Колхоз

               

   Они приехали на машине, такие молодые и переполненные энергией. После городской толкотни и вони завода они ощутили себя здесь в селе, как в раю.
   — Хорошо то как, Вася, - потянулся Коля, подражая женщинам, - Да я не Вася. Ну, все равно хорошо.
   Парни дружно захохотали, а Тоня покрутила пальцем около виска.
   — Дурак, нет ничего смешного.
   — А правда, здорово здесь, зелень кругом, птицы поют, а воздух… у меня даже голова с непривычки закружилась, Не то, что на заводе гарью дышать. – Воскликнул Валера.
   — Для нас это будет больше отдых, чем работа. – Поддержал его Слава.
   Тут появился по-городскому одетый мужчина, как Вовка потом понял, председатель колхоза.
   — Здравствуйте, помощники, - весело поздоровался он - с утра ждем вас. Работы много, а нам рабочие руки, очень нужны, сейчас самая страда, сено убирать срочно надо. Синоптики передают дожди. Поселим мы вас вон в том крайнем доме. Молоко будете брать с фермы, а на мясо специально для вас зарежем теленка, так, что голодные не будете.
   Из дома, на который показывал председатель, вышла женщина в пестром платке, среднего возраста.
   — Здорово Семеновна, - поздоровался с ней председатель, - принимай постояльцев.
   — Как же так Иван Петрович – запричитала Семеновна, - у меня в прошлом году стояли постояльцы, так вы пообещали побольше заплатить и забыли.
   — Ладно тебе, в этом году хороший урожай ожидается, рассчитаюсь с тобой и за тот и за этот год.
   Председатель сел на бричку и укатил, а хозяйка повела их в дом. Четверых девчонок поселила в одной половине, а пятерых парней в другой.
   Все они были примерно одного возраста (17-18 лет) и работали на Моторном заводе, в Автоматном цехе. Вовка работал электриком, цыган, Колька и Валера были слесарями, Тонька работала табельщицей, Нина была инструментальщицей, Юля работала на станках. Старшим был назначен Слава, работающий в отделе. В колхоз их послали работать на месяц.

   Пожеланиям председателя не суждено было сбыться. На следующий день полил такой сильный дождь, что на улицу ни то, что идти работать, просто так выйти и то было невозможно. Поэтому девчонки занялись вязаньем и чтением книг, а парни резаться в карты. Играли вначале в дурачка, а затем на интерес в трынку.
   Вовка раньше никогда не играл на деньги, а тут так повезло, что выиграл все деньги, которые были у парней. Чтобы отыграться, решили играть на сигареты, но и сигареты он тоже все выиграл.
   — Везет же дуракам и пьяницам, зло ухмыльнулся Васька цыган.
   — Но я же не пьяница, - оправдался Вовка.
   — Ну, значит…
   Все весело засмеялись, а Вовка сконфуженно предложил:
   — Парни, я же все равно не курю, берите назад все сигареты, мне они ни к чему.
   — А ты закури, - подначил цыган, - знаешь как это здорово.
   — Давай, давай, - поддержали его парни, - что слабо, мама не велит.
   — Вот и не слабо, вот возьму и закурю.
   Вовка раскрыл одну из пачек, достал сигарету и сунул ее в рот, затем зажег спичку и неумело закурил.
   — В себя вздыхай, в себя, - подначивал цыган, - смотри, как надо. – Он взял сигарету, глубоко затянулся, а потом кольцами выпустил дым.
   — Вот так надо.
   Вовка тоже попробовал и захлебнулся едким дымом. Он закашлялся, а в голове появился какой-то приятный дурманящий туман.
   С тех пор Вовка на долгие годы пристрастился к курению.
   
