3
В этот раз, по сравнению с предыдущими, я шел довольно долго. Сплошные стены, с остатками старинных занавесей, но к сожалению лишенные каких либо украшений, за исключением все тех же факельных упоров, уже не вызывали должного восхищения. Я понимал, что это путешествие по каменному мешку, не может продолжаться вечно. Обязательно появиться нечто, заслуживающее внимание. Так и случилось. Вскоре, передо мной возникло ответвление от главного коридора, имеющее вид обычного дверного проема, но с аркой конической формы, без каких либо признаков лутки и соответственно дверей. Один сплошной камень. Я направил луч фонарика в его черную глубину и на мое удивление, словно взаимное приветствие, в ответ последовала вспышка, на какое то мгновение, ослепив меня. Придя в себя, я конечно же, нырнул туда и не ошибся, оказавшись в огромном зале со-множеством зеркал, о назначении которых не трудно догадаться. Здесь устраивались балы. Зеркала на стенах - разделенные шторами окон, а на потолке – росписью и конечно же, покрытые толстым слоем пыли. Зал был создан для света и я вновь распалил факел. Дрожащий свет пламени подхватили стены и потолок, превратив его пляс в собственную, чудесную игру. Тут я заметил, что плоскость зеркал не была сплошной. Они состояли из узких, но цельны полос стекла, шириной около полуметра и высотой ни как не меньше трех метров. Они начинались от самого пола и заканчивались под потолком. Каждая полоса, по периметру, имела широкую фаску. Соединяясь с другими, зеркала получали дополнительные грани, усиливающие игру света, но и это не все. Непонятно каким образом, но часть зеркал равноудаленных друг от друга, имели легкий, слегка выраженный цвет. Сама ясность зеркал, оставляла желать лучшего. Они были чуть мутноваты, но сам цвет при этом оставался явным. Я достал из рюкзака кусок ткани и стал протирать ближнее ко мне, голубое зеркало. Благо, факел висел рядом и я без труда совершил эту уборку. Стекло ожило и заиграло пляшущими лучами, а мой облик, удивил и озадачил меня, своей непривычностью. И это еще легко сказано. Многократно отразившись во всех доступных свету зеркалах, лицо сияло уверенностью, морщины и нажитые следы времени, исчезли. Не знакомый, надменный взгляд и осанка, выражали жесткую приверженность принципам. В довершении ко всему, вернулось далекое ощущение, о еще только-только начинающемся жизненном пути. Я стоял пораженный переменами, ничего не понимая. А затем, постепенно привык и просто любовался собой, уже опасаясь нарушить или спугнуть чудо. В состоянии аффекта, в голове пронеслась мысль: «А что произойдет, если все упоры обременить зажженными факелами?» К счастью этой возможности, я был лишен. Но голову и без того осаждали голоса, твердившие о собственной значимости и исключительности.
- «Еще бы! Ведь ты всегда считал себя «не таким как все», благороднее, утонченнее. Громогласному заявлению о себе миру, мешало только неуверенность, перетягивая маятник неполноценности к полюсу собственного же ничтожества. Да, так было раньше, но сейчас нет ничего невозможного и поэтому границ так же нет. Ныне, пусть гордость возьмет свое. Кто те, что наводили страх на тебя? Где они? Пусть покажутся! И что значат теперь вызовы Судьбы? Нет причин сомневаться в своих сакральных компетенциях, ибо благодаря таким «белым воронам» как ты, мир совершенствуется. Разве ты не привносишь свою часть красоты и гармонии в общество? И разве оно не должно по достоинству тебя оценить и быть благодарным, в соответствии с твоими ожиданиями...»
Не знаю, сколько еще собственной значимости, смогли б выдержать мои глаза, прежде чем лопнула б раздутая чрезмерной гордостью грудь, но по счастью факел догорал, приглушая свет. Мой облик становился все более размытым и на конец, пропал во все. Я погрузился в спасительный мрак, отрезвивший меня. Наваждение, вцепившееся когтями, ослабило мертвую хватку и вместе с куском пакли, искрясь, догорало на полу. Очнувшись, я нащупал фонарь на дне рюкзака. Направив луч к выходу, настороженно прислушивался к собственным ощущениям, но опасение были напрасны. Погруженный во мрак зал, молчал, молчали и зеркала. С облегчением покинул это место перевоплощения, так бесстыдно и откровенно показавшее мне, другую сторону моего я. Вышедши из-под арки, мне пришлось вернуться в привычный коридор, словно в лоно реки, несущей к новым встречам. Но, чувство благодарности, довольно длительное время, не покидало меня. Цена этому откровению дороже золота. Оно позволило мне, на фоне двух крайних горизонтов, разглядеть то самое место, где бы я смог сойти, остановив маятник гордости и ничтожества. Ибо, как правило, из двух волков, всегда побеждает тот, которого ты кормишь.