- Сегодня мы должны решить судьбу этого ребёнка, - властно и надменно произнесла женщина, сидевшая на золотом троне, - по воле нашего отца, Сина Великого!
- Аварис, но люди всегда приходят к нам сами, - почти умирающим голосом добавила девушка по имени Лэйзи.
- И почему папа поручил этот ритуал тебе? Он всегда любил тебя больше остальных! Ангэ, скажи ей, - с завистью спросила Энвей, сидевшая слева от Аварис.
Ангэ вскочила со своего места и молча направилась к окну, сжимая обеими руками свою плеть. Все вокруг знали, что тема отцовской любви её очень злила. Ангэ была старшей среди присутствующих, и Син должен был отдавать всю любовь своему первенцу, но этого не случилось. Чтобы разрядить накалившуюся обстановку, в разговор вмешалась тучная женщина:
- И чем же этот детёныш заслужил такое внимание?
- Он рождён в грехе, - сквозь зубы пробормотала Ангэ.
- Теперь ты поняла почему этот мальчик так важен для нас, Глатони? - сказала Аварис, зыркнув на свою пышную сестру, и перевела взгляд на сидящего в центре зала малыша.
Артур, так звали мальчишку, сидел на огромном мягком ковре и осматривал всё вокруг. Лучи света, пробивающиеся через небольшие оконца, делали этот темный зал хоть немного пригодным для рассмотрения. Огромных размеров дверь позади ребёнка была приоткрыта, сквозняк гулял в тяжелых каменных сводах, то и дело завывая высоко над головой. Напротив двери возвышался украшенный драгоценными камнями престол, на котором восседала Аварис, она выглядела так, будто бы сама состояла из золота и бриллиантов. Левее, на не менее скромном изумрудном троне расположилась Энвей, чью длинную шею украшала змея. Справа от Аварис находилось пустоё место Ангэ, которая стояла у окна и смотрела вдаль.
К каждой из них были приставлены слуги, которых сёстры называли грешниками. Тела слуг прикрывали лишь туники и набедренные повязки телесного цвета. Они не выглядели изнеможенными, наоборот, их скорее устраивало то, чем они занимаются. Не были обделены вниманием грешников и две близняшки слева от Артура: Ванэти и Ласти. Первая постоянно смотрела на себя в зеркале, а её слуги шептали ей, что она прекрасней всех. Грешник же второй занял место на троне, а Ласти сидела на его коленях, смеялась и не обращала внимания на происходящее.
В другой части зала, напротив, чувствовался интерес к годовалому малышу со светлыми волосами и голубыми глазами. Глатони, что обожала покушать, вовсе отодвинула от себя жареного цыпленка и чарку с вином. Она вытирала свои жирные руки о тунику грешницы не отводя взгляд от мальчика, которого пышка с приятным голосом заинтересовала больше всего. Даже ленивица Лэйзи приподнялась со своей мягкой тахты, но быстро сдалась и прилегла обратно. В этот момент Аварис встала и начала речь:
- Сёстры, нам выпала честь предать греху это милое человеческое дитя. Та, кого выберет Артур, - женщина показала рукой в центр зала,- станет его покровительницей навсегда!
Не сказав больше ни слова, Аварис сняла жемчужный браслет, порвала его и бросила малышу. Жемчужины катились по полу, подскакивали и превращались в игрушки. Через мгновение у ног Артура лежала куча различных игрушек: мягкие, сверкающие, двигающиеся, это не могло не заинтересовать малыша. Аварис молча наблюдала за этим, щелкнула пальцами, и её слуги опустились на четвереньки. Она снова повторила действие, грешники подползли к ребенку со всех сторон и забирали по одной игрушке снова и снова. Ребёнок ответил на провокацию лишь задорным смехом и броском игрушечной лошади в сторону золотого трона. Оглушенная детским смехом Аварис не заметила, как в дело вступила её сестра Энвей.
- Моя, любимая сестрица, этот парнишка никогда не будет твоим, - усмехнулась женщина со змеёй в руке.
Она присела, шепнула что-то своей питомице. Та быстро юркнула к Артуру, свернулась подле него калачиком и сама обратилась в ребёнка. Это была девочка с черными, как ночь, волосами, такими же глазами и раздвоенным языком. В её руках красовалась игрушечная лошадка, больше и ярче, чем выброшенная недавно. Мальчик смотрел то на свою игрушку, то на игрушку в руках змеиной девочки и не мог понять своих желаний. Энвей была иллюстрацией уверенности, что зависть возьмет победу. Её выдавал лишь кончик языка, которым она судорожно водила по зубам. Выбор пал на лошадку маленькую и не приметную, но свою. Энвей прикусила язык от отчаяния и завопила от боли, напугав Артура.
