Глава 18. Ночные звуки.
Часа в два ночи Макар проснулся от сильного желания сходить в туалет. Это арбуз, которым их щедро угостили вечером в столовой, запросился наружу. Из-за стенки слышалось мерное дыхание спящей Любы. Хорошо ей, она-то от второй и третьей дольки арбуза отказалась, как знала, что такие вещи на ночь много есть нельзя.
Макар встал, сунул ноги в свои босолапки, и как был в трусах и майке, вышел в коридор. Окна корпуса в эту тёплую ночь были открыты, но москитные сетки здорово портили жизнь комарам желающим попасть внутрь. В здании их почти не было. Но сам туалет был на улице и хочешь не хочешь, а выходить ему туда, всё же придётся. Макар выскочил за двери и почти бегом, не давая приземлиться на себя пищащим кровопийцам, добежал до белого здания с буквами М и Ж. Слава богу свет зажигался от датчика звука и деревянные тротуары дорожек были хорошо видны. Обратный путь в предвкушении сна он проделал тоже быстро, из фойе в свой коридор он уже шёл не торопясь, как вдруг, проходя мимо спальни мальчиков, он услышал тихие всхлипывания. Кто-то плачет? Макар тихо приоткрыл дверь и снова прислушался. Точно, где-то там, в самом дальнем углу спальни кто-то всхлипывал.
Вожатый, тихо лавируя между стульями и кроватями, пробрался в дальний угол. Там, закрывшись простынею с головой, лежал Миша Пинюк. Положив руку ему на плечо и дав понять мальчику, что он не один, Макар нагнулся к его уху и тихо спросил, - ты чего, или случилось чего?
Витя повернулся и показав вожатому заплаканное лицо молча мотнул головой.
- Слушай, – предложил ему Макар. - Раз ты всё равно не спишь, айда в коридор, посидим на диванчике, поболтаем. Я вон тоже уснуть не могу, что-то не спится. Только простынь накинь. Ты потихоньку выходи, а я сейчас быстро к себе, тоже что ни будь на себя накину.
Когда Макар вышел в коридор, там на диване уже сидел Мишка. Он вышел в ночной рубашке, простыне и тапочках, и сейчас рукавом ночнушки промокал припухшие от слёз глаза.
- Э, так не пойдёт, тереть глаза не нужно, вот тебе салфетки влажные, я по пути у тёти Любы прихватил, просто протри и будет порядок.
Мишка обтёр лицо, и в полу сумраке ночного коридора оно приняло почти нормальный вид.
- Ну и порядок, теперь если хочешь, можешь рассказать мне свою проблему, - попросил его вожатый. – Я никому и ничего. Могила.
- А нету никакой проблемы, мне вдруг ужас так домой захотелось, к маме. Ну а слёзы, они как-то сами потекли, – шепотом выпалил свою тайну Миша. – Просто во сне мне дом приснился. Я проснулся, а сам уже плачу.
- Понимаю, у меня у самого тоже такое было. Только меня тогда родители в третьем классе отправили на всю третью четверть в зимний санаторий. А она сам знаешь длиннннааая. Санаторий был далеко, в другом городе, и мама с папой просто не могли меня там посещать. Правда, мы письма писали, я им, они мне. В санатории, мы дети и жили и учились. Поначалу мне тоже ужасно хотелось домой, все казались чужими, да и в классе я оказался самым мелким. Даже девчонки и те были выше и сильнее. Ох, и доставалось от одной из них.
- Что, лупила?
- Да нет. Представь, мне десять, ей почти тринадцать и у неё бзик, ну нравится ей маленьких опекать. А я и был этим самым мелким. И по росту и по телосложению. Ей богу, но мне дома уже позволяли зажигать газ, ходить в магазин, гладить себе одежду. А тут, девчонка запросто подходила и …… помогала мне одеть штаны, проверяла есть ли на мне носки, застегивала пуговицы, и молнию комбинезона! Всегда завязывала уши ушанки под подбородком и повязывала мне шарф на горло. Узлом назад! Словно мне не десять, а четыре или пять лет. Представляешь?
- Неужели взаправду? Ну и досталось же тебе.
