Эпиграф
Стоять – совсем не значит не лететь,
И замолчать – не значит умереть,
И замереть, когда увидишь смерть, -
Не значит унижение стерпеть.
Бежать во мрак – не значит уходить,
И отпустить – не значит упустить,
Не отомстить – не значит всё простить,
И порознь быть – не значит не любить…
Сказать «люблю» - не значит полюбить,
Сказать «прощу» - не значит всё простить,
Сказать «уйду» - не значит навсегда,
И «не прощу» - не значит никогда.
Идти с другим – не значит быть чужой,
И рядом он – не значит он родной,
И без тебя – не значит не с тобой,
Любить тебя – не значит, что ты мой…
И ты с другой – не значит ты любим,
И я с другим – не значит ты забыт.
Я не уйду, а значит никогда,
Ведь я люблю, а значит навсегда!
Омар Хайям
Глава№1
Казахстан. Алматы. Девяностые годы.
Маша сидела на лавочке старинного парка, история парка восходит к возникновению гражданских поселений вокруг укрепления Верного и развитию промыслов. Впервые парк был заложен как Казённый сад ученым-садоводом Г.Криштопенко в 1856 году в пойме реки Малая Алматинка, как место прогулок и отдыха офицеров Верненского гарнизона. Садовод, имевший опыт работы в Крыму, посадил в саду первые лиственные и хвойные деревья. Для работы он привлек любителей садоводства-верненцев Кутабердина, Сергеева, Чванова и других. Изучив климатические условия, структуру почвы, Криштопенко пришел к выводу, что в Казенном саду, как и на территории всего укрепления, могут расти не только среднеазиатские растения, но и виды, характерные для Центральной России.
Из архива: центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Город Алматы.
В 1868 году в Верный были доставлены саженцы и семена из Ташкента, Никитского ботанического сада, Пензенского училища садоводства. В 1874 году Криштопенко передал дела по управлению Казенным садом брату знаменитого верненского лесничего Эдуарда Баума Карлу, благодаря усилиям которого парк превратился в место народных гуляний. «Казённый сад» или питомник имел целью разведение плодовых и декоративных растений, овощей; выращивание шелковичных грен; создание пасек и прочее. В 1869-1875 годах была построена оранжерея, разбиты цветники, был создан питомник посадочного материал, а и по инициативе Эдуарда Баума открылась школа садоводства на 10-15 учеников.
С созданием города Верного парк стал местом отдыха горожан: здесь оборудовали буфет и кухни, построили танцевальную площадку, беседки, установили юрту для бильярда и столики для игр, благоустроили аллеи. В царское время вход был платным. В годы первой русской революции 1905-1907 годов рабочие предприятий Верного, учащаяся молодёжь проводили в логах маёвки, митинги и сходки. В годы борьбы за установление Советской власти в 1918 году здесь проходила линия обороны красногвардейских отрядов. В 1919 году в парке проводился айтыс с участием Джамбула.В 1934 году парк был реконструирован, на берегах углублённого водоёма были размещены базы отдыха трудящихся Алма-Аты, оборудованы аттракционы. Создана уникальная поливочная и арычная система охватывающая весь парк.
В восточной части на бывших клеверных участках был создан зоопарк. В 1935 году получил название «Парк культуры и отдыха имени А. М. Горького», в 1940 году был установлен памятник Горькому.
На территории парка расположены детские аттракционы, детская железная дорога, зимний и летний аквапарки, спортивные площадки, станции проката лодок и катамаранов, разнообразные кафе, и парк отдыха.
Маша надела на сына костюмчик зеленого цвета, и поехали они в парк, ей нужно было принять серьезное решение, она запланировала переезд из Казахстана в Россию, но определится с днем отъезда, мешала любовь к городу, мешало прошлое, которое она никак не могла отпустить. Маша любила Ала-Ату, знала, историю её возникновения, но надо было принять решение, понять, что дорого сердцу остается в Казахстане и, что она заберет с собой.
На плечи повис хомут одиночества, петля расставания затягивалась на шее. Маша развелась с мужем, отцом Егора, вместе они прожили два года и восемь месяцев. Семейная жизнь, сшитая нитками Машиного энтузиазма, треснула по швам. Отец Егора просто пил спиртное, пил все, что горит, ему исполнилось двадцать два года, он говорил, что женился по принуждению, а сын родился случайно. Маша поняла, лучше самой воспитывать Егора, лучше быть одной, чем с человеком, от которого она родила сына. Сказано, сделано пришла жить к отцу. Отец один воспитывал близнецов Влада и Альку, им было по тринадцать лет, мать сгорела от пьянки.
Вначале девяностых годов Казахстан вышел из состава СССР. Союз развалился, начал расцветать «кризис» или «бес предел» девяностых годов. После деноминации сбережения на сберкнижках превратились в гроши. Люди, которые имели средний достаток и какую-то стабильность, оказались нищими. Правительство всех народов бывшего СССР, зацепились за понятие независимость, на самом деле «независимость» стала утопией. Каждая республика СНГ еще захлебнется своей независимостью, свой народ правители обворуют до нитки, то новыми банкнотами, то деноминацией. За пять лет перестройки с 1985 по 1990 годы люди потеряли уверенность в будущем, проедали то, что зарабатывали, не заработали на одежду, кушать хочется всегда. За пять лет дома без ремонта обветшали, нищета со всех углов рукой махала. Семьи кинулись утекать из Казахстана: немцы тронулись толпами в Германию, греки косяками потянулись в Грецию, турки осознали, что их родной город Грозный, умотали в гости и надолго там задержались. Русские вспомнили про не объятые просторы России и переселялись в уютные уголки с лесами, полями и реками. За то арабы, которые учились в Казахском Государственном Университете, остались в Казахстане пожизненно. Им выдали синие паспорта, как лицам без гражданства. Своих черных граждан, жителей города Емин, Правительство Ливии объявило предателями.
Маша грустно смотрела на своего сына, ему в октябре исполнилось два года. Смышленый малыш заметил на соседней лавочке двух арабов, и пошёл к ним. Маша наблюдала, как ребенок разглядывает чернокожих мужчин, по-взрослому, протянул одному из них ладошку, здороваясь. Черный мужчина улыбался, блестели белые зубы, он ответил рукопожатием, на протянутую руку мальчика. Белая ладошка утонула в черной руке, малыш улыбался, покачал головой.
- Дядя, мыться надо, - коверкая по-детски слова, сказал Егор.
Мужчины подняли глаза на Машу, стали уточнять, что говорит ребенок.
- Он, решил, что вы черные от грязи и советует вам помыться, - расшифровала Маша лепет Егора, пожала плечами и взяла его за ручку.
Мужчины рассмеялись, один встал, присел на корточки возле Егора, поманил его на руки. Малыш смело пошел в объятия черного мужчины, он поднял его на руки и понес к ларьку, где продавали всякую всячину для утехи детей. Егор выбрал плюшевого медведя и большой воздушный шарик, набрали мороженого и сахарной ваты на палочках. Вернулись к Маше и второму арабу, они сидели на лавочке и разговаривали о красоте старинного парка.
На пороге разрухи девяностых годов Маша приняла решение ехать в Россию. Встреча в парке с арабами помогла осознать то, что она всегда сможет вернуться в Казахстан, а они никогда не смогут уехать к себе на Родину. Значит, пан или пропал? Расстелила карту на столе, закрыла глаза, повернулась на 360 градусов, ткнула пальцем, посмотрела под острый ноготок, куда попала? Прочитала название город Стрежень, север Томской области. Подумала: «Я, развлекаюсь, судьба определяет». Прошло два года, прежде чем окончательно созрело решение о переезде. Не взяла с собой Влада, Альку, и сына оставила у свекрови, оставила отца, в два часа ночи стояла на регистрации билетов в аэропорту, держала в руке билет на самолёт до Стрежня, с пересадкой в Томске...
Стрежень. Север Томской области.
С Лолой Маша познакомилась на рынке, когда только приехала в Стрежень. Лёгкая на подъем и отношения, она умела говорить, быстро находила общий язык с людьми. Высокая девушка топталась возле прилавка, мешала Маше взять бирюзовый свитер, который Маша облюбовала раньше, просматривая ряды с товаром по первому кругу.
- Ты выбрала себе свитер розового цвета? - сказала Маша, протискиваясь к прилавку, ей очень не хотелось видеть, как девушка заберёт бирюзовый свитер, который очень подходил к её глазам цвета морской волны.
- Я не могу, остановить свой выбор, на каком-либо цвете. Они понравились мне оба и розовый, и бирюзовый, - дружелюбно отозвалась девушка и отодвинулась от прилавка немного в сторону.
Внимательно разглядывала Машу. Отметила про себя, дорогой плащ, сапоги на высоком каблуке и красивый маникюр, подумала: «дорогая дама».
- Возьми розовый, этот цвет подчеркнет белизну твой кожи, да и к карим глазам всегда подходит больше яркое, есть еще один аргумент в пользу розового цвета. Ты губы любишь красить помадой с розовым оттенком. Меня зовут Маша, я умею гадать на кофейной гуще, - призналась Маша, она любила шокировать людей своими признаниями.
- А меня зовут, Лола, - отозвалась девушка, её глаза загорелись интересом.
- Берём по свитеру и идем ко мне в гости, - быстро предложила Маша. Уже знала, возражений не будет.
Девушки зашли в однокомнатную квартиру, которая располагалась в двухэтажном доме на первом этаже. Деревянное здание снаружи было ветхим, но квартирка была очень уютная. Маша арендовала эту квартиру на третий день своего приезда в Стрежень. Пришла на единственный базар в городе и познакомилась с бабой Лидой, которая торговала семечками. Не моргнув глазом, врала правдоподобно, сказала, что живет здесь в городе, замужем, но муж скандальный, к родителям не хочет возвращаться и просит помочь ей найти жилплощадь сроком на полгода. Доверчивая баба Лида согласилась сразу. Ее сына посадили за хулиганство, дали три года, квартира не будет пустовать, да и копейка прибавиться сыну на передачи. Ухоженная внешность Маши располагала к доверию. Договорились с бабой Лидой, посмотрела квартирку, тем более деревяшка находилась в пяти минутах ходьбы от базара. В Стрежне все было рядом. В городке было четыре микрорайона. За час, можно было обойти весь город и по кругу, по аллеи вернуться туда, откуда вышел, и всего две центральные улицы крестом пересекали городок.
***
Пешком Маша дошла до гостиницы, в которой прожила два дня. Подошла к администратору, сказала, что помирилась с мужем и возвращается домой. Рассчиталась по счету, взяла паспорт кинула его в сумочку и направилась к остановке. Приняла решение ехать в аэропорт, где в камере хранения оставила свой багаж. В портмоне брякали ключи от нового жилья. В аэропорту взяла такси, ей не хотелось таскать по остановкам две не большие сумки. Назвала таксисту адрес, ей было все равно, что он разглядывает её внешность. Маша привыкла к таким разглядываниям, она специально делала свою внешность броской и яркой, когда сама этого хотела. Коротенькая куртка облегающие брючки и длинный яркий шифоновый шарф, высоко подобранные кудрявые волосы цвета золота, то есть рыжие, в пышный хвост на макушке собраны, картинка впечатляющая. Таксист пытался разговорить Машу, старался привлечь внимание. Маша отвечала сухо, односложно. Подъехали к деревяшке, так называли дома, которые давно уже должны были снести, а в них ещё жили люди, там сняла квартиру Маша.
- Какой подъезд? Можно пригласить Вас на свидание. Вы не местная, город покажу, – набрался смелости таксист.
- Третий подъезд или средний, все равно он в центре, - отозвалась Маша. - Город посмотрю сама. Телефончик оставьте, может пригодиться, – Маша не щадила самолюбие мужчин, обламывала их, как хотела и когда хотела.
Маша расплатилась. Таксист частник представился Витей, напрашивался на свидание, которое не входило в Машины планы. Резким тоном, не много повысив голос, Маша его остановила, взяла сумки и легко зашагала к подъезду. В дверях столкнулась с высоким мужчиной, он распахнул двери и подвыпившим голосом поинтересовался кто она?
- Я здесь живу, – Маша ответила дерзко, его рост для неё ничего не значил.
- Купила квартиру Эдика? – не унимался «Верзила».
- Ни твое дело, сам то, кто будишь? – Маша остановилась, поставила сумки возле ног.
- Я буду, сосед, через стенку, зовут Сашка, чем могу, помогу. - Он протянул руку, которую украшали татуировки к сумке.
Маша не знала значение татуировок, но внешность «Верзилы» внушила спокойствие: «солдат ребенка не обидит» - решила Маша и приняла помощь, предложенную своим новым соседом. Витёк таксист, который наблюдал за сценкой, решил, что видит двух старых приятелей, так как он не слышал, о чем они говорили. Больше ему здесь не чего делать, его машина жигули пятой модели укатила куда-то.
***
Маша проводила Лолу в маленькую кухоньку, усадила за маленький уютный столик на аккуратный стульчик. В кухоньке было всё маленькое и, холодильник маленький, открыла дверцу, вытащила бутылку шампанского и отвернулась к газовой двухкомфорочной плите, чиркнула два раза спичкой, зажгла газ, поставила разогревать противень с песком. Маша готовила настоящий кофе, турецкий. Присела к столу, взглянула только сейчас на Лолу, она с любопытством разглядывала все вокруг.
- С чего начнем? - вопросительно взглянув на шампанское, спросила Маша.
- Давай с кофе. Очень любопытно, как ты его не спустишь в песок, а потом скажешь, что за фигурки в моей кружке, – развеселилась Лола.
Маша не возражала, ей было все равно, что она увидит в кружке Лолиного кофе, она без кружки уже много знала о ней. Взяла торбочку засыпала в нее три ложечки молотых зерен кофе, залила минеральной водой, поводила по раскалённому песку, вода закипела, поднялась пенка курчавой шапкой. По комнате покатился ароматный запах. Разлила в две кофейные чашечки, одну поставила перед Лолой, четко давая указания как ее пить, мысленно улыбаясь, ритуал есть ритуал.
- Лола думай о том, что хочешь узнать или увидеть в кружке. Бери кружку правой рукой не дуй на поверхность, разрушишь мост жизни, жди, пусть немного остынет. Пей маленькими глоточками, не оставь гущу слишком сухой, что бы ее можно было слить на блюдце. Поняла? – говорила тихо и уверенно Маша, слова, которые произносила уже много раз в своей жизни.
Лола кивнула зачаровано. Нравился звук Машиного голоса, который успокаивал.
- Давай выпьем шампанского, пока обтекает перевёрнутая чашечка кофе, - предложила Маша.
Лола кивнула, Маша взяла бутылку шампанского ловко справилась с тугой пробкой. Налила игристую жидкость в два фужера, которые, не суетясь, взяла с полочки, висящей над столиком. Разговаривали легко о жизни в общем, о климате севера, о музыке, об отношении каждой к жизни. Шампанское слегка, пьянило, Лола не строила из себя матрону. Легко рассказывала о годах учебы в школе, о том, как вышла замуж, родила сына, мать ее развелась, работает бухгалтером в объединении «Весна». Отец умер лет десять назад. Лола ищет одного единственного, но пока без результата. Живет она на квартире, которую сняла для нее мать. Квартира, в которой она жила с мужем в деревяшке идет под снос и когда это произойдёт, ей с сыном причитается часть жилья, но пока так как есть. Очень удобно, что съемная квартира Лолы в этом же микрорайоне и за десять минут ходьбы можно через дворы легко оказаться у нее в гостях. Это обстоятельство стало поводом для дальнейшей дружбы. Каждый раз, когда Лола ходила на рынок, она заглядывала к Маше в гости, они просиживали за болтовнёй. Маша подняла кофейную чашку, Лола притихла.
- Ты рассказала мне много о себе, но хочу добавить тайное, которое ты скрываешь. Твоя мать имеет любовника, она тебя отделила, потому что ты ей мешала жить личной жизнью. Подруга у матери хорошая. Ты советовалась больше с ней, чем с матерью. Ты не развелась с мужем, он тебя выгнал. Ты ему изменила с его другом, но друг с тобой не остался. Он женат у него двое детей. Была шумная ссора, ты ночью ушла не сама, тебя мать забрала. Ну, как-то больницу сразу вижу, будто ты без памяти что ли была. Позже муж тебя простил и звал обратно. Ты сама отказалась возвращаться. Принять решение тебе помогла подруга матери. Она дала тебе денег, устроила на работу в объединение или в какую-то контору. Сейчас твоего мужа нет в городе, он сидит за решёткой, срок ему дали семь лет, и сидит он из-за тебя. Как-то ты первая решила, что брак с ним не удался.
Маша замолчала. Подняла глаза от чашечки на Лолу, которая сжала руки в кулачки и оцепенение сковало мускулы на лице. Видно было она не верит, что слышит правду, жёсткую правду, которую скрывала от всех. Слёзы набежали на глаза. Маша многое узнала, но пощадила Лолино самолюбие, сказала часть правды, а скрыла то, что узнала о Лолиных похождениях по мужчинам, которых она меняла как перчатки, оправдывая себя поисками любимого.
- Неужели, ты все, что мне сказала, увидела в чашечке? – удивилась Лола.
- Не волнуйся, пожалуйста, нервы надо беречь. Я сказала только то, что в твоем сознании проявилось. Ты думаешь кофе – это игра? Это голые факты твоей жизни. Почему про мужа сказала? Просто ты думаешь о нем, вы разошлись совсем недавно, твои раны еще кровоточат.
- Он меня бил, я устала от побоев и изменяла ему. Когда был последний скандал, он за нож схватился, а до этого только грозился убить. Лезвие ножа приблизило, смерть. Жизнь повисла на волоске, семь сантиметров лезвие ножа, легко вошло в моё тело. Его бабочка на шесть сантиметров, погрузилась в правую сторону, до печени не достал один сантиметр, один сантиметр до смерти, жутко такое осознавать. Неотложка забрала меня быстро, а его утром менты. Мать ментов вызвала, ей соседи позвонили, сказали, что скандалим, не в первый раз скандалили, иногда мать не приходила. В тот день, видимо, материнское чутьё победило, случайно перед работой заглянула, пол в кухне весь в бурых пятнах, Руслан играет в зале, ему еще трех лет не исполнилось. Поднял головку и заявил матери. «Бабушка, а папа маму зарезал? Она на носилках ушла с врачами». – Лола замолчала, проглотила комок в горле, который двигался по гортани и мешал говорить.
- Мужики такие идиоты, они в порыве тупой ревности, всегда не думают о том, что с их детьми будет? – грустно сказала Маша.
- Мать долго не раздумывала, он спал пьяный, вызвала милиционеров, позвонила на работу, а может быть не мать вызвала милиционеров, а скорая. Мать говорила, что она дождалась, его забрали. Взяла Русланку и приехала в больницу. Вместо морга меня утром спустили в реанимацию. Позже Ленка, моя одноклассница сказала, что мне повезло, дежурил Орлов – хирург. Остановил кровь, заштопал дырку. Мужа моего, звали Эдик!!! - она брезгливо поморщилась. - Сидит полгода, суд был на прошлой недели, ему дали семь лет по ст.111 УК РФ. Я была на суде, судила женщина. Он меня обзывал скверными словами, судья пригрозила добавить ему срок, если он не перестанет материться. Смотрела на меня, когда читала приговор, я ничего не слышала, что говорил Эдик, слова судьи, запали в душу. «Вы изменяли своему мужу - это стало причиной ваших сломанных судеб. Нет, в Уголовном Кодексе статьи наказать вас, но это преступление, за которое по нормам морали на скамье подсудимых ваш муж, а по сути, вы оба преступники». Из глаз моих хлынули слезы, мне было страшно. Сейчас боль ушла, а голос судьи звучит в ушах. Три дня я лежала в реанимации, приехали милиционеры, можно было не говорить, кто меня порезал или просто сказать была пьяная, не помню. Следак сунул мне под нос бабочку, с которой муж не расставался, что упираться, орудие преступления есть. Я написала заявление, - рассказывая свою историю, Лола перемешала события, рассказывала не подряд, расслабилась напряжение ушло.
Впрочем, часто в сознании факты всплывают не в том порядке, как происходило в жизни, и тогда последовательность не имеет никакого смысла итогом является исковерканная судьба.
- Отвлекись, жизнь продолжается. Мы красавицы и умницы… - проговорила Маша.
- Давай еще выпьем, - жалобно попросила Лола.
- Слушай, пошли в ресторан, обмоем наше знакомство, мы ведь подруги? – Маша положила руку Лолите на плечо и заглянула в глаза.
Девушки отвлеклись от грустных мыслей, весело засобирались, сбегали по очереди в ванну. Маша предложила одеть купленные обновы и через два часа, они уселись за столик, к которому их проводил любезный официант, работник ресторана «Белые ночи». К столику подошла Лолина подруга, её звали Жанна, был у неё муж Мишель и двое прекрасных детей.
- Девчонки давайте махнем ко мне на дачу, что-то скучновата сегодня в «Белых ночах», - пригласила Жанна.
- Маша ну ты как, с нами? У Жанны не дача, а терем за аэропортом, пять минут ехать от города. Я часто бываю у Жанны. – Лола уговаривала.
- Я не возражаю, - Маша и не думала отказываться.
Все люди, с которыми она встречалась вносили лепту в развитие её событий. Она не верила в случайные встречи на земле, верила кто-то сидит на небе и как стрелочник сводит пути людей, назначая время и место. Приехали на дачу. Двухэтажный терем святился огнями, ворота открыл дворник и охранник одновременно. Жанна сама сидела за рулем вишневой девятки, лихо припарковала машину к крыльцу. Машу распирало любопытство, это как надо работать, чтобы иметь такую благоустроенную жизнь. Девушки поднялись на крыльцо, двери распахнула гувернантка, в девяностые годы мода на работников в доме только начала распространяться по России. В просторном холле было светло и уютно, к Жанне подбежали дети, она присела их обнимать и целовать.
- Жанночка, не могу их спать уложить, - жаловалась няня, - непоседы, пока тебя не дождутся никакие сказки не слушают, - ухоженная женщина, сорока лет, переживала за шумную возню детей.
- Ну, не волнуйтесь Варвара Игоревна, сейчас я их поцелую и все дружно пойдут спать, - Жанна скинула с плеч дорогой плащ на пол, за которым метнулась гувернантка и присела чмокать детей.
Я и Лола молча наблюдали за идиллией любящей матери и малышей. Мое любопытство проявляло живой интерес на какие средства шикует Жанна.
- Лола, где деньги берет, твоя подруга? – шёпотом спросила я.
- Если бы кто ни будь другой у меня спросил, я бы ответила, что в тумбочки. Ну, тебе скажу, Мишель крышует передвижение леса вагонами на большую землю, там такие деньги вертятся, даже страшно их другой раз пересчитывать. – Лола прикрыла глаза то ли от страха, то ли мечтательно.
- Я еще не понимаю, в каком месте надо бояться больших денег, - отозвалась Маша.
Дедушки прошли в роскошную гостиную. Маша остановилась возле бара, разглядывала заморские спиртные напитки. Жанна еще не вернулась, она пошла провожать детей в спальню.
- Лола, ты сказала деньги пересчитывать, это как? – Маша поинтересовалась просто, чтобы о чем-то говорить.
- Это, - заговорила Жанна, появившись на пороге комнаты, - это когда Мишель привезет пару чемоданов, а мы их рассортировываем по номиналу банкнот и перетягиваем резинками.
- Да, Жанне надоела эта сортировка денег, она меня приглашает на помощь, - проговорила Лола.
- Ну, что девчонки поможете? – невинно глядя на меня, попросила Жанна.
- Ох и хитрая бестия Лолита, раз мы здесь, выбор у нас не велик, тащите ваши чемоданы, будим играть в сортировку, - я пожала плечами.