   Дождь пролил почти неделю, наконец, небо разъяснилось, и наступила хорошая погода.
   Горожан послали на сено. Сначала помогали косить, затем ходили с граблями и ворошили сено. Наконец сено высохло, и они начали возить его на сеновалы. Парни грузили, а девчонки принимали и раскладывали на телеге.
   Вовке доверили управлять лошадью, а напарницей поставили Юлю. Вовка с удовольствием взялся за эту работу. Правда тяжело грузить вилами сено, которое Юля у него принимала. Зато как хорошо ехать на пушистой верхатуре воза сена и дергать за вожжи, управляя лошадью. Хотелось петь, и он запел а Юля ему начала подпевать.
 
             — А запрягай ка тятька лошадь
               Серую, лохматую
               А я поеду в дальний табор
               Цыганочку засватаю.

   Они пели, и песня разносилась далеко по равнинным просторам.
   Только теперь Вовка разглядел, как прекрасна Юля. Темные волосы, заплетенные в длинную до пояса косу, крупные голубые глаза и алые губки, которые улыбались застенчивой полудетской улыбкой и точеная фигура, заканчивающаяся двумя стройными ножками. Кроме этого Вовку очень волновала ее наполовину выглядывающая высокая грудь. Еще в ней было что-то чистое, интеллигентное. К сожалению, у Юли был парень, который как-то приезжал навестить ее в деревне. Поэтому за Юлей никто из ребят не пытался ухаживать.
   — Хочешь, я байку расскажу, предложила она. — Вовка кивнул, и Юля выдала:

                Шел я раз по мытному,
                Мать твою етиттвою,
               Вижу драка мать твою,
               Подошел етиттвою,
   Она несла полудетскую, полухулиганскую чушь с таким выражением лица, как-будто ребенок, стащивший запретную банку варенья и теперь тайком вкушающий его. Это делало ее еще прекрасней.
               Дали в ухо мать твою,
               Отлетел етиттвою,
               Что за мать твою ети,
               Нельзя по мытному пройти.

   — Ну ты даешь! — удивился ее шалости Вовка, и лег на спину любоваться синим небом и плывущими, как корабли, облаками. Дурманяще пахло сеном, покачивало и казалось, что это движение никогда не кончится.
   Проработали в поте лица целую неделю, а в субботу вопреки всем запретам решили расслабиться, хотя председатель распорядился трудиться без выходных. С их стороны это была скорей шалость, а не проступок.
   Кто-то предложил сделать экскурсию в Борисоглеб, и все дружно поддержали. Собрались быстро и, балагуря, пешком дошли до центральной усадьбы. Им повезло, на остановке стоял нужный им автобус, следующий в Борисоглеб. В автобусе молодежь удобно уселась на задние сидения, а Валера взял в руки гитару и дружно запели:
                — У девушки с острова Пасхи
                Украли любовника тигры
                Украли любовника в форме чиновника
                Съели в саду под бананом.

Хотя они не были профессиональными певцами, но молодые голоса их звучали так задорно и здорово, что пассажиры в автобусе обомлели от их пения. Песни очаровали ехавших, и после каждой песни все дружно хлопали, а кондуктор от умиления позабыла даже взять с них деньги за проезд.
                Под железный звон кольчуги
                Под железный звон кольчуги
                На коня верхом садясь…

