Исчез, полностью, монстр тут же упал с неба в подземелье. Все стены заляпаны кровью, отовсюду доносятся срывающий голос, крики существ. Бредя по каким-то фекалиям из смеси различных частей тел и органов, пришедший, издав жалобный стон, рухнул на одно колено пред силуэтами.
-Ты не оправдало мою надежду, жалкая шкура, — напротив существа, возвышался трон из человеческого мяса и костей, по правую руку трона восседал Гр, причмокивая, жуя ключицу несчастной жертвы, а левую сторону охраняла Гидра.
-Моя кожа ошибочно сидит на этих костях, не смею просить вашей милости! — прохрипело оно и, дёрнув хвостом, хотело встать, но огромный камень с заточенным лезвием концом, вошло в тело провинившегося, дробя позвоночник, словно тигр, поймавший жертву, вдавливал, стараясь сравнять того с землёй.
-Ты подвёл меня, опарыш. Твоё дряблое тело в который раз ставит нас под угрозу. Неприемлемо! — капризно вскричала восседающая, и затопала ногами, и по-детски завизжала, корча рожицу.
-Я виноват перед вами! Сдерите мою кожу! Сдерите её и скормите Гидре! Я готов! — пытаясь вылезти из-под камня, монстр завывал, предчувствую, что будет дальше, но, увы, всё тщетно. Новый рывок доставлял существу ядовитую смесь из невыносимой боли и райского наслаждения.
-Правильно, ты виноват… — резки скачком, капризуля вскочила с трона и сжимая кулаки, скалилась сквозь тьму. — Ты мне больше не понадобишься. Ты ранен. Ты жалок. У меня для тебя дар… Дорогой, посмотри на меня, — девушка решительными шагами направилась по направлению к Карлону, разговорившись сама с собой.
Хозяйка Пустоты игриво пощекотала подбородок слуги, обнажая передний ряд тысячи прекрасных ослепительных зубов, которым бы позавидовали бы стоматологи. Она злорадствовала. Слабое звено из ВСЕХ монстров, сейчас подохнет. Насмехаясь над слабым, Хозяйка со всей ярости, впилась в сочную шейку, которая давно не давала ей покоя. Шевеля зубами, демон, резкими рывками углублялась в горло Карлона. Монстр хрипло взвыл, в попытках высвободить шею из пасти Хозяйки. Помимо того, что демоница горела желанием вырвать, как можно жирнее кусок мяса, девушка-суккуб воткнула в глаза существа два осколка, отколовшиеся от упавшего камня, прокручивая в глазницах несколько раз.
Отпрянула она, лишь, только тогда, когда её пасть кровоточила кровью подчинённого, а Карлон, бившись и задыхаясь, душераздирающе кряхтел, харкая нескончаемым потоком крови. Суккуб пятилась и смакую каждый кусочек плоти, проглотил комок, вперемешку с мясом, кое-где на зуб попадались кости. Окровавленные руки судорожно дрожали, нервно дергаясь. Девушка подала жест, охраняющим её монстрам, чтобы те доели остатки. Гр с Гидрой, дождавшись долгожданный момент истины, с жадностью набросились на объедки и небрежно вырывали куски, не различая что где, они жрали всё подряд. Отойдя на безопасное расстояние, девушка шлёпнулась в жижу, тихо посмеиваясь, делая в испражнениях «ангела»…
Солнце, лениво поблёскивая лучиками, старалось осилить себя и подняться на небо свод. На помощь приходили петухи, не раз зазывая светило и начать новый день. По коридорам главного замка страны Оз блуждал унылый ветерок. Он неохотно шатался от колонны к колонне, стараясь занять себя чем-то. А когда завывал, то это означало одно — с грустью, резвый поток подлетал к стеклу, уставляясь на горизонт и выжидая, когда солнце потянет за собой новый день. Но яркого друга так и не наблюдалось и тогда, со старческими охами, ветер отстранялся от окна, растягиваясь на полу. Единственная комната, освещённая ещё со вчерашнего вечера — приёмные покои Его Величества. Где, дочитывая последнюю страницу о мифах эльфийского народа, сидел Страшила, без устали грызя, если так это можно назвать — гранит истории. Кончив, правитель начал этой же книгою вторую стопку. Победно выдохнув, и затянул верёвку на шее, наклонившись к Бансу, проурчал:
-Утречко, магистр Бансу, —
Все мы знаем, что такое любовь. О, это такое пленительное чувство, когда дыхание перебивает, сердце бьётся чаще, пульс ускоряется и на душе становиться легко, но, нет, нет. Любовь зла! Она причиняет нам боль, особенно, от неразделённой или не взаимной. От любви, люди кончают жизнь самоубийством. Они, делая удавки, лезут в них. Беря бритву, молодые парни и девушки режут себе вены. Стреляют в висок. Выпивают горстку смертельных, решающих их судьбу, таблеток.… Но, один вопрос: зачем? Зачем эти глупые существа гонятся за тем, чего им никогда не достанется? Но, увы, ответ на этот вопрос найти никому не под силу. Не надо гнаться за счастьем, если оно рядом…
***
Юная, прекрасная дева Олесса, как осьмнадцать ей лет, очень хороша, умна и скромна собою. Характер-то был спокойным, сдержанным и ласковым, но и мстить умела эта особа. Была Олесса дочкой цветочницы, работавшая тогда ж при дворе Изумрудного города. Мать-то отвечала за цветы на праздниках, да и за декор цветами на всех праздничных мероприятиях. Отец Олессы бросил её и мать, когда девочке поэтессе, только исполнился месяц от рождения. Он ушёл со своей новой возлюбленной в другую страну, и больше, ни Кейти, ни Олесса не видели Ларса. Помимо цветов, в свободное время, Гудл ходила в лес, беря под руку корзинку, в которой были бутерброды, перо, маленькая баночка-непроливайка с чернилами и бумагу. Где-нибудь пристроившись, Гудл брала в руки перо, на колени клала девственный лист бумаги, макала кончик пера в баночку с чернилами и принималась за творчество.
Мечта девушки была не очень-таки-то и простой. Олесса часто встречалась и разговаривала со Страшилой Мудрым. Они и познакомились довольно необычайно случайно.
Неся тяжёлую корзину с землёй и цветами, поэтесса, задумавшись, сделав неаккуратный шаг, пошатнулась и упала, а в это время, мимо их лавки, проходил правитель Изумрудного города.