- Это что, воспитателям-то это дело нравилось. Меньше забот. Она из-за меня даже меньше общалась с остальными девчонками. Всё время смотрела, где я гуляю, и не дерусь ли с кем. Вдруг меня кто обидит? У нас в санатории все её побаивались, и из-за этого я никак толком не мог сойтись с ребятами. Чуть кто меня в игре пихнёт. Всё! Она уже рядом и начинает трясти моего обидчика. Во как!
- Ух ты. Повезло тебе.
- Повезло? Ну, ты и сказал. Дыхнуть не давала, уроки мои проверяла, учить стихи, читать. И пока не расскажу, всё как надо, бегать не отпустит.
- Не скажи, мне бы такую заботливую сестру. Я вот в семье один как перст. Ни братьев, ни сестёр нет. Учусь конечно, но само учение нравиться мне начало только вот в этом классе. А так, все уроки скучными казались.
- А родители?
- А что родители, им же главное, что бы я учился хорошо и был дома. Под рукой. В классе особо ни с кем не сдружился, все какие-то словно наевшиеся таблеток взрослости. Я им о том, что склеил самолёт-планер с винтом на резине, а они мне - зачем фигнёй страдать? Если нам нужен самолёт, так мы пойдём в магазин и купим. Вот и всё. А мама меня за это мечтателем называет. Но разве быть мечтателем плохо?
- Мечтателем? А по-моему Миш, мечтателем быть прекрасно. Именно мечтатели всегда открывают новое, неизведанное. А реалисты просто работают на одном месте и ….. зарабатывают деньги.
- Спасибо.
- Н-да. Слушай, у меня к тебе вопрос есть один, только ты никому.
- Хорошо. А что за вопрос?
- Понимаешь, – Макар оглянулся на ночной коридор. – Я всё понять пытаюсь, почему вам, мальчикам, вдруг нравится одеваться в платья? Вот ты и сейчас сидишь тут рядом со мной в ночной рубашке, почему?
И мальчик Мишка посмотрел на вожатого с какой-то жалостью что-ли, и вдруг выдал ему слова умудрённого жизнь человека.
- Чтобы понять, надо попробовать дядя Макар, и честно ответить самому себе на вопрос, что ты чувствуешь, и как тебе в такой одежде. И всё. Остальное, как говорит моя мама это мишура эталонов придуманных для себя людьми, в которые они заставляют верить общество.
- Значит, взять попробовать одеть, и в этом походить?
- Да, дядя Макар. А к ночной рубашке меня приучила мама, и я не вижу в ней ничего позорящего меня как мальчика. Я с ней на эту тему говорил. Это всего лишь удобная ночная одежда, от которой когда-то после революции отказались большевики. Для них ночная рубашка была символом слоя общества, который был выше их умственно развития.
- Это же какими учеными понятиями тебя мама напичкала, - Макар глянул на висящие на стене часы светящиеся фосфорными стрелками и объявил. - А время-то между прочим, ещё три часа ночи. Давай-ка разумник топай в палату спать, а наш разговор отложим на потом. Могу обещать, что я обязательно подумаю над твоими словами. И на этом пока всё. Иди, тихонько добирайся до постели и ложись. Спокойной тебе ночи. Мечтатель.
Макар убедился что мальчик улёгся и услышав, как тот наконец мерно засопел, тоже пошёл к себе, тихо бурча себе под нос.
- Попробовать, да я же взрослый парень. Ну, как я могу лечь спать в ночной рубашке, или одеть платье? Смешно …… .
Глава 19. Чем заполнить дождливый день.
Утро следующего дня встретило их мелким унылым дождиком. Отряд укрывшись зонтиками сбегал на завтрак и мигом вернулся обратно в корпус. Дождь не утихал. Макар и Люба поняли, что если сейчас не придумать что-то, что может отвлечь ребят от ничего неделания, то может начаться разброд. Они провели совещание и придумали следующее.
Люба вышла в фойе, и вытащив свисток громко дунула в него три раза. Услышав сигнал сбора, ребята потянулись на сигнал вожатой.