- Вера, ставьте дом на сигнализацию, несите чемоданы, - сказала в пустоту Жанна.
Прошло минут пятнадцать, в гостиную волоком Вера втащила два больших чемодана, бросила, пыхтя по средине комнаты, достала ключик из кармана, поковырялась в замке и откинула крышку, одного из чемоданов. Денежные банкноты прыгнули, как будто освободившись из-под пресса и за жили своей суетой, рассыпались на ковер покрывая пространство на пол метра, тоже самое произошло со вторым чемоданом. Вера осмотрела свою работу, наступая на банкноты ушла. У Маши челюсть не отвисла, хотя она впервые видела такую гору денег, зато вопрос из серии «тупей, тупого» задала.
- Это же сколько времени надо, на то чтобы разобрать эти фантики по номиналу?
- Ну, мы последний раз управились за семь часов, - отозвалась Лола.
- Ага из которых Лола пила час и часа два отмокала в джакузи, потому что бутылка бренди не в то горло лилась, - прокомментировала Жанна.
Когда мы закончили денежную работу, Жанна выдала нам премиальные, которых мне хватило на три зарплаты «Верзиле». Жанна развезла нас по домам. Так и повелось в их дружбе, которую наполнили веселые походы в «Белые ночи» и сортировка банкнот у Жанны. Жизнь шла своим чередом. Маша жила своей программой, в которую Лолу и Жанну не посвящала. Они были подруги для посиделок и веселья, а иногда для складывания денег. Маша познакомилась с Мишелем, на самом деле его звали Миша, но манерная Жанна, прозвала мужа на французский манер и всех приучила называть его Мишель. Теперь встречаясь где ни будь в городе, они здоровались друг с другом, Мишель подвозил Машу до дома, а его товарищи молча смотрели на Машу, и ничего не предлагали. Маша играла роль красавицы-блондинки, спрятала интеллект и наивно хлопала ресницами. В её игре смысл никто не искал, но как-то по-особенному смотрели обыватели, приклеив ей ярлык «содержанки», так же, как и Жанне.
Глава№2
Сезон охоты.
Прошло два месяца, забежала Лола.
- Маш как хорошо, что ты приехала! Пойдём в «Белые ночи» ты помнишь? У меня день рождения. Приходи, я тебе встречу, тебе сидеть рядом со мной, на правах лучшей подруги. – Лола просунула голову в приоткрытую дверь.
- Заходить не будешь? Даже кофе не попьешь? – спросила Маша, выглядывая в коридор.
- Маш, ну, я спешу, и ты поторапливайся. Мне в кабаке надо быть первой, гостей встречать, – Лола помахала рукой и застучала каблучками по лестнице.
Маша не посвящала Лолу в свою жизнь. Просто уезжала и всё. Лола шла мимо, заходила не открывалась дверь, значит, Маши нет. Иногда, высовывался сосед из своей двери и заявлял:
- Её высочество соизволили гастролировать! – говорил «Верзила», и обязательно добавлял, - на бутылочку дашь, скажу, когда приедет.
Лола знала, значит, скоро приедет, иногда шла своей дорогой, иногда давала «Верзиле» на бутылку. Лола сама захлопнула дверь, Маша вернулась на кухню раздумывая о чем-то своем, повертелась пошла в зал. Подошла к шкафу, полюбовавшись на себя в зеркало, выбрала шелковое платье с пышным подолом ярко розового цвета, поясок из жемчуга и браслетик, надела все великолепие. Покружилась перед зеркалом, сделала прическу, высоко подняла непокорные кудри, на затылок выпустила несколько локонов. Надела туфли на самом высоком каблуке, взяла сумочку, по пути стянула с вешалки длинный шифоновый шарф белого цвета и вышла из квартирки. Маша шла по городку пешком, тем более, здесь всё находилось близко, подол платья, шарф и кудри раздувал игривый ветерок, завернула в цветочную лавку, облюбовала букет белых роз подумала: «надо было спросить у Лолы сколько лет ей исполнилось». Улыбнулась своим мыслям расплатилась за девять роз в красивой упаковке, и через двадцать минут опустилась в кресло рядом с Лолой, протянула ей букет роз и поцеловала в щечку. Посмотрела на сидевших за столом, их было человек десять, Лола махнула рукой.
- В процессе познакомитесь, это мои одноклассники, а вот, где мы продолжим вечер, это сюрприз, - загадочно прошептала Лола, склонившись к Машиному уху.
Гуляли до двух часов ночи, весело гуляли. За все расплатился Сергей, и вся компания двинулась в вестибюль. Шумно прощалась, еще раз целуя и желая всех благ Лолите, толпа медленно рассасывалась. Маша хотела проститься с Лолой, но та ухватила ее за руку, и, показывая глазами на Славу сказала:
- Маша, а ты с нами и прошу имениннице не отказывать, - просила настойчиво, руку не отпускала.
Маша не стала отказываться, тем более она была трезвее Лолы. Начинать спор с пьяными, всегда себе дороже обойдется. Маше было, очень любопытно, кто эти новые люди, с которыми её познакомила Лола? Какую роль, они сыграют в её жизни?
- Давайте не будим ловить такси, лучше пешком прогуляемся, всем на пользу будит прогулка, немного отрезвеем, – предложил Вячеслав.
- Отличный план, будем гулять, зайдем в ночной магазин! - отозвалась пьяненькая Лола и повисла на руке у Сергея.
Маша догадалась, открылся сезон охоты, каждому чего-то охота, оценила Лолитин десерт — это Сергей, а Вячеслав сегодня ее сюрприз, так распределила Лола в ресторане. Вячеслав выделялся из толпы своей интеллигентностью. Однозначными ответами на все вопросы и не поддельной скромностью, ростом в 190 см., еще трезвостью от пьяной компании отличился, поэтому приметил что, Маша пьет мало и только шампанское.
В третий микрорайон до 311 дома дошли быстро. В ночном магазине загрузились все по пакету. Поднялись на шестой этаж, квартиру открывал Вячеслав. Маша не стала гадать, кому принадлежит эта жилплощадь, ей было все равно. Она не планировала сейчас стать женой хозяина этих апартаментов. Душевно посидели разместившись в зале. Маша не заметила, как они с Вячеславом остались одни, играла музыка. Маша скромничала, ей не хотелось показывать ему, какая она изобретательная в искусстве соблазнять. У Маши скромно опущены ресницы, румянец играет, заметила, что Вячеслав изучает её внешность. Маша сделала глубокий вдох и медленно выдохнула - это означало, прощай ложная скромность, ей надоело ломать комедию, да здравствует «спорт».
- До утра мы в зале одни, мне кажется, я правильно ориентируюсь, да? «Ванная прямо по коридору?», - спросила Маша, понимая, что квартира трехкомнатная, сексодром сегодня в зале. Встала с глубокого кресла, дошла до порога. - Каким полотенцем я могу пользоваться?
- Вопрос уместный, бери полотенце зелёного цвета, в ванной на вешалке, – отозвался Славик.
Вячеслав удивленно приподнял бровь, первая дама его ночей спросила полотенце, остальные делали все, что хотели. Лола в ресторане намекнула Славику, что приготовила ему сюрприз, когда Маша зашла в зал ресторана, повернув голову к входу, взгляд остановился на «розовом облаке». Слава подумал: «какой яркий цвет, влезть в него может только создание без вкуса». Маша подходила к столу, возникло желание разглядеть её черты лица и услышать голос. Слава вздрогнул, и в голове промелькнула мысль: «какая она необычная, необычная и совсем неземная». Он искал изъян, порок, и чувствовал, она втискивается в его сознание без шума, без голоса. По линолеуму стучали каблучки. «Она не сняла туфли, - подумал Слава. - Пусть у нее будут волосатые ноги и пустые, отвисшие груди». Он намеревался защитить себя от неё, хотя зачем не понимал. Подскочил, отодвинул столик, быстро разложил диван, вытащил комплект белья из стенки. Бросил простыни на диван, расстилать не стал, руки тряслись. Отгоняя волнение, присел возле магнитофона, услышал тишину в ванной, подумал: «сейчас она придет». Она пришла, остановилась на пороге, бросила платье на кресло. Слава мгновенно обернулся, полотенце было не большое завернуться в него нельзя. Она держала его, волоча за собой. Слава понял, почему она без шумно пришла в зал, она сняла туфли, стояла босиком. Ростом всего 156 см, округленные бедра, узкая талия, а груди упругие, два шара третьего размера, распущенные длинные волосы рассыпались морем кудрей. Слава тряхнул головой, отгоняя оцепенение. Маша поняла, она спец. эффект, как всегда на высоте.
Шагнула к дивану, улыбнулась не расправленным простыням. Взяла за два уголочка, тряхнула, и простынь, поддаваясь ее движениям, красиво заструилась на диван. Услышала вздох восторга. Слава больше не мог ждать, он подошел и обнял ее за плечи, прижимаясь сзади. Маша не спешила поворачиваться, она догадалась, он наслаждается, любуясь ею, такая маленькая женщина впервые стояла рядом. Маша взяла инициативу в свои руки, она понимала, страх отпустит, он боялся сделать ей больно, но и остановить его не мог даже взрыв ядерной бомбы.
- Дай, я помогу расстегнуть тебе рубашку, - говорила тихо, усыпляя голосом волнение.
Маша медленно повернулась, встала на носочки, дотягиваясь губами до подбородка. Медленно, начала расстегивать кнопки на джинсовой рубашке, не с верхней, а с нижней кнопки. Провела пальцем по молнии брюк. Славке надо было, что-то делать, он обеими руками взял Машу за талию, легко приподнял и поставил на диван. Теперь она стала немного выше, склонил голову и лизнул сосок на одной груди, а потом нежно перешел на другую, аккуратно убирая пряди волос. Маша расстегнула рубашку, стянула ее с плеч. Славка вытянулся струной, опустил руки, рубашка упала к ногам. Не давая ему опомниться, быстрым движением расстегнула ремень, потянула вниз молнию. Брюки скользнули вниз. Маша чувствовала, он медлит, и не могла понять почему. Быстрыми движениями Слава опустил ее на диван, автоматически раздвинул ноги, прижал все телом. Его мужское достоинство Маша не видела, но хотелось принять в себя, ни один из них не мог больше ждать.
- Слава зашел, - Маша произнесла на вдохе.
- Двадцать один. Тебе много? - понятливо спросил он, но ответом ему был выдох наслаждения.
Часа три диван поскрипывал, пока они наслаждались сексом, разжали объятия, и утомленные любовью, уснули прижимаясь друг друга. Машу разбудил шум льющейся воды, она посмотрела на часы, которые никогда не снимала с руки. Быстро вскочила, забежала на кухню, плеснула в лицо воды из крана, натянула платье, поискала трусики, их нигде не было, не повезло, придется оставить в дар страсти. Схватила сумочку, туфли, подошла к входной двери, услышала, шум воды затих, тихо открыла замок и вышла на площадку без шума, прикрыв за собой дверь. Лифт вызывать не стала, надела туфельки и медленно пошла в низ.
- Ушла по-английски, не прощаясь! – проговорила Маша улыбаясь.
***
За ней громко бахнули двери подъезда. Маша повертела головой, напротив подъезда расположился маленький киоск. Стояла «Нива», мужчина сосредоточено заносил коробку в распахнутую дверь с боку. Захотела пить, перешла дорогу наклонилась к маленькому окошечку. Увидела улыбчивое лицо парня.
- Покупателя обслужите? - кокетливо спросила, поняв, что он продавец.
- Что желаете? – приятным голосом отозвался парень.
Маша указала пальцем на бутылку «тропик», продавец любезно протянул бутылку и взял деньги. Мужчина закончил работу, уселся за руль «Нивы», но не уезжал, разглядывал «розовое облако».
- Маша, - позвал Славка, перегнувшись через балкон шестого этажа, он махал рукой.
- Мне кажется, моё бегство обнаружили. В Центр подбросите? - обратилась к мужчине за рулём «Нивы».
Мужчина кивнул в знак согласия, Маша подняла глаза к балкону, помахала рукой Славке и села в машину. Двигатель заработал легко, машина тронулась. Маша взглянула, еще раз на балкон, Славка стоял в задумчивости, провожая уезжающую машину глазами. Он проснулся раньше Маши, встал, тихо боясь производить шум. Взял с кресла сумочку, расстегнул, проверял её содержимое. Наткнулся на паспорт, вытащил и стал листать, вознамерившись посмотреть листок с местом прописки. Наткнулся на билет. Развернул Свердловск – Нижневартовск, номер рейса, дата и время. Маша зашевелилась, он быстро все сложил обратно, испугавшись, что будет, застигнут на месте преступления. Теперь он стоял на балконе, размышляя о том, что случилось. Влюбился?
- Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь, – пропел Славка, обладая приятным голос и не плохим слухом. Из глубины комнаты его позвали.
- Славка идем к нам! - звала Лола. – Где Маша, ты ей нагрубил? - спросила возмущенная Лола, когда Славка один вернулся в зал.
- Растаяла как призрак, - заявил смущённо Слава.
Лолита расхохоталась, она знала, на что способна ее подруга. Лола знала, что, Маша сама решает сколько и где ей задерживаться, с кем оставаться, и когда исчезать.
- Понравилась? – кокетливо спросила Лола.
- Необычная, - ответил Славка, пожимая плечами.
Сергею было все равно, он просто друг Славки, с детства стали друзьями, а сейчас дружба окрепла. Связывали дела, работа, девушки, гулянки, квартира, трехкомнатная принадлежащая Славке, которая досталась по наследству от тетки. Родители его давно уехали в Иркутск. Жилось самостоятельно, легко в двадцать пять лет, обеспечено и уверенно. Притягивало всё таинственное и не понятное, хотелось получить ответ.
- Лола твоя подруга вчера спустилась с трапа самолета в ресторан? – спросил задумчиво Слава.
- Она сама тебе сказала? - вопросом на вопрос ответила Лола.
Они со Славкой учились в параллельных классах. Он рассчитывал на откровенность, надеялся, что Лола расскажет все, как на духу, не ожидал, что ему устроят допрос. Не стал врать, зачем выкручиваться.
- Нет, я сам посмотрел паспорт в ее сумочке, хотел узнать, где живет, наткнулся на билет. Скажешь адрес?
- За красивый секс хочешь розы отнести? - съязвила Лола.
- Не скажешь? – Славка в упор смотрел на Лолу.
- Нет, не скажу! - Лола выскочила в кухню.
Славка понял, разговор окончен. Хорошо, город маленький встречу, но сделал еще одну попытку, громко спросил:
- Лола, а чем она занимается?
- Не знаю, уезжает и приезжает, - отозвалась Лола из кухни и зашумела вода, заглушая дальнейший разговор.
Ответ Славку не устроил, он решил, что Лола знает, просто ему не хочет говорить, дура - баба, решил для себя, взглянул на Сергея, который с аппетитом жевал вчерашнюю колбасу.
- Расслабься братишка, запал на красотку? Найдем не иголка в стоге сена, яркая девушка! - проговорил, успокаивая друга Серега. – Веришь, уже к вечеру найдем?
Славка махнул рукой, и пошел в спальню, Лола провозилась до вечера, наводя марафет в этих хоромах. Проявила уважение к одноклассникам.
Машина катилась по центральному проспекту, колёса шуршали по асфальту. Маша думала о своем, разглядывая в боковое стекло аллею.
- В центр куда? - спросил водитель.
- Если можно к зданию телеграфа, - рассеяно ответила Маша.
- Меня зовут Юра, - заявил хозяин «Нивы», наверное, и ларька, подумала Маша.
- Маша! - ответила автоматически. Поняв, что Юра напрашивается на внимание, Маша продолжала без стеснения говорить, перешла на «ты». - Твой киоск?
- Да. У меня их три. Устал от торговли. Хлопотный бизнес, - пожаловался Юра.
- Когда хорошо идут дела и хлопоты в радость, - проговорила Маша.
- Дела идут неплохо, просто устаю, – отозвался Юра.
- Где товар берешь? – Маша попросту трепала языком, не подозревая, что позже эта информация ей пригодится.
- На большой земле закупаюсь. Приехали! – объявил Юра, явно желая продолжать разговор.
- Извини! Город маленький встретимся, - ответила Маша, угадав его желание.
Быстро вышла из машины, тихо прикрыла дверь. Легко взлетела по ступенькам, уверенная, что Юра за ней наблюдает. Маша улыбнулась, подумав, Юра старше меня лет на пятнадцать не меньше. Подошла к кассе, взяла горсть жетонов направилась к кабинкам. Через стекло не видно занята кабинка или свободна, приоткрыла дверь, заглянула. Парень быстро схватил ее за плечи. Не понимая, что произошло, хлопая ресницами, смотрела на парня. Он прижал к стенке, взял ее за подбородок приподнял лицо и поцеловал в уголок губ один раз, другой, третий. Маша осознала, что ситуация необычная, когда, хватая ртом воздух, отклонилась от парня, который перестал ее целовать. Он смотрел, его глаза смеялись.
- Я не собираюсь извиняться, я сделал то, чего хотелось, глядя, как ты взлетаешь по ступенькам почты, сложилось впечатление, что на земле ты случайно, я испытал непреодолимое желание тебя поцеловать, – он улыбнулся, поправил её золотой локон.
Круто развернулся в тесной кабинке перемещая её в зад, распахнул настежь двери кабинки. Широкими шагами дошел до выхода, исчез за широкими дверями.
- Вот идиот, даже не обернулся, – вслух проговорила Маша, присаживаясь на маленькую скамеечку и захлопывая дверь кабинки.
Перевела дыхание, потерла виски длинными пальцами, соображая, зачем она здесь, на почте? Вспомнила! Высыпала горсть жетонов на столик, прикрыла плотно двери кабинки, набрала номер, взяли трубку. Мысли в голове кружились вихрем, как она могла допустить, чтобы не знакомый парень затащил её в кабинку? Стоп, почему затащил? Я сама сунулась в пасть неизвестности. Наглец, сделал свое гнусное или нет, приятное дело и даже не спросил, как её зовут?
- Алло, Саша? - помолчала. - Саша давай, как в последний раз, - помолчала. - Хорошо, записывай, диктую: завтра восемнадцатое число, утром переговоры Казахстан, адрес тот же. Возьмёшь билет на вечерний рейс на восемнадцатое число, до Свердловска, - помолчала…- не нужно до завтра ждать. Купи билет сегодня. Я должна быть уверена, что все идет по плану.
Повесила трубку не прощалась, осталось два жетона, открыла сумочку выпала упаковка прокладок марки «always». Кинула в сумочку жетоны, подняла упаковку, тяжело вздохнула, бросила в сумку. Если бы кто ни будь, знал, что упаковано в прокладках, тоже бы тяжело вздыхал и оглядывался по сторонам, но Маше везло, благо, никто не догадывался о её изобретательности, а она не говорила, руководствовалась принципом: «тайна – это когда знает один человек». Распахнула двери кабинки, вышла на улицу, посмотрела по сторонам, наверное, рассчитывая на то что, «сюрприз» из кабинки где-то рядом.
Пошла пешком до квартиры, мыслями за случившееся не цеплялась, мало ли какие «сюрпризы» встречаются. Открывая двери ключом, ногой стукнула в соседнюю дверь. Зашла, не закрылась на внутренний замок. Минут через пять услышала стук в стену, ага, сосед дома. Пригибая голову «Верзила» шагнул через порог квартиры. Его двухкомнатная квартира торцом выходила на лестничную площадку, им удобно было общаться, они жили через стену.
- Привет Маша! – пошел, сел в кресло напротив дивана, на котором уже лежала Маша, прикрыв ноги пушистой шалью.
- Почта есть? – спросила Маша.
- Да, одна телеграмма и два письма в больших конвертах. Заходил Игорь оставил записку. Генка просил передать, как появишься, позвони ему, уточнить это, что принимает твое предложение, - доложил «Верзила».
- Все? Или еще есть что-нибудь?
- Нет, - коротко ответил «Верзила», помолчал, - на бутылку дашь?
- Саш, а ты не спиваешься, случайно? Завтра уеду, вернусь, серьёзно возьмусь за твое воспитание, - Маша погрозила кулачком.
- Хорошо, кофе сварить? На бутылку дашь? – попрошайничал «Верзила».
- Давай свари, уйдёшь, дверь не закрывай на английский замок, Лолку жду, посплю не много. На бутылку возьми на холодильнике, - отозвалась Маша и махнула «Верзиле», чтобы убирался прочь, варить кофе.
Выпила кофе. «Верзила» ушел, как дверь хлопнула, еще слышала. Подумать успела: «хороший он, будет сейчас сидеть в подъезде читать газету, кроме Лолки никого не пустит». «Верзила» умел быть преданным, редкое качество у людей, кто ему платит деньги, для того «Верзила» и танцует, а может и не редкое качество, наверное, многие так делают. Маша взяла его на работу, платила три тысячи в месяц, это хорошие деньги. Распоряжения выполнял четко, за квартирой приглядывал. Лишних вопросов не задавал, секса ему не нужно было от Маши. Он понимал для него она царица, кормилица, их отношения деловые и точка.
***
Маша проснулась, очень хотелось кушать. Взглянула на часы, почему Лолка еще не пришла, удивилась шестой час вечера. Встала с дивана стянула с себя платье, улыбнулась, что на ней нет трусиков, вспомнила ночь «спорта». Пошла в ванну, встала под горячие струи воды. Подумала: «хорошо-то как», очень любила Маша воду, да и по гороскопу она была рыбой. Вышла из ванной, оставляя мокрый след на линолеуме. Сделала шаг через порог кухоньки, вздрогнула, за столиком сидел парень.
- Как ты преодолел дополнительный контроль? – Маша удивленно смотрела на парня, уперев руки в бока.
- Дал взятку! – улыбнулся Игорь, разглядывая Машу.
- Врешь, мой «дополнительный контроль» не под купен, - проговорила строгим голосом, и стояла в чем мать родила, не стыдясь наготы, если есть что показать зачем, охать из-за случайностей.
- Я же все написал в записке, - парень начал оправдываться, но напрягся не от строгости, а от Машиной беззаботности.
- Хорошо, - коротко ответила Маша, она вспомнила, что забыла прочитать почту, круто развернулась и пошла, прикрывать прелести и читать записку.
Одеваясь, подумала: «это же надо так встретить будущего водителя». Дала задание «Верзиле» подыскать человека, который разбирается в машинах, потому что приняла решение купить машину. Если бы она вспомнила об этом вчера, обязательно отказалась бы от Лолиного дня рождения, и Славка умудрился удержать на всю ночь, обычно, она испарялась сразу после секса, а чаще всего, дело до секса не доходило. Стоп… Маша поймала себя на мысли, что думает о том парне, который на почте развлекался, какая глупость, он совсем не в её вкусе. Оделась, вышла в кухню, оценила приятный парень, старше лет на пять, не плохо. Парень смотрел внимательно.
- Меня зовут Игорь, мне Санёк сказал, тебе нужен водитель, - парень немного смущался.
- Отлично, все ясно, ответишь на мои вопросы о личной жизни потом. Сейчас покажи паспорт, – она пролистала странички. Улыбнулась интересной фамилии, проговорила – Ян-Борисов, вот возьми три объявления, эти автомобили я выбрала, для просмотра вариантов. Помоги мне выбрать машину. Завтра я уеду дней на пять. Значит так, я беру тебя на работу к себе водителем, будешь заходить в двадцать четвертую квартиру к «Верзиле», извини к Сашке, он скажет, когда я приеду, если приехала, начнем работать. И за эти пять дней, я планирую отсутствовать пять дней, подбери автомобиль ВАЗ-21…, любой. Цена в пределах, точнее цена до десяти миллионов. Хорошо? Выход там, - Маша указала на дверь, ясно демонстрируя, разговор окончен.