В итоге: прекрасное предпраздничное одеяние Олессы и фрак правителя были запачканы напрочь! Цветочница, завидев, что она натворила, кинулась извиняться и исправлять содеянное. Страшила же принялся уверять, всё в порядке, но, в порядке было не всё: взглянув в глаза правителю, в груди Гудл что-то загорелось. А чудесная пора длилась недолго, пока мать Олессы, Кейти Гудл не привела её в чувство хорошей встряской за хрупкие плечики.
Вот, с того-то момента, поэтесса не могла забыть его испачканный фрак. Сегодня же был именно такой день, когда они вновь встретятся.
-Риндо! Ты идёшь? Чего ты так долго? — крикнул подруге пугало, пытаясь поторопить её. Нервно стуча пальцами по перилам, правитель от чего-то взглянул на перчатку и шёпотом себе сказал: -Опаздывает! Ай-яй-яй!
-Иду! Иду! — в одном ботинке, Рин прыгала по площадке. Не удержав равновесия, покатилась кубарем со ступенек. Правитель, среагировав, как гепард, подхватил магистра на лету, при этом, он сам не споткнулся.
-Будьте аккуратнее, Бансу! — ставя гнома на пол, пугало важно улыбнулся и победно запрокинул голову.
-Хо-хо, ваше слово — закон. Предлагаю проведать городских, а как никак же ты — правитель. — Заботливая улыбка щёлкнула и в ту же секунду пропала, когда вид Страшилы переменился на смущающийся, и он покосил глаза в сторону.
-Правитель, да, правитель… — минутное размышление прервал он же, чтобы, не заставляя собеседницу ждать ответа. — Сообразительная, однако! … Поскольку мне довелось выбраться из этой кельи, почему бы и не заскочить в лавчонку Гудл? Надо заметить, что в последнее время меня тянет на цветы, но весна же давным-давно прошла. — обогнав подругу, пугало выпрямился соломинкой возле левого плеча гнома и зашагал с ней в ногу.
-Цветы — такое простое дело… Они нужны для какого-то события? — насторожилась Бансу, и вопросительно глядя на пугало, изогнула бровь. Ей и так хватило по горло вчерашнего «сюрприза». -Празднество урожая таки прошёл, а до виноделия ещё далеко! —
-Эти праздники и так знает каждый, но и особую дату никто не забывает — день моей коронации. — слащаво прищурился правитель, чуть ли замешкав иль специально выждав некую паузу и распахнул одним толчком ворота замка, погрузившись в новый денёк.
***
-А я вижу, что наши канарейки померились, — по коридорам замка-исполина прогуливались Муни с Глиндой идя, рука об руку, которые успели пропустить несколько чашек бодрящего чая.
-Померились? А, разве они и ссорились? — сделав непонимающее личико, удивилась ведьма Юга, тихонечко расхохотавшись.
-Знаешь Глинда, ревность — самый страшный порок человечества. Причиной тому, лишь нелепая статуэтка с ложным будущим, — пояснила Элькорра, но правительница, будучи не введена в курс дела, важно покачивала головой после какой-либо умной мысли подруги
-Ооо? … Ха-ха! Похоже, я понимаю, к чему ты клонишь, моя дорогая Муни, — ещё шире засияла правительница Розовой страны, лукавя глазками.
-Кхем, Глинда, ты можешь помочь мне? — неожиданно остановившаяся Элькорра, опустила глаза в пол и незаметно покраснела.
-Что ты ещё натворила? — правительница Розовой страны замедлила шаг, с осторожностью, взглянула на ангела.
-Я понимаю, что, нельзя лазить в чужих вещах и вообще, брать чьё-то… Роза, поломана! — Муни с жалостливым видом протянула бархатный мешочек, обвязанный лазурной лентой.
-Что это такое Муни?! — возмутилась ведьма.
-Подарок Страшилы, тебе по силам восстановить её? — попросила ангел, отдавая Глинде осколки розы в мешочке.
-Если подарок сделан с душой, то судьба вернёт его владельцу, в целости и сохранности. — ведьма понимающе кивнула головой.
Вложив крупицы в бархотной оболочке в ладонь ведьме, Муни, потупив взор, извинилась вновь за свой интерес. Пожурив подругу и стукнув по кончику носа одним из к звезды, Глинда сопроводила ту до лестницы.
-Знаешь, Глинда, иногда, мне кажется, что ты — мама. Конечно, прости за экое сравнение, но, так оно и есть. — Элькорра сделала комплимент подруге, на что та расхохоталась звонче треска разбивающегося стекла. Дав друг другу клятву молчания, девушки, не спеша с неким вальсированием, направились вдаль.
***
Преодолев сонливость, звезда еле выползла из-за горизонта, холодно пока что ещё освещая землю. И с первыми лучиками, и город ожил. Люди принялись открывать ставни лавок и домов, начали снимать с вывесок полотна. Мать Олессы уже давно проснулась и ушла в лес за новыми цветами. Олесса отсыпалась в кровати, иногда дёргая ногой и вздрагивая от какого-нибудь сна. Первоутренний ветерок ворвался в комнату, распахивая ставни настежь и впуская энергию нового дня. Промычав, Гудл откинула одеяло и попыталась открыть глаза, но веки никак не хотели размыкаться, будто их намазали мёдом. Вытянув руки перед собой, девушка пошевелила пальцами и разомкнула веки, села на кровать, устремив взор в пол, после, обвела комнату взглядом, а-ля «Я проснулась… Утро… Жизнь — боль»…
Всё помещение заполнилось яркими и насыщенными красками, то и дело, что менявшие друг дружку. Поднявшись, поэтесса потянулась к потолку, и, протерев глаза, принялась за переодевание, а далее, сбежала по лестнице на кухню, точь-в-точь пёрышко, слетая по ступенькам на первый.
-Маман! Маман! Маман? — позвав Кейти, Олесса в ответ получила молчание, никого.
Вздохнув, девушка взяла из вазы яблоко и надкусила. Ах, завтра настанет та дата, когда великий волшебник Оз назначил Страшилу своим приемником и теперь, он правит Изумрудным городом.
Оставив сладкое и мечтательно покружившись, Гудл представила, как он приглашает её на танец, и они вместе! Вдохновение само собой подкралось: закружилась голова, дрогнули руки, как бы обнимая невидимого партнёра в пространстве. Игравшая музыка в мыслях поэтессы зазвучала самыми разными оттенками: то это была игривая полька, то полька сменилась на умопомрачительный трепак или, вдруг всё переменилось, и опьяняющий начался вальс. Растворяясь в мечтах, дочь цветочницы тихо вторила:
-Раз, два, три, и раз, два, три… — придаваясь одинокому неспешному вальсу-бостону, не почуяла, как дверь от чего-то стукнула, и на пороге стоял потрясённый Уильям.
