Юрий Александрович Кривостуков, выйдя на пенсию, поначалу от перемены образа жизни как-то затосковал и даже одичал, пока всем своим существом не обратился к соседке – одинокой женщине приблизительно его возраста, которую раньше в упор не замечал, и теперь, чуть что, не шел, а бежал к ней без всякого приглашения в любое время, когда ему вздумается, разве что не ночью...
- Уж второй раз за день вы, Юрий Александрович, ко мне сегодня заходите, - говорит она, моя на кухне посуду. – Вот была бы жена, так по соседям и не ходили бы.
- Да я, Марина Капитоновна, и не хожу, разве что только к вам, - отвечает Кривостуков, плюхнувшись на табурет. - А жены не было, нет и, наверное, не будет. По молодости не женился, а потом сами понимаете: то одно, то другое.
- Ну, какие ваши годы… Моложавый, красивый, опять же с квартирой. Возьмете себе женщину молодую…
От такой перспективы Юрий Александрович улыбается, но тут же, словно опомнившись, мрачнеет и говорит:
- Сны в последнее время снятся дурные… Просыпаюсь и боюсь снова заснуть…
- Да вы что, родной мой! – беспокоится соседка. - Может голым себя увидели посреди улицы? Или может сдохшая свинья приснилась? С мертвым во сне не целовались?
- Ни с кем не целовался… Снилось, что стою я, значит, на трамвайной остановке. Подходит трамвай, дверь открывается, я пропускаю вперед себя женщину… молодую, интересную… Она зашла, а я за ней, но не тут-то было – голову мне дверьми прищемило: ни туда, ни сюда… Так и бежал до следующей остановки. А как дверь открылась - в трамвай заскакиваю, а эта молодая женщина уже через другую дверь вышла...
Марина Капитоновна перестает мыть посуду и, с тревогой глядя на Юрия Александровича, говорит:
- Не надо вам брать молодую женщину, лучше даже, если возьмете старше себя…
Кривостуков, как будто снова побывав в реалиях сна, уже сам не хочет молодую женщину. Он косится в окно, потом быстро приходит в свое обычное состояние и говорит:
- Тут с одним в поликлинике познакомился. Лысый, но без позерства… Сказал, что лечится от миксеофобии…
Юрий Александрович кидает озорной взгляд на соседку. Она же, наоборот, услышав название незнакомой болезни, делается до чрезвычайности серьезной и уже сострадает чужому недугу. Кривостуков продолжает:
- Все жаловался на свою жену воцерковленную, которая старше его. А он грешен, что глуп. Хотя быть умным в наше время - глупее и не придумаешь. И она глупа, но берет совестью. Его не кормит, а все больше окормляет, может, оттого у него и фобия эта в душе, а вы, Марина Капитоновна, говорите про женщину постарше…
Кривостуков встает и собирается уйти не простившись. Марина Капитоновна несколько озадачена таким поворотом разговора, мнется, потом говорит:
- Тогда вам надо взять женщину своих лет…
И краснеет…
2015