- А можно?.. – Игорь попытался что-то уточнить.
- Нет нельзя, - строго остановила дальнейший диалог, жестом указывая на дверь.
В это время хлопнула дверь. Ясно, пришла Лола. Игорь сказал до свидания, выходя, от теснился к стене, пропуская активную девушку.
- Красивая, стерва! - проговорил не громко, но Маша услышала.
- Что сказал? - Лола повернула голову в сторону хлопнувшей двери.
- Этот парень, сказал, что я, стерва. Проходи, не заморачивайся, что тебя задержало в гостях? – Маша поцеловала подругу в щечку, пропуская на стульчик.
- Я наводила марафет. Играла в Зою Космодемьянскую, от скуки. Славик очень хотел узнать, где он может встретить тебя еще раз. Чем ты занимаешься, ты с трапа самолета сошла ко мне на бал? - Лола рассмеялась, ей не нужны ответы на вопросы, она играла партию «передаст».
- Лола, я хочу кушать, составишь мне компанию? – не церемонясь, перебила Маша ее болтовню.
- Давай лучше, я пошла домой, приготовлю плов, жду тебя в девять вечера, ладно? – предложила Лола.
- Ладно, только ни каких Славиков, обещаешь? – Маша строго посмотрела на подругу.
- Да, обещаю! - обрадовалась Лола, вспорхнула со стула и понеслась восвояси.
Маша взглянула на часики, было половина восьмого, подумала в запасе полтора часа, от плова ей отказываться не хотелось. Наложила легкий макияж. Что надеть решила, на всякий случай, не много экстрима в одежде не повредит. Натянула самую короткую юбочку из своего гардероба, надела нижнее белье красного цвета, черные кружевные чулки и короткий топик. Повертелась перед зеркалом, сняла бюстгальтер, эта деталь оказалась лишней, бросила его на диван. Все это великолепие прикрыла жакетом, длина которого была до колен, затянула пояс. Жакет ярко – желтого цвета, помогал волосам отливать золотом. Часики показывали половина девятого. Стукнула в стену и вышла на площадку. Из соседней двери высунулась голова «Верзилы».
- Я ушла, - спускалась по лестнице, сказала через плечо, хлопнула дверь в подъезде.
Так поступала всегда, говорила однозначно, ушла, значит ушла, находится где-то в городе. Уехала, значит уехала из города. Направилась через дворы, шла по тротуару, смотрела вперед, думала о своем. Прошла под фонарём, тряхнула распущенными кудрями. Почувствовала взгляд, она всегда чувствовала, когда на неё смотрят, внизу живота запорхали бабочки. В голове мелькнула мысль, что за глупое тело, никого не видит, а что-то просит, явно намекая на секс. Почему? Я ведь, Лолу просила, ни каких Славиков, только плов. Вот глупая, и зачем вырядилась, могла сходить и по серенькому. Не заметила, как дошла до подъезда, потянула на себя тяжелую дверь подъезда, немного провозилась, решила на третий этаж пешком подниматься! Прошла площадку первого этажа. Услышала шум открывающейся двери. Увидела парня в тренировочных брюках. Все…
Парень быстро схватил ее за руку, дернул на себя. От толчка Маша упала в его объятия, он подхватил ее на руки, ногой захлопнул двери. Быстрым шагом прошел по коридору, еще одна дверь, снова распахнулась от толчка ногой. Парень аккуратно уложил Машу на двуспальную кровать. Не переставая её целовать, стянул жакет, задрал юбку, полоску бикини порвал, натянул пальцами, лопнула тесёмка. Маша не хотела сопротивляться, ей нравился пыл незнакомого парня, и яркой вспышкой всплыло в сознании событие на почте. Он выпрямился, она могла увидеть его лицо, он не красивый, просто большой и все, светлые кудри, голубые глаза. Промелькнула мысль он не в моем вкусе, но раздвинула ноги. Парень быстро вошел в нее, вытянулся и перекатился, Маша оказалась сверху. Легко приняла сидячее положение, парень обхватил руками ее ягодицы, устроили бешеную скачку. Крик наслаждения прозвучал эхом удовольствия. Маша опустилась обессиленно на грудь, уютно уместившись в его объятиях, разметались шикарные кудри по сторонам. Парень нежно убрал ее волосы со своего лица, погладил рукой локоны, прошептал:
- Великолепная! Твой запах очаровал меня, там на почте.
Маша сделала попытку встать, но парень ее опередил, вскочил, ушел в ванную. Маша услышала шум воды, поднялась, быстро схватила жакет, поискала трусики, они куда-то запропастились, время терять было нельзя, тем более ни туфли, ни чулки с нее не снимали, а все остальное только задрали. Тихо открыла дверь вышла на площадку, оглянулась через плечо и ушла, даже не закрыв дверь. На третьем этаже позвонила в дверь, открыла Лола.
- Леди у меня подозрение, что Вы приняли участие, когда взрывали макаронную фабрику, – Лола удивлённо смотрела на Машу, провожая её взглядом в ванную.
Маша колючим взглядом одарила Лолу и прошла в ванную, она разделась и встала под горячие струи воды. Надо же до чего докатилась, на почте слово сказать не успела, в подъезде, даже не вспомнила о том, что надо хоть иногда сопротивляться незнакомым мужчинам. Насухо вытерлась полотенцем, посмотрела на себя в зеркало, вышла, разместились на кухне, Лолка достала бутылку шампанского и вопросительно смотрела на Машу. Её смутило то, что, Маша прямиком прошла в ванную.
- Маш, у тебя, что воду отключили? Давай по фужеру шампанского выпьем, откроешь?
Маша протянула руку за бутылкой, открыла, разлила по фужерам шампанское. Сделала пару глотков, из задумчивости вывел голос Лолы.
- Маша ты, где летаешь? Спустись на кухню, ешь плов.
- С водой все в порядке. Лола, что за парень живет на первом этаже?
- «Салют», что ли? Он недавно зону оттоптал, десять лет отдал хозяину, - козыряя знаниями «фенички», заявила Лола.
Маше было все равно, кто научил Лолу так говорить, пусть сам «Салют», она не желает о нем ни чего знать, тряхнула головой, а спросила, просто, чтобы выгнать следы наслаждения из своего тела. Она ещё не забыла вкус его поцелуя, которым он наградил её на почте и по всему телу горели его прикосновения. Как интересно люди встречаются? Мог ли, видеть он её раньше?
Ночевать у Лолки Маша не осталась, в два часа ночи вышла смело на улицу, только надела сверху Лолкин плащ с капюшоном. Быстро дошла до собственного подъезда, поднялась, на площадку, стукнула в двери соседа, открыла свою квартиру вошла, разделась и больше ни о чем, не раздумывая, завернулась в плед и уснула на своем уютном диване.
Проснулась сама, никто ее не будил, взглянула на часы, стрелки показывали десять утра. Села, потянулась, взгляд остановился на пакете с почтой, который «Верзила» бросил на кресло. Наверное, два больших конверта он бросил на стол, там были брошюры. Выписала их по почте две недели назад, как хорошо работает почта России, мысленно похвалила страну. Прочитала телеграмму, город Канск четырнадцатое число 12:40
«Пожалуйста, приезжай, жду».
Улыбнулась, воспоминания о поездке в город Канск отогнала в дальний уголок памяти. Пошарила в пакете, наткнулась на сложенный листок, понятно вот и записка, как же его зовут? Игорь, прочитала имя, потом текст. Скомкала бумажку, бросила на стол вместе с пакетом, решила, порядок наведу позже. Посмотрела на пол, валялся красный бюстгальтер, улыбнулась, как демонстративно его вчера не надела.
- Нужно трусики купить! - проговорила вслух и стала собирать сумку в дорогу.
На рынке в Москве перед тем, как ветер занес Машу в Стрежень, она приобрела эту сумку, понравилась расцветка. Разглядела эмблему фирмы «Найк», может быть и подделка, но цвета любимые фиолетовый и темно зеленый. Расстегнула молнию, не суетясь, начала укладывать вещи. Сначала сняла с плечиков вечернее платье черно – фиолетовый велюр, переливался в лучах дневного света, аккуратно свернула, подумала: «хорошо, что не мнется», - отправила в сумку две пары чулок, полотенце, в боковой карман сложила мыльницу, шампунь, расческу, зубную щетку и пасту. Две кофточки, туфли на шпильке. Взяла с полки упаковку прокладок «always» небрежно бросила туда же, тяжело вздохнула, подумала: «удача со мной», посидела в задумчивости, задавая себе вопрос: «все ли собрала»? Тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.
Город Нижневартовск. Просто, по-домашнему.
На улице посигналила машина, взглянула на часы, стрелки показывали два часа. Встала с дивана, стукнула в стенку, зашнуровала ботиночки, вышла на площадку. Соседняя дверь приоткрылась, высунулась лохматая голова «Верзилы», он всегда так делал, не весь в двери выходил.
- Я уехала, - вышла на улицу. Подошла к пятерке вишневого цвета. Села рядом с водителем, машина поехала на выезд из города. - Здравствуй Витя!
- Привет! Выглядишь, потрясающе, как всегда роскошная девушка, - Витя сделал комплимент.
Витя водитель, той самой пятерки, которая весной привезла ее из аэропорта к этой квартирке. Уезжая первый раз из города, Маша на стоянке машин увидела пятерку, подошла.
- До Нижневартовска, сколько возьмёте, звонких монет? - спросила Маша.
- Туда и обратно? - отозвался водитель, не сразу узнав Машу, хотя ее нельзя было забыть, волосы цвета золота на солнце отливались ореолом.
- Мне в один конец, - уточнила скромно.
- Триста, устроит? – спросил Витя и только тогда узнал ее.
- Устроит, - Маша сморщила симпатичный носик.
- Могу и скидочку сделать, как старому другу. Двести с тебя и увезу – продолжал снижать цену Витя, не желая терять клиента.
- Хорошо, скидочка устраивает, хотя мне не принципиально, я догадалась, что ты меня узнал не сразу, - Маша рассмеялась звонким серебристым смехом.
Так и повелось, когда уезжала, отвозил Витек, она ему звонила накануне отъезда, он приезжал всегда с завидной пунктуальностью. Ехать до Нижневартовска два часа, да еще час-два торчать на переправе. Все зависит от того, как обернется паром с одного берега на другой. Виктор лишних вопросов не задавал, в любви признавался, что инвалид не скрывал, протез на правой ноге делал походку прихрамывающей, но человек был веселый, всю дорогу травил анекдоты. Маша улыбалась, не любила она эти плоские байки, обладала черным юмором. Витя не мешал её мыслям, болтать с ним легко, его болтовня отвлекает от грустных раздумий. Дорога на Нижневартовск была хорошо асфальтирована. Маша в боковое стекло разглядывала пейзаж. Всегда, так поступала, колеся по необъятной Родине.
- Здесь много грибов, а вон за тем поворотом клюквенный остров, если осенью поедем, остановимся, насобираем. Любишь клюкву? – спросил Витя, лихо обгоняя машину.
- Не знаю, я на север впервые приехала весной, мой урожай клюквы ещё впереди - отозвалась Маша.
- И скоро кедрача набьем, этот год очень урожайный. Маша поехали в следующий месяц со мной в Охтиурию, у меня там знакомый. Он хозяин лесных угодий в четыреста гектаров. Рыбки наловим, кедровых орешков наберем, грибов, ягод насобираем, красота! Обещаешь, поедем? - перешел Витя на просительный тон.
- Поеду Витя, обязательно, вот в сентябре возьмем и махнем в твою Охтиурию, правильно произнесла название? – уточнила Маша.
- Да Охтиурия, ох, Маша не пожалеешь, как там красиво и воздух чистый озон!
Подъехали к переправе, ждали не долго, паром рассекая воду причалил к берегу. Маша взяла у контролёра разовый талон на переправу, протянула деньги, заглянула через его плечо, вздрогнула. Из машины, которая стояла в другой полосе, на нее смотрел «Салют». Маша подумала, сначала целует на почте, потом затаскивает в квартиру, а теперь преследует…
- Ты его знаешь? - озадаченно спросил Витя, наблюдая за Машей, он видел, как она смотрит на парня.
- Нет, а ты? – спокойно ответила, смогла скрыть волнения, не разозлилась на Витю за прерванные размышления и любознательность.
- Темная личность, работает вроде, как с лесом. Подвозил его раза два в Нижневартовск. Молчаливый, взгляд колючий, не приятный, – Витя махнул рукой. Сосредоточился на подъёме, въезжая на паром.
Маша успела заметить машина «Волга», темного цвета, точнее цвета мокрый асфальт, устроилась в центре парома, машины тесно прижимались друг другу. Выходить из машины не хотелось, дул ветер. Да и переправляться всего с полчаса. Время пролетело быстро, ехали не спеша, сзади раздался сигнал, какая-то машина шла на обгон. Маша смотрела вперед, набирала скорость черная волга, сигналила, просила уступить дорогу, промчалась лихо и удалилась за поворотом.
- «Бесшабашный»! - тихо проговорила.
- Что ты сказала? – переспросил Витя.
- Ни чего, я о своем, - Маша махнула рукой и отвернулась в другую сторону.
В Нижневартовске поехали по кольцевой дороге, куда ехать Витя знал. Остановил машину возле новостроек, знал дальше Маша пойдет пешком, куда она двинется, ему знать, не позволено. Она сама решает кому какой груз взваливать на плечи.
- Маша может быть я тебя встречу? - спросил Витя из вежливости, зная ответ.
- Нет, Витя, я вернусь сама! - Подхватила сумку с заднего сиденья и легкой походкой пошла своей дорогой.
Куда идти знала, подошла к подъезду, подняла голову, посмотрела вверх, проходя мимо бабульки, которая сидела на лавке кивнула головой, зашла в подъезд, на лифте поднялась на восьмой этаж, позвонила в дверь, которая моментально распахнулась.
- Маша, я тебя жду! - закричал восторженный Сашка, бросился обниматься, схватил сумку, завертелся, засуетился.
- Переговоры заказал? – впихнувшись в квартиру, спросила Маша.
- Да, заказ проверил, соединят через пятнадцать минут, волновался, что не успеешь. - Сашка суетился, бессмысленно двигаясь по квартире.
- Саша не суетись, я уже успела! - ласково ответила Маша, в знак благодарности, целуя его в щечку.
- Опять не брился? Траур? У какого соседа на этот раз кошка сдохла? – шутила Маша, расправляя на диване плед.
- Сейчас исправлюсь, буду, как огурчик, только прикажи, моя госпожа, - проговорил Сашка, и убежал в ванну без приказа.
- Эх! Будешь огурчиком, только малосольным, - проговорила Маша, рассчитывая, что он услышит.
Раздалась трель телефона, долгий звук, значит междугородный, определила Маша. Подняла трубку, в которой прозвучал бархатный голосок:
- «Казахстан заказывали, соединяю»
- Алло с кем я разговариваю? - Маша задала вопрос, но сестру узнала по голосу.
- Здравствуй сестренка, - отозвалась Света.
- Привет сестра как жизнь, как Егорка, как отец? - замолчала, слушает, на том конце ответили.
- Мария, Егорка в порядке, когда приедешь? Папа не болеет, двойняшки все время о тебе говорят. Влад сказал, что ты обещала за ними приехать. Картошку копать собираемся. Твой бывший пьет, таскается. Мой в рейсе, на Москву уехал. Скоро дети в школу пойдут. Мой не приедет с рейса к первому сентября. Не знаю, на какие деньги Дениса в школу собирать, август заканчивается, а погода еще жара стоит, - тараторила родная Машина сестра.
- Света, позвоню в конце августа, а может, приеду ко дню рождения отца. Всё будет хорошо! Я вас люблю.
- Марья давай еще поговорим или...
- Сестра времени в обрез из аэропорта звоню, целую до встречи, - соврала Маша.
Света вздохнула, простилась. Трубку вешали почти одновременно. В Казахстане у Маши было прошлое, которое радовало и тяготило одновременно, она о нем не распространялась, все вопросы о Казахстане игнорировала. Рассказывать никому не хотела, человека для откровения рядом не было, одни были рабочими, другие работали на неё, третьи просто подруги и знакомые. Четвертые, одноразовые, их было много, один раз пересеклись пути и всё, а ещё говорят земля круглая. Были ещё «прочие» к которым, Маша отнесла того, кто тянет её в телефонную будку целует, не оглядывается, уходит, и в квартиру она попадает, скорее всего, не случайно, как-то не верится в эти случайности, значит, приметил её раньше, она к Лолите приходит не в первый раз, улыбнулась тому, что о нем думает. Из ванной вышел Сашка, подошел, любуется собой.
- Смотри, хорош! - вертя бритыми щеками в разные стороны, щеголяет Сашка.
- Ещё бы, тебе подругу надо хорошую, цены тебе нет, семьянин ты Сашка, - Маша протянула руку к Сашкиной щеке, потерла. - Ну, все пойдем обедать, - обняла его за пояс, не дожидаясь ответа, увлекла в кухню.
***
Сашка был простой мужик, с ним было просто. Готовил замечательно, всегда вкусно. Познакомились на базаре. Маша покупала рыбу, Сашка пристроился рядом и с умным видом, рассуждал, как будто сам с собой говорил.
- Красотка, хочет рыбы? Свежий муксун вон у той тетки, он свежей и в уксусе она его не мочит, она коптить умеет.
Совет пришелся по вкусу, точнее вовремя, Маша пришла на рынок за деликатесами, решила побаловать себя любимую и познакомиться с городом, точнее с мужчиной из этого города. Выбирала и рыбу и тщательно присматривалась ко всем кандидатам, точнее к тем, кто делал ей комплименты и первый начинал разговор, иногда сама начинала говорить. Сашка ей симпатизировал, аккуратно, но без вкуса одетый, легко с ним разговаривать, держится просто, понятно не пошлый, не маньяк, надеялась холостой.
- Покажи мне твой городок, - перешла в наступлении сама.
- А рыбку я все-таки возьму, пошли, прокачу, я на машине, – отозвался Сашка. Вот так и познакомились.
Маша подумала, очень удачно подвернулся мужик или вовремя захотела рыбки, знать достойный улов. На вид ему было лет тридцать, тридцать пять. Небольшого роста, метр семьдесят восемь, определила на глаз, шагая рядом с ним к автостоянке на базаре, так и повелась дружба с весны. Мало того, что он имел машину, была и квартира в новостройке, отсутствовала жена, имелся телефон и обедом кормил, пальчики оближешь. Машу называл «Огоньком», цвет волос понравился.
***
За столом сидели долго, держала вкусная хорошо приготовленная еда. Беседовали о деревенской жизни в России, о красотах природы таежной. Сашка рассказывал, как работает бурильная установка, и горят факела вечным огнём. В тайге, есть такой поселок, его «Вах» называют, наверное, от слова «вахта», там добывают нефть и горит факел газа днем и ночью.
- Вечно значит, горит? - поинтересовалась Маша.
- Нет, когда-то перестанет, газ в России не навсегда, - отозвался Сашка.
- Ну, да. Ничто не вечно в мире земном, - философски ответила Маша, и пригласила молчаливым жестом его в спальню.
Мужик первый никогда не начинал. Принимал социальную разницу происхождения, отсутствием ума не страдал. Мужик одним словом, он и в Африке мужик и секс с ним был «рабоче-крестьянская» поза. В спальне плотно задвинула шторы, каждый разделся сам, аккуратно сложив вещи на стулья. Стесняясь друг друга, нырнули под одеяло с разных сторон кровати. Полежали немного, помедлили. Протянул Саша руку к Машиным кудрям, поиграл локоном. Маша повернулась на бок, демонстрируя изгиб бедра, все дела, вздохнула. Вздох свое дело сделал, оказался сигналом к началу действий. Сашка ловко взгромоздился над Машей, уперся локтями над головой. Она раздвинула ноги, так широко насколько смогла. Позволив мужскому достоинству лечь в нужное гнёздышко. Сашка восхитился, как она это все проделывает, не трогая руками его гордость. Задвигался, медленно продлевая наслаждение. Процессом, Маша руководила сама, промурлыкала что-то, скорее всего для себя, чем для Сашки. Согнула ноги, перекрестила их, на Сашкиной спине, и ритмично задвигала одними бедрами ему на встречу, чувствуя предел размаха. Так его шестнадцать сантиметров оставались в зоне любви. Все, закончилось быстро, довольный Сашка перевалился на бок, боясь весом прижать изящную Машу. Полежали немного, она взглянула на часики.
- Саша пора, - Маша грациозно встала и засобиралась.
Засобирался и Саша, сбегали по очереди в ванную. Побегали еще минут двадцать по квартире. Перевели дыхание, вышли из квартиры, спустились на лифте, хлопнули дверью подъезда, расселись в машине. Дорога в аэропорт много времени не занимала, он находился на окраине города. Маша взглянула на часики, до конца регистрации оставалось пятнадцать минут. Открыла дорожную сумку, вытащила дамский рундук с паспортом и билетом, там еще, было много всякой всячины. Повертела в руке упаковку прокладок «always», тяжело вздохнула и аккуратно положила её в рундук.
- Готово, – улыбнулась Сашке, помахала рукой.
- Вернёшься, позвонишь? – попросил Саша.
- Скорей всего да, если нет, тогда подарок передам, - отозвалась Маша, не зная, как карта ляжет.
- Не глупи! Пожалуйста, будешь в Нижнем, не проходи мимо…
- Любовь любовью, а кушать хочется всегда, не пройду мимо твоего стола, – пообещала Маша, ответила философски, выскакивая из машины.
Глава№3
Город Смоленск. Экстрим в сумочке.
К стойке регистрации шла быстро. Бросила сумку на транспортер. Проходила паспортный контроль, не кокетничала, по сторонам не озиралась, она последняя прошла к турникету. В автобус с пассажирами вихрем влетела. Разгрузились возле трапа, на суету не обращала внимания. Села в кресло «ИЛ-86» маленький самолетик, но уютный. Закрыла глаза и задремала, за плечо тронула стюардесса.
- Вы хорошо себя чувствуете? – беспокойно спросила.
- Все замечательно, – ответила Маша хрипловатым голосом, курить хочется, подумала.
Открыла сумочку, которая лежала на коленях, взглянула на часики, до посадки самолета осталось двадцать минут. Пошла в туалет, закрылась на задвижку. Быстро вытащила сигарету, зажигалкой чиркнула, затянулась один раз глубоко. Резко дернулась ручка дверки, вздрогнула, не ожидала, еще раз затянулась. Помахала рукой, разгоняя дым, задела сумочку выпала упаковка прокладок «always», тяжело вздохнула. Открыла дверь, держа в руках сумочку и упаковку с намерением освободить туалет. Он смотрела на нее спокойно, заслонив собой весь выход, взял из рук упаковку, прочитал, переведя слово «always» на русский.
- Всегда, - «Салют» задумчиво смотрел на Машу. – Всегда, - произнес еще раз.
- «always» - Маша отозвалась по английский.
Он быстро шагнул в тесную кабинку туалета, не поворачиваясь назад, захлопнул дверку, повернул щеколду. Расстегнул свои брюки, вытряхнул орудие готовое к бою. В Машиной голове звучало слово «always» - на английском. Подхватил на руки, приподнял, длинная юбка задралась. Удерживая одной рукой, разорвал тесемку трусиков. Больше их ничто не волновало, они отдались во власть экстрима.
- «Золотая», - прошептал без голоса, губы только шевельнулись.
- «Салют», - шепотом отозвалась она.
Он кивнул. Быстро поставил, ее на ноги. Ловко привел в порядок свой внешний вид. Не поворачиваясь, да и не было такой возможности, отвел руку за спину, щелкнул щеколдой, вывалился из туалета.