Мэрина и Кейти были подруги на век, дружили ещё со школы: всегда советовались, делились, как и полагается лучшим подругам секретами, ходили рука об руку. В общем, подруги, что называют, не разлей вода. Что же касается сына, то Уильям был по уши влюблён в эту обаятельную и столь мечтательную особу, как Олесса. Подростки точно так же дружили, как и их матери.
Смущённо переминаясь с ноги на ногу, Уильям решил подхватить подругу в вальсе, и оба молодых, принялись весело кружиться. Раскрыв глаза, дочь цветочницы увидела своего друга, просияв улыбкой, она вверила себя Уилу. Почувствовав доверие со стороны подруги, парень уверенно начал вести. Конечно, это мило, но, когда в дверях показались Мэрина и Кейти с корзиной цветов, в заоблачную атмосферу добавили ложечку реальности.
-Молодые люди, — улыбаясь, прокашлялась Мэри, ставя руки в боки, и её сын сразу же остановил прекрасное мгновение и отстранился от партнёрши.
-Вижу, что, вам хорошо и без нас. — Ставя на стол пышную корзинку цветов, Кейти Гудл смахнула со лба пот и достав из кармана платок, протёрла им шею.
-Маман! Вернулась! Я уже начала было волноваться! Ах, давай я тебе помогу! — как всегда, добрая и нежная Олесса очутилась подле стола и, взяв корзинку в руки, понесла в лавку.
-Олесса с каждым годом всё хорошее и хорошее, хорошей будет женой, — по-доброму, усмехнулась Мэрина, водружая своё тело на стул и приглашая знакомых усесться тут же.
-Ох, что ты, Мэрина! Ей ещё рано замуж! Она же ребёнок. Ей всего каких-то жалких восемнадцать лет! Нет, Мэри, рано, — отрицала Кейти, раскладывая платок в виде пяти конечной звезды и при этом стреляя глазками в подругу.
-Ничего она не глупая! — вспылил Уильям и, хмуря брови, вышел за дверь, громко хлопнув ею.
-А вот и муж… — медленно проговорила Мэри, и точно так же повернулась к Кейти, и загадочно растянула ротик в улыбке. На что Гудл удивлённо захлопала ресницами.
Город-сказка, город-мечта, Изумрудный город, самый крупный и невероятно красивый из всех в Оз. Жители, проживавшие в здешних домах, не знали никакого горя, да смех и только слышался отовсюду. Порой в диалоге, между двумя зеваками-продавцами, можно было расслышать такие высказывания: «Изумрудный город! Утопия, а не город!» Или: «Чуяли? Даже сама Глинда завидует нашему славному правителю».
Часто же, за милой беседой наедине с соправительницей, Трижды Мудрый изредка касался сей темы. Глинда могла ж потягивать чай или, уставившись на него с понимание в глазах, могла бы часами выслушивать эти темы, перетекающие в философские размышления о бытие, что было абсолютно ведьме ни холодно и ни жарко. К тому времени, как ангел передала осколки, Страшила под руку вёл любимую в цветочную лавку и уж заранее распланировал день до заката. Соломенный решил показать гному город, так сказать, устроить экскурсию и заодно познакомить, с жителями этого прекрасного городка.
На этот же раз, пугало провёл любимую мимо мыльной лавки: яркий слоган, венчавший такую же разноцветную дверь; на витринах застыли разные статуи и каждая в своей позе, но самой выразительной была большая копия Великого и Ужасного, придерживающая кончиками пальцев оборку цилиндра. На порог вышли и сами хозяева, в радостном расположении духа, дабы открыть лавку. Встретившись с проходящими взглядом, старушка залилась приятной краской, смущённо улыбаясь, а старик, снимая шляпу, отвесил почтенный поклон. Дёрнув за плечо любимого, гном указала на пару, заметившую их. Одарив их радушным взором, проходящие сделали те же движения и ушли восвояси.
-Голодна? — остановившись в шаге от бакалейной, кротко поинтересовался правитель Изумрудного города, подводя подругу к бочке, заполненной какими-то яркими и сочными на первый взгляд фруктами.
-А живот демонстративно мурчит, требуя еды! Конечно же! О чём речь? — возведя руки к небу и сделав губы уткой, воскликнула магистр, давно мечтая заморить червячка.
-Непременно. Я на секунду и обратно! — запустив пальцы в соломенную грудь и порыскав в ней, вытащил средних размеров изумруд и отряхнул его от соломы.
-Ой, а ты всегда так носишь все вещи? — от улыбки и след простыл, когда на глаза девушке попалась довольно неприятная сцена.
-Знаешь ли, … Я часто храню в себе драгоценные вещи, и… — вспомнив ту сцену, когда Бансу наступила на розу, чучело сделал паузу, меняясь в лице и в настроении.
-Роза, да? — догадываясь, о чём пойдёт речь, сказала гном. Она не со зла раздавила дар. Тогда, у гнома, вспыхнула волна ревности, такое с каждым случается, но, надо соблюдать грань.
-Зачем ты наступила на розу? Я старался, старался ради тебя, — огорчённый тон соломенного, буквально, схватил магистра за горло, заставляя ту чувствовать небывалую вину.
-Я тебе говорила, что видела там и не отрицай, что ты не помнишь. — холодно ответила та, и хватка огорчённого тона Страшилы, вроде бы начала отпускать её, но, в душе постепенно просыпаться совесть.
-Ты понимаешь, что это бред, это была простая, как задача, уловка, а ты поверила! — кажется, меж парнем и девушкой назревал конфликт из-за прошлой ссоры, но в их диалог вовремя вмешался продавец. Пухленький человечек, небольшого роста, с тоненькими усиками и тёмно-оранжевыми глазёнками. Редкие волосы спадали на глаза продавца, делая, таким образом, глупую чёлку:
-О, Страшила Мудрый, какая честь! Рад, что вы посетили мою лавку! Хотите что-то приобрести? Мне привезли новый товар из Розовой страны! Может, предложить лакуции? —
-Здравствуйте-здравствуйте, Бобин, я тоже рад вас видеть. Вы сказали, что завезли лакуции? — растянув нарисованный ротик в улыбке, чучело переключился на продавца, а Рин, облокотившись о деревянную балку, закрыла глаза, шёпотом браня «этого».
