Best news
Всему своё время.
Экклезиаст.
Жизнь идёт. Хотелось бы чуть помедленнее, что ли, чуть помедленнее, но всё тщетно, ибо у времени свой разбег. Ведь давненько и не нами сказано, что пути господни неисповедимы. Думаю, сильно не погрешим против истины, если скажем, что именно постоянное обновление сакральной сути своей – это, как раз и есть, наше «очевидное и невероятное» В конце прошлого года из Санкт-Петербурга до нас докатилась нежданная весточка. Наша милая доченька Леночка по скайпу, на подъёме чувств, сообщила нам о том, что наша прелестная внучка Иришка, то-бишь её родная кровинка, официально решила зарегистрировать свой брак с молодым преподавателем истории Алексеем Костенко, и что свадьба состоится 19 декабря.
-Почему именно 19-го?
-Традиция!
The best!!! Коль скоро всё так сложилось, то мы ничтоже сумняшеся по-быстрому в ближайшем турагентстве Израиля приобрели авиабилеты, и 17 декабря на крыльях аэрофлота прилетели к берегам Невы. В аэропорту нас встречала Леночка. Заметив её лёгкую грусть, мамочка Рита, чтобы самой не расплакаться, общение начала с хороших новостей. Когда зашли в квартиру, то, сразу, с первых шагов, заметили, что у Леночки мало, что изменилось в лучшую сторону: всё та же дилемма, и та же печаль, о которой не хочется ни говорить, ни тем более писать. Однако по настроению, по взлёту души, было видно, что мы прилетели в нужный час. Вскоре с лица грусть слетела, и при распаковке багажа Леночка уже стала давать советы, что отдавать прямо сейчас, что отложить на потом. Арсению, внуку, о котором много будет сказано впереди, вручили курточку на вырост, Иришке – бархатное платьице с красивым, шифоновым, жакетом, украшенным золотым орнаментом. Впервые, с глазу на глаз, встретившись с нашим зятем Алексеем, я тут же, пожав руку, преподнёс ему в качестве подарка, лёгкую, чёрного цвета, осеннюю куртку (made in Israel)…..
На следующий день, 19 декабря, пройдя весь регистрационный церемониал, совершив почётный круг по памятным местам Санкт-Петербурга и сфотографировавшись на фоне ночной предновогодней иллюминации, наш свадебный кортеж, наконец, припарковался к ресторану «Старый Пловдив» И грянул бал. Пошла череда поздравлений, улыбок, слёзы радости на ресницах, поцелуи с криками «Горько» и танцы, танцы, танцы. В конце концов, у бабушки Риты душа распахнулась и, вспомнив былую молодость, бросилась во все тяжкие танцевать свою «цыганочку». Под финальные аккорды вошла в круг и внучка Иришка, дабы в нужный момент поддержать свою любимую бабульку удачно исполнить завершающий книксен. Однако сия картина была бы не полной, если не сказать, хотя бы пару слов, ещё об одном участнике торжества. Это всеми любимый сыночек Иришки Арсенька, 8-летний красавец, наш, стало быть, правнук. Арсений Павлович, - так он любит сам представлять себя, - в стильном чёрном костюмчике, в белой рубашонке с чёрным галстуком, как dandy лондонский сиял в своей первозданной свежести, танцевал наравне со всеми и громче всех кричал «Горько»
Молодые, после долгих раздумий и прикидок, решили арендовать себе квартирку в архаичном районе, в доме, который построил Фриц в 1946-ом году. Апартаменты, не ахти какие, одним словом, - limit space: улица, фонарь, аптека. Одно утешение, надо же с чего-то начинать, чтобы зарубить себе, чего ты стоишь в деле. Шахтёры, в общении с которыми прошла вся моя профессиональная жизнь, говорят так: «хочешь жить – умей вертеться!» Мы охотно делились своим опытом, своим видением проблем, в частности, с тем, как нам пришлось строить своё гнёздышко. Но, увы, у каждого свой стиль, свой норов, и свои прикидки. Так что - «Не учи ученого, есть хлеба печеного»….
Через два дня после нашего обворожительного торжества, Иришка с утра пораньше привезла Арсения к нам. В это время бабушка Лена была уже на работе, поэтому он сходу двинул в ту комнатку, где был раньше: там у него остались спортивные снаряды, игрушки, книжечки, писчая бумага и прочий, очень важный для него, аксессуар. Не прошло и полчаса, как тонко воспитанный корнет Арсенька, постучал в дверь (мы расположились напротив), и сразу ко мне:
-Зайдите ко мне, дедушка Костя, на урок.