- Закройся, – бросил коротко и тихо.
Закрываясь, Маша подумала, откуда он взялся? Почему летит в ее направлении, кто он? Много вопросов вертелось в голове, прервал размышления стук в двери, открыла, увидела стюардессу.
- Извините, идем на посадку!
Молча кивнула, прошла мимо нее с ярко пылающими щеками, но с гордо поднятой головой. Пробежала глазами по пассажирским рядам, не нашла белой шевелюры, не успела удивиться, громкоговоритель объявил:
- Пожалуйста, пристегните ремни безопасности. ТУ-154 идет на посадку. Благодарим вас, что воспользовались нашей авиалинией. Экипаж, желает вам счастливого пути и прощается с вами.
Тоже, самое зазвучало на английском, Маша решила еще раз поискать глазами его, но не нашла. Притихла, в ушах зашумело давление. Самолет выпустил шасси, снизились, покатились по взлетной полосе, после легкого толчка, медленно остановился. Спускалась по трапу Маша последняя, снова искала, его глазами, он же не мог на парашюте выйти из самолета, но результат нулевой, его нигде не видно. Запретила себе думать о нем, увлеклась своими делами.
Контроль прошла быстро, зашла в здание аэропорта. Все ей было знакомо, подошла к киоску союз печати. Купила карту города, в Свердловске она была не первый раз, всегда покупала новую, скатала в трубочку. Поднялась на второй этаж, заглянула за стеклянные двери маленькой кофейни. Подошла к стойке бара, сделала заказ. Разместилась в дальнем конце, окна выходили на взлётные полосы, любовалась стоящими самолетиками. Спешить было не зачем, три дня в Свердловске пробуду, определила для себя. Разложила на столике карту, верхний угол, раскатанный после трубочки, заворачивался. Придавила пепельницей, вытащила сигарету, порылась в сумочке в поисках зажигалки, отвлеклась, обвела карандашом гостиницу.
- Куда она завалилась? – Маша проговорила вслух.
Рядом чиркнула зажигалка, огонек придвинулся. Маша медленно подняла глаза, шаря по столу, изящной кистью в поиске пачки сигарет и уставилась на него. Он смотрел, улыбаясь одними глазами. Нашла сигареты, вытащила одну, пачку уронила, закурила. Он небрежно бросил зажигалку на стол, поднял упавшую пачку с пола, отправил вслед за зажигалкой, круто развернулся. Сунул руки в карманы легкой куртки, зашагал на выход из кофейни.
- «Бесшабашный», - Маша проговорила ему в след.
Пожал плечами, не обернулся, ушел. Посидев некоторое время в размышлениях. Жирным кружочком обвела еще раз гостиницу «Железнодорожник». Внимательно рассмотрела ближайшие проспекты и улицы. Выпила кофе с булочкой, съела салат, вкуса не почувствовала. Взяла сигарету, уставилась на зажигалку, помедлила, подняла, повертела в руке. Подумала дорогая штучка, закурила. Еще раз взглянула на карту, запомнила. Скомкала, вытащила из кошелька пятидесятирублёвую бумажку, сунула под пепельницу. Встала пошла к выходу, бросила у выхода в мусорную корзину, скомканную карту. Такси взяла быстро, назвала адрес рядом с гостиницей «Железнодорожник». Таксист вез, не петляя по городу, понял, клиент знаком с городом, деньги выкатать не получится. Приехали, остановились. Порылась в кошельке не нашла мелкой купюры, протянула сотню, таксист улыбнулся.
- Не фальшивая? А то сейчас, знаете ли… - замолк, под ледяным взглядом Маши, молча вытащил сдачи.
Вышла из машины, тихо прикрыла дверку. Поёжилась август, утром прохладно, поправила лямку от сумки на плече. До гостиницы дошла быстро, прохожих по утрам не много, под ногами не путаются люди. Подошла к администратору, положила паспорт на стойку, та сразу его открыла, увидела сотню, понятливо заулыбалась.
- Одноместный номер, на три дня, – сказала Маша.
Администратор стала любезная, сонливость ушла с ее лица, которую Маша прогнала сотней.
- Да, пожалуйста, заполняйте бланк. Ваш номер 301, третий этаж, конец коридора, правая сторона, окна выходят на площадь. Вас устраивает? – ворковала администратор.
- Устраивает! Где расположен ресторан и подскажите, часы его работы? - протянула заполненный бланк.
- Ресторан в правом крыле, два входа, один из здания гостиницы, а другой на улице, работает до четырех утра. Выбор спиртного богатый, кухня приличная.
- Спасибо! - всю нужную информацию Маша получила, продолжать болтовню не имело смысла. Подхватила сумку, стоящую у ног, не забыла прихватить паспорт со стойки. - Где телефон?
- Местный есть на каждом этаже. Меж город, вон там кабинки. - лишённая пыла коротким спасибо, бесцветно ответила администраторша.
Маша поднялась в номер, закрылась на ключ с внутренней стороны, осмотрелась, хорошо, все устраивает, чистенько, воздух свежий, номер проветренный. Проверила краны, работают, горячая вода есть. Пустила воду прогревать ванную. Пошла раздеваться, сняла юбку, кофту, скинула обувь.
- Трусики пали в неравном бою, - улыбнулась своей шутке.
Пошла мыться, мылась долго с наслаждением, номер люкс предусматривал полотенце и халат на вешалке. Влезла в махровое одеяние, пошлепала по линолеуму босыми ногами. Заметила телефон на тумбочке.
- У нас телефончик имеется, удобно! - сняла трубку, отозвался милый голосок.
- Да дежурная по этажу слушает. Чего желаете?
- Я могу заказать в номер ужин? – любезно спросила Маша, вытягивая ноги на двуспальной кровати люкса.
- Можете. Через минуты пять вам перезвонит кухня ресторана.
- Благодарю, вы очень любезны, - поблагодарила Маша.
Трубочку бросила на рычажок, не волнуясь о том, что, дежурная не все сказала. Завернулась в одеяло, вытянулась на кровати. Раздался звонок телефона.
- Кухня! Заказ делать будете?
- Ужин в номер на шесть часов вечера, завтрак в номер на десять утра, и так три дня завтрак, два ужин, номер 301. Человек один, ужин ваш фирменный стандартный набор и бутылку «Легате». Завтрак кофе двойное, яблоки не меньше килограмма, остальное из вашего списка: сыр, масло, джем и хлеб.
Диктовала быстро, их проблемы, если не успели записать, тогда пусть ищут другое место работы. В России нет безработицы, такие рыбные места как то, которое занимает сейчас этот работник, получают на конкурсной основе. Засыпая размышляла Маша. Уснула.
***
В дверь тихо, но настойчиво стучали. Сонная открыла глаза, взглянула на часики, шесть вечера, догадалась, кухня прибыла. «Ох и спать я полюбила», - мысленно обругала себя. Вскочила, распахнула двери. Официант вкатил столик на колесиках.
- Вас обслужить? – скромно опустил глаза симпатичный официант.
- Нет, сама справлюсь, - отозвалась Маша, не грубила, и привлекательному парню улыбнулась.
Кивнул вежливо, ушел, плотно прикрыл двери. Села на кровать сложила ноги по-турецки, подтянула столик вплотную. Кушала с наслаждением не спеша. Переставила вино и фужеры на свой столик возле кровати. Взяла сумочку, достала органайзер. «Принеси две коробки «Рафаэлло» и пачку сигарет «Морэ» с ментолом, – написала записку, вырвала листок, положила на столик с колесиками, придавила солонкой вместе с сотенкой бумажкой. Вытолкнула столик в коридор и забыла о нем.
Прошло часа два, распаковала сумку, вытащила платье. Провела рукой, любуясь велюром. Бросила на пол туфельки. Взяла дамскую сумочку вытащила упаковку «always» прошла в туалет, пробыла довольно долго, была занята начинкой упаковки прокладок. Вышла, бросила наполовину опустевшую упаковку прокладок в дорожную сумку, а сверток, который держала в руке, аккуратно уложила в дамскую сумочку. Посмотрела на часики десять часов вечера. Надела: платье, чулки, повертелась перед зеркалом, примерила туфельки. Зашла в ванную взяла расческу – стала мочить ее водой и водить по волосам, создавая эффект мокрой химии, волосы заструились множеством пружинок по голой спине.
- Вот тебе и личный парикмахер, - разговаривала сама с собой, - пошли знакомиться с рестораном, – себе скомандовала.
Вышла из номера, в руках ничего не было, даже дамскую сумочку не взяла. Сейчас она ей без надобности. Дошла до дежурной по этажу.
- Официант из ресторана принес две коробочки «Рафаэлло», - просил передать вам.
- Хорошо, что принес, только мне одну, а вторую тебе. Я могу сделать городской звонок?
- Да конечно, вот звоните. Не буду вам мешать, давайте ключи отнесу вам в номер вашу коробочку! – предложила услужливая дежурная.
- Возьми, спасибо! – протянула ключи, - «понятливая девочка», - подумала Маша, наблюдая за идущей в конец коридора девушкой.
Набрала номер. Трубку на том конце сняли быстро, значит ждут.
- Алло… - помолчала. - Да, спасибо… - слушает, молчит. - Записывай, ресторан гостиницы «Железнодорожник» вход с правого крыла. Платье черное, волосы цвета платины. – замолчала, слушает. - Узнаешь, на столе пачка «Морэ» ментол, такие мало кто курит, – слушает. - Завтра в 10:00 вечера, столик закажу сама, подсядешь. До свидания, жду.
Дежурная медленно возвращалась. Маша кивнула, что означало, ей никто не помешает, закончила разговор.
- Хорошо у вас тут, спокойно, – Маша похвалила дежурную.
- Да стараемся! – ответила дежурная, присаживаясь на свое место за стол.
Маша больше не стала медлить, пошла в низ, зашла в ресторан, там было уютно, зал маленький столиков 20 – 25 не больше, они расставлены по залу удачно, дополняют друг друга. Тихо играет музыка. Задержалась в дверях, подошла администратор.
- Вы наша гостья, где желаете присесть? Три столика на выбор, - указала рукой на эти столики.
Маша выбрала ближний столик к сцене, указала на него администратору, та махнула рукой. Подошел официант, который прикатывал ей столик в номер. Маша улыбнулась.
- Тебя судьба за мной закрепила, - кокетничает, официант улыбается.
Примеряясь к обстановке сделала заказ. Сидела часов до двух ночи одна, не позволила никому нарушить своего одиночества, очень хотелось побыть наедине со своими мыслями. Позвала официанта.
- Артем. Артем я спущусь в ресторан завтра в 21:40, займи мне вон тот столик возле окна с правой стороны. Поставь четыреста грамм конька, на твой выбор, в красивом графине. Горячего не нужно. Холодные закуски, фрукты. Да, и пачку «Морэ» ментол. Хорошо? - попросила Маша.
- Будет сделано, все как в лучших домах Парижа, - Артем улыбнулся довольный, своей сообразительности.
Спала спокойно, уснула сразу. В 10:00 разбудил тихий стук в дверь. Взглянула на часики, догадалась, ага кухня. Встала в одних трусиках, пошла, открыла двери, ее не волновало, как будет смотреть официант на «Еву». Щелкнула замком, распахнула дверь, в номер вкатил тележку парень красивее, чем Артем, восхищенно уставился на Машу.
- Вам завтрак леди, – почти пропел.
Щеки Маши вспыхнули, парень это заметил, а она разозлилась, вот досада и когда я перестану краснеть. Махнула на дверь рукой, давая понять ему: «уходи». Он стоял, как вкопанный. Попятился задом, закрыл дверь, замок щелкнул. Парень остался в номере.
- Нельзя быть красивой такой, – снова пропел.
Маши понравилось его настойчивость, можно и секс вместо утренней зарядки. Интересно, кто людям запрещает делать то, что они хотят. Скорее всего, люди сами себе придумывают всякие запреты, и разрешения люди тоже сами себе дают. Ну, типа совесть, типа стыдно, да кто придумал «стыдности», когда хорошо разве может быть стыдно?
- Хорошо, пусть будет «десерт», - забыв о своей наготе села в кресло, сложила ногу на ногу, откинула на спину кудри, махнула рукой. – Обслуживай, - жест был властный, увидела, в какой восторг пришел парень, принимая правила ролевой игры.
- «Да госпожа, я твой раб», – красиво улыбался.
Налил в чашечку кофе, намазал кусочек хлебца маслом, тонкий ломтик сыра аккуратно уложил сверху. Протянул, взяла, красиво кусала по кусочку, съела с наслаждением запивая горячим кофе. Склонила голову, наблюдая, как парень её разглядывает и любуется. Опустила глаза, взглянула парню ниже пояса, под плотными брючками выделялся внушительный бугорок, подумала «десерт» готов. Посмотрела на салфетку, парень услужливо ее подхватил и подал. Толкнула ногой столик, он покатился к окну, дневное освещение не мешало, не смущало, играла партию скрипки умело.
- Снимай штанишки, будем знакомиться, - проворковала кокетливо, оставив ноги раздвинутыми после манипуляции со столом.
Парень остался в белоснежной рубашке на выпуск, снял штанишки и обувь. Длина рубашки оставила открытой, головку его члена. Маша прищёлкнула языком, не отрывала глаз от пульсирующего инструмента, проговорила.
- Восемнадцать? – прищурила глазки Маша.
- Двадцать, - ответил парень гордый за свое достоинство, которое приподнимало полы рубашки, пошел в наступление.
Маша знала, что позволит ему сделать, быстро перевернулась в кресле, подставляя попку, в которую сразу нацелились двадцать сантиметров. Парень не спешил, провел одной рукой между ног, проверяя готовность. На руке осталась влага, положил головку в промежность, медленно подтягивал Машу на себя. Охнула, волна наслаждения покатилась по телу, анальный спорт допускала, вкус его знала, стон сорвался с губ. Парень понял, его поощрили, заработал бедрами, прибавил ритм, держа обеими руками за талию. Заскрипел зубами, сбавил темп, Маша догадалась, сдерживает эрекцию, продлевает удовольствие. Медленно выпрямилась, «десерт» положил руки на груди, два упругих шара с трудом поместились в его больших ладонях, засосало под ложечкой. Больше они не сдерживали друг друга, каждый получал то, к чему стремился. Подхватил Машу на руки, благодарно целуя в губы, уложил на кровать, прошептал:
- Отдохни, - взял штанишки, зашел в ванную, пробыл не долго.
Маша услышала, английский замок щелкнул, значит «десерт» покинул её гостеприимный номер.
- Не плохой «десерт», - улыбнулась!
Прошло меньше часа. Сходила в ванную, подошла к окну, постояла с полчаса разглядывала площадь, полюбовалась красивыми зданиями, смотрела на праздно прогуливающий народ, тяжело вздохнула своим мыслям, то за чем она приехала в Свердловск, радовало, но пока это были цыплята в яйце. Взяла столик за ручку покатила к кровати, в кресле сидеть не хотелось, вспомнила экзотический «десерт». Села на кровать устроила второй завтрак. Проговорила.
- На второй, настоящий десерт, тебе яблоко! - рассмеялась, аппетитно хрустя яблоком, не обращала внимания, на шум в коридоре.
Она знала, что в 317 поселилась шумная компания таджиков. Нацию определила, все-таки сама жила в Казахстане. Привыкла, что многонациональность норма, знала характерные черты народов востока. Посмотрела на часики до ужина оставалось четыре часа, а до встречи восемь. Пусть все пройдет и больше меня ничто не задерживает в Свердловске. Села писать письма, она всегда так поступала, написала, подписала три конверта на всех адреса в Казахстане, разложила письма по конвертам, провела языком по клейкой стороне, залепила, и оставила на столе. В дверь постучали, подумала, а на ужин бывает «десерт», улыбнулась. Открыла двери. Артемка вкатил столик в номер.
- Письма брось в ящик, - скорее приказала, чем попросила.
- Хорошо. Я на смену пришел. Вовка передал записку с твоим заказом. «Вот все внизу», – сказал, вышел, дверь тихо притворил.
Маша сдернула салфетку. Бутылка «Амаретто» коробка «Рафаэлло», роза белая, символ непорочности, подумала. Отвернулась от столика. Желание кушать не возникло, волновалась. Стала собираться: надела платье, аккуратно разгладила складки, которых не существовало. Платье, плотно облегало фигуру, надела чулки, засунула ноги в туфельки. Прошлась по номеру раза два от окна к двери. Взглянула на часики, надо быть пунктуальной, встала к зеркалу, взяла расческу, зачесала волосы высоко на макушку, закрепила заколкой автомат. И без того пышные кудри еще распушила. Короче это их не делало, но кудри стали золотым ореолом для красивого лица. Взяла сумочку заглянула, тяжело вздохнула, потрогала объёмный и плоский пакет внутри, закрыла, щелкнув замочком. Взяла сумочку под руку, взглянула на отражение в зеркале. Осталась сама, собой довольна, вышла.
За двадцать минут до встречи села за столик. Волновалась, взглянула на часики без пяти, взяла сигарету, открыла сумочку, столик сервирован на двоих. Стала копаться, отвлеклась от грустных мыслей. Шум отодвигающегося стула привлек внимание, подняла глаза. Парень лет двадцати пяти лет, сел, улыбнулся.
- Разреши за тобой поухаживать, меня зовут Гена, - протянул зажигалку, щелкнул, огонек задрожал.
Маша подумала, тоже волнуется, взяла приготовленную сигарету, затянулась, выпустила дым тонкой струйкой, немного успокоилась. Почему волнуется Гена, её не волновало, он, по сути, прокладка, между рулём и сиденьем.
- Давай Гена выпьем. Меня зовут Маша, - она знала, что Генка знает ее имя, он получил четкие инструкции. Взять и отдать, посидеть час два и расстаться навсегда, без телефонов друг друга.
Оба посмотрели на графин, поняв проблему каждого, трясутся руки от волнения. Гена оказался проворней, махнул, официант услужливо подошел. Гена показал глазами на графинчик. Артем обслуживал, налил из графина в тонкие, длинные фужеры. Маша, оценивая остаток в графине, определила: «о-ё-й, накачаюсь я сегодня». Минут десять маленькими глотками пили коньяк. Каждый понял, что у другого есть знание этикета и чувство вкуса. Одинаковый культурный уровень, сделал атмосферу за столиком легкой. Пора первой приступать к делу, решила Маша, щелкнула замочком, открыла сумочку, вытащила плоский пакетик вместе с пачкой «Морэ», ранее она ее предусмотрительно кинула в сумочку. Положила на середину столика. Гена протянул руку и положил рядом точно такого же размера сверток только тоньше. Сдвинул с Машиного пакета сигареты, взял небрежно, сунул во внутренний карман пиджака. Маша посмотрела на часики, стрелка медленно двигалась к двенадцати. Все, подумала с облегчением, партия свидания сыграна удачно, пора прощаться. Если кто-то наблюдал за ними со стороны, явно решил, деловая встреча, такие встречи стали нормой в России, в это время Отчизна многое копировала у запада, неумолимо приближался 1994 год.
- Пора прощаться. Ты очень красивая, я без труда заметил твою роскошь кудрей, цвета золото, – сделал комплимент Гена, напрашиваться на свидание с Машей он не осмелился.
- Спасибо за комплимент, передавай привет «родственнику». Приятно было сотрудничать, ценю за пунктуальность, уходи первый, - протянула руку для поцелуя.
Гена встал, повел себя очень галантно, взял протянутую руку, обошел стол, остановился рядом со мной и поднес руку к своим губам. Маша чувствовала горячее дыхание, запах его желания щекотал ноздри. Ухоженные мужчины, всегда вкусные, жаль остальные, которых большинство, считают, что наглость покорила мир или женщину.
- Ох, чуть не забыл, вот возьми, - вытащил руку из кармана пиджака, перевернул вверх ладошкой.
Маша подставила ладонь, увидела, как цепочка с кулоном блеснула, и сложилась горочкой в ее руку.
- Это презент от «родственника», - тихо проговорил Гена.
- Спасибо, понятно, не ожидала, сюрприза. До свидания, - Маша слегка склонила голову.
Гена медленно отстранился, он боролся со своими чувствами, поцеловать Машу. Легко пошел к выходу, исчез из поля зрения. Маша облегченно вздохнула, волнения больше не было, пусть голова болит теперь у «родственника», расслабилась. Разжала пальцы, стала разглядывать подарок. Цепочка весила грамм пятнадцать, золотая, кулон великолепный, маленький слоненок, притягивал взгляд. Оценила подарок, одела на шею. Забрала со столика зажигалку, забытую Генной или специально для неё оставленную, сигареты и тоненький свёрток, все бросила в сумочку. Махнула Артему.
- Артем я в номер. «Завтрак как обычно, ужина не будет завтра», - говорила тихо.
Артем услужливо кивнул головой, слегка склонившись к Маше.
- Хорошо. Сделаем все, как в лучших домах Парижа, – ответил Артем, не замарачиваясь над тем, что его фразы повторяются.
Маша улыбнулась, постоянству Артема, встала, усталости не было, по лестнице поднималась легко. В голове слегка шумело, когда ушёл Гена, Маша заказала еще двести грамм, празднуя то, что заработала деньги, что они криминальные её не волновало.
- Баба пьяная, звезда чужая! – проговорила себе, не громко.
Поравнялась со столиком дежурной, которой не было. Слышно было из приоткрытых дверей 317 номера пьяное хихиканье.
- Понятно, старается, – вспомнила слово сказанное, самой же дежурной.
В коридор вышел таджик, воодушевленный, пьяной бравадой, увидел Машу, направился к ней. Перехватила сумочку под мышку, до этого она болталась на тонком ремешке, на плече.
- Ох! Как некстати, - совсем тихо проговорила то ли тому таджику, то ли своей кружившейся голове.
Таджик сыпал комплименты, представился Султаном, вел себя шумно, уверенный в своей значимости, в своем обаянии. Возомнил, что все девушки земли, должны принадлежать ему, и их возражения или сопротивление в его планы не входит. Эти приезжие всегда вели себя, как хозяева, в городах России. Много было зарегистрировано конфликтов с кровопролитием на национальной почве, со стрельбой и вольной борьбой. Они все стали ближним зарубежьем, девяностые годы развалили СССР на Республики. Они и раньше не отличались скромностью, эти нации востока умели зарабатывать и ссорить деньгами. Русские девушки давали им повод, кидались в объятия восточных красавцев, да и не красавцев тоже, за деньги и без денег, просто за кураж. Маша лихорадочно искала быстрый способ отвязаться от пьяного «старателя», что-то говорила. Видела, он не слышит, в глазах его блестит секс, значит понятия нравственной нормы не для него.
- Султан! – высунулась голова из открытой двери, - Ох, какая дэвучка! - коверкая русские слова, проговорила голов.
- Рахим! Она мой, – заявил «жир трест», не заботясь о том, надо ли это Маше.
Вот дожили, он уже заявил на нее свои права. Маша сделала еще попытку объясниться, не получилось, устала от шумных пререканий. Султан полез целоваться, Маша оперлась об стол дежурной дальше отступать не куда. Если сдвинутся в сторону там площадка отдыха, два кресла, диван и телевизор. «Спортом» заниматься очень не хотелось, тошнота подступала к горлу. То ли от брезгливости к таджику, то ли выпитый коньяк просился наружу. Схватил грубо, шарил руками по Машиному телу, стянул платье с плеча, оголилась одна грудь. Пришел в неописуемый восторг, схватил губами за сосок, укусил. Маша держалась как струна, на стол старалась не наклоняться, знала, это станет удобной позой. Вразумить пьяного идиота, не могла, но и себя перестала контролировать. Размахнулась, удар пришелся в правую сторону по уху. Таджик отошел, он не ожидал такой прыти. Маша сама испугалась, нельзя было этого делать, удар послужил сигналом к насилию и агрессии.
