комнаты напротив кто-то догадывается принести стул. Сев, она находит силы опять кричать и на этот раз кричит членораздельно:- «Помогите! Ребенок!».
Я опять подталкивая мужа, прошу:- «Сделай что-нибудь! Искусственное дыхание! Ты умеешь!»
- Поздно уже! Он холодный!
Его голубой чепчик, по цвету, мало отличается от личика. И только бело-розовая слюнка, ажурным кружевом спадает от носика к губам! И всё это уже подсохло, посерело…
В толпе раздается, что надо вызвать скорую… кто-то добавляет ... и милицию.
Ко мне подходит Людмила, женщина, с которой мы совсем недавно познакомились и которая является женой одноклассника моего мужа. Она тихонько кладет руку мне под локоть, давая понять, что следует уйти!
Народ медленно расходится по своим комнатам, звонят будильники, заведенные на шесть утра… Звонят одинаковым тревожным звоном, извещая, что день начинается, и не для всех он будет счастливым…
Умывшись и причесавшись, тихонечко заходим в комнату, может надо чего его обитателям? Ничего не изменилось. Они ждут скорую и милицию. Молчат. Я рассматриваю комнату. И худенькую женщину, почти девочку, покрытую шалью, поникшую, убитую горем, кажется уже понявшую, что произошло! Тихонько подхожу, обнимаю её, и она отзывается на это, тянется ко мне, как будто я – утешение! Вместе плачем!
В коридоре тяжелые шаги: милиция, врачи! Мы с Людой уходим!
Через минуту встречаемся на общей кухне. Надо в чайники набрать воды.
- Они только вчера вечером заселились. Я видела, как эта девочка на кухне варила лапшу! Он их только что забрал из роддома.
- Господи, зачем же он их привез сюда, в грязную холодную комнату. Из мебели – одна кровать! Даже табуретки нет.
- Видела, стол накрыт простынкой, и одеялко детское на нем. И утюг рядом, видно грела утюгом пеленку, чтобы перепеленать ребенка.
- А в комнате - холодина. Окна на север, прямо на котельную. Сквозняк!
- А вечером еще и отмечали рождение сына. Были его друзья, она поздно уже выносила на кухню пустые бутылки.
- Да, а я смотрю, чемодан стоит «на попа» вместо табуретки. Остальные его друзья, видно, сидели на кровати!
- Да уж! Выпить - это первое дело! Лучше бы комнату приготовил. А еще лучше, вез бы их домой, к матери, что ли?
- Говорят они из одной деревни, она с его матерью не поладила, вот он и добился, дали ему общагу! Отдельная комната!
И тут впервые кем-то из присоединившихся женщин было произнесено это страшное слово: – «заспала ребёночка – то. Грех это! Видно, сонная, грудью придавила! Кормила, лежа в постели!».
Скорее всего, так и было. Стула даже нет. И холодно, видно, хотела согреть свое дитя! И кроватки детской нет. Ничего нет, кроме высыпавшейся из чемодана какой-то обуви, которая кучей лежала в углу.
Я вспомнила, что её ребенок плакал, часа в три ночи. Она выходила на кухню, видно воду грела. А потом все стихло. Ночь-то, наверное, не спала. А муж спал. Выпил, видать, немало!
Что ж такое? Что за безответственность? И что за муж такой? Понятно, что она ничего сделать не могла. Только детское белье приготовила. И ребеночек лежит на провисшей кровати, как светленькое чудо, весь в голубеньком! Только мертвый! Невыносимо!
Разговор из их комнаты доносится грубый, отрывистый! Милиция, врач!
…
Работа не клеилась, весь день это горе напоминало о себе. Ужас! В городе уже откуда-то знали эту новость. Вот уж действительно, земля – круглая! Кто-то знал её, кто-то его, а кто-то её старшую сестру, известную в городе.
Вечером, одна из наших работниц, сказала, что знакома с её сестрой. Работала с нею на каком-то складе. И добавила, что врач дал заключение, что у ребенка какая-то быстро развившаяся пневмония!
Ну слава богу! Хоть какая-то надежда, что с этим можно жить. Быть может, богу было угодно забрать этого ангелочка!
…
Остаток рабочего дня я постоянно ловила себя на мысли, что вспоминаю, как мы приехали в это общежитие. Всего за месяц до этого ужасного события.
Боря позвонил мне на работу и сказал, что наконец-то, нам дали комнату! Радостно так сказал! И что комната большая, и что он уже там побывал!
- Наверное, ремонт надо делать?
- Да там сейчас белят. Я попросил у Коли двух женщин из бригады маляров! Заплатил им! Они всё сделают. А техничка общежицкая окно и пол вымоет. И ей дал пятерку. Еще нам дали в качестве мебели стол. А мама готовит наши пожитки. Да, там еще есть встроенный шкаф! Ты когда освободишься?
