В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским
Глава 3. Магия зеркал, дьявольские куклы и арбалетный выстрел
Ранним октябрьским утром Якоб Шоль, закутавшись в шерстяной плащ, уже стоял неподалёку от сторожевой башни Лавочного моста – главного путепровода, соединяющего Альтштадт с Кнайпхофом. Поверхность Прегеля холодно поблёскивала, напоминая рыцарский нагрудник. В клубящемся серо-голубом тумане, из которого выглядывали лишь шпили Собора и самых высоких зданий, город на острове казался ещё более таинственным и загадочным.
Община островного поселения стала самостоятельным городом в 1327 году. С тех пор Кнайпхоф считался одним из трёх городов Кёнигсберга, имел собственный герб (рука, держащая корону, на зелёном фоне, а по краям – охотничьи рожки) и входил в Ганзейский союз (8).
Якоб не раз бывал на Кнайпхофе и прекрасно знал, что этот город, стоящий на тысячах деревянных свай, хоть и невелик, но застраивался густо с самого момента его основания. Двумя мостами он соединялся с Альтштадтом (Лавочный и Кузнечный) и двумя – с Форштадтом (Зелёный и Потроховый). Власти Кнайпхофа собирались возводить ещё один мост – на остров Ломзе, но пока до этого дело не дошло. Зажиточные горожане строили дома из кирпича, покрывая крыши черепицей. Важнейшим строением Кнайпхофа являлся Кафедральный собор. Неподалёку располагалась Голубая башня – главная тюрьма города. А центральная улица города – Ланг-Гассе протянулась от Зелёного моста до Лавочного с севера на юг. С запада на восток её пересекал ряд поперечных улиц: вдоль южного русла Прегеля – Водный переулок – Вассергассе, который по нескольку раз в году затоплялся водой, улица Хлебных лавок – Бродбернкенштрассе, где жили торговцы зерном, мукой и хлебом, следом шла улица Мясных лавок – Флешбенкенштрассе. Вдоль северного русла реки пролегала улица Капустный рынок – Колтор. Рыночная площадь возле улицы Бродбенкенштрассе была скромных размеров, зато её украшала ратуша – одно из самых знаменитых зданий города. Параллельно главной улице шли: Хофгассе, место сборищ местных купцов, Кеттельштрассе (Потрошковая улица), которая вела от одноимённого моста к северному рукаву реки, следом шла сапожная улица – Шугассе, где располагались мастерские и лавки ремесленников, изготовлявших обувь и одежду. Ближе к Собору ветвились маленькие узкие улочки и переулки, в которых было несложно заплутать.
Вдали раздавались громкие команды, подаваемые, видимо, шкипером пришвартовавшегося судна. Звенели цепи, слышался скрип лебёдки, разматывающей канаты. Из темноты доносился металлический скрежет: это Потроховый мост, разобранный на ночь, вновь намеревался соединить берега реки.
Поскольку Кнайпхоф располагался на острове, то и специализировался он на торговле и судоходстве. И то, что издавна об этом городе ходила слава «колдовской столицы» Пруссии, Якобу уже было известно.
Звон подков и скрип колёс возвестили о том, что разгрузка судов началась. Из Альтштадта потянулись повозки торговых людей за прибывшим товаром. Среди них должен быть и Томас Цойге.
По правде говоря, помня, как жалко выглядел бакалейщик прошлым вечером, Якоб сильно сомневался, что тот сможет начать утреннюю работу вовремя. Но Цойге оказался «на высоте».
– Садись в телегу, – крикнул он молодому лекарю, едва его лошадь поравнялась с Якобом.
Тот прыгнул на жёсткое сидение и примостился рядом с Томасом. Лошадью управлял помощник бакалейщика, Мартин Хозе.
– Так ты уверен, что тебе нужно именно в школу «Куклы старой Магды»? – спросил Цойге. Выглядел он не так уж плохо, видимо, с утра успел поправить здоровье одним-двумя кубками...
– Конечно, сударь. Раненый рыцарь ясно сказал про школу, куклы и Магду...