   В Борисоглебе планировали обойти все достопримечательности и посетить местный музей. Первым делом купили водки. Девчонки почти не пили, а парни напились до того, что цыган и Колька разодрались. У цыгана взыграла цыганская кровь и, свалив ударом кулака Кольку на землю, ожесточенно начал пинать его по лицу.
   Когда цыгана оттащили, обнаружилось, что у Николая сильно разбита нижняя губа, из которой ручьем хлестала кровь. Его отвели в медпункт. Там наложили швы и забинтовали. Колькина губа стала больше похожа на лошадиную, и ему трудно было говорить, мешали бинты.
   После этого всем стало тоскливо и захотелось обратно домой в свою деревню.
   Автобус по расписанию должен быть только вечером, поэтому решили ловить попутку. Вышли на дорогу и стали голосовать. Машины проезжали мимо, и ни одна не хотела останавливаться.
   — Мы похожи на шайку разбойников, — осмотрев всех, заключил Слава, — особенно Колька с забинтованной челюстью, надо чего-то придумать, иначе ни одна машина не остановиться.
   — Вы все спрячьтесь в кусты, а я проголосую, — предложила Нина.
   Так и сделали. Нина гордо вышла на дорогу и, приподняв платье, оголила стройные ножки. Первый же проезжающий газон остановился.
   — Девушка вас подвести? — плотоядно улыбаясь, спросил, высунувшись из кабины, веснушчатый парень.
   Нина, не спеша, покачивая бедрами, отправилась к кабине. Этим временем горожане залезли в кузов машины.
   — Мы так не договаривались — обиделся шофер, но все же посадил Нину в кабину и поехал.
   Машина довезла до развилки, которая находилась за двенадцать километров до их деревни. Водитель, как его не уговаривали, везти их дальше ни за что не хотел.
   Пришлось тащиться пешком. Вначале шли бодро, но постепенно начала брать изнуряющая жара и они уже еле плелись. Хозяйке девчонки купили батон, который дорогой разделили на всех и съели. Устали все хуже некуда.
   На следующий день вновь вышли на работу и после такого «отдыха» с трудом доработали до конца дня.
   Рядом с домом, в котором они располагались, стоял сарай, который ранее заполнили свежеубранным сеном. Вечером Вовке пришла идея перебраться спать в этот сарай. Парням идея понравилась.
   — А может, и девчонок позовем? — предложил Валера.
   — Вряд ли согласятся, — засомневался Вовка.
   — Это я возьму на себя, — вызвался Слава и пошел к девчонкам.
   Отсутствовал он около часа. Потом появился вместе с девицами. В руках у них были сумки с постельным бельем. Вся ватага забралась на сеновал и начала на свежем пахучем сене расстилать простыни. А Слава с Тонькой забрались вверх под самую крышу и заявили, что будут спать отдельно ото всех.
   Первую ночь на сеновале почти не спали. Сначала шутливо барахтались, затем начали рассказывать анекдоты и байки.
   Вовка лежал с краю около Нины. Его волновало, лежащее рядом молодое женское тело и очень хотелось хотя бы дотронуться до нее, но боялся, что она закричит, и все потом будут смеяться над ним. Ближе к утру, он все же решился и положил руку на ее плечо. Сердце забилось так, что ему стало страшно, вдруг окружающие услышат этот стук. Но ничего не произошло, Нина даже не пошевельнулась и продолжала посапывать во сне.
   Утром опять пошел дождь, но в этот раз им не дали сачковать, а отправили в амбар сортировать рожь. Их задача заключалась в том, чтобы крутить ручку сортировочной машины, в которую ведрами надо было засыпать зерна ржи. Работа, очень нудная и пыльная, а тут еще вдобавок ко всему в амбар зашел деревенский парень, работающий в колхозе пастухом.
   — Работничков тоже мне прислали е… мать — выругался он матом, - обжирать наш колхоз приехали…
   — Уймись, парень, — разозлился Слава.
   — Чего ты мне рот затыкаешь, — еще больше завелся пастух, — вон, девки то у вас раскрашенные, в брюках, как будто на бляшки пришли, а не на работу.
   Тут вновь заиграла цыганская кровь. Цыган завелся с полоборота и, почти не получая сопротивления, методически начал избивать парня. Сначала бил кулаками, а потом, когда тот упал, в ход пошли ноги. Цыган пинал безжалостно, со всей силой, будто играл в футбол. Парням пришлось оттаскивать его, а пастух лежал на земле, не подавая признаков жизни.