- Ой, я сейчас еду в село, вернусь только к пяти. Вообще-то мы работаем до шести!
- Я тебя встречу! Ночевать будем дома!
Работалось легко. Как на крыльях! Наверное я была доброй и все заметили, что обстановка вокруг меня доброжелательная, легкая, и понятная! А ведь полагалось увидеть все недостатки в работе, написать акт проверки и дать сроки на исправления! Да уж!
Едва мы вернулись с проверки, как пришел Боря! Он тоже весь светился! У него всё получилось. В комнате чистенько. Мебель и пожитки он привез. Знакомые парни, в том числе Володя, муж Люды, помог организовать погрузку, разгрузку. Даже мебель расставили.
- Посмотришь. Сам, без тебя решил, как поставить. По- моему- получилось хорошо! Почти, как в Тулуне. Пойдем по магазинам, надо кое-что подкупить.
Какое это счастье, ходить и покупать нужные вещи для своего, пусть не дома, хотя для своего уголочка в семейном общежитии. Это так сближает!
- Инночка как?
- Нормально! Пытается говорить слово «общежитие!».
- И как, получается?
- Ой, я так не умею!
- Давай что-нибудь купить поесть?
Купили колбасы, сыра, хлеба, молока, и вина! Бутылочку хорошего вина!
Комната мне очень понравилась. Эта женщина, уборщица, за пять рублей еще раз помыла пол, и когда мы вошли там был полный порядок! Узлы и чемоданы лежали в уголке, аккуратно так лежали, на коробках, чтобы не на полу! Какой-же молодец у меня муж!
Я взялась протирать мебель. Но и она была чистой! Надо спасибо сказать этой женщине. И маме Бори, которая ничего не забыла, кое-что сложив в старенькую наволочку!
- Мама сказала, что это можешь порвать на тряпки!
- Хорошо. А то я думаю, чем бы протереть. Я сейчас шторы найду и поглажу! Готовься их вешать.
Уж очень хотелось, чтобы в нашей комнате было красиво и уютно!
Мы и не вспомнили, что оба голодны! Стол стоял на месте, лучшего места для него было не найти! Вообще, он все правильно расставил! И кровать, и детскую кроватку! Всё вообще! Я выгладила шторы. Как красиво! Потом погладила скатерть, постелила её на общежицкий стол. Нашла клеёнку, которую мать положила нам в подарок! Знаю, она купила её по случаю, но не утерпела и подарила нам. Столько заботы!
Расставив посуду, которой было не много, но было самое необходимое, мы завершили оформление нашей кухни! И тут Боря поразил меня, извлекая из обертки очень аккуратную электрическую плитку! Поставили её под подвешенный кухонный шкафчик! На плитку поставили чайник! Всё. Здорово получилось! Рядом холодильник. И розетка!
Я заправила кровать и Инкину кроватку, доставая упакованные вещи!
А вот и бабушкин домотканый половик! Веселый! Из цветных клеток! И чистый! Я его выстирала, перед отъездом из Тулуна! Сразу стало так красиво! Боря включил телевизор.
- Есть хочется!
- Сейчас!
Я сварила лапшу, поджарила колбаску! Боря открыл бутылку с вином! Порезал сыр! Господи, как хорошо! Красиво накрыла наш раздвижной стол, поставили два стула, наше первое семейное приобретение еще в Тулуне. Кухонные табуретки очень кстати вошли под кухонный стол! О лучшем, в этот момент и мечтать было нельзя!
Окинула взглядом наше жилище! Все на местах, всё прибрано! Как здорово всё получилось!
Только налили в единственные фужеры вино, в дверь осторожно постучали!
- Я сосед напротив!
На пороге стоял молодой мужик! Он, оказывается, помогал носить мебель в нашу комнату, а теперь, явно смущаясь, стоял на пороге со свертком под мышкой!
- Вот, мамка дала! Говорит, пусть возле кровати лежит, а то холодно голыми- то ногами спросонья! Вам пригодится!
- Заходите!
Я уже подсуетилась, доставая тарелку, вилку и фужер. Гость некстати, но что делать?
- А я освободился несколько дней назад. Вот уже и на работу направление дали, на нашу котельную!
Видя наше замешательство, он назвал статью, по которой был осужден, и, понимая, что нам это ни о чем не говорит, пояснил, что угробил грузовик, свалившись с откоса, зато человек, остался жив.
Выпили! Гость был разговорчив! Сразу же пошли воспоминания о жизни в заключении, как будто это было самое счастливое время в его жизни.