- Ну что «Крокодилы» приуныли? Дождик? У природы нет плохой погоды, есть лишь повод придумать для себя новое и интересное занятие. Бегать и прыгать под дождём удовольствия мало, и похоже, что он, затянется на весь день, поэтому нам придётся сегодня, посидеть под крышей. Но чем нам заняться? Вот мы, вожатые, и предлагаем вам устроить …….. конкурс красоты. Разобьём его на два этапа. До обеда, собственно говоря, будет сама подготовка костюмов, обсуждение кому, что подойдёт, примерка. После полдника уже само действо, выход на подиум в готовых нарядах. Кому мы доверим сидеть жюри?
- Славке! …. Аньку в жюри! ….. Олю! …… , - но последний возглас Маши Кран мигом прекратил все споры.
- Жеребьёвка, пусть будет жеребьёвка. Она решит, кому судить!
- Отличная идея! Быть по сему, - поддержал её Макар, - подготовку к жеребьёвке мы берём на себя. Итак. Ребята! По нашему подиуму может пройти любой из вас, если хочет конечно. Сейчас я предлагаю сначала каждому подумать над своим костюмом самому, потом показать ваш вариант друзьям и всем остальным для подсказок и обсуждения. Далее идёт доработка и устранение огрехов. Мы же с вожатой Любой, время от времени будем подходить ко всем вам и в силу своего виденья моды, подсказывать. По крайней мере, просто выскажем своё мнение. Принять или не принять же наши подсказки решать уже вам самим. Ну что, вперёд!
- А вы? – вдруг спросила его Виолка Смехова.
- Не понял, что мы?
- А вы с тётей Любой, вы тоже должны принять участие в нашем смотре! Чем вы хуже нас? Подиум он для всех! – нахально стала настаивать девочка.
- Да! …. Конечно! …… Мы и на вас посмотреть хотим, - поддержал её отряд.
- Уговорили! – Люба взяла за руку, уже хотевшего было отказаться от всего, Макара. – Мы согласны, мы оба тоже выйдем и предстанем пред строгими очами нашего жюри.
И дело закипело, началось метание мыслей и суета с выбором вещей. Каждый переворошил свой чемодан до самого дна. У трёх зеркал в спальнях и фойе стало просто не протолкнуться. Макар и Люба стали просто нарасхват, их мнение взрослого стороннего наблюдателя стало во многих случаях решающим фактором. Многие дети были в нерешительности, что одеть, во что нарядиться, и кем собственно выглядеть. Привезённого же с собой набора одежды просто не хватало для превращения в желаемый образ. Вещи для лагеря отбирались из побуждений желания ходить в том, что просто хотелось носить, получив свободу образа, кем казаться другим. Потому вскоре начался обмен и выпрашивание интересных атрибутов у других, примерка.
Заглянув в кладовку, Люба вдруг обнаружила плачущую там Люсю Ручкину. Оказывается, та собирая дома чемодан, набрала только штаны и шорты с рубашками, которые годились для гуляния и лазания. Но на подиуме ей хотелось выглядеть красивой. Но в чём выйти? И тогда Люба предложила ей подумать о смене имиджа, ну хотя бы на один день, и выйти на подиум не полу мальчиком, а просто девочкой. Та подумала и согласилась, но тогда где ей для этого взять подходящее платье?
И тогда вожатая подумала и сказала, что ей надо обратиться к …. мальчикам. У них-то точно должно найтись нечто этакое, в чем бы Люся выглядела на все сто! Люба взяла девочку за руку, и они вместе прошли на мальчишечью половину. Там простыми словами вожатая объяснила ситуацию и попросила мальчишек дать Люсе возможность подобрать среди их привезённых ими с собой платьев себе что-то подходящее. Мальчишки подумали, посовещались, и согласились поделится, благо выбор у них был.
Этот факт оказался не единичным, то один, то другой ребёнок будучи в сомнениях, подходил с вожатым и уединившись спрашивал совета. И найти достойный ответ на вопрос как девочке одеться красиво в те или эти мальчишечьи штаны, или выбрать мальчику наиболее подходящее платье делающие детей привлекательными и особенными, было очень трудно.
