1 сентября 1966 года.
Прошло уже почти 50 лет с того дня. Многое уже забылось, и имена одноклассников некоторых, и имена учителей, но остались в памяти отдельные эпизоды из школьной жизни, видимо, эти эпизоды были окрашены эмоциональным событием, которое определяло мои взаимоотношения с одноклассниками, и в котором мне приходилось доказывать своё право быть независимым и способным дать отпор любым недоброжелателям.
В марте 1966 года отец получил 2-х комнатную квартиру на проспекте Октября в доме №55 в квартире №7. До конца учебного года я со своими братишками Раилем и Фаритом ездил на трамвае в школу №15 на улице Чернышевского №5, где мы учились по месту прежнего места жительства. Вся вторая половина марта месяца выдалась с сильными холодами, особенно по утрам, и мы с братишками промерзали в трамвае пока проезжали более десяти остановок. Для нас это было настоящим мучительным испытанием, но придя домой после уроков и отогревшись мы хвастались друг перед другом как мы стойко переносили этот внутритрамвайный холод. Странно, но мы не заболели, а когда пришло апрельское и майское тепло, нам было в удовольствие прокатиться на трамвае до школы и обратно домой.
К осени родители перевели нас в школы рядом с новым домом, меня в школу №89 на улице Рязанская №6, а братишек в школу №117 – это на проспекте за улицей Полтавская (сейчас улица 50 лет СССР). Мы переходили на другую сторону улиц у остановки транспорта «Спортивная», братишкам было ближе – метров сто от перекрёстка, а мне от перекрёстка нужно было идти метров тристо. Со временем я приметил, что люди переходят улицу ещё и между остановками. Один из таких переходов, кстати, в то время не обозначенных, самовольных, находился чуть наискосок от торца нашего дома и вёл напрямую в сторону школы. По этому переходу я и переходил проспект , благо, что в те годы трамваи и автомобили ездили довольно редко.
Первого сентября я пришёл в школу и зашёл в учительскую.
- Что- то тебе нужно? – спросил меня спросил меня высокий пожилой мужчина.
- Я новый ученик, Мустафин Наиль, записан в 8-ой класс «Б», не знаю где этот класс.
- Вот твоя классная руководительница, Аниса Загировна, она и отведёт тебя в класс. У неё там первый урок.
- А это наш директор школы, Медведев Анатолий Павлович,- сказала Аниса Загровна,- и взяв меня за руку повела из учительской, говоря при этом, - урок уже начинается, пойдём.
Когда мы вошли в класс, ученики встали, приветствуя учительницу.
- Здравствуйте. Садитесь. Я привела к вам нового товарища, его зовут Мустафин Наиль. – сказала учительница, и обращаясь уже ко мне, сказала, - иди садись на предпоследнюю парту в первом ряду рядом с Геной Буйских, он как раз один за партой сидит.
Я прошёл и сел за парту рядом с рыжеватым мальчишкой довольно спокойного вида. Так уж вышло, что мы с ним подружились, и все три года до окончания школы сидели за одной партой. А после школы вместе ходили кататься на лыжах в лесу за Дворцом Спорта, играли в футбол, приходили домой друг к другу учить уроки или играть в шахматы, шашки, и, даже в настольный теннис – это мы с братишками умудрились приспособить раздвижной стол как теннисный, пока родители были на работе.
Учительница обратилась к классу.
- Меня зовут Аниса Загировна, наверное, ещё не забыли по прошлому году. Кроме ведения уроков по русскому языку и литературе я ещё буду у вас классным руководителем. Надеюсь, вы будете хорошо учиться и в соревновании по успеваемости с другими классами будете впереди. Новый ученик тоже вам в этом поможет, он закончил седьмой класс без троек.
А теперь я сделаю перекличку, заодно посмотрю, как вы за лето выросли.
Учительница называла фамилии, ученики, отзываясь, вставали и получали от неё короткие пожелания на хорошую учёбу или примерное поведение. Мне было интересно узнавать о своих новых товарищах те сведения, которые проявлялись при их коротких переговорах с учительницей, и невольно сравнивать их с моими прежними одноклассниками. Для себя сделал вывод, что в новом классе совсем другая аура, - она более аристократичная, несколько своевольно-высокомерная и дерзкая, и в то же время изнеженная. Видимо, сказывались условия жизни в домах со всеми удобствами. Мои прежние одноклассники жили, как и я тоже, в частных домах с печным отоплением, с туалетом на улице, с одной колонкой на несколько улиц, откуда все носили воду домой вёдрами. Дворников там тоже не было; зимой чистили от снега и во дворах и тротуары возле домов, а летом подметать и ухаживать за деревьями и огородом, и многое другое ещё. Казалось бы, что это мелочи жизни, но они , похоже, оказывали заметное влияние на образ мышления людей, на их самоосознание себя в этом мире.