– Рыцарь... Что ж, вполне возможно. Только, будь начеку. Это – очень опасное место. Поговаривают, что там занимаются богомерзкими делами...
Копыта их лошади застучали по Лавочному мосту.
– А что вы, сударь, знаете об этой школе?
– Да почти ничего. Знаю только, где она находится. И то, что те, кто владеет этой школой, сильно интересуются людьми, обладающими... необъяснимой силой. А такие люди существуют.
– Колдуны, что ли?
– Да кто их знает, молодой лекарь. Обычные люди... С виду обыкновенные и не делающие никому зла. Но они могут исцелять больных, даже одержимых бесами, указывать, где следует рыть колодцы, а где строить дома, предупреждать о грядущих наводнениях… Святая инквизиция вполне может посчитать это за колдовство, но, поверь мне, силы Дьявола тут не при чём. Иногда такими людей создаёт сам Господь...
На середине Ланг-Гассе Цойге и Якоб спрыгнули с телеги, и бакалейщик повёл лекаря вдоль теснившихся строений южной части Кнайпхофа. Впереди огромной красноватой горой с остроконечной вершиной, проглядывали очертания величественного Кафедрального собора. Не доходя до него, Томас повернул вправо.
– Вот этот дом, под аркой. Стучи смелее в дверь! А я – побегу за товаром! – бросил он Якобу, и слишком поспешно скрылся в тумане.
Молодой Шоль подошёл к двери. В узкое окошко над нею пробивался свет... Значит, в доме кто-то есть...
– Якоб взялся за медное кольцо с миниатюрной львиной головой, вставленное в петли, и резко ударил по обитому железом дереву. Затем – ещё раз, чуть громче.
Через некоторое время дверь приоткрылась, из-за неё выглянуло бледное лицо пожилого человека.
– Кто вы, сударь, и что вам угодно?
– Простите меня, господин... Я – ученик лекаря из Альтштадта. Вчера у нас на руках умер раненый рыцарь. Перед смертью он попросил нас передать вам это... – и Якоб протянул старику ладонь, в которой лежала янтарная «лошадиная голова».
Увидев этот предмет, старик вздрогнул. Дверь тотчас распахнулась.
– Входите, – прошептал он.
Когда Якоб вошёл, тот высунул голову наружу и долго вглядывался в туман. Едва юноша сделал пару шагов по узенькому коридору, как услышал скрип ступеней: кто-то спускался к нему со второго этажа. Молодой лекарь протянул вышедшему из полутьмы высокому, статному человеку янтарное изделие и произнёс:
– Вот, сударь. Это велено передать вам…
Незнакомец поднёс свечу к «лошадиной голове», затем осветил лицо Якоба и ответил:
– Прекрасно. Ступайте наверх, бесстрашный юноша. Там для вас приготовлена комната.
Такое поведение немало удивило молодого лекаря. Но, возможно, здесь, в этой таинственной школе, так принято? Не говоря ни слова, он последовал наверх. Старый привратник запирал дверь на засов, а второй господин молча наблюдал за ним.
Поднимаясь по лестнице, юноша вдруг почувствовал себя крайне неуютно: ему стал слышаться тихий невнятный шёпот и иные звуки, похожие то на чей-то смех, то на всхлипывания… А когда он поднялся этажом выше, то в его голове вдруг совершенно отчётливо прозвучали слова: «Якоб, открой вторую дверь справа…»
В комнате, куда он вошел, было достаточно светло. Горело полдюжины свечей. За ним не спеша вошёл мужчина, которому Якоб показал янтарную фигурку. Хозяин более внимательно взглянул на своего гостя, а тот – на него. Высокий, крепкого телосложения человек был одет в жакет, поверх которого он накинут лёгкий упленд зелёного цвета с широкими рукавами. На ногах – кожаные туфли. Во внешности незнакомца угадывались восточные черты: смуглая кожа, чёрные, немного раскосые глаза, тёмные волосы, спадающие до плеч, крупный, выдающийся вперёд нос и тяжёлый, «квадратный» подбородок.
