В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским
Глава 4. История Нойбертхауса
А теперь вернёмся лет на пятьдесят назад от описываемых событий.
Небольшой купеческий обоз, состоящий из двух десятков телег с поклажей из мешков и тюков, сопровождала дюжина бравых парней, которых купец из Альтштадта Иоганн Нойберт нанял в Данциге. Эти статные парни сразу приглянулись ему. Он отчего-то был уверен, что на старой Бранденбургской дороге, которая давно пользуется дурной славой, с этими молодцами его обозу ничего не будет угрожать. Почему эти парни показались ему немного странными? Видимо, оттого, что были они немногословны, беспрекословно подчинялись своему предводителю и внешне походили на монахов из какого-то монастыря, да и обращались друг к другу чаще всего «брат». Но, как недавно узнал купец, они являлись настоящими, умелыми и бесстрашными бойцами. Старший из них, назвавшийся Гуго Коллем, пообещал, что груз будет доставлен в целости и сохранности, а с самим господином Нойбертом и четырьмя его подручными ничего страшного не случится. Выглядел он довольно внушительно, и купец согласился, хотя плата за сопровождение обоза казалась ему явно завышенной.
В день выезда из Данцига купец оценил облачение «странных парней» – на всех были кольчуги, шлемы и панцири, каждый имел коня, щит, а также меч, топор или арбалет. Торговец сразу повеселел, поняв, что не прогадал. Дело в том, что путь в Кёнигсберг проходил по местам, где орудовало несколько крупных разбойничьих шаек, состоящих как из числа поляков, так и из немцев. Бывшие солдаты, деревенская голытьба, обнищавшие горожане хватались за топоры и выходили на лесные дороги, не щадя никого. Местные правители боролись с ними, как могли, многие возвышенности вдоль дороги были превращены в «висельные холмы», на которых устанавливали столбы с болтающимися останками одних разбойников для острастки других. Но, наиболее организованные, вооружённые банды, имеющие толковых предводителей, всегда уходили от возмездия и, прекратив свою деятельность в одном районе, возобновляли её в другом.
– Почему вы не решились идти морем? – только и спросил Гуго Колль у Нойберта.
– Большой воды я боюсь больше разбойников, – откровенно признался купец.
«Кто не любит море, тот – безнадёжен!» – подумал тогда Колль, но вслух ничего не сказал.
Итак, обоз выехал из Данцига в середине августа 1405 года и к началу сентября должен был прибыть в Альтштадт. Дорога проходила среди лесов, вдоль полей и лугов. Особенно широких рек, пересекающих этот путь, не наблюдалось.
Охранники своё дело знали. Впереди шли разведчики, опережая основной отряд на целую милю. В случае опасности основные силы своевременно оповещались, и выезжающие вперёд хорошо вооружённые всадники отбивали у разбойников любую охоту позариться на чужое добро. Так было вплоть до границы с владениями Тевтонского ордена. Немного не доезжая до замка Квидзын, когда до Кёнигсберга оставалось не более трёх дней пути, обоз атаковали по всем правилам военного искусства неизвестные люди, знающие толк в настоящих схватках. Но, следовало отдать должное и сопровождающим обоз парням: их не удалось застать врасплох. Стрелы из луков и арбалетов ломались о щиты и панцири защитников обоза, которые тут же выхватили из ножен мечи. Когда из придорожных кустов выскочили по крайней мере несколько десятков вооружённых людей, охранники вступили с ними в настоящий бой.
Двое подручных Иоганна Нойберта погибли сразу: одному прострелили шею, а кольчугу другого пробил арбалетный болт. Несдобровать бы и самому купцу – на него кинулся ражий парень в кирасе и каске с боевым топором в руках. Глаза его безумно горели, а перекошенный рот изрыгал такие страшные проклятия, что Нойберт потерял дар речи только от одних этих выкриков.
– Beausant! К величию! К славе! (10) - провозгласил Гуго Колль и одним ударом снёс голову нападавшему.
– Beausant! - ответили ему его «братья» и буквально ошеломили врага мощным выпадом.
Тучный брат Моример проявлял удивительную сноровку и скорость: его топор «летал» от одной головы разбойника к другой. Брат Витул выхватил из обоза тяжёлый двуручный меч эспадон и сразу стал похож на мельницу, чьи крылья сеют смерть. Братья Леон и Витольд, вооружённые шотландским клеймором и фламбергом наносили быстрые и точные удары. Иоганн Нойберт, боявшийся высунуть голову из-под корзины со снедью, открыл рот, будучи удивлён сноровкой и умением его защитников. Наступательный пыл врага сразу же ослаб – потеряв десяток бойцов в первую же минуту сражения, разбойники утратили боевой дух и начали отступать.
– Гей, оборванцы! – крикнул брат Берто, – получите подарки от настоящих рыцарей! Их-то вы не забудете никогда! – лезвие его окровавленного топора хищно сверкнуло в лучах заходящего солнца.