- Моя-то меня не дождалась, сошлась с одним… из соседней деревни, и сын теперь с ними.
Он взял бутылку и, пока Боря вспоминал, что надо бы повторить, налил себе полную рюмку, и Боре. И мне! Его язык всё больше развязывался, он был рад, что у него такие порядочные слушатели, и он был готов целоваться с нами, потому, что мы его понимали, и что хреновая жизнь, и что жена его стерва… А ведь какая у них была такая любовь… и сын!
Я тихонько вышла на кухню, отметив про себя, что вино кончается, и пора бы гостю уходить! А когда вернулась, на столе стояла бутылка водки, правда недопитая, на донышке уже, но чайные чашки, которые я поставила уходя для чая, уже наполнены! Не в силах ничего изменить, я взяла полотенце и ушла умываться. Время к полуночи!
Когда я вернулась, гостя уже не было, половичок он постелил возле порога, видно, отметив, что все правильно! Он, как порядочные гость, пришел с подарком, … всё сделал правильно! И водку свою вместе допили!
Боря уже спал! Тихонько настроенный телевизор показывал «ночные новости» .
Ночных новостей не будет! Выключив свет, я встроилась в конфигурацию мужа. Он чмокнул меня теплыми губами, видно что-то еще соображая…
Зато утром нам не хотелось расставаться…
Вечером мы забрали от матери Инку! Она никак не соглашалась идти в общежитие без велосипеда! Мы привезли и велосипед, и игрушки, и ее полочку и столик со скамеечкой! Оборудовали детский уголок! А потом вместе с сыном Людмилы и Володи они катались по огромному коридору, задыхаясь от счастья и громко смеясь!
…
Прошло несколько дней. Но общежитский народ, без всякой нужды не разговорится! Не водилось здесь сплетничать. Или я была не из тех, с кем можно было помыть косточки.
Ребят из этой комнаты я не видела. Но, проходя мимо, прислушивалась, нет ли признаков жизни в этой комнате? Было тихо.
И вдруг, в пятницу вечером, я услышала ругань, грязную ругань из этой комнаты! Собственно, было слышно только его! Пьяный голос орал: -« Убью, сука!». Я открыла свою дверь! Вдруг их дверь тоже открылась и она, стремительно выбежала, не сознавая, куда бежать. Маты неслись ей вслед, и крики: «Убью!»
Я подбежала, схватила её за руку, увлекая в свою комнату! Боря был уже дома, а ее муж, ринулся было за ней, но я стояла в дверях, и он, хоть и был пьян, но понял, что для него входа нет! Поднялся Боря! Нас всех трясло, но надо было реагировать спокойно и, главное, уверенно! Боря вышел, понимающе сказал ему:- «Ну.Ну, угомонись!». И они пошли в их комнату!
Потом Боря рассказал, что налил ему стакан водки, он выпил, и как-то обмяк, пытался рассказать, что был у него сын, а теперь его нет. А сегодня – девять дней!
- Выпей!
- Да мне сейчас на работу!
Через пару минут сосед крепко спал!
Пока мужчины решали проблему по–своему, мы сидели, тихонько переговариваясь.
- Ведь он не был таким! У нас любовь была! Все завидовали!
- Да уж! Не каждый с таким горем справится!
Вошел Боря: -«Есть у тебя, куда уйти?»
- К сестре уйду!
- Проводить?
- Нет! Сама! Спит ведь!
И она ушла.
…
Прошло лет десять. Я вышла из декретного отпуска. Захожу в бухгалтерию поздороваться! И вдруг вижу, за столом сидит она! Видно, работает у нас! Глаза тревожные!
Как только я вернулась в свой кабинет, она робко постучалась.
- Можно?
- Конечно! Заходите…
- Валентина Васильевна! Мы ведь так и познакомились тогда!
- Как жизнь?
- Да я зашла попросить, ( она замялась…) чтобы вы никому не рассказывали, что мы знакомы были, еще по общежитию…
- Не волнуйся! Всё будет хорошо!
Наши женщины, видно, никогда ни о чем не спросили, понимая, что это запретная тема и чужая тайна!
И тут зашел в кабинет механик, с какой-то проблемой, которую надо срочно решать…
Валентина Васильевна, молча, выскользнула из кабинета.
Оказывается, она работала в бухгалтерии – последний день.
Потом одна из наших женщин рассказала мне, что Валя закончила институт, вышла замуж, девочка у неё, и они семьей уезжают куда-то на родину мужа. Квартиру обменяли!
– А тот её муж, первый? Что с ним?
- А он сидит! В пьяной драке подрезал кого-то! В своей деревне подрался! Ранил только, друга-то! Сидит вот теперь.
Больше мы не встречались!