-Да-да! Самые спелые, самый сок! Сгодятся, для каких-нибудь сладостей, так, будете брать? — улыбка Бобина становилась всё больше, казалось, что уголки рта вот-вот разорвутся, и его лицо превратится в маску Джокера, с разрезами обеих сторон.
-Мне и самому когда-то доводилось выращивать эти чудные плоды. Они так интересно растут: для начала, плод этого растения гнилой и тёмно-серого цвета, через парочку месяцев спустя, он становится пунцового цвета. Конечная его стадия, это плод мятного цвета, приобретая форму эллипсоида, — читая мини-лекцию, соломенный протянул продавцу изумруд, а Бобин в свою очередь подал сумку, заполненную этими необычными фруктами.
Окончив бартер, повесив к себе на плечо купленный товар, правитель, отойдя от прилавка, пошёл дальше, присвистывая песенку себе под нос. Завидев, что соломенный гений решил оставить её одну, Риндо, взглянула в спину уходящему «другу» и поплелась следом.
-Ты никого не забыл, а? — отдёргивая парня за плечо, хмуро прорычала гном, и правый же глаз начался дёргаться.
-Черепашка Рини, хо-хо. Если хочешь везде успеть, — догоняй-ка! — прозвучавший совет пролетел мимо девушкиных ушей, как обычно пролетает фанера над Парижем, при этом, не располагающей полезной информацией вообще.
Среди галдящей толпы, схожей с морем перед грозой, по нему шла маленькая лодочка тишины, которой оказалась нашей парой. Не внимая окружающей её шуму, Бансу шла в попорченном расположении духа: уныло поглядывая на весёлые вывески, которые казались и не такими и красочными; мимо летели обрывки диалогов и бесед о торговле, о рыболовстве и прочей бытовой деятельности; и лишь единственный лёгкий ветер не спешил с кем-то поделиться новостями о рождении телёнка, не приходило ему в голову и рассказать соседу про переезд в другие края, нет. Играя с вывесками лавок и заставляя их то противно скрипеть, раскачивал и вверх, и вниз. На этом, озорник ослабевать и не думал, — он взялся за шляпы горожан, в том числе и Страшилы. Пытаясь, стать сильнее, порыв силился унести с собою, хоть один головной убор, но этот проказ у него не вышел. Взвившись в голубенькое небо, прозрачный ветер улетучился прочь из города, летя навещать другие страны.
Совесть, проснувшаяся из-за сущего пустяка всего-то на мгновение, дремала и теперь ждала какого-нибудь нового случая, когда она вновь начнёт бунтовать. Совесть-то унялась, а вот живот продолжал настойчиво урчать и требовать еды. Конечно, спросить у Страшилы одну лакуцию неудобно, причиной тому была мелочь, чуть не переросшая в ссору. Положив руку на живот, воин-гном надавила пальцем на место, едва выше пупка и почувствовало, что в нём лопнул какой-то пузырь. Только, дойдя до лавки Гудл, Мудрый вспомнил, что, Бансу с голоду помирает.
Развернувшись к ней, соломенный вложил в руку магистра плод, мол, ешь и перевесил сумку со своего плеча на её, и зашёл в лавку. Недопонимающая Риндо промычала парочку «ласковых» слов и отвернувшись, надкусила плод, скрывая надутые щёки а-ля «Хомячок».
Постучав три раза, пугало аккуратно отварил дверь и огляделся, холл пустовал. Сославшись на то, что, Кейти вместе с Олессой отправились по лавкам, то ли мать и дочь прихватили корзинки и ушли на сбор цветов, правитель решил выйти, как нежный и мелодичный голос окликнул его:
-Страшила, —
-А? О, Олесса, здравствуй, дорогая, — с великодушной улыбкой, поприветствовал правитель юную поэтессу, высунувшей голову из двери, ведущей в саму лавку.
POV Олесса:
— Он назвал меня дорогой! О, я надеюсь, что однажды, он пригласит меня с мамой в замок! А может, я когда-нибудь буду служить у него во дворце, и мы каждый день будем видеться!» —
-Что-то случилось Трижды Мудрый? Вы к маме, или ко мне? — проводя рукой по волосам и смотря прямо в глаза чучело, Гудл намекала на маленькую помощь.
-Можно и к тебе, а можно ж и к Кейти… Да, завтра у нас праздник, волшебник Оз назначит меня своим преемником, и уже третий год, мы торжествуем в этот день, если, ты не забыла Олесса. Так за чем же явился я? … А! Мне будет приятно, если ты и твоя мама, да и впрочем, все жители города, украсили улицы цветами. Я заплачу сейчас же любую цену! — опять же, запустив руку в грудь, соломенный правитель достал два изумруда и смело положил их на стол перед Гудл, та в свою очередь мгновенно отвернувшись, взяла какой-то конвертик со стола и повернулась к гостю.
-Хорошо, как скажете, я лично схожу в лес, выберу самые лучшие цветы для вас, и мы, с горожанами украсим город, не беспокойся, — оговорившись и обратившись к его Высочеству на «ты», Гудл закрыла рот и широко раскрыла глаза, да ещё ко всему этому принялась густо краснеть, но правитель не заметил оплошности.
-Я рассчитываю на тебя, дорогая! — Трижды Мудрый посмеялся и кивая, направился к двери, даже не заметив оговорки.
А в этом конвертике лежал её белый стих, который она специально посвятила своё творение правителю. Дочь цветочницы была в растерянности, не зная, как поступить: вручить сейчас иль же никогда? Надо было немедленно делать выбор! Сейчас, иль же никогда! Сейчас? Никогда! Сейчас? Никогда! Затянув с выбором решения, девушка не заметила, как клиент уже вышел, закрыв за собой дверь, об уходе соломенного парня сообщил колокольчик, висящий над дверью и, при каждом открывании двери звенел.
Выйдя из лавочки, парень опять же, не замечая гнома, уверенными шагами замаршировал в глубь города. Поднимая брови всё выше и выше, Рини усмехалась, дивилась такому равнодушию правителя, но, делать ничего не оставалось, как только идти за ним.
-Ты мне вообще скажешь, куда мы идём или, так ты дальше будешь игнорировать? — переспрашивая, воин на мгновение остановилась, ведь той показалось, что её кто-то окликнул но, осведомившись, что ни за ней, ни за ним, никто не идёт, Бансу стремительно прибавила шаг, догоняя парня.