   На следующий вечер Семеновна, их хозяйка, попросила парней расколоть дрова.
   Вовка взял топор и начал колоть. Дрова оказались с большим количеством сучков и никак не хотели колоться. Тут к нему привязалась Тонька.
   — Топор то ни с того конца взял, тютя! — Вовка стерпел и продолжал махать топором, но поленья не кололись и все. — Сейчас все дрова на щепки переделаешь, чудо этакое! — продолжала измываться девица. Вовка огрызнулся, но Тонька не отставала и своими едкими замечаниями довела его до того, что он не сдержался и дал пинка в ее толстый зад.
   — Мужик называется, — возмутилась Нина, — на женщину руку поднял.
   — Не руку, а ногу, — хихикнул Колька.
 Девчонки были очень недовольны Вовкиной выходкой и сильно пристыдили его.
   Тут Семеновна принесла здоровый колун, и у Вовки сразу все стало получаться. За час парни, меняясь, раскололи всю поленницу.
   Хозяйка рассчиталась за расколотые дрова самогонкой. За ужином ребята выпили, закусывая добротным салом. Навеселе решили идти в клуб в центральную усадьбу. Дорогой балагурили и орали песни.
   В клубе сели на лавки и стали дожидаться, когда начнется фильм.
   Вовка сидел, сидел и тут почувствовал, что его начало развозить после выпитого, и он отправился на улицу покурить, где он уселся на завалинке позади клуба. На улице стало полегче.
   Вдруг он услышал выстрелы, и на душе почему-то стало тревожно. Выкурив сигарету, он отправился в клуб.
   В клубе никого не было, кроме девчонок, которые сидели в дальнем углу и перешептывались.
   Когда, к ним подошел, они наперебой сообщили, что деревенские хотят расквитаться за побитого пастуха и теперь собрались их бить.
   Тут входная дверь клуба с шумом отворилась и ввалила ватага парней, которая направилась в их сторону. Среди них выделялся здоровенный парнина с бычьей шеей и широкими плечами.
   — Ну чего парень, выйдем, - обратился здоровяк к Вовке.
   — Не ходи, не ходи! – завизжали девицы.
   — Что не идешь, или силу применить?
   Вовка чувствовал себя в отчаянном положении. С одной стороны, с какой стати он должен быть козлом отпущения, а с другой не хотелось выглядеть перед девицами трусом.
   — Пойдем, - решительно встал с лавки Вовка и отправился вместе с ватагой, а у самого от страха начали подгибаться ноги.
   — На улице здоровяк приказал обыскать Вовку. Кроме фонарика и мелочи в карманах у него ничего не оказалось.
   — Пойдем, герой, - распорядился здоровяк.
   — Куда пойдем, никуда я не хочу идти, - завозражал Вовка.
   — А мы тебя и не спросим. Ответ держать будешь, почто Пашку пастуха избили?
   — Но я же не бил.
   — Вот и разберемся бил или не бил.
   Его повели вдоль деревни. По дороге ватага начала вооружаться кольями, выдирая их из огородов. А чем дальше отходили от клуба, становилось все темнее и темнее. Вовка вспомнил, кто-то рассказывал, что в этом же селе, год назад, деревенские ребята утопили в колодце городского парня, и на душе его сделалось еще страшнее. Тут сзади кто-то врезал ему в ухо.
   «Все – подумал Вовка, - хана мне, прощай моя молодая жизнь».
   Вдруг, откуда-то из темноты появился Валера.
   — Иван, привет, - обратился он к здоровяку.
   — Валерка, здорово, - обрадовался парень.
   Они подали друг другу руки, и между ними начался треп. Самое удивительное, что все забыли о существовании Вовки, а Вовка белой завистью позавидовал Валере и его умению путем трепа разрядить обстановку.
   Натрепавшись, Иван вдруг вспомнил об избитом Пашке пастухе.
   — Да не бил этот парень Пашку, это все цыган.
   - Доберемся мы до цыгана, мало не будет, - выругался здоровяк и прошелся трехэтажным матом.
   — Пошли, - обратился Валера к Вовке, сейчас танцы начнутся.