– Признаюсь, меня удивило, что магистр прислал такого... юного посланца. Что ж, это характеризует тебя, как человека, обладающего выдающимися способностями... Присаживайся, юноша. Сейчас к тебе выйдет наша госпожа…
«Я не тот, за кого вы меня принимаете!» – хотел воскликнуть Якоб, но не успел: человек, разговаривавший с ним, шагнул в сторону и... словно, растворился...
Молодой лекарь огляделся: комната оказалась весьма просторной... Высокий потолок, два окна, сквозь которые уже начал проникать солнечный свет, на полу постелен мягкий ковёр, тихо потрескивающий камин, а на стене – страшный охотничий трофей – огромная волчья голова с оскаленной пастью... Шкаф со статуэтками, вылепленными из глины... Пара табуретов, широкая лавка, покрытая бархатной материей... Зеркало в углу... Настоящее, стеклянное... фламандское. Стоит, наверное, бешеных денег! Но, почему в углу, а не на самом почётном месте?
Якоб подошёл ближе и увидел в зеркале своё отражение: испуганный мальчишка со взъерошенными волосами, потрёпанный плащ, стоптанные башмаки «коровья морда»... Но, ничего. Сейчас появится кто-нибудь, кому он объяснит, что его приняли за другого... Ведь он не посланец какого-то магистра. А этим посланцем, скорее всего, был рыцарь тамплиер, которого безжалостно убили ударом чего-то тяжёлого, вроде кузнечного молота, в грудь... Якоб передаст эту странную янтарную «лошадиную голову» и отправится домой, помогать доктору Пельшицу принимать больных. Он поправил рукой волосы, нахмурил брови, состроил смешную рожицу и... Внезапно, словно лёгкая дымка окутала зеркальное изображение... Якоб сделал два шага назад, не отрывая взгляда от зеркала... Пелена тумана начала заволакивать его отражение. Это было настолько невероятно и страшно, что молодой лекарь затаил дыхание и словно остолбенел... он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, а только пристально смотрел на поверхность волшебного стекла. Наконец, туман стал рассеиваться и внутренне напряжение, сковавшее Якоба, понемногу ослабело. И тут... вместо собственного отражения, он увидел женскую фигуру с добрым и таким родным лицом! Это же его мать, Габи Шоль! Немного грустные глаза и лёгкая улыбка на губах... «Мама!» – хотел воскликнуть юноша, но слова застряли у него в горле. Габи посмотрела на своего сына и приветливо кивнула ему... Вдруг изображение матери дрогнуло и стало расплываться. Через мгновение, вместо неё на Якоба уже смотрел широкоплечий мужчина лет сорока, с чёрными усами и бородой, глядел внимательно, изучающе... Кто это? Всё похолодело внутри у юноши, и откуда-то из самых глубин сердца пришла подсказка: ведь это же – его отец!
– Что ты увидел в этом зеркале, мальчик? – негромкий женский голос вернул Якоба к реальности. Он вздрогнул и вновь распознал отражение самого себя, только чрезвычайно взволнованного.
Юноша обернулся на голос. Перед ним стояла женщина средних лет, по-видимому, дворянка. Она была одета в укороченное сюрко без рукавов, поверх которого был наброшен длинный нарамник, подпоясанный золотистого цвета ремешком. На лбу, прихватив густые волосы каштанового цвета, красовался узорчатый серебряный обруч, на тонких пальцах – колечки с драгоценными камнями, в которых Якоб мало разбирался. Тёмные глаза с интересом наблюдали за молодым лекарем.
– Я... – с трудом выдавливая из себя слова, ответил юноша, – только что... в этом зеркале... видел своих... умерших родителей...
Женщина покачала головой, и не было понятно, осуждает ли она Якоба, сочувствует или просто забавляется. Она протянула руку, раскрыв ладонь, и молодой лекарь вложил в неё янтарное послание тамплиера.