Но дело постепенно двигалось, возникающие проблемы как-то решались, и даже самые трудные вопросы находили свои ответы. Пока Макар сбегал к завхозу и выпрашивал красивую дорожку, это она должна будет олицетворять собой, их детский подиум, Люба нарезала бумажек, написала на них фамилии ребят и положила их в коробку из под лото. К голосованию всё было готово.
Звук горна из динамика на столбе, призывающий лагерное население на обед прозвучал для всех неожиданно. Никто увлеченный подготовкой просто не заметил пробежавшего времени. Народ зашевелился с утроенной силой. Всем казалось, что нужно и можно успеть сделать что-то ещё, как-то изменить и доработать. Вожатые с трудом убедили ребят, что по идее, почти все их костюмы уже приготовлены для показа, а имеющие место мелкие шероховатости можно легко подправить и после сон часа.
- Выходим. Зонтики отрывать при выходе на крыльце! И сразу строиться, - скомандовал Макар отряду и повёл его в столовую. По правде сказать, он и сам набегавшись сегодня туда-сюда, здорово проголодался.
Уже у самой столовой их догнала Люба, она осталась в корпусе, что-то разыскивая в своих вещах, но судя по её довольному лицу и хитрому взгляду, искомое она нашла. Увесив решетку крыльца столовой мокрыми зонтами, отряд сразу прошёл к умывальнику и вскоре выстроился на раздаче. Сегодня был борщ, макароны по-флотски, пампушки и компот из вишни. Вкусно. Ребята навалились на еду, а Макар с Любой взяв подносы с обедом, присели за свой вожатский стол. Там уже заканчивали обед вожатые первого и второго отрядов. Посмотрев на жизнерадостные лица подсевших, Платон Падин вожатый первого отряда спросил их.
- А вы-то чему радуетесь? На улице дождь, наши архаровцы вон от безделья с ума сходят. Читать не хотят! Играть? Они типа взрослые. Пару раз едва разняли, вечно что-то делят. Все крутые дальше некуда. А вам повезло, у вас малыши, что ни скомандуй, все выполнят.
- И девчонки, тоже под стать мальчишкам. И главное, в мозгах такой ералаш, - тоже пожалилась всем Марго вожатая второго отряда. – Чего хотят сами не понимают. Относишься как к мальчику, ерепенятся. Назовёшь красавицей, так она тебе не кукла Барби, и в комплиментах не нуждается. Уже что кому и сказать, просто не знаем.
- Н-да, - посочувствовал им Макар, - а нам вроде повезло. Контингент хоть и трудный, но пока тьфу-тьфу-тьфу, дела идут ровно.
- Ага, - постучала по столу Люба, - сейчас вот конкурс красоты проводить будем. До обеда костюмы готовили, а после сон часа целое дефиле с жюри устроим. В принципе ваши, если захотят, могут придти и посмотреть. Им развлечение, нам зрители.
- Я тут слышал, что у вас в отряде тоже чуть ли не драка была? Разняли? – поинтересовался Марк напарник Марго.
- Спор был, из-за батута. Простой спор, но всё обошлось. Мы с Любой прикинули, как и свободу не ограничивать и дать возможность себя показать. Ну и объявили, пусть де будет турнир, ну они и соревновались за право первому пользоваться батутом. А на четвёртом туре Сергей и Оля уже помирились, - пояснил ситуацию им Макар. – Порыв самоутвердиться, без царя в голове, но ребята вроде нормальные. Ваши, они просто старше, может больше зла видели? Попробуйте их расслабить.
- Ага, расслабить. Ладно, приятного аппетита, наши возмутители спокойствия вон уже поели. И мы пойдём.
- Да уж, вроде по идее дети только приживаться начали, а у них уже такое, - вслух подумал Макар, – может нам пока просто везёт?
- А я думаю тут не в везении дело, может они своих ребят не воспринимают как равных? Пусть детей, но личностей со своими желаниями и противоречиями?
- А мы сами Люб, воспринимаем?
- Мы? Мы да. Я вот ещё ни разу не слышала, чтобы ты на кого-то орал или обзывал, даже наедине со мной. Может, дело в том, что мы сами от них недалеко ушли. Слепо верим в добро и сказку?