Я подумал, -«дело-то, видать, не шутейное», - и пошёл за ним. Когда смотрю на двери написано:
ДИРЕКТОР ШКОЛЫ.
Приёмные часы с 9 до 10.
Посадил меня за столик, дал два листа бумаги и ручку. Сам поднялся на кроватку, на которой отдыхает после работы бабушка Лена. Выше, к стенке прибита небольшая (ученическая) демонстрационная доска. Арсений встал на эту кроватку и фломастером написал на этой доске – «Арифметика», и дальше, внизу, пошли числа, по порядку – прибавить, аль отнять, одним словом, - примеры. И снова ко мне: - «А теперь решай» Я, как примерный ученик, плюс - минус….
Между тем, Арсений Павлович слез с кроватки, подошёл ко мне и стал проверять. Что-то, наверно, ему не понравилось, где-то я не ту цифру вписал, или что-то не то приплюсовал. В итоге, мой мэтр влепил мне трояк, потом ещё разок прошёлся по листу, подумал и окончательно исправил на -4. Уже веселее стало. «Это уже другой фрукт», - подумалось мне. Учитель заметил мою перемену в лице.
-Рано радуешься. Урок продолжается.
И снова, взобравшись на ту же кроватку, специальной промокашкой («Ты смотри», - сказал я себе тихо-тихо) учитель вытер свою арифметику, и тем же фломастером вывел – «Диктант», а внизу – короткую фонетику. По-моему я внимательно списывал, правда, по ходу, кое-что сам сочинял. Теперь, вот когда пишу эти строчки, мне кажется, что сильно я вертелся от радости тому, что мой правнук учит меня уму-разуму. На этот раз Арсений Павлович, сойдя со своего «пьедестала», снова подошёл ко мне, взял лист и стал внимательно рассматривать, как я справился со вторым уроком. Где-то снова не так пошло, нашёл-таки одну ошибку, но … о, Господи! ... выставил мне двойку!
-Как это, Арсений Павлович, за одну ошибочку – двойку? Несправедливо!
-Это тебе за то, что ты ведёшь себя плохо, вертишься туда-сюда, несерьёзный ты ученик.
Придёшь в школу с мамой!
-У меня мамы нет, у меня и папы нет.
-Тогда придёшь с женой.
На этом мой ликбез завершился, и я пошёл за женой!!!
Честно сказать, я был доволен, ибо знаю по жизни, что не столь важно то, что сделано, сколь весомо то, что запомнится, короче, - s'et la vie. Пойдём дальше.
Где бы я ни был, к чему бы ни прикасалась душа, меня в первую очередь интересует демография, если ещё точнее, - этнология, то есть, кто предо мной стоит, каковы его этнические корни, обычаи, ветхозаветные нравы и религия. В Санкт-Петербурге, - а это мой третий визит,- всюду на слуху русская речь. Тем не менее, не так уж редко, здесь, - на улице, на площади, впрочем, где угодно, - можно встретить человека, который по виду, вроде, и не татарин, и не хазар, и, конечно же, - не швед, прости меня Господи, но явно не славянин! В таком разе, - деваться-то, собственно, некуда, - надумал я порыться в источниках, чтобы найти искомое, рациональное, зерно. И нашёл! Оказывается, местная элита приняла решение построить этническую деревню, – «Этнодеревню»,- что само по себе, прямо-таки, жест в духе современной цивилизации. Да по-другому никак, ибо Ленинградская область, в этом смысле, совершенно уникальный район, так как на её территории проживает 141 из 193, насчитываемых в России, национальностей, или 73 процента, - ничего себе! Между прочим, о чём пишется в местных СМИ, в рамках проекта «большой деревни» особым образом будет учтено наследие малочисленных народов, на первый случай, скажем, таких, как - вепсов, води, ижор, ингерманландских финнов и тихвинских карел. Нынче все они изъясняются на русском, потому что,- как писал Владимир Маяковский, - «им разговаривал Ленин!»
