Он сидел у края скалы и смотрел на звездное небо, пытаясь различить планеты, на которых прошел его Путь Жизни. Как же они далеки! Отсюда, с планеты Последнее Убежище, их почти не видно. Хотя и с Мириуса, и с Имируга, и с других населенных планет Галактики хорошо видна серебристая поверхность последнего пристанища Всадников и их драконов.
Его совсем не тревожило, что его зрение слабело с каждым ударом сердца... как и его память. Он уже забыл имена друзей и родных... тем более их лица. Забыл, как выглядит его дом и поселение, в котором прожил очень много лет. Он уже забыл все то, что так бережно хранила его память раньше. Его память угасала... Его жизнь стиралась в ней сюжет за сюжетом. Он погружался в покой и нежелание двигаться.
И все же, он нашел в себе силы оторвать взгляд от неба и повернуть голову к лежащему на камнях дракону. Верный друг уже не мог даже пошевелиться. Туловище дракона стало белым, сливаясь с цветом поверхности безлюдной планеты; его крылья, прижатые к камням, стали серебристо-седыми. Лишь глаза дракона выдавали, что остатки жизни еще теплятся в нем и он не окаменел полностью. Связь между Всадником и его драконом, долгие годы объединявшая их в одно целое, тоже слабела. Им оставалось только мысленно произнести имена друг друга, словно сплетая ими последнее дыхание. И все будет кончено...
Они станут частицей Последнего Убежища. Когда-то, она станет Возрожденной и ей дадут новое имя. Но до того далекого времени ей, как всему в этом мире, нужно пройти свой Путь, воссоединяясь с теми, кто его уже завершил.
Всадник мысленно протянул руку к голове дракона и провел пальцами по межглазной впадине. Он уже не помнил, после какого жестокого боя ее пересек грубый шрам. Всадник уже ничего не помнил, кроме имени своего дракона. И, все так же мысленно, прижав ладонь к его морде, Всадник последним усилием разума крикнул в пустоту галактики:
- Тибригур!
- Дервихор! - так же беззвучно ответил ему дракон.
И безмолвная мгла Последнего Убежища растворила их Связь в своем покое.