- Ой, Люб, давай лучше есть. А то мы с тобой скоро в психологов превратимся. Сейчас придём, ребят уложим, я тоже ноги вытяну и прикорну на часок. Набегался.
- А вот и не получится. Пока они спят, нам с тобой о своих нарядах подумать надо. Мне нужен твой совет, а я подскажу, что стоит попробовать сделать тебе. Мы ведь тоже участники, и ещё …… я хочу получить хороший балл! Кстати, для судей надо бы найти ракетки теннисные, чтобы листочки с оценками на них крепить. Солидность предприятия познаётся в оформлении.
- Ох, не говори. Чувствую, накрылся мой отдых медным тазом. Вот и наши встают. Навались на компот. Жалко такую вкуснотищу оставлять.
Глава 20. В чем выйти на подиум?
Удостоверившись, что ребятня успокоилась и заснула, парочка наших вожатых занялась своими нарядами. Первой захотела показаться Люба. Она тут же ушла на свою половину, и вскоре вышла уже одетая в красное облегающее её тонкую фигуру взрослое вечернее платье. На голове у неё блестел ободок–диадема со звездой похожей на снежинку. Её каштановые волосы ниспадающие из под него на ей плечи, смотрелись весьма современно. Люба как-то по-домашнему запросто повернулась к Макару спиной и он увидел, что молния платья заканчивающаяся почти на пояснице девушки расстёгнута, а в разъём платья между лопатками видна застёжка её лифчика.
- Застегни мне молнию, пожалуйста, - попросила она юношу. Макар покраснел, но подошёл ближе, и взявшись за петельку замочка, попробовал потянуть его в верх. Замок молнии видимо закусив материал, не сдвинулся с места.
- Н-не идёт ни как. А …… можно я возьмусь за платье и попробую потянуть замок сначала вниз, а потом в верх?
- Да, только тихонечко, - согласилась Люба.
Макар осторожно ухватился за распахнутый на спине ворот Любиного платья, и придерживая его, сначала слегка потянул замок молнии вниз. Ура, тот подался и потом уже мягко пошёл вверх. Макар медленно и аккуратно вёл его по молнии, с лёгким треском смыкая её края. Когда замок пересекал линию пластмассового замка лифчика между лопатками Любы, он зацепился за него, и чтобы продолжить его движение ему пришлось пальцем отодвинуть молнию от её спины. При этом он коснулся тела девушки, ощутив в себе трепет и возбуждение. Кожа Любы была тёплая и мягкая, и это ощущение наполнило его чем-то необычно приятным. Положа руку на сердце, он мог признать тот факт, что так близко ощущал женщину в первый раз в своей жизни.
Вы, дорогой читатель можете сказать, что вам не верится, что Макар в его годы ещё ни разу ни касался и не обнимал девушку, но это действительно было так. Конечно, он бывал на некоторых тусовках и днях рождения, устраиваемых друзьями старшеклассниками, и даже посещал дискотеки, но это были, простите детские или юношеские их варианты. Разговоры ни о чем, прыгающие танцы, залихватские поступки. Детство, только-только перешедшее в юность.
А милая доверчивость и вера Любы в порядочность его поведения, подкупали и обязывали его быть рыцарем без страха и упрёка. Макар довёл замок молнии доверху, и убрал руки.
- Спасибо, - оглянулась на него Люба, и смутилась, увидев, что тот покраснел от смущения.
- Да ничего. Очень красивое платье. И эта диадема тебе очень подходит. Я думаю, ты своим видом точно повлияешь на девчонок, это может стать хорошим поводом задуматься над вопросом и выбором как одеваться? Детский вид а-ля мальчик на всю жизнь, или стоит подумать и вернуться к своему облику девочки? Только он может открыть им путь в настоящую красоту и привлекательность. Стиль своего парня в общении с мужским полом годится лет до 16-18, а что дальше? В эти годы юношам уже нужна девушка, а не товарищ для игр. Только как это донести до их детского осознания и рассказать, что примеры таких взрослых муже женщин уже массово ходят по улицам наших городов? Н-да. Если только не устроить им всем вечер откровений?
