Ирина проснулась среди ночи в испуге, настолько все было явственно то, что ей приснилось. Обычно, она спала крепко и не запоминала свои сны. А тут бабушка Ирина, которую она никогда в жизни не видела, кроме как на портрете, стоявшем в кабинете отца, пришла к ней в красивом розовом платье и протянула ей ожерелье. «Будь счастлива, деточка, ты скоро выйдешь замуж». Ирина взяла украшение и подивилась, что не боится умершей бабушки, а про себя подумала: «Брать у усопших можно, а отдавать нельзя». Бабушка посмотрела на нее спокойно и ласково, потом повернулась и пошла из комнаты, тут же чудесным образом превратившейся в цветущий сад. «Это она в раю, наверное, – подумала Ирина. – Как там красиво, пойду-ка и я за ней». Бабушка обернулась, сделала строгое лицо и покачала головой, тут же все исчезло и перед Ириной появилась стена. Она потрогала ее руками и проснулась.
«Что значит сей сон?»
Стало вдруг так тревожно на душе.
Окончательно проснувшись она вспомнила, что накануне Александр объявил, о том что уезжает через день. Прошло два месяца с тех пор, как он появился в их доме, а предложения руки и сердца так и не последовало. Ирина не могла понять, что же происходит, ведь он уделяет ей столько внимания и, очевидно же, что они полюбили друг друга.
Семен Трофимович, чувствуя состояние дочери, тоже очень переживал. С утра его мучили какие-то предчувствия, он томился в непонятном ожидании. И когда после обеда Груня принесла корреспонденцию, он, увидев нужное письмо, покрутил его в руках и, тем не менее положил на стол. Что-то мешало ему прочитать это послание. Он слишком любил свою дочь, поэтому боялся плохих новостей.
Больше месяца уже прошло, как Семен Трофимович отправил письмо своему знакомому купцу из Твери с просьбой написать ему все, что тому известно о семье Александра Ивановича Маркова. И вот теперь, когда пришел ответ, он не мог решиться распечатать конверт.
Он еще долго ходил по кабинету, прежде чем начать читать послание. Пересилив себя, Семен Трофимович начал медленно читать, боясь пропустить хотя бы слово.
«Добрый день или вечер, многоуважаемый Семен Трофимыч. Со всем почтением к тебе отвечу на твои вопросы, хотя здесь дело тонкое и весьма непростое. Оченно мы удивлены, как далеко забрался наш Александр Иваныч. Ведь уехал он из нашего города тому уж, наверно, годков как пять и с тех пор несколько раз только и приезжал родителев навестить. Слышал я, что он учился в Петербурге. Хороший, помнится, юноша был, почтительный, науками увлекался, только по отцовской линии идти не пожелал. Сейчас время видать такое настало, учиться все хотят, да еще и родители балуют. Которые даже и за границу чадов своих посылают образование получать, а потом кичатся, вот, мол, какие мы.
Вы вот, Семен Трофимыч, спрашивали какая, мол, у них семья. Так вот, что только могу отписать. Я еще помню их деда Тимофей Савельича, славный был купец, богатый. Три сына у него народилось, да только двое от оспы и померли, взрослые уже были. Один только Иван, средний сын и уцелел. Ему тогда уже двадцать лет было, вот он-то и стал наследником всего состояния. Женил его Тимофей Савельич на дочери одной богатой купчихи. Она родила ему два сына, да только бил он ее, когда пьяный напьется, а она горемыка никогда матери не жаловалась, все терпела, так и померла годов так через восемь. Со второй женой, матерью Ивана, они прожили долго. Дочка Евдокия у них еще народилась, теперь она замужем. Жена Ивана, царствие ей небесное, померла не так давно, перед самым новым годом. Письмо Александру Ивановичу писали, да только оно возвернулось. Так что он может быть и не ведает о том, что матушка его приказала долго жить. Больная она была всю жизнь, Иван ведь как получил такое наследство на радостях много кутил; по сей день он большой любитель спиртного зелья и сладострастник. Царствие небесное Серафиме Петровне, как еще так долго с ним прожила в таком содоме. Но в своих делах Иван Тимофеевич больно хваткий, своего не упустит, и пока процветает.
Дочь Евдокию успели до смерти матери замуж выдать, и доходный дом ей в приданное дали. А вот второй доходный дом, который был определен Александру Иванычу, тому полгода как, сгорел до тла. Иван Тимофеич недавно опять женился, но на такой женщине, что об этом сраме писать даже стыдно. А Александр Иванович в ихнем семействе самый порядочный, хороший и умный юноша, об нем ничего плохого прописать не могу.
На сим заканчиваю свое письмо. Желаю вам доброго здоровьица. Да, еще третьего дня видел я Петра Алексеича Крюкова, велел вам кланяться.
С большим почтением и уважением, Михаил Макарович Сысоев».
Семён Трофимович бросил письмо на стол и, закрыв руками лицо, долго сидел так не шелохнувшись, пока кто-то не постучал дверь.
Вошел Александр Иванович.
– На ловца и зверь бежит. Присаживайтесь, Александр Иванович.
– Уважаемый Семен Трофимович, я пришел к вам с намерением поблагодарить вас за гостеприимство. Завтра мне нужно уехать в Петербург.
– Чем вызван ваш внезапный отъезд? Насколько я помню, вы с Василием собирались еще в Иркутск, – подчеркнуто вежливо поинтересовался Семен Трофимович.
– У меня там остались незавершенные дела, а по дороге заеду домой навестить родителей.
– Александр Иванович, а как давно вы не виделись с ними?
– Да давненько уже, к своему стыду. Матушка уже, наверное, соскучилась.
Семен Трофимович протянул ему письмо.
– Прочитайте.
Александр взял письмо, по мере чтения его лицо покрылось красными пятнами. Дочитав до конца, он опустил голову и закрыл лицо руками.
Семен Трофимович подал ему стакан с водой. Успокоившись, не глядя на собеседника, Александр Иванович заговорил с глубокой печалью в голосе:
– Я не знал о смерти матушки. Отчасти я потому и бывал дома редко, что отец давно уже жил такой унизительной для матушки жизнью. А теперь и женился еще на этой развратной женщине. Как вы понимаете мне дома делать теперь нечего, я ведь хотел просить у матушки благословения на брак с Ириной Семеновной, а потом просить у вас руки вашей дочери. Семен Трофимович, теперь, когда вы все знаете о моей семье и о моем нынешнем положении, я не смею делать этого. Позвольте откланяться. Я сегодня же постараюсь уехать, – он резко вскочил, поклонился и хотел было направиться к выходу.
– Александр Иванович, не спешите, присядьте, – Семен Трофимович посмотрел на него с состраданием. – Давайте не будем рубить с плеча. Не уезжайте сегодня, оставим все до завтра. Мне нужно поговорить с Ириной, потому как я ей обещал когда-то, что последнее слово будет за ней.
Александр Иванович, сидевший с поникшей головой, поднял на Семена Трофимовича благодарные глаза, тут же наполнившиеся слезами.
– Ну, ну, сынок, не надо. Ступай уже.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/26/637