Был, разумеется, и другой круг интересов. Мы старались не упустить случая увидеть и прицениться, чем на самом деле богат наш питерский крез, а также постараться по мере возможности посетить некоторые элитные места, - о чём речь впереди. Вдоль проспекта Ветеранов есть немало прилавок, в которых торговля идёт в режиме – «Всё схвачено». Все они, практически, с одинаковыми названиями, к примеру «Пятачок», «7-я Семья», или что-то ещё в этом роде. Леночка их называет «магазинами шаговой доступности», точнее, просто, не может быть. В них, как правило, мясомолочная продукция, хлебные изделия, выпечка и прочая еда – в широком ассортименте, цены тоже вобщем-то, как говорится, особо не «кусаются». Что касаемо спиртного, так это настоящий brand. Этикетки на бутылках столь прозрачны по замыслу, что у любителя шнапса голова кругом пойдёт. Вот из ряда пуще образцовых: Царская (с портретом Петра l), Путинка, Казёнка, Drova, Бульбаш, Слобода, Перепёлка, Воздух, Первак! Импорт тоже есть, и довольно в приличных объёмах. Экзотические продукты завозятся из дальнего зарубежья, и даже помидоры, огурцы и картофель, но это уже явный нонсенс. Говорю так, потому что Россия - государство самодостаточное, плодородной земли столько, что дай, Боже, каждому, да ещё плюс Крым со своей экзотикой. Тогда, напрашивается вопрос, - что делать? А ничего особенного, - перестать увлекаться прокачкой за рубеж нефти и газа, и переключить мозги свои на кардинальное развитие собственного сельхозпроизводства. И реклама….
Уж с этим, как говорит нынче наша славная молодёжь, - «тип-топ». Сам читал:
– «Продукты – навалом! Ешь и размножайся»,
- «Торты у нас – пальчики оближешь»,
- Только здесь рулет «Выбери меня»,
- «Скидки до 50 %. Знай наших!»
Встречал росписи с чисто славянским юмором.
Окулист «Алмаз» обещает – «У нас всё для ваших глаз»,
Дантист клянётся – «Зуб даю»,
На дверях кафе встречал зарисовку – «Нам Наполеон не указ», и прочий бисер.
Ну, что ж, видать, у нашего, доморощенного, коммерсанта Gescheft есть!
И ещё вот о чём. В глазах рядового петербуржца я не видел тоски, не встречались мне ни попрошайки, ни явные забулдыги. Поэтому вопрос о санкциях, о которых вовсю трубит Европа, лично для меня остался за кадром. Наоборот, в этом контексте, вспомнился мне Коцюбинський, которого я проходил в свои вешние годы. Если не ошибаюсь, это в его книге «Фата Моргана» есть замечательная по смыслу украинская фраза: - «Хiба волы рэвуть, як ясла повнi?»
Между тем, мы продолжали поиски в нужном нам русле. Кое-что надо было приобрести для дома. Леночка посоветовала нам посетить «МаксиДом», уже само его название говорит о многом. Добираться можно не иначе, как на трамвайчике. Боже мой, что за прелесть катиться на архаичном транспорте! Сижу я, значит, на сиденье у окна, и вдруг замечаю, как некая роскошная дама бальзаковского возраста, красивая и нарядная, сидящая через дорожку супротив меня, внимательно наискось посматривает в мою сторону. Я невольно, как-то внутренне, возликовал: «Неужели, - наивно подумалось мне, - я ещё в деле?» Однако при выходе из трамвайчика оказалась, что она с рожденья косая на оба глаза. В который раз я говорю себе – «Не льсти себя надеждой!»
Excuse me, напомню, выше было сказано, что помимо торговых точек нам предстояло лично узреть и некоторые элитные места. Их, разумеется, не счесть числа, но всё же Леночка заранее приобрела билеты, и в конце декабря мы прямиком в Мариинский театр, на балетный спектакль «Жизель». Ясное дело, таковский вояж для нас – редкость превеликая. Поэтому Ритик принарядилась в свою кожаную курточку с песцовым воротником (made in Turkey), с такими же манжетами, а под ней – тёплую кофту, дабы выдержать питерскую стужу. Осталось прежде пару слов сказать о театре. Мариинка – это детище Екатерины Великой. Сначала он располагался в здании, где нынче находится Консерватория, и назывался Большим театром. Но, когда он сгорел, на его месте возвели новое здание, которое назвали Мариинским в честь второй жены Императора Павла l Марии Фёдоровны. Театр выдержал временной экзамен, и стоит он сегодня в том же, старом, но величественном, убранстве. Что до балета «Жизель», так у него тоже возраст солидный. Посудите сами. Премьера балета в двух актах, - композитор Адольф Адан, либретто Анри де Сен-Жоржа, Теофиля Готье и Жана Коралли по легенде, пересказанной самим Генрихом Гейне, - состоялась в Париже 170 лет назад, - 28 июня 1841 года, - в театре Королевской академии музыки, на сцене Опера Ле Пелетье. Первыми исполнителями были Карлотта Гризи, Жюль Перро и Адель Дюмилатр. Вся фабула балета, в чём чуть погодя убедились сами, безусловно, чистая фантастика….