   Вовка на ватных ногах поплелся за Валерой.
   — Спасибо тебе Валера, - поблагодарил Вовка, - ты меня наверно от смерти спас.
   — Да полно тебе, — похлопал дружески по Вовкиному плечу Валера, - просто я шел мимо.
   На танцах они познакомились с двумя девицами, но провожать не пошли, договорились встретиться завтра. Выйдя из клуба, они окунулись в прелесть деревенской ночи. Ярко светила луна, как далекие светлячки горели звезды, пахло цветами и травами, стрекотали кузнечики, а где-то вдали звучала девичья песня.
                Миленький ты мой
                Возьми меня с собой
                Там в краю далеком
                Буду тебе женой
   Эта ночь, луна, звезды и песня создавали непередаваемое очарование.
   — Как все-таки хорошо жить на свете, — вспомнив недавний инцидент, воскликнул Вовка.
   Валера посмеялся, но ничего не ответил.

   На свой сеновал добрались только в полночь. Ребята, на сеновале услышав, что кто-то забирается, вначале перепугались, приняв за чужих, потом поняв, что свои, обрадовались и начали рассказывать, перебивая друг друга.
   Оказалось, что девчонки, после того, как Вовку увели деревенские, отправились в обратную дорогу домой. В пути за ними погнались какие-то мужики, и они еле удрали от них. А парни побоялись идти дорогой и сделали огромный крюк.
   Лежали они так на пахучем дурманящем сене и тихо обсуждали происшедшее. Вдруг вдали послышался конский топот, который становился все громче и громче. В полной темноте сеновала это придавало таинственности и казалось, что на них надвигается целый кавалерийский полк. Всадники ехали явно в их сторону.
   - Пропали мы, - послышался в темноте сверху голос Славы, - вы, как хотите, а я буду разбирать крышу. Если что, вылезу.
   Топот послышался совсем рядом, затем шаги, шум открываемых ворот и шорох сена, по которому начали забираться люди.
   Все затаились, а у Вовки от страха стали волосы подниматься дыбом, и почему-то стало очень холодно.
   Тут ярко включился фонарик, и при его свете ребята увидели двоих парней, карабкавшихся вверх по сену. Потом они остановились и нахально начали рассматривать горожан.
   - Сейчас городских девок е…ть будем, — ощерясь беззубым ртом прошепелявил один из них.
   Они нагло засмеялись и полезли дальше вверх.
   Тут случилось невероятное. В свете фонаря на самой верхатуре вдруг появилась Тоня в одной сорочке.
   - Ты, мурло, повтори, что ты сказал, - визгливым голосом заговорила она, - меня е…ть хочешь, так иди милок сюда, иди, я тебя утешу, – тут она выдала такой заряд десятиэтажного мата, что позавидовал бы любой боцман на корабле.
   Приехавшие парни от такой серенады вначале попятились, затем, кувыркаясь, скатились с сеновала. На улице вновь послышался удаляющийся конский топот, а ребята дружно начали хохотать. Хохотали до изнеможения и никак не могли остановиться.

   Прошло много лет. Однажды, возвращаясь со своей дачи, Владимир Иванович услышал вдруг до боли знакомый голос. Он повернул голову и увидел солидную даму, разговаривающую с какой-то бабкой.
   «О боже, да это же Юля — узнал он» Она стала более строгой, не было конечно той до пояса косы, только глаза были прежними.
   — Девушка, мы с вами, кажется, знакомы, — сказал Владимир Иванович.
   Юля недоуменно начала рассматривать его.
   — Нет, что-то не припомню.
   — А помните Автоматный цех Моторного завода.
   — Конечно, я там работала, только вас я не помню.
   — Вовка я, работал электриком.
   — Нет, все равно не помню.
   — А помните Борисоглебский район, деревня и мы с вами едем на возе сена.
   — Да, я, кажется, была там в колхозе, только такие подробности не припомню.
   Они начали вспоминать общих знакомых, но Юля, как следует так и не вспомнила ни его, ни колхоз, ни тех ребят, которые с ними были. Владимиру Ивановичу вдруг стало обидно. Так ведь иногда хочется с кем-нибудь в воспоминаниях возвратиться в юные годы и вновь почувствовать себя молодым.

        Страница автора: http://www.proza.ru/avtor/gennadi45mail