– Садись же, мой мальчик, – ласково сказала она, показав глазами на стоящий подле шкафа табурет. Сама же устроилась на лавке, покрытой бархатной материей.
Якоб осторожно присел, робко поглядывая на таинственную госпожу.
– Простите, ваша светлость... Господь – свидетель, что не я был посланником. Это... янтарное изделие нам передал раненый рыцарь перед самой своей кончиной... Я – помощник городского лекаря Альтштадта Якоб Шоль. А вы, смею надеяться, и есть та самая госпожа Магда, чьё имя упоминается в названии школы?
– В названии упоминается «старая Магда», – насмешливо ответила дама. – А я разве стара? – и мило улыбнулась.
– Простите, – совсем смутился юноша. – Конечно же, нет! Вы...
– Впрочем, можешь меня называть Магдой, – прервав оправдания Якоба, продолжала дама. – Называться этим именем – большая честь для меня... Так кого ты видел в этом зеркале? Своих родителей?
Якоб кивнул головой.
– Которые уже умерли?
Якоб кивнул ещё раз.
– Да, – промолвила Магда после небольшой паузы. – Это – непростое зеркало. При желании, оно без особого труда может отправить человека в интересное путешествие… чтобы показать ему минуту его рождения или даже кончины… Оно отображает наши потаённые желания, которые спрятаны в глубине разума... Ты знаешь, есть «чёрные» зеркала. Они накапливают зло. Распознать такое зеркало очень легко – от него постоянно веет холодом. Его поверхность остаётся такой, даже если оно находится в очень тёплом помещении. И стоит к такому зеркалу поднести зажжённую свечу, как она тут же погаснет. Но его можно очистить от скверны. Для этого следует омыть «чёрное» зеркало святой водой... или чистой родниковой, непременно читая при этом молитву. А после – вынести его на яркое солнце или прокалить его по углам зажжённой церковной свечой... Это же зеркало – не такое. Оно помогает распознать людей с... выдающимися способностями. Поздравляю тебя, мой мальчик, ибо ты и есть – такой человек!
– Я? – поражённый услышанным, выдохнул из себя Якоб.
– Да. Обычный человек, глядя в такое зеркало, видит только себя. Ты же сумел заглянуть намного дальше... Теперь ты – наш!
– И что это значит? – не на шутку перепугался Якоб.
– Ничего. Просто, тебе будет уделено особое внимание. Таких людей, как ты, на свете не так уж много. Мы, в нашей школе, собираем их, узнаём, в чём заключается их Дар и используем его по назначению. Во славу Божью, – уточнила Магда. – Хасан! – позвала она кого-то.
Вошёл тот мужчина, который встретил Якоба. Взгляд его теперь был приветливый, даже весёлый. В руках он держал поднос с фруктами.
– Ты прав, Хасан. Мальчик выдержал испытание!
– Помилуй Господи, это же отлично, госпожа! И что, он согласен?
– Он ещё думает. Всё так внезапно свалилось на него... Он сомневается, – Магда опять мило улыбнулась. – Угости нашего юного друга фруктами и покажи ему наш дом... – Магда поднялась и вышла из комнаты.
Доктор Пельшиц не знал, сердиться ему на мальчишку-помощника или начинать беспокоиться. Прошло, по меньшей мере, три часа, как Якоб отправился в эту чёртову школу передать янтарную «лошадиную голову», а от него – ни слуху, ни духу! Чем он там так занят, ведь оттуда пешком – не более четверти часа! Даже если его задержала стража на мосту, то тотчас бы и отпустила, разобравшись. Или... Как тут не подумать о том, что Кнайпхоф – вместилище магов и чернокнижников, которые, чувствуя себя в полной безопасности, ведут свои богомерзкие исследования? Дурная слава об острове распространялась далеко за пределы Пруссии. Пользуясь попустительством властей, в Кнайпхофе активно действуют целые колдовские школы, которые занимаются сбором и изучением сатанинских знаний (и необъяснимых загадок). И эти знания используются далеко не во славу Господа... Куда же он послал своего ученика?