-Своих я дел больше не имею. Вернёмся в замок, как вариант? — повернувшись к гному, правитель сиял широченной, к тому же глупой улыбкой, что придавало его виду какую-то милую глупость.
-Нет. Ты же так стремился мне город показать… — кривя губки, Риндо с надеждой кинула мимолётные взоры в обе стороны и, поняв: «Кроме лавок ты тут ничегошеньки не сыщешь», решила предложить свою идею, -А соревновался ли ты в скачках? —
-Скачки? Я видел их, раз или два и никогда не принимал участия. По мне так, пугало и верховая езда — две не связанные вещи. — пояснил парень и одним глазком заглянул в сумку к подруге, с лакуциями всё в порядке!
-Раз или два? Может, хочешь поучаствовать? Хоть разок-то? Я бы с тобой погоняла! — с задором, девушка толкнула Страшилу в бок.
-Погоняла? Ты хочешь устроить соревнование? Ха-ха, это здорово! Я согласен! Только, будет ли приз, хм? … — пугало хитренько поглядел на подругу сердца, придумывая в голове победный конец
-Приз? Неее, желание! Одно! Самое-самое! Согласен, а? — вне себя была девушка и протянула широко раскрытую ладонь.
-А согласен! Только, первым дело — отнести лакуции повару, всё-таки и протухнуть могут, предлагаю оправиться в замок, а уж прогулку устрою как-нибудь в следующий раз! — одно движение и шагающая пара поспешила обратно в крепость, где полным ходом шла разгрузка хлама.
***
Помощники главы Ордена заносили вещи магистра в комнатушку. Тщательно всё пересчитав, Юнато зашагала и выглянула в распаханное окно. А посмотрела она в тот момент, когда мимо неё, словно стрелы, пролетела стая белоснежных ончё, пытающаяся, как можно скорее покинуть город. Но, почему ни с того, ни с сего они явились к людям?
-Ах, ончё. Птицы могут поведать многое обо всём и всех, раньше, всё было по-другому… — ангел запнулась…
***
А ведь раньше всё и вправду было не так. Ончё служили верностью людям: вещали всем и вся, обо всём; ведали небылицы, сказки, да легенды. Эти птицы с гордыми осанками, не смотря на свой величественный вид, были доверчивы, как дети. Стоило сказать, что-то убедительное или трогающее за душу, как люди тут же впадали в их доверие, но… Однажды… Какой-то незнакомец, безумец, безжалостно изрубил бедняжку топором, что её крылья стали багровее самой крови. Баланс между людьми и ончё был нарушен. Никто более не вещал ни сказок, ни легенд, никто более не предупреждал об опасности. Птицы навсегда поставили крест, на дружбе с людьми. Доверие было исчерпано. Но одна птица, оставив своих сородичей, имя которой Филиция, присягнула на бесконечную преданность Глинде.
В понимании Филиции, Глинда — бескрылый и всемогущий ангел, сильнее всех. Которой дарован редкий дар. Филиция поняла, что руки правительницы — крылья, которые заслоняют всех, кто нуждается в помощи.
***
Обречённо опустив веки, ангел с тяжёлым вздохом, скривила личико, уходя прочь из комнаты. Покинув комнатушку, девушка завертела головой по сторонам, никого, прям-таки, как в поле, кроме прислуги. Её работа выполнена: проконтролировать разгрузку вещей, а Риндо, как хочет, пусть и расставляет их.
Который день, ангел не могла уснуть. На душе было неспокойно. Девушка что-то предчувствовала, что-то злое, гнетущее и сильное. Замедляя шаг, Энтиро округляла глаза всё больше и больше. В конце концов, остановившись, Юнато запрокинула голову и громко испустила вздох, время пришло, ОНО уже на подходе. Закрыв глаза и сосредоточившись, главу Ордена разорвало в пух и прах, и она, превратившись в сотни искр, испарилась.
***
Подходя к дверям Изумрудного замка, записку, прикреплённую к двери, заметила Рин, а следующим Страшила. Ловким движением, сорвав объявление, девушка пробежала быстренько глазками, а затем, важно откашлявшись, прочла вслух:
«Орден переполнен, новобранцев некуда селить. Магистры и наставники жалуются, что их тоже могут выселить. Поэтому, мы обговорили с Глиндой кое-какие вещи, ты поживёшь в Изумрудном городе. Надеюсь, что в случай опасности, ты сможешь защитить его Величество. Покои свои ты найдёшь в левом крыле, первого этажа, вблизи кухни.»
Р. S.: С уважением, Верховный ангел, глава Ордена, Энтиро Юнато, —
-А я не против. Лев с Дровосеком проводят в замке всё время, а теперь ещё и ты, — обрадовался правитель.
-Меня из Ордена переселили сюды, благо, что кухня-то рядом, ибо в родном замке мне приходилось наводить кучу шороха, дабы добраться до еды по среди ночи… Пойдём что ль вещички разберём? — почёсывая затылок, гном прокрутила в рука посланнице в пятый раз, но уже ничего нового для себя не открыла.
Всю основную работу сделала глава Ордена, теперь, осталось расставить вещи. Не долго размышляя, пугало кивнув, отворил дверь перед подругой и вместе с ней зашёл в свои владения.
***
Как говориться, мир не без идиотов, ну, а в данном случаи, клоунов. Как всегда, идя по коридору и громко споря о том, кто же из них всё-таки-то важнее, Лев с Дровосеком в который раз, не могли решить эту «глобальную» проблему: на их просьбы, Глинда заливисто смеялась, говоря, что каждый правитель по-своему важен стране Оз; Страшиле же до этого не было никакого дела, каждый раз, когда они обращались с этим вопросом к другу, тот, затыкая уши, уходил подальше, при этом повторяя в сотый раз: -До таких пустяков, мне нету дел! Бестолковые, ух! —
Остановившись возле открытых дверей, ведущих в будущие покои Бансу, Дровосек разглядел край яркой ткани, кислотно-золотого цвета и это первая вещь, средь этой кучи, бросилась на глаза моментально. Пока Лев вёл дискуссию сам с собой, Ник с украдкой, огляделся по сторонам. Убедившись, что никто за ним не наблюдает, Железный подскочил к горе вещей, молниеносным движением освободил полотно и обмотался сей тряпкой.
