Снова утро.
Я не спешила вставать. Нос болел, а по голове будто стучали кувалдой. Даже вчера я не чувствовала такой адской боли.
- Доброе утро. – Амир подошел ко мне.
Я отрывисто ему кивнула, о чем тут же пожалела. Сотня молоточков застучала по моему лицу. Я закрыла глаза и глухо застонала.
- Что с тобой? - брат поднял домиком черную бровь.
- Мне больно, это логично.
Он только тяжело вздохнул, начав рыться в рюкзаке.
- Выпей это после еды, - на стол со скрежетом полетела четверть пластины каких-то таблеток.
Брат помог мне дойти до общей душевой, потому что мои глаза упорно видели то качающийся потолок, то приближающийся пол. Первый голод я утолила с трудом: полупрожеванная еда застревала в горле тугим комом.
- Лежишь, как труп, - заявил Амир, когда я устроилась на полке с часами в руках, нетерпеливо ожидая облегчения.
- Я умираю. Возможно, это мои последние часы, - я свела брови на переносице и старательно скосила глаза.
- Тогда я пойду покурю, чтобы не мешать тебе отходить в иной мир.
Минуты тянулись, словно часы. Я не могла читать, есть или слушать музыку, со скукой стало невозможно бороться. Но лекарство начинало действовать. Тогда я, собравшись с духом, поднялась и вышла из купе. На несколько метров левее раздвижной двери, у открытого окна, стояли, высунув головы, Амир и тот самый парень в красной шапке. Брат удивленно посмотрел на меня, я же испуганно ойкнула, прикрывая руками лицо.
- Это моя сестра, Римма, - дежурно представили меня.
- Здрасте.
- А я Саша, вот и познакомились, - улыбнулся парень, делая последнюю затяжку и отправляя двумя пальцами окурок в белую пустоту за стеклом.
Я совсем стушевалась и забежала обратно в купе. Стеснение не было моим бичом, но я очень не хотела, чтобы меня кто-нибудь видел с таким разукрашенным личиком. Через несколько минут брат вошел следом. От него пахло сигаретами и холодом.
- И что это было?
- Я же не знала, что ты не один. А мне вообще-то было скучно одной лежать.
- Если ты уже нормально себя чувствуешь, есть возможность посидеть с Александром Андреевичем и его племянницей за чашечкой чая, вход только со своими приборами, - шутливо предложил Амир.
- Уже подружились?
- Он приятный человек.
- Это потому что вы курите одни сигареты? - усмехнулась я.
- А почему бы и нет? Так ты пойдешь?
- С такой-то рожей? - я округлила глаза.
- А как же чудеса мейкапа? - съехидничал брат, - Иди так, они не люди что ли, синяков не видели?
Следующие минут десять я отчаянно отнекивалась от приглашения, но Амир в конце концов победил, задавив меня слишком простыми, но жизненными аргументами. Он почти всегда выигрывал в спорах, но часто уступал мне, только не в этот раз.
Перед дверью в чужое купе, я, красная как рак, пыхтящая от жары, замотанная в шарф по уши, все пыталась убедиться в презентабельности своего вида. Но брат, успевший выкурить сигарету, не выдержал и раздвинул дверь. Как оказалось все купе внутри идентичны, только чужие вещи меняют картину. Да-да, мой воспаленный мозг заботили и такие мысли. Светловолосая девочка с большущими голубыми глазами сидела за красочной книжкой, выговаривая слова по-слогам, а очень похожий на нее парень, чинно кивая, мешал ложечкой чай.
...
В общем, мы подружились! Алиске было всего шесть, Саша оказался ненамного старше Амира. У них, как выяснилось, было очень много общего. "Например, сигареты" часто повторял брат. А об остальных точках соприкосновения я так и не услышала. Дядя и племянница жили в Москве, а каникулы решили провести у Сашиных родителей во Владивостоке. Ирина - мама Алиски - впервые поручила брату ребенка так надолго, поэтому в день по три раза названивала с расспросами, писала кучу сообщений и требовала фотографий.
Мы сидели с ними до самой ночи, Амир нашел подход к малышке, он вообще питал к детям особую слабость. Она прозвала его «Ами», а меня подключила к созданию ее нового образа. Я, как смогла, заплела ей косичку вокруг головы, чем-то напоминающую корону. Сначала выглядело очень даже неплохо, но девочка оказалась на редкость непоседливой. Очередной фото-отчет для мамы рассмешил всех: криво намазанная темная помада на губы ребенка, растрепавшаяся "корона", мой шарф, обмотанный вокруг головы...
Мы сходили поесть в вагон-ресторан, подурачились, пробегая туда-сюда по плац-карту, так что нас провожали недоуменными или рассерженными взглядами. Будет звучать неправдоподобно, но это маленькая девочка подбивала нас на бесшабашные поступки.
Когда Алиска угомонилась, ее дядя выудил карты. О, как нам было тяжело сдержать свой громкий азарт! Я поняла, что невезение, почти фатальное, преследует меня в азартных играх даже усерднее, чем в реальной жизни, зато рвения, хоть отбавляй! Раз за разом я оказывалась в дураках, но это, впрочем, не испортило мне настроения на весь оставшийся вечер.