Два поэта. Два моря. Чёрное — жаркое,
солнечное. И Баренцево — холодное и печальное.
Оба бескрайние, таящие в себе много открытий и
вдохновенья. Январёв и Панюшкин, с которыми
довелось мне общаться. Январёв — поэт из
Николаева. Панюшкин — из Североморска. Эмиль
Январёв — энергичный, живой, общительный, всеми
любимый. Владимир Панюшкин — рассудительный,
спокойный, уравновешенный, почти никому не
известный, разве что читателям флотской газеты
«На страже Заполярья», где он много лет работал.
Для Январёва Юг — главное. Для Панюшкина — Север.
В поэзии того и другого ощущается это хорошо. У
Январёва в творчестве замечательные страницы о
корабелах, о кораблях, героическая тематика. У
Панюшкина — то же самое. Отличие в том, что он
пишет о военных моряках.
Январёв — поэт новатор. Экспериментатор. Он не
боится играть словами. Ищет яркие образы.
Красивые рифмы. Всё у него взаимосвязано. Форма и
содержание. Его мысли, как вспышки света.
Наполнены смыслом. У него «десять дынь в авоське,
как десять солнц», «винный запах симиренок»
разносит «зеленобокий октябрь». А кораблям
хочется «океанского простора, соли, воли,
глуботы!»
Панюшкин — поэт классического склада. Он
зачастую высушивает стих. Его стихи лаконичны. В
них никогда не допускает ошибок. Оттого, как
нельзя кстати, он оказался в газете. Он украсил
газету своей личностью. Он много пишет на злобу
дня. У него в стихах «голубоватые волны залива
прибрежный шлифуют гранит», «к пирсам льнут
корабли». Но только на вид, есть что-то тревожное
и штормовое в этой тиши…
После боевой службы в Средиземном море наш
корабль надолго встал в заводской ремонт.
Николаев — город моряков,город судостроителей.
Здесь два гигантских кораблестроительных завода.
Черноморский судостроительный, где строились
тяжелые авианесущие крейсера для СФ и ТОФа. Были
построены ТАКРы «Киев», «Минск», «Новороссийск»,
«Адмирал Горшков»(Баку), «Адмирал
Кузнецов»(Тбилиси). Всё это было в семидесятых и
восьмидесятых годах. Огромные цеха. Десятки тысяч
рабочих. Задействованы лучшие инженерные кадры.
Другой завод — не менее продвинутый.
Судостроительный завод имени 61 коммунара. Здесь
был построен броненосец «Потёмкин». На нём
строили большие противолодочные корабли, ракетный
крейсер «Москва»(Слава), флагман Черноморского
флота. Завод «Океан» — судостроительный завод.
Траулеры, сухогрузы, научно-исследовательские
суда.
Была построена соответствующая инфраструктура.
Город развивался. Были и другие предприятия.
В городе прямые улицы. Много новостроек. На
каждом перекрёстке продавали семечки. Стояли
пивные ларьки. Дешёвая закуска. Мы часто
ходили в ресторан. Ресторанов было много. Там
готовили вкусные восточно украинские блюда. Борщи
— объедение!
Было два городских литобъединения. Я ходил в
класс Вячеслава Кочурина. Другое ЛИТО вёл Эмиль
Январёв. Были и совместные мероприятия. Так, на
одном из них я прочитал стихотворение «Хлеб да
соль». Там были такие строчки «Когда приходили
домой корабли, Хлеба поднимала Россия рукою, А
соль мы в ладонях несли.» Январёв одобрил,
сказал: ну, если Россия выращивает хлеб, то
военные моряки — это её защитники, в этом соль. О
недостатках стиха не говорил.
В Мурманске было всё по-другому. Там, как
такового ЛИТО не было. Были еженедельные встречи
в помещении Мурманской писательской организации.
Где за столом сидели, пили чай. И, как бы
невзначай, читали стихи. Стихи слушали и давали
оценку. Руководили писатель Виталий Маслов, тогда
секретарь организации и поэт Виктор Тимофеев.
Нам, начинающим, это было особенно приятно.
Город, как казалось мне, сильно отличался от
Николаева. Дома разбросаны по сопкам.
Растянулись, как разноцветная гармошка. Это
придаёт праздничный вид. На улицах, в основном,
растут сирень и рябина. От Мурманска по ту и
другую сторону от залива дорога уходит к
побережью. К базам Северного Флота, к ядерному
щиту Родины. Там базируются современные корабли.
Ракетные подводные крейсера стратегического
назначения. Которые выполняют стрельбу
баллистическими ракетами, в том числе со дна океана,
из-подо льдов Северного Ледовитого. Дорога ведёт к
Североморску, столице Северного флота. Там
базируется оперативная эскадра надводных
кораблей, в состав которой входил ТАКР «Киев». Он
стоял на бочке. Для такого гиганта причала не
было. Его крутило под порывами ветра. Чуть ветер
усиливался, объявлялось штормовое предупреждение
«Ветер два». Схода на берег нет. Если ветер
сильней, приходилось сниматься с бочки, выходить
в море в штормование. В часы затишья я выходил на
берег.
В редакции «На страже Заполярья» в отделе
культуры работал Владимир Панюшкин. Он
опубликовал с десяток моих стихотворений, когда я
приходил со стихами в редакцию, он уводил меня в
конференц-зал, чтобы нам никто не мешал. Его
оценки были точны и поучительны. О своих стихах
он не любил говорить.
Умер Владимир Владимирович Панюшкин — 14
августа 2004 года.
5 октября 2005 года ушёл из жизни Эмиль
Израилевич Январёв.
Светлая память.
Эмиль Январёв
———-
ИСПЫТАНИЕ ДИЗЕЛЕЙ У СТЕНКИ
Как там пышут?
Как там дышат?
В общем, то или не то?
Воздух
призрачен и дымчат,
небо
мглисто и желто.
Волны бьются, как живые,
от винта топочут вспять.
Ходовые, ходовые,
только хода
не видать.
Здесь и точно,
здесь и прочно,
как-никак — своя земля.
А прислушаться —
так вот что
отбивают дизеля:
«Что прибрежные успехи?
Только времени разор.
Опостылило у стенки —
больно мелкий кругозор.
Да и хочется простого:
не прогулочной воды —
океанского простора.
соли,
воли,
глуботы!
Ходовые, да без хода,
нетерпение грызет:
где ты, синяя свобода,
панорамный горизонт?
Не растратить бы азарта
прежде времени
зазря…»
Завтра, завтра, завтра, завтра,
завтра выход,
дизеля!
Владимир Панюшкин
————
Деревьев зеленые флаги полощет
Ветер несильный с утра.
Североморск. Приморская площадь.
Светлого лета пора.
Неторопливо, будто лениво,
Ласковые на вид,
Голубоватые волны залива
Прибрежный шлифуют гранит.
Словно выплескивая обиду,
Чайки стенают вдали.
Невозмутимые, сонные с виду,
К пирсам льнут корабли.
Нежится город в тепле и покое.
Но верить тому не спеши.
Что-то тревожное и штормовое
В этой беспечной тиши…