-Я красавица, — красуясь перед зеркалом, приговаривал император Мигунов писклявым голосом, стараясь подрожать девушке, но на деле, казалось, что пред зеркалом красуется псевдо, Аве «Цезарь».
-Да вы только посмотрите! Эта банка переоделась в какую-то скатерть! И он ещё правитель Фиолетовой страны! — не удержавшись, Лев повалился на пол от смеха, при этом, не в силах более держать слёзы.
-Зато, мне хоть идёт, — задрав голову, обиженно фыркнула император, красуясь всё находкой.
-Тебе? Идёт? Ну-ка, дай-ка я примерю! — сорвав с друга шаль, Царь Зверей демонстративно накинул её на себя, обматывая гриву, ну и стал похож на бабку, торгующую семечками.
-Она тебе не идёт точно также, как и корона, которая сдавливает тебе голову! — грубо изрёк железный, стянув с друга одеяние опять же.
-В большом отличии от некоторых, я не веду себя, как бракованная лейка! — схватившись за одеяние когтями, зарычал Лев, принявшись тянуть её на себя.
-Лейка?! На себя посмотри! — охваченный гневом, Дровосек дёрнул за шаль, а та разорвалась, издав предсмертный скрип, на две части.
Испуганными, до глубочайшего ужаса глазами, кот с Дровосеком смотрели то на свои пальцы, то на куски ткани. Сейчас, они не могли даже посмотреть друг другу в глаза. Трясущимися железными конечностями, Дровосек оставил разорванную накидку, прижав руки к груди, а сердце ревело и ныло, пытаясь как-то перенести то, что сейчас только что произошло…
-Мы, её, порвали, — сквозь шум, вымолвил правитель Фиолетовой страны, делая неловкие паузы и стараясь перевести дух.
Лев сглотнул и нерешительно кивнул. Нда, натворили они делов-то. Но, что делать? Спрятать — не вариант, найдут. Рассказать — будут ругать. Отнести кому-то, чтобы зашить? Отличный выход! Только вот кому?
-Милка-то, она ж швея! Надо ей отнести. Прекрасно! — воодушевлённо воскликнул Лев в сердцах, хватая железного друга за руку и потащив его к швее.
***
Проходящая мимо парочка, даже не заметила, как из новой комнаты гнома, вылетел Лев, волоча за собой Дровосека, скрываясь с ним на лестнице.
-Ты ничего не слышал? — поинтересовалась девушка, вертя головой по сторонам и до которой постепенно долетал звук ударявшегося металла о пол.
-Нет. Тебя что-то смущает? — с легкой улыбкой на лице, ответил правитель вопросом на вопрос.
-Только ты, черешня, — усмехнувшись, пояснила магистр, попав в «свою» комнату. — Да уж, разбирать тут всё придётся долго… Не думала, что у меня столько барахла. — возмущённо сообщила та, поставив руки в боки.
-Думаю, что тут работы, таки на десять минут, небольшое. Мы быстро справимся! — подбадривающим голосом, сказал Страшила, приступив тут же разбирать вещи.
Засмущавшись, к делу мигом подключилась Бансу, ведь это же её вещи, в конце концов и Страшила не прислуга, чтобы самому вещи разгружать. Как и сказала Рин, у неё очень много барахла…
А Лев с Дровосеком бегали по замку в поисках Милки, но Судьба — злодейка, решила всё иначе. Как узнали правители от подруг швеи, Милка уехала к прабабушке, помочь той по хозяйству, заодно и поправить дряхлый домик, отслуживши пятнадцатый год, вскоре наступал и шестнадцатый, чрез месяц, другой. Вобрав в грудь воздух, Лев нервно принялся ходить из угла в угол, срочно придумывая, что же можно сделать с шалью.
-Придумал! Мы сами её сошьём, воедино! — сделав кувырок и вне себя от счастья, Царь Зверей выдернул иголку из подушечки, наскрёб нитку и с умным видом, принялся сшивать части, искалывая пальцы остриём иголочки.
Пока два горе-друга приводили шаль в порядок, стараясь загладить нелепую ошибку, Бансу, вместе со своим помощником Страшилой, расставляя и обустраивая комнатушку, сваливая весь сор в кучку. Неожиданно, средь хлама, магистр выудила запыленную раковину, потрескавшуюся в некоторых местах и поблёкшую:
-Дик, — с трепетом, она уложила предметы в ладони и затаив дыхание, не моргая, посмотрела на дар. Воспоминание прокрутило информацию о пещере в которой столько лет проживал её отец, пока одна роковая встреча не вывела подземный народ на поверхность. Проскальзывая мимо глаз подруги, правитель Изумрудного города подкрался сзади, да как напугает!
-Рини! — неожиданно заорал чучело.
От этого неожиданного вскрика, Бансу, одним прыжком, запрыгнула в коробку, а раковина улетела в груду хлама. Сдерживая смех и закусывая губу, Страшила от души, громко засмеялся, закрыв глаза ладонями. Покачиваясь, он и сам же чуть не угодил в коробку.
-Страшила! — возмущённо выкрикнула из коробки гном, недовольно стукнув по стенке укрытия.
-Ну и ну, грозный магистр! Десятого ранга! Который ничего не боится! Герой народа, прям! — одновременно смеясь, соломенный пытался что-то сказать, к несчастью, слова перерастали в смех.
-«Ха-ха-ха», очень смешно, — скривилась Риндо, выбравшись на поверхность и продолжив дальше разбирать вещи с кислой миной на лице.
-От чего ж ты такая угрюмая? — мягким тоном поинтересовался правитель, положив руки на плечи гнома и обвивая ими шею.
-Страшила, пойми, в последнее время, мне как-то не спокойно и если быть с тобой честной, я могу посмеяться немного, но не всё время, — поясняя, дёрнувшись всем корпусом, Бансу равнодушно хмыкнула и распахнула предпоследнюю коробку. Поняв, на что намекает подруга, Трижды Мудрый уже без всякого интереса продолжил разбирать вещи.
А участь Льва и Дровосека кроме самих же них, никого не тревожила, да и что за неё трястись-то? Шаль подлатанная красовалась на руках, переливаясь своими кислотными цветами на лучах. Взяв за края полотна, Царь Зверей тщательно осмотрел совместную работу и в сотый раз убедился в её надёжности и аккуратном виде. Если честно, то у парней получилось очень неплохо, даже, хорошо. Что же, теперь, вещь надо вернуть к хозяйке! И, как можно незаметнее.