– Ad patres! (11) – провозгласил брат Георг, действуя кистенём с тяжёлым шаром на цепи, утыканном шипами.
Предсмертные крики и стоны раненых тут же огласили всю округу.
«Ай, да братья…» – ошалело думал Нойберт, высматривая в толпе сражающихся своих подручных.
– Держись, брат! – это на выручку брату Николаусу, отбивающемуся от четверых разбойников, спешил его товарищ по оружию Бриан. – Во имя Пречистой Девы... Н-на!.. Брат Гильберт, держись!
Звон клинков, хрип лошадей, крики бойцов, звук падающих тел, глухие и хлёсткие шлепки кистеня о закованные в панцирь тела... Мольбы о пощаде, проклятия, радостные победные крики... «Пресвятая Дева, - молился Иоганн Нойберт, – Скорее бы закончилось всё это». Сам он сжимал рукоять кинжала и мог бы пустить его в ход, случись кому бы то ни было напасть на него. Но ввязываться в такое побоище у него не хватало духу. Всё-таки, он – купец, а не воин.
Солнце уже почти скрылось за верхушки деревьев. Побоище завершилось. Потеряв больше половины своих товарищей, нападавшие бежали. Никто не стал преследовать их.
– Пресвятая Дева! Actum est (12), - промолвил Гуго Колль, сняв шлем и вытирая пот. – Неплохо бы вздёрнуть сих доблестных молодцов, – кивнул он на нескольких корчащихся от боли раненых разбойников, – да предоставим эту работу местному палачу. Я думаю, что если они не усвоят сегодняшний урок, то петля никак не минует их шеи. Нам же надо спешить. Вы не будете возражать, достопочтенный господин Нойберт, если мы сейчас же двинемся дальше, а привал на ночёвку сделаем позже, милях в трёх от этого нехорошего места?
Купец молча кивнул. Через несколько минут обоз тронулся в путь.
Уже глубокой ночью, на несколько миль ближе к Кёнигсбергу, похоронив двух своих слуг, Иоганн Нойберт, оценив нанесённый ущерб для торгового дела как ничтожный, и плотно поужинав, сидел у костра и задумчиво смотрел на огонь. Гуго Колль расставил караулы на случай возможного нападения и присел на телегу, очищая лезвие своего боевого топора.
Словно что-то надумав, купец поднялся и подошёл к предводителю отряда отважных бойцов.
– Благодарю вас, сударь, – сказал он и вытащил набитый монетами кошель. – Примите это в знак моей признательности.
– Помилуй боже, не слишком ли рано? – усмехнулся Колль. – Вот прибудем на место назначения, там и расплатитесь. Но лишнего, помимо нашего договора, мы у вас не возьмём.
– Никогда бы не подумал, что мой обоз будут сопровождать... в качестве охраны... настоящие рыцари...
Колль молчал.
–... тамплиеры, – закончил Нойберт.
Гуго вопросительно взглянул на купца. Тот пояснил:
– Эти знаки... Красный крест на седле вашего коня... Лотарингский крест на шее одного из ваших братьев... Это ведь знак Ордена Храма, не так ли?
– Орден Храма был уничтожен почти сто лет назад, – вздохнув, ответил рыцарь после недолгого раздумья.
– Это – официальная версия, – продолжал Нойберт. – Но ведь много тамплиеров сумело спастись. Даже из самой Франции, где порядки были самыми строгими, бежало немало людей, им даже удалось увести судно с сокровищами...
– Вас интересуют сокровища тамплиеров?
– Нет, только сам Орден. Многие из храмовников, насколько я знаю, осели в Англии и Шотландии, где гонения на них были не такими страшными. Кое-кто бежал в Германию. А там многое зависело от отношения к ним местных светских властей... Был Бурхард III Марбургский, сжигавший храмовников, но был и архиепископ Майнца Пётр, оправдавший рыцарей Храма, и святой Иоанн, объявивший, что тамплиеры из монастыря в Мостере бесплатно кормили голодающее население... Если бы не папа Климент V...
– Не поминайте это бесовское имя, ради всего святого!
– Я вполне допускаю мысль, – продолжал Нойберт, – что, если святыни тамплиеров и их золото были сохранены, то, вполне возможно, Господь позволил им... восстать из пепла... Разумеется, пока тайно...
Гуго усмехнулся.
– Вам не откажешь в наблюдательности, герр Нойберт.
– Моё ремесло обязывает вникать во всякие мелочи и ничего не упускать из виду... И, если вы действительно – тамплиеры, я хотел бы оказать вам любую посильную помощь.
Гуго молчал, вслушиваясь в ночь. Тишину леса нарушало только потрескивание горящих поленьев. Нойберт хлопнул по щеке, на которую сел назойливый комар.
