Надежда Белякова
СОВА И СВЕРЧОК
В стародавние времена, жили–поживали две сестрицы знахарки.
Досадно, что с малых лет не дружно они жили! Всё-то сёстры спорили меж собой; кто ловчее, кто из обеих смелее, кто проворнее и даже умнее! Каждая сестрица друг над дружкой верх взять стремилась и во всём другую превзойти пыталась. Так же было меж ними, и когда выросли обе. Хоть и жили они недалеко друг от друга, но ни слова доброго друг дружке с ветерком осенним, ни привета сердечного с ручейком весенним не пошлют. И так долгие годы; всё врозь, одна супротив другой.
А знахарки они и вправду сказать-обе замечательные были! И, казалось, что любую хворобу укротить могли. Потому сами долго жили и другим помогали. Со всеми всегда милы и приветливы, только между ними –сестрами- вечный раздор. Но норовистые старушки! И зачем спорили-то? Ведь обе в том мастерстве дивно преуспели! И словно дел других у них не было, как только спорить о том которая же из них в чудесах чародейских поболее другой искусница.
Не смотря на годы, коль, кто о помощи попросит, обе шустро откликались. Тотчас бросались на перегонки, обгоняя друг друга, спешили на помощь, позвякивая склянками со снадобьями, с пучками высушенных целебных трав в котомке. И каждая друг от дружки секреты свои таила. Кабы не эти ссоры-споры о том, кто в чародействе выше другой стоит, по сей день мирно жили бы поживали бы. Но узнала о их раздорах хитрющая колдунья.
Та, что держала трактир на перепутье дорог. Давно досада её томила. Злилась на обеих за то, что помогали они людям. А она-то сама от людской беды богатела! То по бедности продадут ей что-нибудь по дешёвке, то тоску развеять в её трактир бредут, сами знаете, как и за чем. Многих трактир её по миру пустил, а ей прибыль дал. И потому сердилась она на то, что люди, попавшие в беду, чаще к помощи тех сестёр-знахарок прибегали, чем к утехам к в её трактире.
И сколько она против них колдовала! Сколько злых напраслин про обеих распускала! Но ничего не помогало. Доброта их-точно чистая вода! Всё смывала и следа не оставляла от наветов злой трактирщицы.
И вот, что надумала колдунья. Притворилась больной и попросила о помощи обеих сестриц сразу. Уж те расстарались, показывая своё мастерство. И каждая уверяла, что её леченье самое лучше. А та в ответ изумлялась да восхищалась, уверяя, что уж так надоело ей мелкие пакости творить. И желает, мол, что-то хорошее, доброе делать. И потому хочет верной их ученицей стать. Да только выбрать не может самую умелую, самую знающую из них двоих. Вот какая хитрюга!
Вернулись сестрицы каждая к себе. Одна в свою сторожку, заветную, тропинку к которой никому не сказывала. А потому никто и не знал, где она от людских глаз секреты свои таила.
И другая, как развела огонь в своей тесной пещерке, что притаилась в чащобе лесной и ,как присела к очагу, так и задумалась. Обе, хоть и всегда во всём врозь, а только об одном и думают: " Как на свою сторону ученицу переманить?"
И то верно: что у одной, что у другой, что сокровищ несметных-бесценных знаний груз изрядный накопился за долгую прожитую жизнь. И то верно, надо бы передать их в надежные руки.
Так текли дни обеих сестриц- знахарок в одних и тех же размышлениях. И поэтому обе мигом откликнулись на приглашение колдуньи - трактирщицы отобедать у неё и кое о чём посоветоваться. Обе сестрицы тщательно подготовились к встрече, на которую каждая возлагала большие надежды. Бережно укладывали в котомки обереги разные и собранные в полнолуние целебные травы весеннего чистотела,и настоянные на росе корни осеннего одуванчика . И всякие такие капли расчудесные составы, которых в секрете держали , никому не сказывали. Особенно друг от дружки таились. И уж из чего они их сотворили? Ну, да ладно, всё равно теперь не узнать!
Столкнулись сестрицы-знахарки у самых дверей трактирщицы. Обе запыхались. Еще бы! Котомки-то тяжеленные притащили. Каждой хотелось мастерство показать и доказать, своё превосходство во всяких расчудесинах! Вот и набрали снадобий разных.