- Братан, тебе помочь? Девка шустрый! - подошел второй, у Маши похолодело в груди.
- Помогай, держи ее руки, дерется.
Второй обошел стол, потянул за кудри, поймал руки, перехватил в одну руку две Машиных руки, больно прижал к столу. Свободной рукой стал шарить по грудям. Оголил вторую грудь. Султан тоже не стоял истуканом, уже задрал подол платья, раздвинул ноги, сорвал трусики, засунул два пальца во влагалище. Свободной рукой расстегивал ремень на своих брюках. Маша закрыла глаза, стон не слетел с губ, она заскрипела зубами. Сильно затошнило, затрясло. Услышала звон бьющего стекла. Кто-то схватил за руку, подлетела со стола резко, встала на ноги, пьяно пошатнулась, увидела его, ноги сразу стали ватными. Страх улетел мгновенно, но тело обмякло от стыда.
- «Салют», - прошептала, потеряла сознание.
- Вот чёрт, что с тобой делать?
Перешагнул через таджика, сбитого ударом, с Машей, которую закинул на плечо и на полу подхватил её сумочку. Дошел до 320 номера открыл ключом двери, который вытащил из кармана. И бросил спасенную красавицу на кровать двухместного люкса, вышел. Решил объясниться с таджиками. Когда поднимался по лестнице, он услышал шум пьяной возни, не ожидал увидеть оргию на столе дежурной. Намерения вмешательства не было, он запланировал поход в 301 номер еще три дня назад. Сразу узнал в разложенной девушке на столе Машу, злость закипела, вложил ее в один удар. Таджик рухнул, зацепив графин со стола вот и битое стекло. Второй моментально отпустил Машины руки, которые «Салют» подхватил и потянул на себя.
- Мразь! - глядя в глаза, прошептал таджику, который держал Машины руки, он все понял, что они въехали в серьёзный косяк, отступил подальше, опасаясь, участи Султана.
Султан пришел в себя, удар по голове, дал четко понять, если попросишь ещё, придется объяснить, что не перевелись на Русской земле матушке богатыри. Рахим суетился возле него, разговаривали по-таджикски. Сбил «Салют», однако спесь с таджиков, гонор улетучился.
- Извини братишка, не знал девичка твой, да? Извини!
«Салют» понял, преследовать они его не будут. Претендовать на добычу он им выбил желание, а что-то им предъявлять, у него нет времени. Месть, которая жила во всех людях востока, уступила место силе.
- Извинения приняты, - прошел мимо к перепуганной дежурной, положил сотенную на стол. - Шуметь не нужно, уберись.
Развернулся, зашел в номер, передвинул сумочку, которую бросил на стол. Маша не пришла в себя, наклонился, проверил, дышит, дыхание ровное, уже хорошо, подумал. Выпрямился, залюбовался, бледное лицо, кудри разметались по всей кровати.
- Что с тобой делать?
Пошел к холодильнику достал лед, зажал в кулак. Лед таял капли падали на лицо, частые капли, много жара было в его руке. Ресницы дрогнули, пошевелила рукой. Сознание вернулось, глаза не открыла, соображала, что случилось. Вспомнила, хотела резко сесть, не получилось, ойкнула. Осталась лежать вытянула перед собой руки, потерла запястья, они болели, синяки будут, подумала. Медленно поднялась, сняла туфельки на шпильках, пошла в ванную, сумочку на столе заметила, успокоилась. «Салют» сидел в кресле наблюдал, через проем дверей, как Маша в ванной раздевалась. Он не ответил себе на вопрос: «что с ней делать»?
***
Когда в аэропорту она поднялась в кафе, он пошел за ней. Увидел, сидит за столиком карандаш вертит в пальцах, склонила голову к сумочке. Подошел, протягивая зажигалку, увидел карту города, заметил обведённый кружком значок. Зажег огонек, прочитал гостиница. Позже выяснил, где находится, решил остановиться именно в этой гостинице, хотя изначально в его планы не входило проживание в гостинице. Он не светил свои данные паспорта. Днем был занят делами. Часов в шесть вечера подъехал на такси к «Железнодорожнику», такси не отпустил. Подошел к администратору положил на стойку сотенную купюру, администратор её увидела, наблюдал, накрыл большой рукой, сотня спряталась. Пристально смотрел на женщину.
- Утром в вашей гостинице сняла номер девушка с золотыми волосами.
- Да зарегистрировалась на три дня.
- Я могу получить номер на том же этаже? Без паспорта, – замолчал, достал из кармана, другой рукой еще две сотни и сунул под ладошку.
- Можете, заполняйте бланк, – без тени тревоги, женщина протянула бланк взяла три бумажки. Он уже убрал руку.
В порядке вещей, везде в России язык денежных купюр был самым красноречивым. Вышел на улицу, прочитал на жетончике номер 320, бросил ключи в карман. Но следующий день был очень загружен встречами и переговорами, не мог он думать о ней, а вот к вечеру освободился, ночь пришла быстро. Решил, пора навестить красавицу, оказалось, вовремя решил. Его красавицу разложили на столе пьяные таджики.
***
Из ванной долго не выходила, мылась тщательно, смывала следы насилия. Укорами себя не засыпала, своё поведение не осуждала, судьбу не винила, понимала все, что произошло на столе, виновата сама. Еще раз намылилась, душистое мыло приятно щекотало ноздри, запах свежий, нежный. Начала воспринимать прелести жизни, думать о нем. Коньяк выветрился, в голове прояснилось. Встал с кресла, толкнул двери в ванную, оперся о косяк, смотрит. Вся в мыльной пене, которая хлопает под струями воды, стекает по телу, она прикрыла глаза. Повернула голову к нему, не закрываясь руками, не корчит из себя стеснительную матрону.
- Смываю позор с тела, спасенного викингом, - проговорила серьезным тоном, не улыбаясь, и чувство юмора не потонуло, даже в волнах пережитого позора.
- Что с тобой делать? – сказал, глядя в глаза, отвернулся, прикрывая двери. - Хотел проверить, не утонула? – проговорил, уже из комнаты. - Золото не тонет, - сам себе сказал.
Сел в кресло открыл бутылку шампанского, налил в один бокал, бутылку поставил рядом. Себе добавил коньяк пил маленькими глоточками, наслаждался вкусом. Маша вышла из ванной, самочувствие потихоньку восстановилось. Немного времени понадобилось для того чтобы, стать уверенной в себе, легкой на подъём, без следов насилия, укутаться в его полотенце. Заметила на столе бокал, наполненный сверкающей жидкостью и бутылку шампанского.
- Очень кстати, немного спиртного мне только на пользу, - подошла к столу, взяла бокал.
В одной руке держал бокал, другой дотянулся до нее и ухватил за край полотенца, потянул к себе. Не раздумывая, Маша последовала в след натяжению. Села к нему на колени, подтянула ноги.
- Удобная, - проговорил, в слух.
И сам подумал: «дюймовочка, родилась на белом свете, и сказки про таких пишут» - улыбнулся своим мыслям, наследство напрягалось, желание подступило комком к горлу. Сидели молча, каждый пил, раздумывая о своем, в ее бокале жидкость закончилась, и он сделал последний глоток. Сгреб ее в охапку вместе с согнутыми коленями, подошел к кровати, разжал руки. Плюхнулась на кровать, выпрямилась и сразу перекатилась в центр ложа.
- Что с тобой делать? - рукой пригладил свои непокорные волосы.
Стал раздеваться, снял пиджак классического покроя, вещь не из дешевых, но, когда есть деньги на такие мелочи не обращаешь внимание, бросил его на кресло, снял рубашку, бросил вслед за пиджаком. Сходил к столу принес сигареты, зажигалку, спиртное составил на тумбочку. Маша потянулась за своей сигаретой, забыв о полотенце. Закурила, подумала, как не хочется разговоров, объяснений вопросов, уверток. Не хочется поиска убедительных ответов. Глядел, как Маша курит, решил, что с ней делать. Она тушила сигарету, он стянул с себя остатки одежды. Нагота не сковывала, был уверен в своем превосходстве. Маша прищурилась, с облегчением вдохнула, подумала, он решил, что со мной делать, главное вопросы не задаёт.
Подтянул к себе вместе с покрывалом до края кровати, сам остался стоять. Подхватил под коленки, подтянул, разведя ноги в стороны. Улыбнулся открывшейся панораме, наследство направил в нужную точку уверенно, ловко присев. Получилось очень удачно, она застонала. Не ожидала такой ловкости, он умело вертел ее в руках. Целовал в губы, поцелуи нежные, страстные. Аккуратно целовал груди, ласкал их руками. В его глазах светилась страсть и желание. «Спортом» увлекались долго азартно, разнообразно. После оргазма, какого по счету, ни один из них не мог сказать, тесно прижались друг к другу и уснули.
Она проснулась сама, никто ее не будил, послушала тишину. Открыла глаза, поискала его, наверно в ванной, почему вода не шумит? Встала, подошла к столику, увидела свою сумочку взяла в руки. Под сумочкой лежали пять сто долларовых купюр на одной из них надпись: «За все уплачено».
- «Бесшабашный»! – проговорила задумчиво.
Услышала стук в двери, пошла открыла. Дежурная по этажу стыдливо отпустила глаза.
- Извините, постоялец с 320 номера съехал, не могли бы вы…
- Могла бы… - прервала ее Маша.
Повернулась, зашла в ванную, платье аккуратно висело на вешалке, он повесил, улыбнулась. Поискала трусики не нашла, забрала туфли и пошла. Платье висело на плече, сумочка и туфельки в руке, сама голая. Возле 301 остановилась, достала ключ из сумки, вошла в номер. Посмотрела на часики, стрелка приближалась к десяти, сейчас прибудет завтрак интересно с десертом?
Открыла дверь номера, сама пошла в ванную. Включила воду встала под струи, хорошо то как, услышала легкий шум, дверь в ванную приоткрылась, потом распахнулась, на пороге стоял, «десерт».
- Завтрак в ванную подать? – улыбался одними глазами.
- Нет, в ванную давай «десерт», - подставила лицо под струи воды.
Улыбнулся, отошел на пару шагов назад, быстро и аккуратно разделся, забрался в ванну, встал рядом, любовался, начал целовать под струями воды. Отодвинул ее немного в сторону, провел руками по грудям, опустил руки вниз к животику, одну руку положил на талию, а другую просунул между ног. Пошевелил пальцами, один палец окунул в лоно желания. Переместился, присел на край ванной, ее устроил на колени лицом к себе. Она закинула ноги за его спину, застонала спорт в воде приятная штука, быстро достигли пика наслаждения. Из ванной вышли вместе, вода обтекала, капли с волос стучали по линолеуму, паиньками не прикидывались, Маша увидела белую розу на кровати, подняла к нему глаза, таинственно улыбнулась, каждая женщина радуется цветам.
- Спасибо! – сказала тихо, отвернулась, пошла сушить волосы.
- Прости, золотых роз еще не придумали.
Вытираться не стал, одевался быстро, повернулся к дверям, на миг задержался, видимо решая, надо ли оглянуться, понимал, её он больше не увидит. Больше разговаривать им было не о чем, каждый получил, то чего хотел. Вовка ушел, Маша запомнила его имя, хороший был «десерт». Медленно собрала вещи одеваясь, ахнула.
- Это же надо, я без трусиков осталась, последние стали трофеем, жгучим парням с востока, – проговорила вслух, развеселилась.
Город Канск. Шило в мешке.
Через три часа шла к зданию аэропорта. Протянула паспорт кассиру. Больше её в этом городе ничего не задерживает. Приятные воспоминания о «десерте» и неожиданную помощь от «него» увозила с собой.
- Один билет на вечерний рейс до Нижневартовска, - попросила, заглядывала на кассира.
- На сегодня билетов нет, – ответила кассир, возвращая паспорт, в котором осталась не тронутой сотня. - Простите, бронь исчерпали, – проговорила смущенно кассир.
Маша отправилась к расписанию. Внимательно изучила ближайшие вылеты. Улыбнулась, вернулась к кассе.
- Значит один билет до Красноярска на вечерний рейс, - сказала уверенно, улыбалась.
- Но это же в другую сторону, - удивилась кассир, взяла паспорт, сотенной в нем не было. Улыбнулась.
- Значит, так выпала карта из колоды, – ответила Маша.
Самолет взлетел, давление зашумело в ушах. Маша задремала, ни что ей не мешало делать то, что она делала, поступать так, как она поступала. Она каждой клеточкой своего тела чувствовала свою независимость ни от кого из людей. Она всегда делала акцент на своем выборе. Она наслаждалась каждым случаем, когда ярко осознавала, что это её выбор, что так она решила и делает как её вздумалось. Она решала с кем и как себя вести, и кто должен уйти из её жизни, а кто остаться. В Свердловске столкнулась с двумя казусами, которые не вписывались в её планы. Может ли человек сам регулировать, такие моменты, как столкновение с таджиками? Как появление «Салюта»? Может быть - это и есть случайность, именно в тот момент, когда, казалось, уже ни что не спасёт от позора насильственных действий, появляется «Салют». Ну, зачем так складывать пазл? Скорее всего, собственная уверенность в том, что человек сам выбирает, как быть и где появится – это иллюзия. Иллюзия собственной значимости затягивает в омут.
Город Красноярск Маша не хотела посещать, даже из спортивного интереса. Всегда была там проездом, ни один случай не завел её в дебри сибирского города. Прилетала в аэропорт и ехала на автовокзал. Конечный пункт остановки город Канск. Там кипела жизнь, тех людей, к которым она держала путь, были дела, их дела участницей которых была она, в аэропорту позвонила.
- Алло. Петр Анатольевич… – помолчала. - Вас беспокоит секретарь – референт фирмы «Золотые ручки», не подскажите где семинар проходит? – рассмеялась звонко, весело.
На том конце провода услышала восторженный возглас, ее прервали.
- Маша, дождался! Вот шкодная девчонка! С аэропорта звонишь? Знаешь на углу пельменная, иди туда жди. Высылаю машину с Темой, его дурака жди, а я тебя жду, давай быстрей, – восторженно кричал Петр Анатольевич.
Повесила трубку, вот смешной, подумала и «дураком» называет Артема с любовью, сам, как к сыну к нему относится. Все темные и светлые дела ему доверяет.
- «Давай быстрей», – передернула Петра Анатольевича. - Это ты «давай быстрей», я в пельмешке жду.
Порцию пельменей съела с удовольствием. Умели в России готовить. Если хотели или если их имели. Сейчас начали всех иметь, борьба за клиента усилилась, реклама не очень помогала, надо было брать качеством, и стремится к тому чтобы клиент захотел вернуться. Артем шумно вошел в кафе. Он работал водителем, охранником, носителем пьяного тела, сторожем интимных интересов, и был громоотводом при туловище Петра Анатольевича. Уже шесть лет, Тёму ценили и уважали, доверяли, как товарищу, как сыну – это делал Петр Анатольевич, вызывая ревность жены к молодому парню. И Маша давала и позволяла, но ценила и уважала, за шесть лет, которые она знакома с Петром Анатольевичем, дружба их с Антоном окрепла. Встречались, как пылкие любовники, целовались стоя в центре пельменной. Подхватил на руки, донес до выхода.
- Сумку забыли, - кричала Маша, смеясь, хлопала его ручонками по широкой спине.
Привлекли внимание всей округе, которая их совершенно не волновала, они здесь хозяева ну, или рабочие при новых хозяевах страны. На пороге 1994 года их называли «новые русские». Им страна отдала вожжи в руки. Они вожжами хлестали, махали с таким азартом, что звенела округа. Ваучеры летали по свету, набивая тугие кошельки их хозяевам и предприимчивой толпе, которая их перепродавала. Приватезировалось все недвижимое с молотка, без контроля и с беспредельным азартом. Быстро нахрапом, завладели землей Российской «тройки лошадей» - это зарубежный партнёр, государственные служащие, и какая ни будь пешка, типа Петра Анатольевича. Чем «пешка» изворотливей, тем богаче, а главное берегись, чтобы не пристрелили. И в седлах «новые русские» у всех на виду, они по мутному закону взяли много: столько, насколько хватило изобретательности. И жилось при них рабочим тоже по-новому, по-русски широко и шумно. Не скрывали своего темперамента, развлекались, как могли, кто на что способен. Одни нахрапом брали, другие тихо по-змеиному, третьи ярко и изворотливо. При этом все были, казалось, счастливы, при деньгах, при офисах, при квартирах и коттеджах, при дорогих машинах, при охране и прислуги, ну и, много ещё, причем… Артём посадил на капот джипа Машу, целовались вдохновенно, с наслаждением.
- Как я скучал по тебе, - бубнил Артем, знала, что врет, не верила, сама в ответ врала.
- Ты самый лучший из тех, кто есть у меня, - оторвались друг от друга. Взглянула на часы. - Поехали, Петро ждет.
- Маша уважаю, всегда знаешь, что нужнее, и кайф умеешь обламывать, едим к нему, он мой «отец», - проговорил, оправдывая себя, как мужчину, а оправдывался потому что Машу делил с шефом, не испытывая дискомфорта за предательство.
- Антоша ты мой кумир, ты меня понимаешь.
- Маша за то и люблю тебя, знаешь, кому чего сказать.
Заспешили в город. Понимали, их ждет один человек. Предательство не уместно, каждый ценит его по-своему и получает свой кусок с его рук. Прикатили к офису. Маленькое стеклянное здание в два крыла, укомплектованное по традициям запада: сауной, маленьким бассейном, игровым залом, баром, уютной кухонькой, она расположилась в правом крыле. Левое крыло занял просторный кабинет со стеклянными окнами, жалюзи во всю длину крыла. Просторный холл с лестницей на второй этаж. Комната отдыха, библиотека, два рабочих кабинета заняли второй этаж. Был и третий весь стеклянный, зимний сад, аквариумы с рыбками и клетки с птичками. Новинкой с Запада Россиян уже не удивишь. Два года назад эта маленькая стекляшка назвалась офисом. Повесилась яркая вывеска: «Снегурочка» загорелись бегающие огонечки. Жизнь закипела по-русски, так могли шиковать, только представители славянской расы, обжиться и обнаглеть. Ни одна нация в мире не могла понять, как это можно сделать? Выпить много водки, упасть, где получилось, допив последнею стопку, и гордо заявить, как я замечательно отдохнул, маясь сильным похмельем.
***
С Петром Анатольевичем Маша познакомилась, выбрав карту из колоды, на Медеу - это высокогорный спортивный комплекс, расположенный в высокогорном урочище Медео на высоте 1691 метр над уровнем моря, вблизи «южной столицы» Казахстана — Алма-Аты, чуть ниже горного курорта «Чимбулак». Медеу — крупнейший в мире высокогорный комплекс для зимних видов спорта с самой большой площадью искусственного ледового поля — 10,5 тыс. кв. м. Высокогорье и чистейшая горная вода для заливки льда способствуют достижению высоких результатов в конькобежном спорте, за всё время здесь было установлено свыше 200 мировых рекордов на всех дистанциях среди мужчин и женщин. Алматинский каток был прозван «фабрикой рекордов».
Маша совершила свой рекорд, на фестивале «Наурыз», который проходил на Медеу.. Подъездная дорога проходит через ущелье. Серпантин асфальтированной дороги хорошего качества, отсутствие ухабин, всё это прибавляет желания подняться в горы. На крутых склонах сады яблонь, сразу за ними огромные вековые ели. Гостевые домики рассеянны по склонам, создают эффект уединения, в то же время расположены близко друг к другу. Зона заповедная на редкость, олень с шикарными ветвистыми рогами, грациозно переходит дорогу. О косулях вообще сказать можно только-то, что в этом месте они как домашние козы. Скачут везде, хлеб берут с рук, человека не боятся. Куропатки порхают из-под ног в двух шагах от гостиничных домов. Сам каток ухоженный, не вооруженным глазам видно денег в него вложили немерено. Обслуживание на высшем уровне. Восток востоком, а западу может нос утереть, если захочет или если чего-то ему выгодно.
Маша девственница, красавица с роскошными белокурыми волосами, студентка факультета журналистики в Казахском Государственном Университете. Экзамены, первый курс остались позади. Первая практика, месяц работы радио репортёром на фестивале «Наурыз». Фестиваль проходил второй раз. Собрались звезды востока на конкурсе, а звезды Российской эстрады были гостями. Разместились в гостиничных домиках. Шныряло много журналистов разного масштаба и разного пошиба. Маша тоже одной из разных была. Руководитель группы ткнул пальцем в сторону, там стояло человек пять. Ухоженные приятные дядьки.
- Тебя закрепляем за красноярскими, ты и гид, и писака, ну и…, ладно, разберёшься, понятно? – заявил, Машин руководитель.
- Чего уж не понятного, разберешься только с последним твоим «и», а остальное в порядке, работу выполню, – спокойно ответила Маша.
Месяц пролетел быстро, отношения сложились легкие, деловые. Каждый свою работу выполнял со знанием дела. В группе красноярцев старшим был Петр Анатольевич, умный мужик под сорок лет. Молодая студентка ему понравилась, напоминала его дочку, которая год назад погибла в авиакатастрофе. Смотрел внимательно, как она работала. Однажды сыграло вожделение злую шутку, заглянул студентке под подол, не дернулась, не испугалась, спокойно и холодно заявила:
- Я девственница, а нам еще жить и жить. Дочки бы смог своей, жизнь поломать?
Вздрогнул, в глазах появилась слезинка, ох, и запала ему студентка в душу. Фестиваль прошел на ура, 1988 год запомнился ярким событием. Фестивали стали организовывать везде в СССР, и чуть позже, когда развалился союз, в странах СНГ.
Вторая встреча была случайной в 1990 году на таможне г. Бреста, каждый занят своей жизнью, встретились на пути за рубеж. Туристические агентства, как весенние грибочки по вылезали в городах. Поездки стали возможными простым и не простым, а, впрочем, многим обитателям русской и восточной земли. Как известно из поговорки все дороги ведут в Рим. Встреча в Бресте двух людей с разных точек расположенных на карте не случайность, а вот время встречи, наверное, определила судьба. Сидит там кто-то на небе и как умный стрелочник сводит человечков в одну точку.
Рыжеволосая красавица стояла на площадке дополнительного контроля, счастливая, молодая, как не проводить такую взглядом. Провожал и Петр Анатольевича, что-то смутно знакомое в ней угадал, подошел, остановился рядом. Маша его сразу узнала, заметила, задумчивый, пытается вспомнить, где они встречались. Улыбнулась своей шикарной улыбкой, проговорила:
- Девственница, нам еще жить и жить.
Вспомнил, сгреб в охапку, как родную дочь, расцеловал в щеки.
- Маша, где в Польше остановишься? А к чертям ничего не говори, видел ты одна, короче едешь со мной. И твои дела сделаем и мои. Возражения не принимаю, от себя не отпущу.
Маша не стала возражать, пусть будет так. Польша, Варшава гостиница «Палас», в придачу с Петром Анатольевичем. Закипела их дружба, встречались раза три в год. Сообщали о новых адресах, точнее Маша сообщала. Петр Анатольевич давал телеграмму она приезжала.
***
Антон завертелся возле машины, занялся мелочами, типа, вытирал пыльное заднее стекло. Зашла в офис, повертелась перед зеркалом, звонко стучала каблучками. Знала, ее ждут в офисе, никого не будет кроме повара на кухне, так что хозяева на три этажа они с Петром Анатольевичем, громко закричала, привлекая внимания.
- Сивка-Бурка, вещая каурка явись передо мной, как свет перед зарёй, - позвала громко Маша.