Больных сегодня пришло немного. Старой женщине он приготовил грудной сбор, а раненого в городской драке плотника перевязал. Троим горожанам, страдающим лихорадкой, дал потогонный отвар и напутствовал добрыми словами...
Через час его терпение лопнуло.
– Карл! – позвал он конюха. – Пошли Мартина к Томасу бакалейщику, пусть узнает адрес, куда тот отвёл нашего Якоба. Ежели через... полчаса мальчишки не будет, мы сами направимся в Кнайпхоф, клянусь Пресвятой Богородицей!
– В этой аудитории, – сказал Хасан, когда они с Якобом вошли в первую комнату школы, – те люди, которые обнаружили талант передвигать предметы при помощи мысли, совершенствуют своё умение.
– А разве это возможно, без рук, без ног... Одной только мыслью... подвинуть предмет? – засомневался молодой лекарь.
– Возможно. Господь создал этих людей таковыми, и наша задача – заставить их... нет, не заставить, а научить... управлять своим умением, используя его во благо Творцу... Ибо зачем тогда Всевышний даровал людям такой талант? Попробуй и ты сдвинуть хотя бы вот эту лучинку усилием своей воли...
Якоб попробовал, потом ещё раз, затем ещё... Бесполезно.
– Ну, ничего. Может быть, тебе даровано умение воздействовать на людей своей мыслью? Внушить им что-нибудь? ...
Вскоре оказалось, что и этим даром Господь Якоба обделил.
– А это что за комната? Что это, куклы?
Они вошли в помещение, заставленное большими и маленькими фигурками, внешне напоминающими людей. Были они изготовлены из воска (маленькие) и кожи (большие).
– А это и есть куклы старой Магды, – усмехнулся Хасан.
– А зачем они? – удивился Якоб. – Разве для того, чтобы использовать как детские игрушки? Да и то – маленькие. Большие... слишком неудобны для игры...
– Нет, это не для забав, – нахмурил брови Хасан. – А для убийства...
– Тогда вообще... ничего не понимаю, – прошептал молодой лекарь, разглядывая кожаную куклу, выполненную в виде почтенного бюргера в красном жакете с плащом и шапкой с птичьим пером. Глазницы на кукольном лице были пусты.
– Вот это – заготовка, – пояснил Хасан. – Если требуется уничтожить какого-нибудь человека, мы изготовляем куклу, похожую на него. И даём ей его имя. Лицо корректируем так, чтобы соблюдалось сходство, в глазницы вставляем глаза животных. Мы их покупаем на рынке. Можно вставить глаза кролика или свиньи... А затем, прочитав заклинание, берём это… – тут в руках Хасана появилась длинная серебряная игла с янтарным шариком-набалдашником, – и протыкаем тело приговорённого к смерти. Точнее, куклу. И с того момента он... обречён.
– Но ведь это... колдовство... и чёрная магия, – прошептал потрясённый Якоб.
– Совершенно с тобой согласен, – ответил Хасан.
– Зачем вам эти дьявольские куклы? Кого вы собираетесь убивать?
– Так иногда случается в жизни, – спокойно пояснил провожатый, – что для решения какой-нибудь важной задачи... требуется устранить человека, мешающего нашему великому делу. Как правило, это очень плохие люди, на совести которых множество погубленных жизней, и которые готовы убивать и дальше. Заметь, юноша: порой приходится уничтожить одного и, тем самым, предотвратить большую войну, жертвами которой могут стать тысячи...
С этим Якоб кое-как мог согласиться.
– Но, тогда, это может быть... король?
– Может, и король, а может, лицо, близкое к его величеству, имеющее вес, к слову которого монарх прислушивается...
– Пречистая Дева!..
– Да, – грустно согласился с ним Хасан. – Это богопротивное занятие. И мы очень неохотно прибегаем к нему... В нашей школе, – добавил он, – есть люди, настаивающие на более широком применении этих кукол. А есть и такие, которые предлагают их сжечь. Господь – свидетель...