Наши места были в партере (третий ряд), рядом слева от меня присел молодой человек, по имени Павел, как мне он сам представился. Когда прозвенел первый звонок, я по старой школьной привычке, понарошку, спросил: «Скажите, Павел, а что это за звонок, неужто пора нам выходить?» Ритик толкнула меня в бок: - «Ты, я вижу, уже начал?» Что ж, не мною сказано – «привычка сильнее любви»
Первый акт понравился совершенно. Честно скажу, мне было приятно смотреть на балерину: у неё было, что демонстрировать. Но моё настроение, которое только-только начало крепнуть вконец испортил балерун, который впопыхах, выскочив на сцену, стал бешено крутить своё фуэте. И тут я безнадежно махнул рукой: - «Зачем это ему, - спрашивал я себя, - так бешено на виду у всех, трясти свои достоинства?» А вот вторая часть балета, на мой взгляд, ни в тын, ни в ворота. По нотному стилю, что-то пошло от похоронного бюро…..
По возвращению из театра, бабушка Рита, сняв с себя свою элегантную курточку, подозвала к себе Иришку:
-Как тебе моя курточка, нравится?
Зная свою милую бабульку, она, догадавшись, о чём речь, мило улыбнулась.
-Ну, раз так, тогда она твоя, на память от бабушки.
Утром следующего дня, по совету Леночки, в ближайшем магазине Ритик купила себе куртку, по своему размеру, тёплую, безо всяких модных прицепок,- но, что было замечено позже, - из того же турецкого пошива. Судьба!
На этом можно было бы поставить точку, если бы не одна малюсенькая предыстория. Когда добирались до Мариинки, в троллейбусе, общаясь с коренным петербуржцем (имярек), я пожаловался ему на ужасную городскую суету, на что он тут же, с неподдельной грустью сказал:
-Это сейчас так, а сразу после войны здесь в живых остались всего лишь 500 000.
Я извинился, не знал. Позже, когда проверил, сам ужаснулся тому, что мой визави оказался прав. Население Санкт-Петербурга непрерывно росло, если бы не Великая Отечественная война. Так, в 1817-ом проживало 500 тысяч, в 1935-ом году, - через 118 лет, - уже 3 миллиона, в 1943 году скатились к уровню 1817 -го, а в 2015-ом году, - по прошествии всего лишь 70-ти лет, - численность населения северной столицы побила все рекорды, и достигла цифры 5 миллионов, что больше, чем было в 1943-тьем, на 4,5 миллиона! Чем же вызван такой рост? Всё дело в том, что Санкт-Петербург – это северо-западный форпост России! Таковым он должен был быть по замыслу Петра Великого, таковым он стал, таковым он есть, таковым и останется на веки вечные. Тем не менее, чтобы нынче ни строили, какие бы ни возводили дворцы в стиле модерна, всё равно лицо Санкт-Петербурга будет неизменно таким, каким его рисовала в камне династия Романовых на протяжении 200 лет. Самый раз вспомнить дифирамб А. С. Пушкина.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;
Нынче Санкт-Петербургу 300 лет. Что ж, позвольте и мне вклинить свою строку.
Всё тот же Питер, тот же град,
Те ж кресты у ветхого оконца,
И лица те ж, что стар, что млад,
Вот только нет убогого чухонца.
Перед новым годом, вечерком, к нам зашла наша молодая семейка. Директор школы Арсений Павлович, думаю, он вам запомнился, прямо с порога заявил, что, дескать, ёлкой должны заняться мужики, то-бишь директор с собственной персоной, дед Костя и отец Алексей. Мы – под козырёк, и вскоре ёлка была доставлена к месту. Дальше всё шло в темпе. Новый 2016 год встречали с Леночкой, чуток выпили для приличия, и на сон грядущий пожелали друг другу всего самого-самого. На следующий день вместе с Леночкой поехали к Иришке, раздали подарки, накрыли стол, и в том же духе: любви, счастья и благоденствия. Наше святое семейство (Иришка, Алексей и Арсенька) 3 января приехали к бабушке Лене, на мой день рождения. Отметили скромно, без пафоса, как и положено в развесёлые мои 86-ть. И под вечер стали паковать свои чемоданы. Рано утром попрощались с Леночкой, и вместе с Иришкой и Алексеем сели в такси, и ни свет, ни заря двинули в сторону Пулково. Уже в аэропорту, перед тем, как пройти паспортный контроль, я снял свою кепку, сшитую в стиле «а-ля де Голль», и попросил Иришку передать её нашему правнуку Арсеньке на память. И заодно, тут же, свою зимнюю куртку снял с плеча, и в качестве подарка вручил Алексею на память от безмятежного грека. И вот так, налегке, отбыл в тёплые края.
Adieu, милые мои друзья,
С вами дольше был бы я,
Но вреден север для меня.