На второй день нашего пребывания у кома нам предстояло по программе идти в другую деревню. Портеры с вещами сразу ушли в отрыв, и мы с Мариной, в сопровождении солдатиков, направились по едва различимой тропе вслед за ними. Санди на всякий случай купил в первой деревне петуха, который должен был стать нашим ужином.
Тропинка, по которой нам довелось идти, была хорошо утоптана, и это говорило о том, что деревни связь между собой поддерживают. Впрочем, как не дружить? Здешние места довольно дикие, и люди естественным образом должны держаться друг друга.
Глядя на горы, невольно представляется, что Создатель умышленно разбил и разломал нечто целое на множество осколков, дабы к людям не попали до поры до времени неведомые для них знания.
Через некоторое время мы вышли на полянку, где сиротливо стоял заулиру. Предназначение домика я совершенно не понял, ибо на жилой он не походил, как впрочем, и на заброшенный. Рядом можно было видеть что-то похожее на сельскохозяйственные поля, но, самое главное, в нескольких метрах от заулиру возвышалась огромная глыба, на которой кома, по всей видимости, проводили какие-то религиозные церемонии.
Камней здесь действительно много, причём, как маленьких, так и гигантских, и далее гид показал нам ещё одну глыбу-фетиш. В камень попала молния, расколов его на 2 части. Подобное случается в горах достаточно часто. Кома полагают, что это спорят боги – небесный Лаго и земной Дигбо. Чтобы их задобрить, анимисты устроили в трещине что-то похожее на жертвенник для предков и для богов.
Солнце начинает припекать. Я буквально обливаюсь потом, и мы всё чаще и чаще делаем остановки. Если так жарко в прохладном январе, тогда что же здесь творится в летние месяцы?
Подходим ко второй деревне. Санди обращает наше внимание на одинокую глиняную цистерну. Это хранилище для зерна. Его условным хозяином является староста деревни, и здесь он держит некий общественный запас. Если какая-то семья будет нуждаться, староста отсыплет им несколько мисок, и далее семья обязана будет эту помощь вернуть. За цистерной никто не наблюдает. Можно подойти и выгрести всё зерно?! Воровства у кома не бывает - подобном они даже не слышали.
Вторая деревня значительно больше первой, и проживает здесь не менее 8 семей. Заходим, знакомимся с местными жителями. Санди научил нас, что приветствовать кома нужно словами – тека-тека. Текатекаем, киваем головами, словно китайские болванчики, и контакт удаётся быстро наладить.
Хожу по деревне, изучаю их быт. Люди в это время дня трудятся где-то в полях, отчего деревня выглядит несколько пустоватой. Но тут появляется паренёк. Он весело дудит в специальную дудку, призывая народ поспешить домой. Появление белых – это всегда праздник.
Вскоре возвращается с охоты деревенский староста. Знакомимся. Он проходил впустую, так никого и, не подстрелив из своего допотопного лука. Поистрепалась от времени его буба, совсем старой стала синяя шапка руководителя.
Дед дал мне пострелять. Первый блин от кома как всегда вышел комом - моя стрела до цели не долетела. Вторая ушла куда-то в сторону. Я показываю деду – попади сам в дерево. Он целится, стреляет с 10 метров и безнадёжно мажет. Как он тогда вообще охотится? В итоге в дерево я всё-таки попал. Стрела вошла достаточно глубоко, и дед, выдирая её, отломил от древка наконечник.
По словам местного гида, кома охотятся на крыс, на птиц и на бабуинов. С последними иногда разгораются самые настоящие бои, ибо бабуины уничтожают посевы, и нападают на домашний скот. Клыки у них огромные - обезьяны могут запросто загрызть человека. Пока вожак стоит, бабуины не убегают, но стоит вожаку чуть отпрыгнуть назад, обезьянье войско сразу делает ноги. Поэтому охотники стараются как можно быстрее напугать, или убить именно вожака.
Деревня потихоньку наполняется народом. С полей возвращаются женщины. Портеры раскладывают для нас широкую циновку, на которой мы далее базируемся. Посмотреть на нас приходят дети.
Кома это полностью свой мир. Никто нас не спрашивает, откуда мы приехали. Они даже про Поли ничего не знают. Некоторые из них никогда не спускались в долину. Можно смело сказать, что эти люди о внешнем мире не знают ничего. Повторюсь, солдаты стали заходить в их селения всего 5-6 лет назад. До этого, увидев людей в форме, горцы всей деревней разбегались в разные стороны.
Зато у кома не бывает депрессий. Удивительно, но продолжительность их жизни дольше, нежели у людей из других регионов Камеруна.