- Иди сюда проказница, - Петр Анатольевич, кричит из правого крыла здания.
Расположение знала, пошла в сауну. Стол накрыт был ярко, что только ни стояло на столе. Это все уже было по России в маленьких киосках, и в больших супермаркетах. Изобилие деликатесов уже не удивляло, а учило быть разборчивым и капризным. Учило ценить хорошее спиртное и вкусную, свежую еду. Все упаковано в тетро упаковки, хранило вкус. Молодцы правители России дали все, а люди сможете, возьмите, пока вам за это ничего не будет до поры до времени.
Петр Анатольевич взял, взял, приватизировал завод, производство холодильных установок. Называл свое акционерное общество «Снегурочкой». Заключил договор с японцами. Заимел валютный счет за границей. Нелегально приторговывал ртутью, как сырьем для другого производства. А кто жил честно, по правилам в начале 90 – х годов? Кто-то и жил да значит, идиотом был, или духовно богатым и нищету считал дорогой в рай после смерти. Был в делах и криминал, как мог, так и прятал его от глаз правоохранительных органов. Репутацию имел, честного солидного бизнесмена в союз предпринимателей вступил, на филиалы размахнулся, расширяться стремился, на благотворительность не скупился. Одним словом, с головой дружил вот, и смело жил, до поры, до времени. За столом на уютном диване сидел. Подошла, присела возле диванчика, голову положила на колени, засыпала все кудрями.
- Я у ваших ног мой господин, - проговорила весело, бубнила в колени.
- Ну, хитрющая бестия, как я люблю тебя, рассказывай, как жила? Как долетела? - Накрутил локоны на палец, залюбовался кудрями. - Позвал по делу, потом сама понимаешь, год кончается отчеты впереди.
- В Стрежне гнездышко свила, отлично долетела, если бы дела не было, звал? - кокетничая, спросила Маша.
- Зову, ужу четыре года зову, а ты как вода сквозь пальцы постоянно утекаешь. - устало сказал с нотками грусти. - Пойдем париться, сначала банька, потом дела, отдохнёшь с дорожки.
Маша развеселилась, уважала дядьку, лишнего никогда себе не позволял, умел ценить тех, кто ему нравился и что-то делает для него, радовала безграничная щедрость. Правда, звал, со встречи в Бресте, после первой выполненной работы в Варшаве, звал к себе под крылышко. Предлагал все, что мог тогда и на много больше сейчас. Тогда принять предложение не захотела, а сейчас не могла, рассталась с жизнью в Казахстане, приехала в Стрежень, почувствовала свободу и поняла, все что делает и имеет - это её, никому ничем не обязана. Петру Анатольевичу позволила знать, что в Казахстане у нее сынишка, отец, брат и сестричка. Как живёт, показала, через что переступить не может, объяснила. Кровь родная узы родственные, душа живая, цель реальная. Медлила, чего-то боялась. Решение принять ни могла или не хотела. Обязывать себя не хотела, вольно жила, легко, а согласится на предложение, означало, позволить кому-то задавать ей вопросы, типа, где была? Когда будишь? Кто тот человек, что рядом с тобой был? И так далее...
Разделась, вещи аккуратно сложила в шкаф, на полочке выбрала резиновую шапочку нужного размера, натянула. Повертелась, возле зеркала изображая вальс, засмеялась. Впорхнула в сауну, запах кедра уловила сразу, полной грудью вдохнула горячий воздух, парится, любила. Петр Анатольевич сидел на верхней полке и помахивал еловым веничком.
- Двигайся, буду тебя солью с медом натирать, - проговорил по-отцовски, наготы друг друга не стеснялись. - Я веничек еловый за парил. Давай тебя медком натру, натуральный, липовый. Тёма припер, отличный парняга, что хочешь, достанет, хоть из-под земли.
Подставляла под его ладошку части тела, натирал их по-хозяйски как заправский лекарь, не реагируя на женские прелести. Маша любила с ним париться в сауне, он парился и все, оба испытывали блаженство от ритуала. Парились часа три с перерывами на бассейн, наслаждались водой, жаром сауны, умением жить в роскоши, говорили обо всем. Душой тянулись друг к другу, радовались жизни, отдыхали, расслаблялись. Наверное, главное, чтобы рядом с нами были те люди, которых мы любим.
Перебрались в комнату отдыха, за стол расселись напротив друг друга. Петр Анатольевич подпоясался простынею, а Маша в чем мать родила, расстелив простынь на своем кресле, разместилась в позе «Лотос». Между ними было откровение, они знали много тайн друг друга. Кушали с аппетитом, предлагая лучшие кусочки, друг другу, пили не много только для аппетита. Маша встала, покачивая бедрами, обошла стол, вместе с ногами забралась на диванчик. Петру Анатольевичу на плечо положила свою кудрявую головушку.
- Волосы длинные, ума палата, ручки золотые, – проговорил, он подхватил Машину руку, стал целовать пальчики.
- А поговорка, на самом деле звучит по-другому, - засмеялась.
- Тебе это не грозит, ты злато-ручка, златоглавая, злато…- махнул рукой. - Маша ну, почему ты не хочешь переехать ко мне, не хочешь жить в Канске? Давай в Красноярске куплю тебе четырех, нет лучше пяти комнатную квартиру в центре.
- Петро, мы же с тобой обсудили эту тему, полгода назад, пусть пока будет, так как есть, я не хочу ни чего менять.
- Ну ладно, не кипятись, я ведь все понял дело во мне…- замолчал, погрустнел.
- Петя ну, что, в самом деле, как мальчишка себя ведешь. Импотенция сейчас лечиться. Поедим на следующий год в Германию, поставим протез. Найдем тебе интересную даму, лишь бы по душе была. Такую оргию закатим, что земля будет стонать. Я ведь тебя понимаю, а ещё, я тебя люблю. По первому зову к тебе лечу, любая полетит, ты только позови, - стала целовать его в глаза, щеки, в губы долго целовала нежно. Настроение вернулось, хмурость прошла.
- Ох, Машенька одну тебя боготворю. Пойду в сад, мои пташки меня заждались. Все дела завтра получишь, смотри у меня, будь умненькой, - погрозил пальцем и вышел.
Так было давно, он на своей импотенции делал акцент, хороший мужик да на сорок третьем году как-то склеился. То ли от ума, то ли от тягот работы, впрочем, причина не важна, человек был хороший, а он действительно хороший человек. Антону поручил интим с Машей, уловил их волнение, когда они впервые встретились. Понял молодость свое возьмет, чем тайно будет таскаться, пусть лучше на глазах устроятся. Посадил их перед собой на стулья, сел сам напротив, строгим голосом по-отцовски сказал.
- Дети мою тайну вы знаете оба, пусть она дальше будет тайной, вас я благословляю. «Возле меня всегда можете быть вместе», – сказал, глядя Антону в глаза.
Маша в восторге завизжала, бросилась к Петру Анатольевичу, забралась на колени, стала целовать, куда попало.
- Спасибо батя! - сдерживая ликования, сказал Антон, покраснел.
С того благословения так и повелось сначала батя парит в сауне, потом Антоша, потом если Маша соизволит, то подарит Петру миг наслаждения. Антон долго себя ждать не заставил, ему нравилась девушка. Он с первых дней знакомства её боготворил, такое умение преподнести себя в женщине можно было встретить редко. И потом, он должен ей угодить, ведь она может пожаловаться на него, получит взбучку. Эти рассуждения были глупыми, но пока человек сомневается, он живет. Антон зашел подвязанный одной простынею в гостиную комнату. Маша стояла на коленках, на диванчике, оперлась локтями на свободный край стола, пыталась дотянуться до бутылки. Антону другого приглашения не нужно было, он подошел вплотную, чуть-чуть отодвинул стол от диванчика вместе с Машей. Повернул ее попку к себе, откинул простынь в сторону. Взял двумя руками за плечи. Направил свою головку в бутон розы, медленно двинулся вперед, проговорил по слогам.
- Я те – бя лю – б – лю не – по – в – то – ри – ма – я.
Маша застонала, ей нравилось находиться в руках Антона. Забывались все дела, ей просто хотелось заниматься с ним «спортом». Так было раньше, но сегодня, она, почему-то вспомнила «Салюта». Сравнила мысленно их размеры, но кто из них лучше, владел техникой интима, определить не смогла. Антон набирал скорость, больше не было возможности раздумывать. Восторг наслаждения подчеркнул обоюдное стремление получить удовольствие от «спорта». Взлетели на пик наслаждения. Антон не угомонённый, подхватил ее на руки, понес к бассейну.
- Ныряем?
- Давай! - с азартом малого ребенка, закричала Маша.
Он держал её на руках, прыгнул в бассейн. Из-под воды вынырнули одновременно, рассмеялись. Стали брызгаться водой и играть в догонялки, пытались топить друг друга. Антон поддавался, осознавая значительную разницу в росте и весовую категорию, крутил Машу на руках. Резвилась в них молодость, веселила беззаботность и легкое отношение к жизни. Играли шумно, игра стала медленно переходить в прелюдию. Движение стали медленнее, взгляды дольше задерживались на интимных частях тела, прикосновения становились нежными. Поцеловались, поцелуй затянулся. Антон наклонился к ушку.
- Ты моя русалочка, водяная нимфа моя, - шептал страстным шёпотом, объятия окрепли.
Ответом был жаркий поцелуй. Собрал в охапку мокрые кудри, открывая изгиб шеи и аккуратные плечики.
- Ты хрустальная кукла, твое тело плод наслаждения.
Подхватил на руки, подставил ладошки под попку. Ногами обхватила его торс, быстро скользнула на копьё готовое к бою. Плотно прижал к стене. Застонала, немного назад откинула голову, закрыла глаза, прислушалась к себе, внутреннее «я» ликовало. На одной руке оставил сидеть, второй рукой стал играть с соском, прижался горячими губами к уху, шептать не перестал. Теплая вода окутала два тела.
- Ты «Ангел небесный», ты страсти источник, ты плотоядный цветок, ты водица живая, ты тайна Вселенной, секрет Создателем созданный.
Была счастлива, Антон мог говорить такие слова, которые другим, и в голову не пришли. Эти слова делали «спорт» с ним богатым душевного тепла.
- Во воистину женщина любит ушами, - отозвалась Маша, шёпотом.
Больше сдерживаться не мог, сильные толчки, сильные руки, пылкие, нежные слова, сделали свое дело. Машин крик подхватило эхо бассейна и выдохом страсти рассыпало в воздухе.
- Я люблю тебя! – сказал нежно, медленно восстанавливая свое дыхание.
- Thanks: my boy.
- Ох, Машка, как ловко ты умеешь все испортить, я уже был готов предложить тебе руку и сердце, просить тебя стать моей женой, родить мне наследника, а ты своим «спасибо» обломала весь настрой. И взлететь на небо в один день, оставив след на земле, посаженное дерево, построенный дом и внуков...
- Спасибо! Единственный, - кокетничала Маша. – Я, еще не готова ответить тебе «ДА».
Загреб в охапку расцеловал в губы. Выбрались из бассейна, пошли к столу сели кушать. Дела их не связывали, они были любовниками. Кушали с аппетитом, беседовали о звездах, даже то, что кушала второй раз, не могло наполнить чувством переедания.
- Антон пошли в душ, закругляемся, - Маша могла, так бесцеремонно закончить все «это» - право ей дал Петр Анатольевич. Зашла в душевую кабинку помылась. - Какое душистое мыло, - проговорила громко, слушая эхо.
- Нравится запах, это акация, - подошел Антон, отобрал у нее кусочек мыла, стал сам намыливать плечи, спину, груди. Вложил ей в руку кусочек мыла. - Теперь ты мыль.
Не заставила себя уговаривать стала водить кусочком мыла по широкой груди, покрытой обильной растительностью.
- Антош темпераментный ты.
- Ага, нравится? Темперамент для тебя, хочешь звёзды с неба, для тебя достану?
Рассмеялась, опустила руку, вниз намылила низ живота и бедра. Помедлила, размышляя будить ли зверя? Разбудила, уверенными движениями, стала кусочком мыла водить по наследству. Наследство долго себя уговаривать не стало, подняло головку. Антон вытащил из руки кусочек мыла, повернул Машу спиной к себе, она слегка, наклонилась вперед, намылил ей попку. Нежно двинулся вперед, увлекаясь анальным сексом. Анальный спорт яркий, обостряет чувства, оголяет нервы, если партнёры чувствуют друг друга. Хочешь экстрима люби сзади. Любил сильными толчками, азартно, двумя руками держа за бёдра. Волна наслаждения Машины руки уперла в стену, вместе с ней стонала вся округа. Закончили шумно, опустился на пол, сел вытянул ноги, оставляя наследство в зоне боя, Машу увлек за собой. Расслабились, перевели дыхание. Включил воду, которая сверху полилась, струями теплого дождя. Все остальное сделали без слов, они знали, не расстаются.
***
Поднялась на третий этаж, Маша знала, где Петр Анатольевич ее ждет. В зимнем саду стоит шикарный диван, устелен новым постельным бельем. Нагая ходила по всему зданию, зачем одеваться, прошла к креслу, в котором сидел хозяин, заглянул через плечо, он отодвинул бумаги на край стола. Втиснулась между столом и креслом, и Петр Анатольевич уперся в ее пупок. Вдохнул аромат тела.
- Вам подали запретный плод, – проговорила Маша.
Уселась на край стола, закинула ноги ему на плечи. Страстно вздохнула. «Спортом» заниматься не тяготилась. Чем больше тренировок, тем квалифицированнее становится тело.
- Я рабыня страсти развернула перед вами цветущий рай, - раздвинула ноги шире и улыбалась.
- М…М…М…- послужило ответом
Прильнул губами к лону, целовал напрягшийся бутончик клитора, нежно покусывая. Задрожала всем телом, соски напрягались, накрыла своими руками груди. Стала сама нежно гладить. Не выпуская бутончик изо рта, наблюдал за движением ее руки. Одну руку положил на животик, вторую руку сложил пальцы винчестером указательный и безымянный вместе, мизинец и обручальный согнул, а большим пальцем прижал бутончик, поднял голову, задержал руку в таком положении, проговорил:
- У мужчины рабочими должны быть руки, - тихо сказал Петр.
- И язык, - проговорила шёпотом, облизала губы и застонала.
Поймала волну наслаждения, он задвигал рукой и имитировал движения соития. Сам получил удовольствие. Перебрались на диван, улеглись. Маша забралась на его плечо, ногу закинула сверху. Он прижал ее тесно, как родную.
- Маш, завтра в городскую квартиру поедем с утра, ладно? – просил, не приказывал, ее мог только просить, остальным приказывал. В ответ промычала, уснули.
***
Проснулась от нежных прикосновений. Глаза открыла легко, по ночам спала сладко, видела цветные сны. Всегда была, за любой кипишь, пусть даже голодовка. Антон сидел на краю дивана.
- Машуля, кофе в постель? «Maxwell House».
- Макса в постель, а кофе «well House» после того, - рассмеялись.
- Я хотел тебя разбудить, дружок мой готов, но батя, кулаком пригрозил, ну очень хочется интима, - выпрашивал Артем.
- Тятькиного кулака не боишься? Давай сюда свой «well House», с твоё хочется отложим на потом.
Он протянул ей чашечку кофе, и бросил на постель красное яблоко. Улыбнулась благодарно.
- Ты помнишь такие мелочи? Как сильно я люблю яблоки, - понюхала яблоко, полной грудью вдохнула аромат.
- Твоя любовь к яблокам не мелочь, а вот не любовь ко мне грусть. Ты мой Ангел, мой кумир. Я ищу такую, как ты, а они все какие-то серые, беззвучные и безвкусные. Я их уже вагон и маленькую телегу перепробовал и все не то, – проговорил серьезно.
- Ладно, философ, пошли! – потрепала его по коротко остриженным волосам. Вещи были внизу, собираться на выезд прошла в сауну. В раздевалку заглянул Петр Анатольевич. Застегивала юбку, заметил, что трусиков на ней нет.
- Маша, а ты что с голой попой? – Петр удивленно посмотрел на Машу
- Да Анатольевич, докатилась до ручки, трусики стали трофеем.
- В магазин заедем, идем завтракать.
В магазин заехали, они полны товара, чего там только нет. На любой вкус желание, на любые деньги. Полно всякого зарубежного, не надо иметь много денег в любом случае оденешься прилично в одном месте. Зашли в отдел женского белья. Петр Анатольевич не испытывал комплекса указывал на упаковки с разноцветными кружевами, цена не волновала. Любил тыкать в то, что радует глаз, а радовался он тонкой кружевной работе, имея замечательный вкус. Продавщицы не удивлялись, давно приняли мерку: «Покупатель должен уйти с желанием снова вернуться». Щебетали, предлагали лучшее. Маша воспринимала все спокойно, называла размер и нужный цвет, сложила рядом с собой в стопочку, насобирала пакетов десять, зашумела.
- Петр Анатольевич хватит, хватит, мне добро в сумке вести, а там место не резиновое, пойдём. Ну, дай тебе добро и тогда вагоном от тебя подарки можно увозить, - улыбалась, щедрость Петра границ не имела.
- Пошли, зима на улице скоро шубу оденем, пошли, пошли, хочу подарок сделать.
- Петр Анатольевич, решил сделать дорогой подарок, тогда я хочу плащ кожаный. Пошли за плащом.
Выбрала себе кожаный плащ, бежевого цвета, капюшон с опушкой из натурального меха, длинный. Выбрала не по цене, а по вкусу и размеру. Оделась, повертелась перед зеркалом.
- Петр Анатольевич, мой выбор пал на этот. Давай ещё немного укомплектуемся?
Взяла штанишки, жилетку из плотной ткани ярко – желтого цвета, блестящий свитер. Вытащила из пакета нижнее бельё темно-синего цвета. Зашла в примерочную кабинку все это одеяние надела на себя и вышла, запихивая свои вещи в пакет. Рассчитывался по обрезанным ценникам, которые услужливая продавщица сложила в стопочку. В машине Петр Анатольевич протянул ей коробочку, открыла. На бархатной подстилке лежали часики, прочитала фирму «Омах». Посмотрела на Петра Анатольевича.
- Знаю твою любовь к часикам, на память. Смотри, - ткнул пальцем в гравировочку на обратной стороне. - «Моему Ангелу, Храни и Верь» П.А. – сам прочитал. - Сделал, пока ты одевалась, – заявил гордо.
- Спасибо, благодетель. Поцеловала его в наморщенный лоб, - ее часто называли Ангелом, она не удивлялась.
Подумала, ну, зачем он такой щедрый, как-то грустно стало, наверное, предчувствие, того, что встреча последняя, сглотнула ком застрявший в горле. Свои негативные мысли и эмоции утаила, никогда их окружающим не демонстрировала, жила сама волной позитива и другим желала. Верила, что в жизни одинаково исполняется и хорошее, и плохое, если сделано или сказано на взрыве эмоций. Может быть, именно так и выглядят Ангелы, а может быть, она являлась олицетворением чего-то неземного. Размышление прервал крутой поворот, в который ловко вписался Антон.
- Темка. Прекрати лихачить, - весело сказал Петр Анатольевич.
- Слушаюсь и повинуюсь, батя – отозвался парень, останавливаясь на стоянке автомобилей во дворе девятиэтажки.
Городская квартира на восьмом этаже, была большая. Три года назад Петр Анатольевич жил в трех комнатной квартире. Потом купил двух комнатную квартиру, соединил две квартиры вместе. Умелый проект сделал уютной эту городскую конуру. Так и назвал ее «городской», была и фазенда, и терем, и жена в нем с наследником, куда ей ломится от богатства. Машу та жизнь не беспокоила, знакома была с матерью Петра Анатольевича премилой старушкой, которая жила на фазенде километров пятьдесят от Канска. Мать его знала и любила Машу за покладистый нрав. Ждали, пока спустится лифт.
- Петро, давай махнем к бабушке? – предложила Маша.
- Давай дела сделаем и махнем, обязательно. Ладно?
- Подержи, – сунул в руки Маши дипломат, сам открыл железную дверь.
Антон с ними не пошёл в квартиру, жизнь за железными дверями его не касалась. Петр Анатольевич приказал ему.
- Позвонишь в шесть вечера, - махнул рукой Антону отпуская, он круто развернулся и пошёл в низ. - Машуля, сразу за работу или кофейку? – спросил у неё пропуская в квартиру.
- Я сразу за работу, ты принесешь кофейку, весь набор и оставишь меня одну, - уточнила Маша, на всякий случай.
- «Госпожа, твое желание для меня закон», - продекламировал, поклонился в пол шутя.
Маша знала, куда идти, пошла в дальнюю комнату. Зашуршала ширма, отъехала в сторону, показалась дверь, вставил ключ в замочную скважину, замок щелкнул, дверь распахнул. Дверь в эту комнату была завуалирована, когда там что-то делалось, а еще комната имела хорошую звукоизоляцию. Пропустил вперед, Маша шагнула через порог, прошла в глубь. Возле окна стоял большой стол на нем коробка. Просторный шкаф, тумбочка у противоположенной стены от окна и рядом с ней кресло, стул стоял возле шкафа. Другой мебели в комнате не было. Над столом висел кондиционер. Включила кондиционер в розетку, нажала на кнопку, тихо заурчал, работает, пощелкала, включая и выключая, убедилась, работает. Толкнув ногой двери, зашел Петр Анатольевич и поставил на стол коробку небольшого размера, вытащил из кармана смятую бумажку.
- Темка все купил, по твоему списку сам проверил, - Петр бумажку кинул на стол.
Переложила ее в пепельницу достала из кармана плаща зажигалку и сигареты, еще в машине их предусмотрительно переложила из сумочки в карман. Улыбнулась, закурила, подожгла бумажку в пепельнице. Петр Анатольевич одобрительно погладил ее по спине. Дипломат, который ей дал на входе в «городскую», стоял на столе.
- Работаешь по старой схеме, на белом листке нужное, карандашом зачеркнуто не нужное. Условный знак, на всякий случай помнишь? – склонив голову на бок, спросил Петр.
- Помню, а… - Маша пожала плечами.
- А, кофе и все такое в тумбочке, чайник там же, прервал не церемонясь.
- Работаем, работаем, любовная любовь – а – а – а? - пропела Маша уходящему Петру Анатольевичу.
Маша осталась одна, наедине со своим талантом или умением. Поставила чайник, воткнула в розетку, закипел быстро. В чашечку насыпала две полных ложечки растворимого кофе без горки, капнула в чашечку коньяка пару глотков, определила на глаз, что доза коньяка, такая как хочется, залила кипятком. Проговорила:
- Творю колдовское снадобье, колдовской отвар, залог успеха, – улыбнулась.
Села на стул, передвинула его к столу. Осторожно, пыталась не расплескать содержимое чашечки. Пила мелкими глотками, сидя на стуле. Глядела в окно через мелкие жалюзи, кондиционер работал.
Перед началом работы всегда так поступала. То, что она делала, называла «ритуалом спокойствия». Вытащила из дипломата увесистую кипу бумаг, пролистала: бухгалтерские сметы, товаротранспортные накладные, кассовые чеки, трудовые договора.
- Начнем с бухгалтерских смет, – скомандовала себе, оставила их на столе, остальное аккуратно сложила в дипломат.
Любила она аккуратность, подтянула к себе коробку. Внимательно разглядывала надпись и содержимое на свет, выставила перед собой бутылочки, пять штук по счету. Изображая жест мага проговорила.
- Волшебная жидкость явись, моим целям подчинись, в чистый лист обернись, – улыбнулась, развлекалась, типа заклинание прочитала.