- Вечер откровений? А хорошая идея. Надо будет потом попробовать. Потом! А сейчас Мак, у меня есть один вариант одежды для дефиле. Для тебя! Та-дам!!!
Люба просунула руку за занавеску в свою половину, и вытащила из-за неё плечики с платьем василькового цвета.
- Вот! – с гордостью заявила она. - Иди и примерь.
- Погоди, погоди, но это же ….. платье? Твоё платье. Женское! Я …… я такие вещи не ношу …… я никогда даже не думал и не представлял себя в чем-то таком. Зачем?
- Во-первых, это никакое не платье. Это туника. Длинная, с греческим узором золотом по низу, рукавам и вороту. Посмотри сам. Никаких цветочков и прочих наших женских украшений. Пояс выполнен в виде продетой в специальные дырочки верёвки. Во-вторых, в таких же, примерно …… скажем давно-давно, ходили греки и римские патриции. Правда, поверх них они еще наматывали кусок ткани. Но только он был украшением, драпировкой туники. Да, мы женщины позаимствовали у вас эту вещь, и что? Тогда это была универсальная одежда, сегодня таким атрибутом для вас стали брюки, но смысл вещи остался. Это просто атрибут одежды. Не более! Почему я её не ношу сама? Ответ прост, для женщин обычно шьются более короткие туники. По бедро, а эта ниже колен. Потом, ворот у неё выполнен не круглый, как принято у платьев, а узкий, горизонтальный в виде щели. На плечах по идее специальными брошками-заколками должен крепиться плащ. Помнишь фильм «Триста спартанцев»? Так что это, вполне мужской вариант.
- Тогда зачем ты привезла её сюда?
- Честно говоря, сама не знаю, может я чувствовала, что пригодится? Так что иди, и спокойно примеряй, а потом я попробую изложить уже свою версию, почему тебе стоит выйти перед нашими зрителями в такой одежде.
- А-а ладно, уговорила. Сходить с ума так всем. Кстати, ты вовсе не первая, кто в лагере уже предлагал мне попробовать одеться в нечто этакое.
Макар ушёл на свою половину и облачился в тунику. Выйдя из-за стенки, он предстал перед Любовью в новом виде, но та едва бросив на него взгляд, отвернулась, пытаясь не смеяться.
- Извини Мак, но ты одел её спиной вперёд. Ярлычок должен быть позади. Надо переодеться. И брюки сними, тунику греки носили с голыми ногами. Кстати, обувь. У них в Греции были подошвы на верёвках. Но сегодня сандалии тоже сойдут. И ….. трусы .... пусть лучше будут не очень белые или черные, патрицию отсвечивать бельём как-то не пристало. В те времена ткани были много толще и плотнее, не просвечивали.
Макар вышел и спустя пару минут снова предстал перед Любой. Она придирчиво посмотрела на него, и обошла кругом.
- Вот не думала, что так удачно получится. Да она на тебе сидит просто идеально. Вот бы на голову ещё лавровый венок, да только где же его взять? Великолепно. Ты выглядишь, словно молодой бог, мечта греческих женщин.
- Ага, скажешь тоже. Бог. Дай господи, что бы ребята, не высмеяли.
- Скажешь тоже, да твой вид в три раза мужественнее их вида, когда они наряжаются в свои девчоночьи платья. Именно поэтому я и настаивала, чтобы ты оделся в тунику. Если уж им так хочется платье, то пусть у него будет мужской вид, настоящего мужского фасона! Здорово!
- Звучит убедительно, если ты подводишь такую базу, то я согласен. Попробую выйти и показать нашим юношам, как должен выглядеть настоящий мужчина в платье. Эх, мне бы ещё шлем, муляж меча и щит. Вот тогда я меня был бы вид воина!
- Ну да, но где такое сейчас взять? Ладно, мы оба готовы, сейчас всё снимаем и переодеваемся в чем ходили. Облачимся уже потом, перед выходом, когда придёт наш час. Хочу, чтобы наши костюмы для всех были неожиданными, и попали в цель!
- Да, я понял суть. Ё-маё, а для показа же музыка нужна? Сейчас побегу искать. Цветомузыку бы ещё, жаль задумку с показом мод, мы заранее не продумали.