Это было ощущение общего фона в классе. Говоря об индивидуальностях, - ни в одном коллективе нет одинаковых людей. Так и в новом для меня классе я узнал, что здесь собрались ученики с совершенно разными характерами, различно эмоционально настроенные, с различными способами самоутверждения. Основная часть класса были середнички, которые учились на тройки и четвёрки, они и поведением не резко отличались друг от друга: Буров, Кузьмин,.Буйских, Половинкин, Мухтасипов, Ермоленко, Рафаэль Мухаметшин, Глухов, Волков, Фёдорова, Соколова, Горбатова, Салимова, Фильза Сагадеева, Богомолов, Суздальцев.. … многих уже и не помню по именам и фамилиям. Заметно отличались от них троешники с нестандартным поведением : Орлов, Салимов, Давидян, Медведева, Чернышов Вштвцев. Своебразно отличались и отличники: Багаутдинов, Беляков.
Урок закончился. Когда учительница вышла из класса, ко мне подошли Вшивцев и Беляков, из среднего ряда на последней парте. Вшивцев обратился ко мне с явно оскорбительным вызовом:
- Ты зачем пялился на наших девчонок? Отличник, хренов.
Я улыбнулся ему нагло в глаза и ответил:
- Я всех разглядывал, и тебя в том числе.
- Ну и как я тебе показался?-
- Да, так себе… - после моих слов Вшивцев с яростью в глазах сделал шаг ко мне. Продолжая улыбаться, но тоже сузив глаза, я шагнул к нему навстречу. Видно было, что и Беляков настроился оскорбить меня, но видя , что я иду на драку, чуть отодвинул Вшивцева и встал между нами.
- Ладно, ребята, не будем начинать знакомство с драки. Пошли на перемену. – сказал Беляков, и потащил Вшивцева на выход из класса. В это время из прохода между вторым и третьим рядами парт подал голос Давидян, ( по внешнему виду он был похож на жгуче-загорелого цыгана, вроде актёра из кинофильма «Неуловимые мстители»):
- Видно по нему, что он драки не боится. А чертей дразнить не надо. Ты, Вшивцев, не ерепенься, пошли на перемену. – возле доски он тоже подтолкнул Вшивцева к выходу в коридор. За ними и весь класс двинулся в коридор.
Таких стычек в классе больше не было. Со временем выяснил для себя, кто на что способен и с кем можно дружить. Особенно выделялся отличник Беляков, который и всем своим поведением сам себя выделял как главное значимое лицо в классе. Когда он понял, что я не уступаю ему ни в чём, стал относиться ко мне заносчиво, стараясь показать, что именно он « первый парень на деревне». Мне это было « по барабану». « Если он готовит себя в министры, то это его дело. Его высокомерие меня не столько раздражает, сколько вызывает сожаление.», - думал я про него. С ним я не общался, чувствуя, что любое общение с ним может привести к конфликту. Окончив восьмой класс, он потупил в техникум.
Не общался я и с Давидяном, - он выделялся характером вспыльчевым и резким, и , хотя учился на тройки с двойками, но считал себя тоже «пупом земли», разговаривал повелительно- громко и нецензурно. От него всегда исходили волны агрессии, хотя он и никогда не дрался. После восьмого класса он ушёл учиться в ПТУ.
С остальными одноклассниками сложились вполне товарищеские и дружеские отношения. С девчонками я почти совсем не общался, - смотрел на них как на артисток на экране телевизора. Конечно, внутри меня возникали симпатии то к одной, то к другой девочке, и , связанные с ними юношеские сказочные фантазии о том, как подружиться. Но это оставалось только в мыслях, в мечтаниях, и, не более того.
Сейчас, оглядываясь с высоты прожитых лет, я вижу, что я всегда был, и остаюсь, - человеком « независимый рыцарь, свободный в своих поступках, с интуитивным анализом ситуаций вокруг себя.»
Каждый рыцарь имел своего сюзерена: барона, графа, герцога, короля. Моими сюзеренами , каждый в своё время, были отец с мамой; учителя; начальники. Остальных я считал равными себе. Не в обиду будет сказано моим братьям и друзьям, но сейчас, оценивая своё поведение по жизни, я вижу, что друзей выбирал себе в качестве «оруженосцев», а оружием, которое они несли, была моральная поддержка; а выбор решения я всегда оставлял за собой. Когда я женился, моим оруженосцем стала моя жена. Кстати, именно она открыла мне глаза на мои с ней взаимоотношения. « Я для тебя как Санчо Пансо для дон Кихота…» частенько напоминает она мне.
---------------------------------------------------------- январь 2016г. Г. Уфа