В комнате, где шла полным ходом работа по обстановке жилья и подходящая медленно к своему концу, Риндо, взяв в руки лампадку, подвесила на крючок. Вспомнив, про чемоданчик с маслами, девушке не составило большого труда отыскать его. Провернув ручки на триста шестьдесят градусов, верхняя часть чемоданчика с визгом открылась, а комнату заполонили десятки разных ароматов от масел. Запах лаванды, глицынии, маков, мяты, разнообразная палитра верхних нот осели на все вещи, одаривая тех прекрасным благовонием.
-Ммм, вкусно пахнет. Будто, очутился на поле с цветами! Откуда у тебя эти масла? — Страшила явно заинтересовался столь приятными ароматами, забыв о маленьком вздоре, произошедший минут десять тому назад. И вновь, парень, подойдя к девушке, обвил руками талию, а голову устроил на плече.
-В ОСС, я всегда зажигаю лампадку, а вдобавок, подливаю какое-нибудь масло, чтобы сны стали ярче, — мягко объяснила Бансу, перебирая баночки-скляночки и расставляя их по алфавитному порядку.
-А, какой твой любимый запах, Рини? — пугало протянул руку к баночке и взял масло репейника.
-Мята с анисом. Неприятная конечно смесь, но, зато от неё сны снятся очень яркие и запоминающиеся. А вот, и она! — в руках у магистра показался прекрасный маленький пузырёк, цвета степной лаванды.
-И теперь, ты хочешь подлить это вот сюда? — указав на лампадку, сказал пугало, даже не заметив, как одним чирком гном зажгла спичку, источающая палёный запах.
-Конечно! Только, сейчас зажгу фитилёк и дело готово! — высвободившись из объятий черешни, магистр еле прикоснулась к фитильку свечи, а он уже загорелся, треща и бросаясь искорками в стороны
-У тебя был огонь?! Рини?! — громко, да и ещё возмущённо завопил правитель, зная, что девушка помнит его заветный страх — огонь! Но он то ли вскрикнул от внезапности, а может, и страх заставил его взвизгнуть.
-Успокойся, я только его зажгла! Хватит вопить — это лишь огонь, а не гильотина или что-то ещё из разряда оружий пыток! — гном кинула на Страшилу раздражённый взгляд. Она помнит, что для него огонь = смерть, но, по крайней мере, правитель мог бы и не орать ей в ухо.
-Прости, что у меня срабатывает самозащита! Иначе, будь я легкомысленнее, полез бы к спичке и сгорел! — с видом знатока высказался пугало, но он даже не мог представить, что будет дальше…
Поставив баночку на стол, девушка с неким оскалом, насильно взяла руку Страшилы и кончик пальца поднесла к языку пламени. Палец тут же вспыхнул. От содеянного подругой, соломенный был обескуражен. Но инстинкт самосохранения затрубил тревогу. Вырвавшись из хватки гном, Трижды Мудрый Страшила бросился, что есть силы к воде. Выбежав за пределы комнаты, парень понёсся к фонтану, а к этому времени огонь всё ещё доедал остатки пальца, собираясь пойти дальше по руке.
Соломенный гений на всех парах мчится к воде, а Бансу, спокойно пожав плечами, взяла пузырёк с маслом и пара капель очутилась в лампадке, наполняя комнату чудесным ароматом. Счастливые и довольные, Дровосек и Лев вернулись, уже в обставленную комнатушку подруги, а по пути, Царь Зверей придумывал про себя речь. Но, как только он поднял лапу, хотел, было переступить порог, как в нос врезался запах аниса и мяты.
Замерев на месте, Льва, как током ударили: шерсть поднялась дыбом, хвост, выпрямившись, стал похож на стрелу, лапы дрогнули, а зрачки сузились. Непонимающий ничего Дровосек, перевёл взгляд со Льва на Риндо, с воина на лампадку, с лампадки на пузырёчек с маслом, а затем, посмотрел вновь на Льва.
-Что это с ним? — ущипнув мохнатого за лапу, удивился Император мигунов, когда маленькие искорки тока вспыхнули и угасли средь волосков.
-Наверное, на него так подействовала смесь аниса и мяты. Оттащи его в соседнюю комнату, чтобы пришёл в себя, — посоветовала блондинка и закрыла дверцу лампадки.
По совету Бансу, железный, позабыв о шали, потащил своего друга подальше от этой комнаты, но не в соседнюю комнату, а на другой этаж, ибо запах со скоростью света распространился по этажу, успев побывать во всех комнатах.
Закончив с лампадкой, да с улыбочкой на лице, Бансу, подойдя к окну, распахнула его, наполнив лёгкие кислородом. Припомнив выходку со Страшилой, Рини взглянула вниз, завидев такую картину: жители достают из фонтана своего правителя. Видимо, помимо того, что его вытаскивают, правитель объяснял, что с ним случилось. Горожане отрицательно, поочерёдно, закачали головами, понимающе прицокивали. В знак одобрения, Трижды Мудрый тоже отрицательно качнул головой.
Видимо, неожиданно выпрямившийся кончик шляпы сообщил владельцу, что на него смотри его поджигатель. Подняв глаза на магистра, та, подперев голову рукой и поставив её на подоконник, наблюдала за происходящим. Сдвинув нарисованные брови, пугало пригрозил кулаком девушке, мол, не делай так более! Чуть прищурив глаза, Риндо показала язык, совсем, как маленькая девочка. Такой легкомысленный поступок поставил Мудрого в неловкое положение. Когда правитель был извлечён из воды, все повернули головы в сторону окна. Парочка всё ещё смотрела друг другу в глаза, обмениваясь взглядами.
В попытке предпринять что-нибудь, что помогло бы хоть как-то осознать содеянное, цокая и как отец, пугало осуждающе взглянул на неё ещё раз. Ну, а Риндо в отместку, послала воздушный поцелуй и подмигнула. Непонимающие жители Изумрудного города, как мигуны, быстро заморгав глазами, оглядели своего правителя.
«Неужели влюбился?» — эта идея, как лампочка, одновременно зажглась в головах жителей, а кой-кто просиял улыбкой.
-Сейчас эта мартышка у меня получит! — серьёзно сказал правитель столицы страны Оз, направившись обратно в роскошные хоромы.