Раскладывая угощение на столе, хозяйка слушала и запоминала тайны знахарские, которыми щедро и сыпали перебой сестры- знахарки. А она-то всё сетовала на то, что сколько голову ни ломала, а выбрать не может:" Вот если бы что-нибудь этакое показали, что бы сразу ясно стало, какая из знахарок посильней другой будет. Вот тогда, точно бросила бы я,трактирщица ,все свои тёмные дела! И училась бы врачевать! И добрые дела творить наловчилась бы!"-уверяла она.
И большущая слеза сожаления скатилась по румяной и толстой её щеке.
Достала младшая сестрица с самого дна котомки два желудя. Один желудь-красной ниткой, а другой- чёрной ниткой обмотаны .
Тот жёлудь, что красной ниткой обмотан был, отдала трактирщице. И строго настрого повелела:
- Как увидишь то, что сейчас сотворю, так скорее размотай нитку и окропи то, что увидишь, то во что я превращусь, тремя каплями из этого жёлудя.
Как договорила, проворно черную нитку с желудя сняла. Ручонки сухонькие над седой своей головой подняла, желудь разломила и, прошептала чего непонятное. Выпали из желудя три капли, да только ни одна не упала на голову старушки. А разлетелись все три звездным сиянием. Да таким, ярким, что и сестрица её и трактирщица зажмурились. А потом раскрыли глаза и увидели, что вместо старушки-знахарки сверчок сидит на столе и громко верещит. Заливается от удовольствия, что превращение так ловко получилось: "Полюбуйтесь! Мол!" Восхищалась от изумления трактирщица, видя такое чудо. Обидно стало другой знахарке, что, ещё не посмотрев на что она-старшая сестра способна, а трактирщица уже и восхищается превращением младшей сестрицы.
Раскрасневшись от досады, достала старшая сестра из котомки, два напёрстка .Один чёрным сургучом запечатанный , другой - красным. Тот, что красным сургучом запечатан, трактирщице отдала. И, строго настрого наказала трактирщице;что бы после того, как налюбуется трактирщица на подвластные старушке чудеса, сразу же окропила бы капельками из напёрстка то самое, во что старушка превратится. А уж, как окропит её трактирщица, так прежнее обличье к старушке тотчас и возвратится.
Сверчок верещит, что её превращение самое лучшее и ничего другого и смотреть-то не стоит! А трактирщица в одном кулаке-желудь, в другом кулаке-наперсток сжимает.
А старшая сестра-знахарка тем временем чёрный сургуч ломает. .И, подняв руки высоко над головой, вытряхнула из напёрстка что-то невидимое.Ни капли из него не выпало. Только шум странный поднялся. Точно большая птица крыльями захлопала. И посыпался из наперстка целый ворох перьев. Перья клубились шелестящим вихрем вокруг старой знахарки. А она взмахивала руками, пока все перья вдруг разом не пристали к ней. Сидит, точно кто-то подушку на неё вытряхнул. Крикнула-ухнула она, как сова и превратилась в сову. Большую, нахмуренную сову.
Тут трактирщица, бросила в карман и жёлудь, и напёрсток . Окошко распахнула. И выгнала сову прочь. До сверчка дело не дошло. Сам ускакал, как ясно ему стало, что никто спасительными капельками кропить его не собирается. Куда там! Не прихлопнула бы, хитрая трактиршица!
А узнала я о злоключении сестер-знахарок как-то глубокой ночью, когда ,никак уснуть не могла. То сверчок неугомонный верещал среди ночи и спать мне мешал. То сова, сидящая на дереве под окном, ухала громко, громко. Прислушалась я о чём это они. И услышала их рассказ обо всём этом. Они всё спорили меж собой и доказывали друг другу, что кто-то из них умней другого.
Всё, как услышала, так Вам и рассказала. Хотела расспросить о той злодейке-трактирщице, но они так долго и нудно до самого утра препирались друг с другом о том, которая из них двоих в чародействе посильнее была, что и сама я не заметила, как заснула.
А когда проснулась, утро было тихое безмятежное. Ни сверчка, ни совы не слышно. Прислушалась. Подождала. И поняла, что расспрашивать больше не у кого. Но может быть в другой раз выпадет случай, тогда обязательно расспрошу Сверчка и Сову, чем дело закончилось. и Вам расскажу.