В течение некоторого времени они сумели убедиться в том, что Якоб не в состоянии «заговаривать» кровоточащие раны, не в силах ни на дюйм оторвать своё тело от пола и повисеть в воздухе, он не может проходить сквозь стены и не обладает таким взглядом, который способен «отвести глаза» другому человеку.
– Что ж, – проговорил Хасан. – Знать, Всевышний наградил тебя чем-то особенным!
Якоб удивился: разве перечисленные возможности человека являются чем-то обыденным? Но, спорить не стал. По-правде говоря, он немного устал и уже подумывал о том, что пора бы ему и откланяться, как ни велико было его желание остаться в школе и продолжать исследования.
Они спустились в подвальное помещение. Хасан отворил дверь в одну из комнат. У дальней стены, до которой было не менее десяти шагов, горел факел.
– Иди к стене и встань возле неё, – приказал он Якобу. Тот повиновался. Он повернулся к Хасану, который коснулся рукой чего-то металлического, поскольку послышался характерный звук.
– Стой там и не шевелись! – последовала очередная команда.
– Хорошо, я стою, – тихо ответил мальчик, готовясь к чему-то необычному.
Фигура Хасана маячила в темноте, но глаза Якоба, хоть с трудом, но различали его очертания. Вот он взял что-то в руки, поднял на уровень груди...
– Это – арбалет! – послышался приглушённый шёпот. – Ты узнал нашу тайну, поэтому сейчас умрёшь! Я – стреляю!
– Нет! – воскликнул Якоб, инстинктивно заслоняясь вытянутой вперёд рукой...
Болт, противно взвизгнув, вонзился в стену в двух локтях правее от молодого лекаря. И тут же послышался радостный крик Хасана:
– Eureka! (9)
– Что? – не понял Якоб, чувствуя, как противно дрожат его колени. – Почему ты хотел убить меня, Хасан?
– Извини, друг, – тот подошёл к юноше и склонил перед ним голову. – Я не хотел тебя убивать. Но, это... – он кивнул на арбалет, – было необходимо, чтобы проверить твои способности! И попытка – удалась, а победителей не судят! – И принялся убеждать опешившего Якоба: – Вот, ты стоял здесь, а я целился в это чёрное пятно, что в локте от тебя, – он указал на кружок, нарисованный на стене. – Видишь, здесь следы от болтов? Я никогда не промахиваюсь. Но ты... Но ты... силой своей воли... «отвёл» стрелу ещё на локоть в сторону! Значит ты – человек, «отводящий стрелы»! А возможно, и другие виды оружия - меч, копьё, топор или кинжал... Мы это ещё проверим! Прости, что пришлось напугать тебя. Но без этого твои способности могли не раскрыться! Пойдём же к нашей госпоже и доложим ей о своей находке!
Молодой лекарь облегчённо вздохнул. Его не убили – и то хорошо. А способность отводить удары? Что ж, это было бы тоже весьма неплохо!
Они поднялись наверх. В коридоре их ожидала Магда.
– Ну?.. – вопросительно взглянула она на Хасана.
– Да! – ответил тот. – Он отклонил мою стрелу на целый локоть!
– Прекрасно! Вот видишь, малыш, мы нашли Дар, которым наградил тебя Господь. Теперь тебе предстоит развить его, но процесс этот довольно сложный и потребует от тебя многих усилий. Мы поможем тебе в этом. А сейчас... Слышишь, раздаются стуки в нашу дверь? Это твой доктор и ещё пара здоровых парней пришли за тобой. Хасан выведет тебя через другой выход. Возвращайся домой, найди для Пельшица объяснение своей задержки... Но никому не говори ни слова о том, что ты здесь видел. Мы надеемся, что ты примешь верное решение и вернёшься к нам. Но, если ты замыслишь что-то уж совсем скверное... Помни, любая кукла старой Магды может принять и твоё обличье.
8. союз, объединивший торговые города в XIV—XVI веках. Он контролировал всю торговлю на Балтийском и Северном морях и обладал монопольными привилегиями в других регионах
9. эврика, нашёл (лат.)