– Вы сегодня спасли мою жизнь, – продолжал купец. – Поэтому я хотел бы сделать вам роскошный подарок. Соглашайтесь, сударь. Я – человек зажиточный, могу предоставить вам... свою землю.
Гуго Колль, услышав это, оживился.
– Если вы поклянётесь, что тайна нашего Ордена будет сохранена...
– Я готов поклясться на Библии хоть сейчас!
– Так поклянитесь. И тогда мы продолжим наш разговор.
– Карл, – позвал Нойберт одного из оставшихся в живых слуг. Другой, Михель, также принимал участие в сражении, но получил лёгкое ранение и сейчас отлёживался в телеге. – Принеси мне Библию. Эх, господин рыцарь, отправляясь в подобные путешествия никак не обойтись без Священного Писания…
Купец положил левую руку на Библию, правую поднёс к сердцу. Произнёс слова клятвы и помолился.
– Хорошо, – удовлетворённо произнёс тамплиер. – Вы правы. Мы – потомки тех, кто уцелел. Наша цель – защита истинных христиан. Наш девиз остался прежним: Non nobis, Domine, non nobis, set tuo nomini da gloriam! (13) А также правило: Ora et labora! (14) Нас пока мало и силы наши невелики. Но, это – временно. Ведь с нами – наши святыни и богатство! А сейчас цель нашего небольшого отряда – отыскать и купить вблизи Кнайпхофа земли, где мы могли бы построить собственную… резиденцию. Прицепторий. Ибо туда, к Кнайпхофу, ведут пути, неведомые людям, но уже определённые свыше для целей, нам пока неизвестных, но, несомненно, величественных…
Такая туманная формулировка не поставила в тупик хваткого в делах купца.
– У меня есть земля к востоку от Кнайпхофа. Как раз на пустынном берегу Прегеля. Там расположено лишь моё небольшое поместье. Итак, я объявляю своё решение: эта земля – ваша!
Рыцарь и купец ударили по рукам. В этот момент громко захрустели сучья, зашумели ветви деревьев. Казалось, огромный зверь всё это время сидел, притаившись в нескольких шагах от обоза, да вот не выдержал и ринулся вглубь леса, ломая всё на своём пути. Рыцарь схватился за топор. В чаще вспыхнул огонь – караульный зажёг факел.
– Кто это был, брат Георг? – спросил Гуго Коль.
– Не разглядел. Какой-то огромный зверь… – послышался ответ, – тут повсюду волчьи следы…
Пока Гуго размышлял, поднимать ли братьев по тревоге, Нойберт вытащил из телеги кожаную флягу с вином и выдернул из горлышка пробку.
– Не волнуйтесь, господин рыцарь. Люди говорят, что так ведёт себя здешний лесной дух. В этих местах он носит имя Чёрный Франц… Он ушёл вглубь леса и уже не причинит нам вреда. Давайте лучше скрепим наш договор хорошим бургундским вином. Господь – свидетель, мы это заслужили…
Уже осенью 1405 года в поместье купца Иоганна Нойберта начались строительные работы. Через несколько лет вместо жалкой постройки на берегу Прегеля возник крепкий замок, носящий имя Нойбертхаус, а возле замка, за высоким каменным забором возникли монастырь и церковь. Монастырь получил имя Архангела Михаила. В нём обитали монахи, то ли францисканцы, то ли бенедиктинцы, ясно было одно: монастырь был мужским. За стенами божеской обители служители Господа развели сады, прорыли каналы, распахали земли под поля и огороды, вырыли большой пруд. Монахи вели размеренную жизнь, как и подобает братьям во Христе. Но, если бы кому-нибудь удалось заглянуть за высокие стены, то он бы сразу заметил, что монашеские кельи, скорее, напоминают казармы, а во дворе братия и послушники дерутся друг с другом палками, деревянными и даже стальными мечами, метают ножи и боевые топоры, постоянно упражняются в верховой езде и стрельбе из лука… Над дверью перед входом в монашескую трапезную развёрнуто белое полотнище с красным крестом…
Дела у Иоганна Нойберта пошли в гору. Он уже не ездил лично за товаром, а посылал туда своих работников. Сам же купец жил в замке, почти безвылазно, особенно после того, как женился и обзавёлся детьми… Для торговых дел он приобрёл три хороших когга (15), которые постоянно бороздили воды Прегеля, а также Остзее. В Нойбертхаус и монастырь то посуху, то морем всё чаще приезжали знатные господа – по торговым ли, политическим делам – про то нам не ведомо.
10. боевой клич тамплиеров
11. умри (лат.)
12. Дело закончено (лат.)
13. Не нам, Господи, не нам, но имени твоему ниспошли славу (лат.)!
14. Молись и трудись (лат.)!
15. Средневековое одномачтовое палубное парусное судно с высокими бортами и мощным корпусом, оснащённое прямым парусом площадью 150—200 м;. Использовалось как основное торговое