Взяла первый лист бухгалтерской сметы, внимательно посмотрела то, что вычеркнуто карандашом, надо смыть, и вписать новые цифры с белого листа. Открутила все пять флаконов, по комнате покатился запах бензина и уксуса одновременно.
- «Криминалом запахло», – проговорила и поморщила носик.
Принялась за работу, на спице был намотан маленький тампончик из ваты, им макала в один из флаконов, проводила по тексту первый раз, потом, опускала спицу в другой флакон, снова проводила по тому же месту, в третий флакон и снова проводила. В четвертом флаконе кристаллики марганца, бросила в чайную ложку, залила из пятого и снова провела по тексту. Написанный текст исчез, лист сметы остался чистым, банковские и налоговые пометки не тронуты. Взяла обыкновенную ручку в стакане их стаяло штук пятьдесят, подобрала нужный цвет чернил и заполнила образовавшие пробелы, нужными цифрами внимательно переписывая их с белого листа, подделывая тот почерк, которым изначально писалось. Взглянула на часики на один лист ушло восемь минут. Посчитала листы в уме, умножила, проговорила.
- Бухгалтерские сметы буду мыть два часа.
Работала аккуратно без лишней суеты, умела она работать. Еще час потратила на товаротранспортные накладные, проделывая с ними тоже самое. Мыла и вписывала, устала, потянулась, остались кассовые чеки. Встала передохнуть, походила по комнате. Приготовила жидкость, выполнила «ритуал спокойствия». Начала последний этап работы. Достала типографскую упаковку бумаги «тип 73» кассовая лента. Подтянула к себе коробку, которая стояла на столе, открыла, вытащила кассовый аппарат. Вставила ленту, щелкнула крышкой, первая часть работы закипела, быстро отщелкивала на клавишах нужный текст, сверяя с оригиналом. Выпрямилась, за сорок минут пробила сорок три чека.
- Великолепно, приз в студию, – сама себе проговорила.
Закурила, еще чашечку кофе с коньяком выпила. Перешла к заключительной части работы. Надо на каждом чеке поставить печать фирмы, отпустившей товар. Только суммы на чеках стали гораздо меньше, и государство обсчитает, его Петра Анатольевича, на ничтожные копейки, которые пойдут на уплату налогов. Разложила перед собой первый чек на ленте, вытащила из коробочки фотобумагу. Проверила качество именно то, что она указала в списке. Макнула спицей в один их флаконов, нанесла жидкость на фотобумагу. Фотобумага не сразу ее впитала, помахала, немного просушивая. Приложила к печати, которую ей надо было перенести с одного листа на другие восемь чеков. Перевернула на обратную сторону чека, который прилип к фотобумаге, промочила другой жидкостью. Аккуратно отделила чек от фотобумаги, на которой осталось четкое изображение печати. Стала ловко прикладывать к нужным чекам, оставляя на каждом оттиск, первые три по ярче, остальные бледнее. Позже тоже самое, проделала с остальными чеками. Хорошо, что поставщиками были всего пять фирм. Все проверила, сорок три чека. Стала аккуратно складывать в дипломат, работу, которую выполнила и детально перепроверила. Поставила под кондиционер, оставила дипломат открытый, пусть выветривается запах ингредиентов. То, что осталось, от работы, сожгла в пепельнице. Кондиционер хорошо работал, дым по комнате не витал. Встала, устала, выпрямилась.
- Кончились мои дамские силы, - часики показывали восемь часов вечера.
Условным стуком постучала в кружочек на дверях, закрашенный темной краской. Зашуршала за дверями ширма, от дверей отъезжала. Двери распахнулись, Перт Анатольевич, вошел уверенной походкой, все, что стояло на столе, сбросил в одну коробку с кассовым аппаратом. Дипломат защелкнул, набрав код на замочках, отставил в сторону. Взял в руки коробку, подошел к тумбочке пустую банку кофе и опустошенную бутылку коньяка до половины, бросил в коробку.
- Машенька, Ангел мой, сейчас сбегаю до мусоропровода, и я твой навек.
Маша вышла из комнаты, встала посреди зала, потянулась вверх, стремясь дотянуться до солнышка. Работа сделана за семь часов кропотливой возни и сосредоточенности на каждом действии. Выполнение задания требовало усидчивости, железных нервов и тонкого чутья. Редко у людей встречается такая сила в характере, и «чистоделов» единицы, где-то работают по миру, развлекаясь своим криминальным талантом. «Чистоделами» – называли в криминальном мире тех, кто умел перевести печать с одного листа на другой, смыть какую ни будь надпись, которую написали чернилами или шариковой ручкой. Маша знала больше, у неё бала тайна «волшебной жидкости», что позволяло манипулировать людьми, если она хотела получить денег за свой талант, их пускала в свою жизнь, Петра Анатольевича она пустила. В Польше поставила ему и себе печати, продлила визы, так из трехдневных гостей, они превратились в трех месячных жителей. Гуляли в Польше и не боялись депортации, вернулись из Польши, поклялись в вечной дружбе. А как не дружить с ней, деньги государству платить не хочется, его обложения налогами считает несправедливым, точнее деньги распределяет государство не справедливо. Машиными ручками загребает жар, гордится, что в толпе не просмотрел талантливую девочку, знает, каждый делает то, что он делает лучше всего.
Глава №4
Деревня под Канском. Приходи на сеновал.
Когда вернулся Петр Анатольевич Маша, свернувшись калачиком, спала в кресле, коньяк сделал свое дело, спиртное есть спиртное, раздался звонок в двери.
- Темка заходи. Вот что делать? Бери плед с дивана заворачивай в него моего Ангела и неси в машину, мы на фазенду.
Пока Маша работала, в шесть часов вечера позвонил Антон, «она просилась к бабульке», - сказал Петр Анатольевич, он тоже так звал свою мать, «бабуля» – звучит. Привык, а теперь уже не помнил, что четыре года назад его мамулю Маша назвала бабулей, все устраивало Петра Анатольевича. Антону не нужно было говорить по аккуратней не урони или еще что-то в этом роде. Он сам обращался с ней, как с драгоценностью. Сдвинул плед на угол дивана. Нежно поднял ее на руки, положил, выпрямил ноги, снял ботиночки. Завернул как «Лялю», оставляя открытым только лицо. Поднял на руки и пошел с ней вниз, нежно прижимая к себе. Любовался безмятежностью сна, знал, спит крепко, потому что много пила и работала. Петр Анатольевич открыл двери, выпустил Антона с Машей на руках, пошел, собрал ее вещи, а дорожную сумку не вытаскивали из багажника, там получилась Машина камера хранения. Плащ забрал в машину, а пакеты положил в багажник. В деревню приехали часа за два. Маша безмятежно спала на заднем сиденье машины. Петр Анатольевич знал, до утра не проснется.
- Темка заноси в дом, пусть проснется у бабули на блинах. Меня отвези в терем, Лорка звонила. Послезавтра заберем из деревни, пусть погостит.
Последнее предложение сказал о Маше. Антон взял Машу на руки пошел по ухоженному двору к шикарному дому. Дом был сложенный из натуральных бревен – экологически чистая постройка. Отличная работа плотников украсила корзины, двери, крышу, крылечко, окна и ставни. Свет в окнах горел, бабуля не спала, да и когда богатые так рано ложатся спать? А бабуля была богатой. Дом выстроили быстро всего за один год. В этой деревне решили строить, потому что мать Петра Анатольевича не захотела на чужбину, она здесь родилась.
- Не могу я сынок от земельки, родимой оторваться.
Выстроил баньку с сауной, бассейн выкопал, провел водопровод, скупил земли соток двести, распахал, посадил фруктовые деревьев. Выложил подъездную дорогу щебнем. Построил небольшой магазинчик, стал его спонсором, нанял людей следить за поставками продуктов. В деревеньке было сто дворов все старики да старушки. Не могли нахвалиться какой он хороший, а бабулька не любила их болтовню, говорит: «сплетничаю по чем зря». Шофер уже год привозит раз в неделю продукты по списку.
- Вон вышла в магазин, а там сказали, что Петьку застрелили, злые языки. Телеграмму дала с почты, почему не вызываете на похороны сына. Лорка с Петром приехали, сынок стоит живей живого. Телеграммкой машет, злится и крутит пальцем у виска. «Мать совсем сбрендила. Мне еще жить и жить, а ты сына живого хоронишь», – рассказывала бабуля утром, когда за столом сидели.
Маша с удовольствием пила деревенское молоко. Лежала внушительная горка блинов, в вазочках разместились: сметана, варенье трех сортов, топленое масло, мед. Все домашнее и родное. Силы восстановились, спала хорошо, постель дорогая, уютная. Знала наверняка, раздевал ее Антон, бабуля открыла ему двери, прошел в спальню, знал, где ее уложить. Всегда привозил ее к бабушке в подобном состоянии со словами:
- Уснула, боится самолёта?
- Пусть спит ангелочек, утром блинчиков напеку, - напекла, составила на стол этой горкой и встретила Маша утро в деревне.
- Бабуля, как хорошо у тебя здесь. Спокойно, красиво, - обняла старушку.
- Вот и я же говорю, оболтус, мой Петька, женился бы на тебе, ну и че, что молодая. Вон, какая ласковая. А Лорка никогда не обнимет, матерью не назовет, только и слышу, Клавдия Игоревна возьмите, пожалуйста, Клавдия Игоревна не болейте, пожалуйста. А я и так не болею к чему говорить, смерти моей ждет, что ли жить я ей мешаю, в их жизнь не лезу. Внуков привозит шофер. У Варвары племянник побывал давеча, так она мне сказала, он сноху мою в любовниках держит. Дело семейное, как сказать Петьки не знаю, на тебе не женится, да и детей без матери оставлять не хочется. Что делать ума не приложу.
- Бабуль да глупости все это, не любовник он ей. Ему лет двадцать пять не больше, а она солидная сорокалетняя женщина. Зачем ей с молодым связываться. Варвара твоя из ума выжила, не знает, куда пристроить своего оболтуса.
- Вот и я ей не поверила, че думаю, Лорка то не дура, за границу ездит, смотри какую шаль мне привезла, - бабуль развернула шикарную шаль, помахала.
В душе бабуля любила жену сына или привыкла уже к ней. За двадцать лет всякое в семье было пережито. Гордилась бабуля, что сын разбитной и фамилию их деда не опозорил. Сам Горохов, дети Гороховы и Лорка Горохова, и она Клавдия Игоревна Горохова.
- Бабуль слушай, Горохова Мария звучит? - рассмеялась.
- Звучит, мой Ангелочек, звучит. У Петьки спрашивала давеча, когда ты к нам приедешь совсем жить, он оболтус, мне сказал, что ты мороза боишься, врет, поди.
- Не врет бабуль, боюсь мороза, а баньку сварганим? – перевела Маша разговор в другое русло.
За беседами прошел день до вечера, не заметила, как темнеть стало. Баньку сварганили, хорошо в домике в деревне, на блинах у бабульки.
- Бабуль, в баньку пошли вместе, я спину тебе пошаркаю.
- Пойдем Ангелочек, а вот Лорка в баньку со мной не ходит, будто я кусаюсь.
Завела свою песню о главном Клавдия Игоревна. Маша понимала, скучает бабулька по теплу и ласке. Это проблема всех богатых и стареющих людей, одиночество гложет. Сыну некогда, сноха интеллигентная, а внуки не понимают, зачем бабульки дарить тепло. Да и мера тепла у всех разная. В баньке парились от души, любила Маша эту забаву «новых русских». Много дел воротили, в саунах и банях договора подписывали, и торговые контракты заключали, и женщин баловали и сами женщинами баловались. Наверное, правду говорят: «голое тело, душа открыта», посидели еще часик за столом.
- Бабуль я пойду, погуляю по твоей вольной природе.
- Иди Ангелочек бояться здесь некого, Петька всех пристроил, кто болтался по деревне и внуков и детей наших местных. Собрал собрание в деревне, сказал, кто хочет жить по-человечески, приходите, пристрою работать, зарплату вовремя получите, с учебой и жильем помогу. Программа у него такая.
Маша пошла. Вышла в огород ухоженный, растет в нем много всякого. Знала бабуля, в огороде присутствует, а работает Варвара. Петр Анатольевич нанял ее в работники, фазенду убирает, огород садит одним словом, работает за зарплату. Домработница в России не позор для одних средство жить, для других доступная роскошь. Шла, медленно наслаждаясь свежим воздухом, под ногами хрустели травинки. Начало сентября, а ночи теплые, лунные, «лето бабье», лето еще не уступило осени свои права. Шла к огромному сеновалу. Антон хвастался, что косили сено на всю деревню. Покос запомнился ему работой в удовольствие и морем шашлыков. Умел Петр Анатольевич организовать все до мелочей, хватка была у мужика железная, слово твердое, мужик сказал, мужик сделал. Все сто дворов взял под свою опеку. Да так умело опекал, что довольна была вся округа. До сеновала оставалось метров двести, стемнело, но темнота была светлая успокаивающая. Кто-то обнял сзади, прижал крепко, не испугалась, скорее всего, удивилась. Кто позволил себе такую вольность. Уловила очень знакомый запах одеколона, в голове мелькнуло «Салют» резко развернулась.
- Антон? Ты что здесь делаешь? – спросила почти резко. Сама подумала вот глупая, откуда взяться здесь «Салюту», почему я о нем думаю.
- Маш ты чего, я же тебе записку сунул в карман. Встретимся на сеновале, приходи одна…
- Прости, Антон в карман не лазила.
- А че пришла на сеновал?
- Да ладно тебе допытываться, наверное, интуиция привела в твои объятия, другого объяснения у меня нет. Как называется твой одеколон?
- «Олд Спайс», нравится? Сегодня впервые его использовал.
Обвила руками его шею, подтянулась на носочки, поцеловала в подбородок.
- Нравится, мне все здесь нравиться, в твоих руках я знаю, что богиня, - они пошли к сеновалу, взявшись за руки.
- Маша давай заберемся на самый верх? – предложил Антон.
Согласилась, аккуратно поднялись друг за другом на высокий сеновал. Разместились в центре, расстелив плед, который Антон прихватил с собой. Антон стал расстегивать Машины брючки, она ему помогла, осталась в свитере с размаху прыгнула на плед. Антон разделся, оставшись в одних плавках, и прыгнул следом за ней. Оба вытянулись на пледе, подняли глаза к звездному небу, наслаждались красотой Вселенной. Антон лег на бок, задрал свитерок, Маша стянула его через голову, заколка расстегнулась и кудри рассыпались в разные стороны. Снова упала на спину. Антон подложил под голову одну руку, в другую взял травинку стал ей водить по губам, шее, задержался на груди, водил, нежно играя своими движениями. Маша смотрела на звезды.
- Маша в твоих глазах сияют звезды. Это Ангел любви нам смотрит в глаза.
- Любимый мой романтик, я так люблю слушать тебя.
Повернулась на бок спиной к Антону, изящно выгнула спину. Он провел рукой по изгибу бедра, убрал вверх кудри, закрывающие спину. Стал покрывать поцелуями плечи, спину, снял с себя последнюю деталь гардероба. Расстегнул ей бюстгальтер, потянул вниз трусики.
- Устранил все барьеры на пути к «спорту», - проговорила Маша, укладывая его на спину и села сверху. Демонстрируя роскошь своего тела и красоту кудрей, в которых играл лунный свет, золотыми искорками. Антон залюбовался.
- Маша я знаю точно, «Ангел золотой» – это ты, однажды спустилась на землю с небес и задержалась, жаль не со мной навсегда. – Антон говорил задумчиво, держал руки на её талии.
Она рассмеялась этому сравнению, ее многие называли Ангелом, она задавала вопрос почему, но ответа у неё не было, а иногда ей говорили, что вспоминали её, когда нужна была помощь, и позже понимали, как будто она помогла. Думаю, что помогали силы небесные, а людям нужен зримый образ, вот и подтверждение тому, что человеку помогает то, во что он верит.
- Пусть, я буду «Ангел», но очень порочный, – ответила Маша, типа скромничая.
Медленно поднимаясь и быстро опускаясь, скользила по орудию вожделения. Антон удерживал, обхватив за талию, они увлекались «спортом», отдаваясь друг другу. Маша застонала, Антон резко поднялся, она упала на спину. Он встал, подхватил ее на руки и поднял над головой.
- С тобой во Вселенной, в тебе любовь земная. Ты Ангел страсти, ты любовь.
Маша счастливо смеялась, ее звонкий смех слился с восторгом страсти Антона. Он аккуратно опустил ее на плед, вошел в нее, ловко, больше не сдерживая своего умения быть с женщиной, иметь женщину, наслаждаться женщиной. Заря проснулась, розовый свет покатился по земле. Антон проводил Машу до огорода бабули. Маша прошла в баню знала там полно горячей воды, вымылась, поигралась водой, прошла в спальню, уснула сном младенца.
Аэропорт, в Красноярске жил своей жизнью, зашла в зал ожидания. Уселась на скамеечку, взглянула на часики, до регистрации оставался час, с Петром Анатольевичем простились в офисе, без слез и сожаления. Она стояла с букетом шикарных роз и поцелуем в губы от Антона, отогнала наваждение, ей казалось, что «Салют» за ней сладит. Условились все как обычно, связь через телеграммы. Маша может и позвонить на новый год, например, поздравить. Встретятся весной в Москве, вместе поедут в Германию.
- Маша там, в пакете бабуля собрала тебе сухой паек, обиделась, если бы не взял, - сказал Антон, выставлял сумку из багажника. - Вещи я уложил, все вместилось.
- Спасибо Антон ты настоящий друг. Не жди регистрации я тебя отпускаю. - подхватила сумку повесила на плечо в руку взяла пакет.
- Маша не тяжело, тащить сумку? Может быть, я провожу, – сказал с нотками грусти.
- Не, Антон я сама справлюсь, терпеть не могу сентиментальности, - поцеловались быстро, по-дружески и расстались.
Рабочий поселок Вах. Сила притяжения.
Самолет быстро набрал высоту. Пробежала стюардесса, предлагая прохладительные напитки. Маша вспомнила о пакете с бабушкиными вкусностями. Достала из пакета первый попавший сверток, разложила на столик. Развернула обертку, в которой были завернуты пять фаршированных блинчиков. С мясом и капустой определила, когда съела первый. Обратила внимание на листок обертки, что-то знакомое в изображении мелькнуло. Отодвинула, оставшихся два блина, прочитала. «Программа кандидата на пост губернатора города Канска, Горохова Петра Анатольевича». Присвистнула.
- Вот те нате килька в томате, Петр Анатольевич будущий губернатор города Канска. Да! Желаем ему удачи! На пути к трону.
Самолет приземлился в Нижневартовске. На суету не обращала внимания, вышла из автобуса, нужно было позвонить Сашке. Пошла в здание аэропорта, сняла плащ, перекинула через руку. Маша знала куда идет, подошла к телефонным кабинкам, надела плащ, накинула капюшон, принялась накручивать диск.
- Алло, я могу поговорить с Александром Орловым? - спросила по фамилии, в трубке услышала чужой голос.
- Вы Маша, Вас нужно было встретить в аэропорту еще дней десять назад, меня Саша попросил Вас встретить, правильно?
- Правильно, как я Вас узнаю? – спросила Маша.
- По Сашкиной машине, - отозвался голос в телефоне.
Если Сашка рассказал такие подробности, пустил в квартиру и доверил машину, значит мужик не чужой. Размышляла Маша, направляясь к стоянке машин. Остановилась возле турникета, ждала не долго, Сашкину машину узнала сразу, водителю помахала рукой. Перешла на другую сторону турникета, села в машину, дверцу которой уже распахнул водитель. За рулем сидел такой же Сашка только моложе.
- Ты Сашкин брат, не надо ходить к гадалке, - приятное удивление прозвучало в голосе.
- Меня зовут Даниил. Сашка сказал встретить тебя, накормить, спать уложить. Выполнять все твои желания. Привезти тебя на Вах, возражения не слушать хоть в ковер закатать, как спящую красавицу.
Маша звонко рассмеялась, представив спящую красавицу в ковре. Ну, что надумал, у неё вроде, нет дел на «Вахе», а развлекаться некогда.
- Ну, Сашка сукин сын, ох, и задам ему взбучку, - улыбнулась.
- Маша ну, что ты? Он сказал, что тебе это по пути.
Маша снова рассмеялась, звонко до слез, вытирая слезинки проговорила.
- Да Даниил по пути, если ехать из Нижневартовска в Стрежень прямо, это сто двадцать километров, а если через Вах двести двадцать, для бешеной собаки сто километров не круг. Пойдем в квартиру, - машина уже минуты три стояла во дворе Новостройки. - Будем выполнять данные тебе моим другом инструкции, - сделала акцент на слово «друг».
- Он не друг, тебе, а любовник, - уточнил Даниил.
- Даниил, а Вы с братом очень откровенны, он многое рассказывал тебе? – Маша улыбнулась.
Даниил промолчал. В квартире устроились на кухне, Даниил сам готовил рыбу, точно так, как Сашка делал это всегда.
- Вот это да! Моя любимая рыба! Сашка такие подробности тебе рассказал.
- Нет просто сказал, что тебе приготовить.
Вдохнула аромат кушанья, лопаткой положила себе в тарелку, принялась кушать.
- Наливай, будем знакомиться, - эту фразу Маша произносила всегда, когда решение заниматься «спортом», было принято.
- Наливаю, пьешь мало? Знакомиться будем, – подхватил Даниил, волну веселья.
Развеселилась искренне, больше не удивлялась тому, что Даниил делал все в строчку. Было легко, поели с аппетитом.
- Даниил, я уберусь? – предложила.
- Нет, я сам.
- Опять Сашка спалил малину, что я теперь не могу с посудой возиться, бьется она у меня, не доверял.
- Доверял, посуду ему не жалко было, – отозвался Даниил.
- Ладно, хозяйничай, пойду плавать, - это значит пошла в ванну.
Мылась долго, наслаждалась водой, надела, Сашкину рубашку и отправилась в зал. Одиннадцать вечера спать, кажется рано. Даниил сидел в кресле перед телевизором. Подошла с боку, он был в одних плавках.
- Мило, всё по-домашнему, – пожала плечами и провела пальцем по его плечу.
- Я дома, отдыхаем? – спросил со смыслом. Протянул руку, засунул под рубашку, провел по бедру ладонью. Видимо, убедился, трусиков нет. - Отдыхаем, - проговорил удовлетворенно.
Развернул в пол оборота и потянул. Шлепнулась через перила кресла, которое было круглым. Угадила ему на колени, он ловко подставил ей руку под попку. Жест благородства, и прикрыл свое наследство, на случай если Маша угодит не так ловко в его объятия. Маша смотрела ему в глаза.
- Даниил, - попробовала его имя на звучание. - Какие вы разные с Санькой.
- Может быть, – ответил, разглядывая ее губы.
Приподнял одну ногу, взял выше колена и перекинул через другое перила кресла, развернув к себе лицом. Посмотрел в глаза, долгим взглядом, видимо, оценивал Сашкины шансы, ему женой она не будет, значит, он может взять её и любить. Поза получилась умопомрачающей.
- Все в твоих руках, – проговорила Маша, оставшись довольна его маневрами.
Одна рука покоилась под ее попкой, приподнял без особого усилия, освободил наследство из плавок, направил куда следовало. Перехватил обоими, руками за талию и быстрым движением плюхал до упора. Задохнулась, сделала несколько больших глотков воздуха, на выдохе проговорила с восторгом.
- Не ожидала, двадцать два, - щелкнула языком.
«Спортом» занимались долго с наслаждением. Изобретать ничего не нужно был, двадцать два сантиметра давали большие возможности, для острых или внушительных впечатлений. Не сбавляя темпа, переместились на пол.
- Половая любовь? – сказал вопросительно, улыбался.