Конечно же городские обеспокоились, и не на шутку! Но слух — уникальная способность, даже, дар, который позволяет улавливать и самые незаметные и неприметные нотки, так что, слух никак не обмануть. В этом серьёзном голосе не было ничего серьёзного, в нём чувствовались ноты задора и игривости. Страшила слишком добр и мягок, что бы наказать кого-то. Посовещавшись меж собой, жители пришли к решению, что всё разрешится спокойно. Отпрянув от подоконника, Рини, раскинув руки в стороны, закружилась, от души смеясь.
Правитель Фиолетовой страны вместе со Львом, находясь на третьем этаже, в маленькой «обсерватории», приводил друга в себя, который попал в шоковое состояние при помощи лишь одной смеси. Вылив на морду кота ни один графин с водой, Царь Зверей пришёл в себя, вместе с громким ором и подпрыгнул на месте.
-Где я?! — не осознавая, что происходит, отдышался Лев, обводя комнату глазами.
-Ты почему-то потерял сознания от масла. Видел бы себя со стороны: встал, как вкопанный, хвост трубой, а грива, грива-то дыбом! Тебя, как током ударили! — быстро соединив руки в замок, осторожно произнёс Ник, опасаясь, что Лев может заподозрить что-то неладное.
-Я? Потерял сознание? Ток? Ага, а ты значит, это, наверное, там с хохоту помирал, так? — встав на задние лапы, Царь Зверей поправил корону, съехавшая на бок и подарил соправителю неблагодарный взор.
-Я боялся, что ты можешь умереть! — обиженно взвыл железный, отвернувшись, а на глазах навернулись масляные слёзки.
-Хватить ныть! И на том спасибо, что не оставил помирать! — Лев, как размахнулся, да как ударил приятеля «легонько» по спине, что бедный Дровосек разлетелся на части.
Отделившись от остальных частей, голова стукнулась об стенку, отскочила и в паре сантиметров приземлилась от Льва. Одним ловким прыжком, голова Императора мигунов повернула себя к другу и с неким рычанием, шикнула на кота, а Лев виновато пожал плечами, собирал друга по кусочкам, как говорится, они теперь квиты!
Теперь же, по лестнице поднимался Страшила в более приподнятом настроении, еле заметно посмеиваясь и ругая безответственную девушку. Представ пред закрытыми дверьми, парень застыл в нерешительность. Почему она появилась, не знал даже он сам! Толкая дверцы, смесь мяты и аниса успела окутать пугало, затягивая в комнату. Теперь, комната уж не казалась такой пустой и мрачной. Все вещи красовались на своих новых местах. Лампадка горела, источая невероятно приятный запах, а Рин, потерявшись в пространстве, танцевала что-то среднее между тарантеллой и ирландским танцем.
-И, что мы делаем? — облокотившись о дверной проём, добро усмехнулся её друг.
-Пытаюсь вдохновиться, — сделав несколько вращений, которые именуются, как тур шене, остановилась около друга на полупальцах.
-Откуда ж такие движения? — заинтересовался чучело такой грациозности.
-Не знаю, движения просто приходят мне в голову, и я танцую. Так отвлекаю от работы, когда ученики достанут, — подходя к пугалу, объяснила магистр.
-Мартышка ты, — дружески, Трижды Мудрый потрепал гнома по голове, растрепав той весь хвост и наэлектризовав половину волос.
-Нууу! — обиженно протянула воин-гном, отвернувшись от правителя.
-Не обижайся, друг сердечный! — подойдя вплотную, Страшила уткнувшись в затылок лбом, легонько толкая её.
-Нам надо отнести лакуции к поварам и вечером у нас скачки, — напомнила Рин.
-Помню-помню… Рини, а я люблю тебя, — тихо-тихо произнёс правитель, поцеловав девушку в висок.
-Черешня, — прошептав, магистр повернулась к парню, крепко обняв и поцеловав в губы. -Страшила, завтра же твой праздник. Наверное, надо город украсить? —
-Я договорился с Оллесой, она соберёт цветы, придёт в замок, и жители будут украшать город. От чего? Почему же ты меня подожгла? — спросил он, показывая съеденный на половину огнём палец.
-Избавиться от страха лучше сейчас, чем тогда, когда вы будете стоять лицом к лицу. Обратись к Франческо. Он химик, изобретатель, что надо! Изобретает всякие интересные вещи. Смешивает гремучие смеси! Уууу… Возможно, у него для тебя что-нибудь найдется, что поможет избавить тебя от страха, — поглаживая соломенного гения по груди, Рин вспомнила один нелепый случай.
Однажды, когда девушка зашла в лабораторию Франческо, то застала химика-изобретателя за смешиванием двух опасных смесей. Гуно отвлёкся от дела, когда дверь скрипнула и случайно, буквально на три капли, преувеличил дозу, потом, всё, как ТРАХ-БАБАХ! И на воздух! Ангелам пришлось тратиться на очередной ремонт, который произошёл по вине обоих.
-Пошли, я чувствую, как праздник уже стучится в двери замка! — обхватив за талию, Трижды Мудрый поднял над полом магистра, закружившись с нею.
-Пусти! Пусти! Дурак! Черешня! — проглатывая окончание и начало слов, блондинка прижалась к любимому, крепко обнимая набитую соломой грудь.
Подкинув Бансу в воздух и поймав, чучело поставил её на две собственные и осел на новенькое кресло обитое дорогой тканью, сапфирового цвета. Усевшись на противоположной стороне, Риндо сидела со склоненной по левое плечо головой, болтая ногами. Поднялись молодые люди одновременно. Небрежно перекинув ремешок сумки чрез плечи, соломенный гений, взяв поджигательницу под локоть, повёл с собой на кухню.
-Эй, Рини… А я люблю тебя… — задорно подмигнул парень своими неунывающим глазёнками.
-Взаимно, моя ты черешенка… —
Эхом раздались последние слова уходящих. В то время, как дверца покое скрипнула, закрываясь, ракушка, лежавшая на подоконнике принялась издавать очень незаметные звуки, будто призывала кого-то.
***
На окраине лесов, где поляна, увенчанная кустарниками и неприступными травами, томился люк, обросший мхом. Спускаясь в непробудную тьму, откуда же вёл тоннель, на стенках которого прорастала плесень, и воздух сдавливался в груди, жило озеро заброшенное и забытое всеми и каждым. Капающая со сталактитов вода нарушала покой господствующей тишины, из года в год наполнявшие лиман по чуть-чуть. В пучине вод, где-то там, вдалеке что-то сдвинулось, и раскрылся выразительный рыже-огненный глаз, раздалось лошадиное ржание…
Темнота…