Если в семье кто-то умирает, женщины бреют голову наголо и волос более уже не отращивают. А так как люди не вечны, то в связи с этим почти все женщины кома лысые. Голову они покрывают косынкой.
И всё же некое понимание их религии ко мне пришло, когда я в деревне увидел большое поваленное дерево. Оно рухнуло примерно три месяца назад во время сильной бури, но упало, никого не задев и не придавив. Если бы гигант лёг чуть вправо, он накрыл бы собой одним махом несколько домиков. Как сказал мне Санди, люди уверены, что за них заступились их предки.
Африканцы в большинстве своём считают, что когда человек умирает, при последнем вздохе от его тела отделяется некая бессмертная частица. Тело закапывают в землю, но частица (или душа) продолжает жить в своей хижине до полного окончания всех похоронных церемоний. Подобная душа сохраняет свой прежний человеческий характер, и если её что-то рассердит, она может начать докучать всем живущим на белом свете, а особенно своим родственникам, появляясь пред ними в страшном виде.
Такая душа может принести очень серьёзные наказания, которые будут касаться как отдельных людей, так и целых коллективов. При этом мстительные души нельзя смешивать с другими зловредными силами, тоже человеческого происхождения, с заклинателями, с отравителями, с колдунами.
Впрочем, это скорее исключение из правил, ибо обожествляемый предок, после правильно исполненных церемоний, старается приносить пользу своим потомкам, нежели терроризировать их. Но именно здесь кроется причина, почему кома не принимают классические религии - кома боятся мести предков.
Как я уже ранее писал, женщины кома – это настоящие амазонки, ни в чём не уступающие своим мужчинам. Подозреваю, что это именно их заслуга в том, что кома не приняли ислам. Как известно, учение пророка накладывает некие ограничения на прекрасную половину человечества, а для амазонок подобное неприемлемо.
Помимо того, что кома, приняв другую веру, потеряли бы в этом случае связь с предками, здесь имеются и другие причины:
Женщины кома привыкли оставлять себе часть сбережений от торговли. В Тропической Африке достаточно сложно соблюдать месяц поста рамадан. В случае принятия ислама женщины кома должны были бы навсегда распрощаться со своими курительными трубками, надеть длинные закрывающие тело одежды, а про женское обрезание думаю, не стоит говорить вообще….
Марабу держит связь с предками, одновременно являясь хранителем священных формул, заклинаний и магических рецептов. Марабу знает устройство потустороннего мира его иерархический порядок.
Перед тем как зайти в святилище, марабу несколько дней ведёт монашеский образ жизни – не ест, не пьёт, не спит с женой.
Если в деревне умирает старик-марабу, весть об этом держат в тайне, до торжественной интронизации его наследника. До этого момента кома объявляют, что «старик болен», «он сломал ногу и не выходит из хижины», «он куда-то ушёл» и т.д. Смерть старца не должна прерывать нормальной жизни в деревне, злые силы не должны знать, что деревня осталась без защитника.
Кома также как и довайо хоронят покойника в сидячем положении. Тело засыпают землёй, а голову заворачивают в мешок, и обкладывают камнями. Это даёт возможность через 2 года свободно взять череп.
В этом регионе практически все народы не устраивают кладбищ, и соответственно на могилы не ходят. Помимо различных фетишей анимисты особенно поклоняются пантеону с черепами.
Любопытно, но наши гиды и Марсель и Абдула, каждый раз сами узнают для себя что-то новое. Так, например, солдатик Зами рассказал, что у них на Севере Камеруна есть загадочный народ Муфу. В традиции этого народа хоронить покойника на 10 день. Труп разлагается, плохо пахнет, а они прыгают возле него, танцуют и поют. Если из жизни уходит человек старше 80 лет, то у муфу это считается как праздник.
Зато, по словам Санди, если перед смертью человек долго мучается, у него при жизни начинает гнить тело и умирает он в собственных экскрементах – значит, он занимался колдовством.
На мой вопрос, а знает ли он случаи смерти таких колдунов, Санди ответил отрицательно. Он в своей жизни этого не видел, но бабушки и дедушки о подобном рассказывали.
Наш гид в своё время был на ритуале, когда умер один старик-марабу, и его приемник отрезал с тела различные кусочки кожи и после прямо в покойницкой хижине коптил их на огне. После фетиши были положены в специальный мешок, где уже хранились подобные ритуальные сувениры ранее умерших предков.
Однако далее Санди, как я ранее уже писал, привёл врачей, после чего из доверия у своего народа он вышел – теперь он тоже чужак, и на подобные церемонии его более не зовут.
И всё же мир стремительно меняется. Кома подобного не афишируют, но двух человек с крестами в этой деревне я всё же разглядел....