Действующие лица и исполнители:
1. Дандон Доносюк – широко известный в кругах деятель
2. Лепсус Свищюк - философ из глубинки
3. Сандро Епохин – пламенный революционер
4. Андулина Пюрре – либералка-демократка
6. Мадам Матьё – борчиха с коррупцией
7. Молли Пустякова – адвокат общественник
8. Паоло Борджиа – мелкий предприниматель
Действо первое, оно же последнее
В зале заседаний царит полумрак. Окна плотно занавешены драными ватными одеялами. На большом овальном столе канделябр с шестью горящими свечами. За столом сидят участники форума и боязливо озираются по сторонам. На правой стене портрет М. Ходорковского на белом слоне, на левой – увеличенная фотография девы Псаки с младенцем на руках .
ДАНДОН ДОНОСЮК ( Поднимается со своего места и обводит блудливыми глазами присутствующих. На нем элегантный костюм из серого английского твида, белоснежная рубашка и бабочка):
- Ну, что ж, начнем, пожалуй, раз все уже на месте
Спасибо, что пришли, и мы сегодня вместе
Благодарю за честь, доверье и вниманье,
Что выбрали меня вести сие собранье
Не стоит забывать о правилах приличий
Корректно излагать, не задевая личность
Не надо оскорблять и напирать упрямо
Почаще вспоминать, что среди нас есть дамы (сладко улыбается присутствующим дамам)
Ведет наш протокол девица Андулина
Девица или нет, но явно не мужчина (игриво лыбится и наводит на нее театральный бинокль, Андулина досадливо кусает губы и что-то пишет на листе белой бумаги )
Мы много говорим о нашей молодежи
Пусть юное Сандро нам боль ее изложит
Будьте добры, молодой человек. Мы вас внимательно слушаем
В наш неспокойный, грохочущий век смажьте бальзамчиком уши нам
САНДРИК ЕПОХИН (юноша бледный со взором горящим вскакивает со стула. На нем старый отцовский бушлат и дедовские трофейные шорты. В крепких молодых руках зажат смартфон):
- К чему еще слова, когда и так все ясно
Бычки в томате - нам, а им икорки красной
Да, я закончил ВУЗ, да много ли в нем толку?
Зубцы свои и хрен клади, пацан, на полку
ДАНДОН ДОНОСЮК (ласково щурится и грозит пальчиком Епохину):
- Но я ж вас только что предупреждал,
Здесь дамы, а вы с хреном, тем не менее
И я был юн, и тоже зажигал,
Но дамы знать не знали, что при хрене я
Продолжайте, юноша!
САНДРИК ЕПОХИН (страстно продолжает):
- Народ безмолвствует, скрипит кровать
Все размножаются с усердьем рьяным
А я трясусь, я не могу молчать:
Быстрей кончайте, твари, наркоманы!
Я ненавижу этих алкашей!
Имперским духом полны их альковы,
Разит капустой кислой от бомжей
И диктатурой кровопийцы Вовы
Кто дал им право заграбастать Рым?
Что позабыли суки на Бамбассе,
Пока мы голой задницей сидим
На черном хлебе и на кислом квасе?
Кайфует сброд похмельный без свобод
Зачем они дебилам и уродам?
Когда бы дали в руки пулемет,
То, не моргнув, пришил их воеводу!
Я был веселый, злой и холостой
Любил девчонок, жег на дискотеках
И что теперь? Я нищий и босой
Была б таньга, давно б отсюда съехал
АНДУЛИНА ПЮРРЕ (с ехидной ухмылкой): -
- Приходи на сеновал
Допоешь мне свой вокал
ДАНДОН ДОНОСЮК (растерянно потирает лоб и опасливо оглядывается на портрет Ходорковского):
- Лично у меня – нет таких претензий
Лютики цветочки, под ноги палас
Кто ко мне по-доброму, я вперед и с песней
Если против шерсти, то на все горазд
Где капусты густо, там и есть отчизна
Но люблю я чё-то город над рекой
Сам себе воздвигну памятник при жизни:
Как бы на коне я с вздернутой рукой
Есть жена, есть домик, есть зеленых малость,
Есть кого утешить, если захочу
Что еще желать-то, чтобы встретить старость?