После кресла, дивана, стоячей позы и колено локтевой Маша, взмолилась.
- Не могу больше.
Даниил стал сбавлять темп, перешел на эротические поцелуи, целовал все тело, определял чувствительные точки.
- Пожалуйста, - просила, не громко то ли остановиться, то ли продолжать.
Задрожала всем тело, приглашая его к себе, раздвинула ноги. Он положил руку на бутон клитора, нежно им играл, застонала.
- Пожалуйста! – ещё раз прошептала просьбу.
- Вас женщин не поймешь, то вы не можете больше, то просите ещё, пожалуйста, – улыбнулся, чертики в глазах прыгали.
Понятно играет ловко, тело Маши музыкальный инструмент, чувствительный. Реагирует на страсть красиво, тонко, изящно прогибается звонкой струнной, в руках мужчины.
- Нет плохих мужчин в «спорте», есть, те, которые не могут играть на инструменте «женское тело». Все как в музыке либо есть слух, либо нет слуха. Даниил у тебя есть слух.
- Да я играю на фано и гитаре, - рассмеялся. - И на арфе только, что научился играть. Не важно, каким слухом обладает мужчина. Важно, какой инструмент «женское тело» он берет в руки. Ты инструмент неземной и музыка была потрясающей.
Обменивались комплиментами, остались довольны друг другом. Соединила их какая-то внутренняя сила, решили они, что знакомы сто лет. Утром вышли из новостройки два человека, старые добрые друзья, сели в машину. Маша посмотрела на часики.
- Даниил, часа в два дня приедем на Вах?
- Сколько сейчас? – уточнил Даниил.
- Половина двенадцатого.
- Нет немного позже, поедем через старый Вартовск, не хочу стоять на переправе. Дорога длиннее километров на пятьдесят, но спокойнее по земле колёса крутятся.
Маше было все равно, она не торопилась жить. Тот, кто попробовал жизнь на вкус не торопиться, она попробовала. Приехали на «Вах», рабочий поселок расположен в тайге. Выложена дорога – бетонка через болото и природа таёжная. Вах и поселком то сложно назвать. Десять общежитий одноэтажных на одной стороне и десять или пятнадцать на другой. Складские помещения, железные ангары, автобаза на сто пятьдесят грузовых и двадцать автобусов расположились на бугорке. Есть и сауна новенькая, год как работает, финны построили. Расположилась, немного в сторонке, сразу при въезде в поселок, вот и стоит сироткой на отшибе. Зато столовая в центре, большая стеклянная красавица и готовят хорошо. Правильно, работяг кормить надо. Они все, на объектах работают в две смены по двенадцать часов. Вахтовики не шляются по Ваху, в четыре часа дня одни еще спят, другие уже работают. Вахтеры сидят по общагам, да сторожа по складам. Даниил знал, в какой общаге Сашкина комната. Взяли ключи у вахтера.
- Пошли смена закончится в восемь, подождем, стол накроем, брата порадуем.
- Даниил, а Санька сегодня без выезда он в сауну пошел, - сказала женщина вахтер.
- Иди стол накрывай, а я пойду к Саньке в сауну, - сказала Маша.
- Иди, да смотри не утопись в бассейне, рыбка золотая, через час приду спасать, если не вернетесь.
- Даниил я подозреваю, ты ревнуешь меня к Саньке?
Махнул рукой, подхватил сумки с провизией, которые привезли с собой, и пошел в комнату. Маша знала, где находиться сауна Даниил тыкал пальцем в объекты, объясняя, что в каком здании расположено. Сказал, что бродяг в поселке нет, рыжеволосых не насилуют. Спустилась с небольшой горки, еще издалека, заметила машину, стоявшую возле крыльца сауны. Разглядела марку и цвет: «Волга», мокрый асфальт. Подумала о «Салюте» всегда, когда она его встречала, запоминалось все до мелочи. «Вот смешная, мало мужиков, что ли ездят на волгах», - проходя мимо подумала.
- Во дает мужик, всю грязь на номер собрал, первый пост ГАИ его, - провела пальцем по правому крылу, ноготь щелкнул. - Черт ноготь сломала, блин плохая примета, - толкнула дверь ногой, зашла в коридор. - Есть тут, кто ни будь? – позвала не громко.
В ответ услышала монотонный разговор в глубине сауны. Распахнула двери, в помещение, где был бассейн. Глаза широко расширились, ноги пристыли к кафелю, прошептала:
- За что? – пробубнила ошарашено.
Сашка, избитый в хлам валялся в дальнем углу на дне бассейна, в котором не было воды, узнала его по волосам. Дно было измазано кровью, темнели бурые пятна на полу и капли по стенам. Сашка, пошевелился, подтянул под себя ноги и присел. «Кожаная куртка» - стояла в трех шагах от Сашки, хлопал по руке резиновой дубинкой.
- Я же говорил, воровать у своих плохо - это называется крысятничать, а всех крыс надо наказывать. Тебя предупреждали, надо быть честным, а ты как поступил? - говорил: «кожаная куртка» спокойно, голос уверенный так ведут себя истинные хозяева положения. Размахнулся, тукнул, куда попала дубинка, удар не сильный, размах брал не большой. Сашка застонал. - Тебе дали четыре «долото», ты их скинул по «мультику» каждый. Отдать должен был три с половинной, ты отдал два. На деньги повёлся, мышь ушлая?
«Долото» - это дорогостоящее оборудование для бурильной установки. «Долото» воровали регулярно с объектов. Снимали отработанное на установке, ставили новое. При удобном случае снимали новое, загоняли налево, а отработанное, ставили на место. Подвох обнаруживался быстро, ведь бурильная установка тупо, врезалась в землю, из-за отработанного инструмента. Продать «долото» дешево, не составляло труда, на севере, куда не плюнь, везде стоят бурильные вышки. За подмену «долото» на объекте начальник участка получал выговор, увольняли рабочих. Дело, как правило, до милиции не доходило. Старались решить все силами крыши, то есть бандитской группировки и выше стоящего начальства. Ушли четыре «долото» в сторону моря. Кто купил его за один миллион семьсот рублей? Куда ведет дальше цепочка, не знаю. Вот истинная стоимость «долото» два с половинного миллиона рублей за каждое. Страдают посредники, Сашка посредник в первом звене. Он перевозил «долото» с Ваха до покупателя. Брал деньги, а вот хозяевам отдал не все, поделил пополам по семьсот сотен «зелеными». Нельзя было этого делать. Ногой, упершись о край бассейна, стоял «черные очки», раскованно наблюдая за концертом на дне бассейна.
- Брат, простить два мультика, не получиться, пусть выкладывает, забьем стрелку, отдаст, - «кожаная куртка» ткнула дубинкой Сашку.
- Давай говори, где стрела состоится, - Сашка поднял голову, разбитые губы мешали говорить внятно. - Да нет у меня денег говорю же, меня кинули.
- Вот сука забрыкался, мы тех фраеров проверили, чистые они, «бабули» отдали до копейки. Что с тобой делать?
Ударил Сашку по голове, он закрыл голову руками. «Кожаная куртка» вошёл в азарт, размахивал дубинкой, будь здоров, а точнее забудь о здоровье, таблетки обеспеченны, если повезёт выжить. Сашка не отбивался, закрывал руками голову и сжимался в позу зародыша. Слова, произнесенные братком: «что с тобой делать?» - вывели Машу из ступора, она раньше слышала эту фразу. Закричала громко по-женски, с визгом.
- Сашка, - бросилась к краю бассейна.
«Кожаная куртка» в последний удар вложил всю свою дурь. Сашка взлетел, сделал пол оборота над полом и гулко шмякнулся, больше не шевелился. «Черные очки» среагировал мгновенно, сделал разворот, и схватил Машу за макушку, сжав кудри в широкую лапищу.
- Опочки «телка», а ты зачем здесь? – «черные очки» вопросительно пялился на Машу.
«Кожаная куртка» ловко выпрыгнула из бассейна, еще не разогнувшись, сказал.
- Он «мертвяк», - увидел в лапище у «черных очков» желтую куклу, – Опа, а сучка зачем здесь?
- Пришла защитить любимого, грудью? - съязвил «черные очки». - Че делать, свидетель нам зачем? «Включай воду, пусть басен заливает», - сказал «черные очки».
Маша ни слова произнести не смогла, страх парализовал голос или всю дурь вложила в один крик. «Черные очки» больно тянул вверх за волосы. Осознала сразу, «кожаная куртка» забил Сашку на смерть. Страх за себя, боль потери за Сашку всё перемешалось. Безысходность била тело мелкой дрожью.
- Точно, стукнем по бестолковке и отправим вслед за любовником, - оскалилась «кожаная куртка» подходя к кранам пуская воду в бассейн.
«Черные очки» держал Машу лицом к себе, надо подождать пока наберется немного воды, он заглянул ей в лицо. Глаза закрыты, губы разжаты, щеки пылали румянцем, тело покрылось испариной. Грудь бешено поднималась и опускалась вместе с частым дыханием. В голове у Маши промелькнула вся прошлая жизнь. Одно желание звенело в сознании, проговорила тихим шёпотом.
- Я жить хочу! – губы едва шевелились.
- Красивая «бикса», ну извиняй, «жмурик» наш, получилось ты свидетель, а мы сидеть ни хотим, не к чему нам по этапу тащиться, в зону не хотим. – «Черные очки» её разглядывал.
Зачем оправдывался, видимо время тянул, вода шумела, может быть ждал, пока бассейн наберётся. Рядом остановился «Кожаная куртка». Засунул Маше руки под свитер.
- Ох, какие сиськи, может, трахнем ее до смерти или с собой заберем, – оскалился.
Слезы покатились по щекам, не плакала, не всхлипывала, просто катились слезы.
- Отпусти ее, убери руки, уходим, – это говорил ни «черные очки», не «кожаная куртка»
Услышала отдаленно, как с другой планеты голос другой, чужой, хриплый.
- Там «жмурик», она его видела и нас видела, - ткнул свободной рукой в сторону бассейна, потом тряхнул Машу за волосы, «черные очки» улыбался.
- Отпусти, я сам … – Тон властный, голос жесткий, таких слушаются, таким подчиняются.
«Кожная куртка» размахнулся дубинкой и со всей дури ударил Машу под коленки. Удар пришелся на правую ногу, «черные очки» разжал руку. Маша задохнулась от жгучей боли, не удержалась на ногах, и скошенная ударом рухнула на кафельный пол, теряя сознание, уловила запах одеколона «Олд Спайс», улыбнулась и отключилась.
- Блин, вот дает, три минуты до смерти, а она улыбается, что с тобой делать? - сказал «Салют» проверил пульс. - Выпутывайся, как ни будь сама, я сделал что мог. Какого хрена ты вообще тут делаешь? - сказал и пошел из сауны.
Братки его не слышали, первыми покинули помещение. Он местный, пусть сам заметает следы. Братки сидели в машине, ждали, когда придет «Салют». Дождались, машина медленно выехала, не привлекая внимания, покатились по трассе.
- «Салют» девку убрал? - спросил: «кожаная куртка».
- Откуда она там взялась? - вопросом на вопрос ответил «Салют».
- Хрен ее знает, Колян стал отоваривать лоха, заорала как резанная, кинулась к бассейну, ну, я и поймал ее за кудри, а что делать? – отреагировал «черные очки».
- Не чего, - ответил коротко «Салют».
Братки больше вопросов не задавали, в упряжке он был старший. Думал: «вот судьба глупая или баба глупая. Зачем притащилась на Вах? Не мое дело ее отношения с лохом. Я делаю только то, что требует от меня моё положение». «Салют» задержался со сторожем, пока связал ему руки, завязывал глаза, затыкал рот кляпом. Сунул в шкаф сторожа, пошел на улицу за палкой, в помещение даже швабры не было, надо было шкаф подпереть. Осмотрелся по сторонам, на Вахе, он был не впервые, знал все закоулки, ходы и выходы. Вернулся в здание сауны в тот момент, когда закричала Маша.
- Черт откуда баба в сауне? - «Салют» удивился, моментально её узнавая.
Зашел в распахнутую дверь, увидел в руках у Тимура ее. Узнал сразу по желтым вещичкам. Что делать? Решил, пусть живет, сама в криминале, как себя вести знает. О её криминале ничего не знал, но догадывался. Она ему не угроза, а братву он остановил. Братки ни знали, да и не к чему им знать, что, скорее всего, запала ему в душу рыжая красавица. Скорее всего, они никогда ее больше не встретят. Братки были из Нижневартовска, их послала братва ему в подмогу. Почему ему? Все просто, он смотряга города Стрежень, мог бы послать своих на Вах, да за гостями нужен глаз да глаз. Вот не уследил, один «жмур» готов, а могло быть и два. Сам не углядел за братками, перестарался браток, забил на смерть терпилу, себя ни укорял, не к чему. Занял мысли «золотой», потерял бдительность. Не мог сказать, что любит, хочет он ее видеть и все тут. Потерял интерес к другим женщинам.
Даниил, накрывая на стол, резал колбасу, нож выскользнул из руки чиркнул по пальцу. В маленьком надрезе блеснула капелька крови. Вот черт, сморщился, сунул палец в рот. Пошел в сауну.
- Неужели я втрескался в Санькину бабу? Ну нет братан, прости, мы идем к вам, - проговорил фразу из рекламы и распахнул дверь в сауну. Стояла гробовая тишина. - Где вы? Есть, кто ни будь? Нет некого, - сам себе ответил,
Пошел искать, заглядывая в открытые двери. Открыл дверь в бассейн, увидел Машу, лежавшую на кафеле, кинулся к ней. Подхватил на руки, лицом стоял к бассейну. Глазами выхватил, какие-то вещи пузырились в воде, вода мутная. Мелькнуло в сознании ржавчина. Вынес Машу в раздевалку, положил на стол, шумно открывал шкафчики, нашел стопку простыней, схватил одну, кинулся к крану, намочил. Холодная вода вернула сознание. Ресницы дрогнули, убрал прядь волос, присохшую ко лбу.
- Родная что случилось? Где Сашка?
- Пить, – голос хриплый.
Набрал воды в стакан, поднес к губам, сознание медленно воспроизвело события последнего часа, вместе с глотком воды вернулась в реальность.
- Они его забили, он в бассейне.
Даниил тупо смотрел на нее, до него дошло, те тряпки в бассейне Сашка, вернее его тело. Тряхнул головой, вернулся к пострадавшей, живым живое, мертвым мертвое.
- Пошли в общагу, - схватил за руку, потянул.
На ноги встать не смогла, от резкой боли в ноге присела, уперлась руками о пол, выскользнула из его руки.
- Нога болит, он ударил меня.
- Досталась и тебе, однако, - проговорил Даниил, понял, что там её щадить никто не собирался, что-то уберегло.
Закинул ее на плечо, как мешок картошки, не щадил самолюбие и зашагал к общаге, слава Богу идти было всего метров триста. Расслабилась, повисла, боль в ноге усилилась. Опустил на кровать, охнула.
- Даниил, помоги Сашке, я попала под раздачу, горячие братки на грубость не скупились, - проговорила со слезами в голосе.
- Ему, я ничем не помогу, не захотел меня слушать, не захотел меня понимать, нарвался, как только я не объяснял ему, что шутки шутить с блатными опасно. Он на Вахте, моя Вахта закончена. Мусора будут опрашивать всех, тебе лучше не светиться. Сам разберусь, все устрою, брата похороню, поехали в Нижневартовск.
- Нет, я устала, отвези меня в Стрежень. Если захочешь, расскажешь потом, ладно? - Застонала, потрогала ногу. - Ого, смотри, нога опухла, давай снимай мне штаны. Знакомиться будем, - попыталась пошутить.
- Нет лечиться, давай, если есть опухоль, значит либо трещина, либо перелом. Лангет наложим, потом разберемся.
- Все ты знаешь! Где медицине учился?
- Знаю много, армия всему научила, три года в Мор флоте служил.
Стянул с Маши штаны, одна этого сделать не смогла бы, опухоль была ниже правого колена. Наложил лангет, плотно перемотал бинтом, завернул в покрывало, отнес на руках в машину, захлопнул дверку. Вернулся в комнату, собрал все, что принес с собой. Подошел к вахтерше.
- Баба Таня ни говори не кому, что я приезжал с девкой. Снял ее в городе, хотел жениться, не согласилась. Увезу назад в город, на шлюхе жениться передумал. Вернусь утром к брату.
- Даниила сынок я сразу заметила гулящая, волосики рыжие, глазищи огромные, увози, увози не пара она тебе.
Город Стрежень. Ясно солнышко.
В Стрежень ехать сто двадцать километров по бетонке, дорога петляет по тайге и болотам. Красота пейзажа за окнами машины не отвлекала от тяжелых мыслей. Картина бассейна стояла в сознании, в Машиной жизни, Санька был не первым трупом, который оказался «Жмуриком» на Машиных глазах, но сама впервые попала под удар.
- Даниил, зачем Сашка, звал меня на Вах?
- Сказал, что решил сделать тебе предложение. Ты станешь его женой, он был уверен.
- Какая глупость, - Маша говорила грустно.
- Вот и я так решил, когда тебя увидел, не твоего поля ягода Сашка, точнее не по зубам ему такая цаца.
- М – м – м - …
Не посчитала нужным разговаривать, мысли нахлобучивали. Приехали в Стрежень, возле деревяшки стоял «Верзила», на улице сумерки. Опустила боковое стекло, высунула голову, позвала.
- Санька, иди сюда.
«Верзила», припрыгивая, примчался к машине, быстро распахнул дверку, его не нужно была уговаривать, он по первому клику как «Сивка-Бурка» появлялся и мог сутками ждать Машу у подъезда.
- Даниил пойдем на чашечку кофе? Покажу, где живу, Санька забирай меня я не транспортабельная, - без лишних слов «Верзила» распахнул дверцу, вытащил Машу на руках и аккуратно ступая, обращался, как с драгоценностью, понес в подъезд. – Даниила прихвати мои вещички, - через Санькино плечо сказала Маша, не давала Даниилу шанса на отступление.
Даниил в квартиру зашел, смотрел по сторонам, пытался понять по обстановке, кто такая хозяйка, оценивал мелочи, бросил сумку, плащ и пакет на кресло. Санька отпустил Машу на диван, потянулся за пледом, задумчиво смотрел, что без штанов не удивился, «Верзила» вообще ничему не удивлялся, он был рядом в нужное время и всегда готов, как пионер.
- Сиди, я сам гостя встречу и принесу тебя на кухню, как всё будит готово, – сказал «Верзила».
- Санька, иди, я гостя провожу, потом тебе в стенку стукну, - Маша благодарно посмотрела на него. – Даниил сам хозяйничай, на кухне все увидишь. Попьем кофейку и….
Даниил посторонился, пропустил «Верзилу» на выход, подумал какой он большой. Обратил внимания на наколки. Задумываться о том какую роль, этот человек играет в Машиной жизни не хотел, в её жизнь лезть не хотел, оценил, не простая кукла, заиграться с ней себе хлопотнее. Пошел на кухню, осмотрелся по сторонам, все уютно, как сама хозяйка, подумал: «мне здесь места нет, тут без меня все распланировано». Вода в электрочайнике закипела, быстро пар пошёл из носика, приготовил две чашечки с кофе, долго мешал сахар, видимо ещё о чем-то думал, на табуретку составил, используя её как поднос, принес в комнату, поставил возле Маши, сел рядом на диван.
- Маша сорок дней буду отмечать, приеду за тобой, все улажу, не возражаешь? – Даниил говорил печально.
- Не возражаю, заезжай, телефон знаю, ты ведь останешься в Новостройке?
- Да, наверное, Санькин наследник я, – погрустнел. - Я назад на Вах, а ты перекрась волосы и выкинь желтые шмотки. Бережёного, Бог бережёт, – чинно отметил Даниил.
- Не смею задерживать, увидимся. Стукни в соседнюю дверь «Верзиле». Понимаю, перекрашусь, - Маша понимающе кивнул.
Загудела машина под окном, уехал. «Верзила» влетел шумно, занимая все свободное пространство, демонстрируя свое возмущение.
- Кто посмел, в чем дело? - прогромыхал во всю глотку.
- Расслабься с чего ты взял, что кто-то посмел? – Маша скорчила невинное лицо. – Саша, я поскользнулась, упала, очнулась, гипс. – заулыбалась, её радовала забота «Верзилы».
Боль в ноге не утихала, мрачные мысли не отпускали. Не уже ли там был «Салют». Он, наверное, спас меня от смерти? Он связан с криминалом, а тут еще труп, что за чепуха вертится в мыслях, надо о ноге подумать, рассуждала Маша.
- Сань дойди до рынка, там Витек таксист должен отираться. Бери его, и идите вмести с ним ко мне…
«Верзила» кивнул понимающе, вернулся через полчаса вместе с Витьком. Шумно ввалились в квартиру.
- Мужчины от вас столько шума. Вить, меня надо свозить в травматологию. Сделать снимок, ударилась ногой, опухоль беспокоит.
- Без проблем, здравствуй фея. Я соскучился, – отозвался Витек. - Карета подана. – проговорил деловито.
Санька подхватил Машу на руки, Витек открывал и закрывал все двери, которые попадались на пути. В травматологии сделали снимки, минут сорок подождали. Хорошо работает мед обслуживание, прогресс в России на лицо, за ваши деньги любой каприз. Плати и будут прыгать перед тобой на цирках, точнее на задних лапках и услужливо заглядывать в глаза, главное, чтобы не задавали лишних вопросов.
- Трещина, ни чего смертельного, две три недели с лангетом и можно на бал в Париж. Бланк нужно заполнить. – рентгенолог поставила диагноз.
- Заполняйте. Сегодня в обед напилась, пьяная поднималась по ступенькам в подъезде. Строение деревянное, старое ремонт не делали. Зацепилась каблуком, упала, сознание не теряла. Достаточно?
- Свидетели есть?
- Свидетель, Кирилов Александр Николаевич, я сосед по площадке, – закончил, рядом стоявшей «Верзила».
- Че же до вечера тянула? – докторша, кажется, придираясь, рассматривала Машу, наверное, хотела определить, сколько правды в её словах.
- Трезвела, - Маша ответила сухо, спокойно.
Маши не хотелось разговаривать ни с кем. Она не стремилась разделить с кем-то свои планы и намерения, от того, что кто-то, что-то знает никакой пользы, одни проблемы. Ну почему, люди такие назойливые, зачем им тайны других, ну почему, когда Бог выпустил на землю шарики, заполненные разными чувствами, вложил любопытство? Теперь люди зная, что такое любопытство, всё время суют нос, в чужие дела, которые их не касаются. Почему, не довольствуются ответами, которые специально для них придумали? Почему, стремятся показать свой интеллект, который совсем не уместен при разоблачении вранья? Может быть, человек вовсе не врет, он не хочет говорить правду, а ему навязывают стереотипы о честности, вешают ярлыки порядочности, к чему, если у каждого своё хорошо и плохо. Вернулись в квартирку. Витька уехал по своим делам, пообещав с утра навестить.
Глава№5
Город Стрежень. Сертификат качества.
Жизнь впервые стукнула Машу по голове, точнее не по голове, а по ноге. Впервые она попала под удар криминала, с которым шутки плохи. Оказалась изолированной в квартире на три недели. Неужели Сашкины дела зашли так далеко. Неужели все так серьезно с этим «долото». «Сама я не паинька люблю экстрим. Хожу по лезвию ножа, но кто-то же меня спас, кто-то остановил братков? Я, точно уловила его запах. Интересно был «Салют» или не был, там? Могло моё воображение придумать спасителя?» - думала скучными вечерами.
Прошли две недели решение, что делать принято. (Продолжение ищите на серверах в платном варианте.)