- Какие же вы глупые! Дитя нужно сначала накормить,- Глатони укусила сочный персик и поторопилась к плачущему ребёнку, - вы посмотрите какой он худенький.
Артур оказавшись на руках успокоился, лишь изредка вздрагивал перебивая дыхание. Глатони укачивала его и тихонько напевала что-то. К тому времени грешники принесли кресло, их госпожа не могла долго стоять на ногах, виной всему излишний вес. Усевшись поудобнее женщина начала говорить:
- Хочешь кушать, малыш? Сейчас мы тебя накормим. И плакать не будешь.
Наговаривая эти фразы, Глатони оголила свою левую грудь, набухшую от молока, и провела соском по губам Артура. Младенец начал было активно сосать молоко, но укусил свою новоиспеченную кормилицу и отвернулся. Его привлекли солнечные блики, исходившие от зеркальца Ванэти.
Она еще долго разглядывала себя в зеркале, ровно до тех пор, пока оно не было вырвано ребёнком. Увидев своё отражение в новой игрушке, Артур улыбнулся, а Ванэти спросила:
- А кто это такой красивый? Посмотри, нравится? Все тебя любят, ты самый хороший.
- Лучший. Хороший. Красивый, -повторяли грешники за госпожой.
Мальчик смотрел в зеркало, потом на толпу хвалившую его и ничего не понимал. Ванэти снова спросила:
- Кто самый хороший, кто самый красивый? Покажи пальчиком.
Артур оглянулся вокруг в поиске ответа и увидел красный цветок на платье одной из девушек, бросил зеркало и указал на красную лилию.
- Ну чего же вы спорите?- воскликнула Ласти, не слезая со своего слуги,- и так понятно, что мальчик будет пользоваться успехом у женщин, а возможно, что и у мужчин.
Близняшка страстно поцеловала грешника и отобрала ребёнка у своей сестры. Платье держалось на Ласти каким-то чудом, казалось, ещё чуть-чуть и она останется абсолютно ногой. Девушка подняла его над собой и пристально разглядывала Артура с ног до головы.
- Он вырастет красавцем, жеребцом, все будут сходить по нему с ума,- продолжала она,- а в этой светлой голове будет творится такое, о чём я могла бы только мечтать.
Мальчик с недоумением смотрел сверху вниз, а Ласти всё не останавливалась. Наконец, девушка попыталась поцеловать ребёнка, но тот ударил её ладошкой по лицу и попытался вырваться.
Воспользовавшись моментом служанка выхватила Артура и положила его рядом со своей госпожой Лэйзи. Но мальчик не лежал на одном месте, как бы не пытались его уложить. Он всё время вырывался, уползая из "царства лени", в общем, вёл себя необычайно активно по сравнению с Лэйзи.
- Хватит!- щелкнув в воздухе кнутом, воскликнула Ангэ,- ни одна из вас даже и на толику не продвинулась!
В зале воцарилась тишина, которую перебил стук каблуков разгневанной женщины. Через несколько секунд Артур и Ангэ были в непосредственной близости, она протянула ему пустую ладонь, на которую выбежала маленькая белая мышь с красными глазами. Мальчишка протянул руку у животному, но тут же отпрянул, капля крови упала на ковёр. Мышиная королева улыбнулась, и вслед за первой последовали еще несколько грызунов и окружили Артура. Испуганный малыш смотрел на белых чудовищ, которые приближались к нему, а Ангэ ждала, когда он разозлится на мышей и задушит всех до последней. Но младенец смог сохранить спокойствие, получив ещё несколько укусов. Он начал медленно расталкивать живое препятствие, но мыши сами разбежались по углам, как только скрипнула дверь.
- Достаточно,- сухо произнёс кто-то в тени,- верните ребёнка на место, он ещё слишком силён.
- Но... Отец...- почти плача, промолвила Аварис.
- Я была почти у цели!- бросила в сторону отца Ангэ.
- Доченька, я ошибался, людские грехи нельзя передать их потомкам, пока они сами не придут за ними сюда,- с горечью сказал Син и удалился.
Артур к тому времени уже мирно спал в своей колыбели, а семь сестёр вернулись к своим обыденным делам. Был ли то страшный сон или реальность неизвестно никому.