Хобби есть – стучалки классные строчу
АНДУЛИНА ПЮРРЕ ( пишет протокол, говорит тихо, сквозь зубы):
- Строчить вам не перетачать,
Стучать вам не перестучать…
МОЛЛИ ПУСТЯКОВА (Не спускает с Дандона взволнованных глаз. Достает кружевной платочек из декольте, вытирает набежавшую слезу, прочувствованно сморкается):
- Ах, это так, подтверждаю и каюсь
Он бесподобен, он где-то и как-то
Я исчезаю, я вся растворяюсь
В омуте грешном любви бесконтактной
Добрый, наивный, дурного не видит
Мухи поганой, и той не обидит
Мой долгожданный, мой славный, мой главный!
Швабре его повезло несказанно
Будут шаги мои тихи и чинны
Будут следы мои неразличимы
Только Дандоше известны причины,
Что удержало у края пучины… (тихо плачет и сморкается в уже мокрый платочек)
АНДУЛИНА ПЮРРЕ (злобно, как бы про себя):
- В пучине тишь и благодать,
Но стремно в ватнике нырять
ПАОЛО БОРДЖИА: - Мы для чего тут собрались-то, господа?
Размазать сопли по чугунной сковородке?
А вы представьте, что я выдержал, когда
Настал кердык ночной продаже водки!
А у меня три продавщицы и кассир,
Безногий грузчик и один запойный дворник,
Три холодильника, подсобка и сортир,
Качок охранник – бывший уголовник
И все вопят – давай зарплату, старичок
А тут и СЭС тебе с Пожарною Охраной
Еще менты толкают нежно под бочок,
Мол, облегчи, чувак, набитые карманы
А по ночам скрипят у двери тормоза
Сам губернатор со своей заходит свитой
Гони бухло, протри опухшие глаза
Перед тобою областная, блин, элита
Я им про штраф, постановленье и закон
Они как лошади на выгуле заржали
Послали нах! Дандон Иваныч, миль пардон
В гробу они законодательство видали
Дай ящик виски и мартини для наташ
А вот за то, что начал с нами пререкаться,
Ты нам в подарок эти ящики отдашь
Пока-пока, счастливо оставаться!
АНДУЛИНА ПЮРРЕ (чуть слышно, бурчит под нос):
- Быдлу - быдлово, кесарю – трюфели
Тюфякам тюфяковое втюхивать…
МАДАМ МАТЬЁ:
- Все из-за них, теперь я точно знаю!
Им до людей приличных дела нет
Творят чинуши, что ни пожелают,
А мы молчим и не даем ответ
Они жируют, массы голодают
Не понимаю, сколько можно ждать?
Мы так не только рубль потеряем,
Но всю Россию можем потерять
Сначала я поддерживала власти
Вела активный образ бытия,
Но разглядев, как прытко скачет баксик,
Вдруг поняла – войнушка не моя
Пришло прозренье, что творится в Думе
Я поняла, о чем скакал Майдан
Теперь и я прыгуча, аки Брумель
Хочу - скачу, хочу - давлю диван!
АНДУЛИНА ПЮРРЕ: - Почки, листочки, тычинки и пестики
Каждой гусыне по буревестнику
Гостю столицы – таксиста бывалого
Старой корове – бычка годовалого
ДАНДОН ДОНОСЮК (покрывается красными пятнами, говорит зло и раздраженно):
- Что вы сказать хотите, Андулина?
К чему все ваши реплики и вклины?
Мы собрались здесь мненьем обменяться,
А не в кроссвордах ваших разбираться
Кто ясно мыслит, ясно излагает
Вот и скажите, что вас напрягает?
Но выражайтесь прямо и конкретно,
А то туманно все и беспредметно
Сейчас не время шуток креативных
В них даже мне не внятны инвективы
А я собаку съел на этих штучках,
Вот и скажите, отчего вас пучит?
Мы не умеем делать самолеты
У нас пилоты пьют перед полетом
У кораблей обшивка из дерюги
А плавсостав – пьянчуги и ворюги
Мы долететь до космоса не можем
Потенциал научный уничтожен
Одни провалы, сбои, неполадки,
А вам бы всё загадывать загадки
АНДУЛИНА ПЮРРЕ:
- Щас! Разбежалась! Как только, так сразу
Все разжую вам и все разгадаю
Нянек до страсти, а дядя без глаза?
Линзы поставь! Говорят, помогает
Я вам и эдак, и так намекаю
Сам-то собранию что предлагаешь?
Радостно грызть вашу репу и лук?
Нет уж, спасибо, Дандон Доносюк!
ЛЕПСУС СВИЩЮК (говорит добродушно):
- Слушал я вас, слушал, ну и дураки же,
Чтоб свободы слова не видать!
Мы одной ногою, почитай, в Париже
В лондонах-берлинах, твою мать
Жуйте ваши репки, к нам плывут креветки
Через рукотворный океан
Мы его копали, потому что знали,
Чем нас отоварит ваш пахан
Протрубит побудку и в свисток, и в дудку
Врежет за Кадессу и Бамбасс
Даже тётка Дуланд в шлепанцы надула
Наложил в шальвары кум Барас
Но нас не сломаешь и не запугаешь
Знаем, как рогатых ублажить
С нашим атаманом, днем и ночью пьяным
Хлопцам не приходится тужить
АНДУЛИНА ПЮРРЕ:
- Ну, это кое-как еще вздымает мою бровь
Но где ж про подсознание? Причем тут философь?
Вы, Лепсус, тут заявлены, как некий Эпикур
А ваши рассуждения для ватниковских дур
И чем вы тут собравшихся готовы поразить?
Ни дырку ли от бублика хотите откусить?
ЛЕПСУС СВИЩУК:
- Обычно я краток, но вас, так и быть,
Могу по-соседски слегка просветить
Не Анаксимен я, и не Аквинат
Но мне, извиняюсь, весь мир маловат
Надеюсь, понятно я мысль изложил?
АНДУЛИНА ПЮРРЕ:
- Сиди уже, Лепсус, не вешай лапши!
Ты тоже с дипломом? Иль справку купил,
Что начал и кончил, и вновь приступил?
МОЛЛИ ПУСТЯКОВА (возмущенно, со слезами на глазах):
- Зачем же вы так, дорогая Пюрре?
Наш Лепсус мечтает о дивной поре
Уйдут нестроенья и солнце взойдет
И швабре дадут от ворот поворот
Тигровой креветкой и черной икрой
Наполнил он мир удивительный свой
Он беден, несчастный, но духом богат
Наш Лепсус Свищук, наш возлюбленный брат!
АНДУЛИНА ПЮРРЕ ( пишет протокол и бормочет под нос):
- Только сектантов нам здесь не хватало
Братья и сестры охочи до сала
Ну и зазноба у Доносюка!
Дура из дурр, но дурит дурака
ДАНДОН ДОНОСЮК (поднимается с кресла, деликатно откашливается, грубо выдергивает из рук Молли Пустяковой мокрый кружевной платок и смачно высмаркивается в него )
Итак, господа, мы пришли к завершенью
Пюрре, вы внесли в протокол предложенья?
АНДУЛИНА ПЮРРЕ:
А то! Разумеется, все записала
Но нет предложений иль слишком их мало
ДАНДОН ДОНОСЮК:
Пишите, что есть. Мы потом обмозгуем
Подправим, подмажем, чуток дорисуем
Мы ж умные люди, не так ли, Сандро?
А мусор в помойное кинем ведро
Зачем сохранять негативное, злое?
Слегка очертили, что всех беспокоит
Невинно болтали без мысли судить
Но предупреждаю, нас будут сносить
Враги обложили, следят, обступают
Я это как профи и спец заявляю
К чему нам чужие разборки и вздоры?
Я сам настучу, чтоб снесли этот форум